- Какой большой мальчик, - проворковала миссис Помпадей, вытирая малышу лицо салфеткой. Потом повернулась к старшему сыну. - Почему это не друзья? Фентоны живут прямо над нами. Ты видишь Макса каждый день.
Джеймс только вздохнул.
- Фентоны - мои клиенты, - продолжала миссис Помпадей. - Они уже рекомендовали меня нескольким своим друзьям. Ты же понимаешь - в моем бизнесе хорошие отзывы важнее всего. Без них никуда!
Под столом Мама и Папа переглянулись и закатили глаза.
- Надеюсь, ты будешь мил с Максом, - продолжала миссис Помпадей.
Мама покачала головой:
- Клиенты! У нее одно на уме. Бедный мальчик! Интересно, они пригласили хоть одного его друга?
- Конечно нет, - ответил Папа.
Марвин видел достаточно праздников в этом доме, чтобы понимать: Папа с Мамой совершенно правы. По какому бы поводу ни собирались гости, среди них всегда оказывались те, с кем миссис Помпадей работала или собиралась работать. Весь вечер она сновала от одного к другому, с важным видом намекая на известные только ей сведения с манхэттенского рынка недвижимости.
Миссис Помпадей ловко извлекла Уильяма из стульчика и напомнила ободряюще:
- Мы пригласили фокусника. Ты же очень любишь фокусы, Джеймс!
- Мама… Но ведь… Такое только на праздниках для малышей устраивают.
- Что за чепуха! Все любят фокусников. Они вроде клоунов.
Сам Марвин клоунов терпеть не мог. Он их часто видел по телевизору - миссис Помпадей почему-то обожала цирк. Клоуны путали Марвина своей непредсказуемостью, жуткими раскрашенными рожами и непонятным желанием рассмешить совершенно посторонних людей.
Почти все, что жуки знали о внешнем мире, они черпали из непрерывного потока телепередач. Миссис Помпадей обожает сериалы из больничной жизни и мыльные оперы, мистер Помпадей предпочитает документальные фильмы на непонятные темы. Джеймс любит мультики. Марвин тоже не прочь посмотреть красочные мультфильмы, особенно про смелых и сильных насекомых. Но самое лучшее в телевизоре, конечно, то, что Помпадей всегда жуют, пока смотрят любимые передачи. К концу вечера можно рассчитывать на настоящий шведский стол - тут тебе и изюминки, и попкорн, и чипсы.
Джеймс покачивал ногой в кроссовке, а Марвин внимательно за ним следил.
- Мам, как ты думаешь, папа придет?
- Не знаю, Джеймс. Сказал, что постарается. Но у нас и без него получится замечательный праздник, вот увидишь! - Расчувствовавшись, миссис Помпадей поцеловала сына в макушку. - Не хмурься, у тебя сегодня день рождения! Лучше помоги мне разложить по пакетам конфеты для гостинцев.
Отец Джеймса был художником, создателем огромных абстрактных картин, одна из которых висела над диваном в гостиной. Полотно, по большей части покрытое синей краской, называлось "Лошадь" и являлось источником постоянных споров между миссис Помпадей и ее вторым мужем.
- Почему я должен каждый вечер смотреть на это? - жаловался мистер Помпадей. - Вовсе не похоже на лошадь. Вообще ни на что не похоже. Джеймс и то нарисовал бы лучше.
Миссис Помпадей всегда отвечала ему одно и то же:
- Зато изумительно подходит к ковру! Знаешь, как трудно подобрать картину в тон к восточному ковру?
Марвин втайне восторгался картиной. Иногда он проделывал долгий путь вверх по латунной ножке торшера, чтобы получше разглядеть четкую синюю линию в центре. Может, и не похоже на лошадь, но кажется, что это лошадь - быстрая, грациозная, свободная.
- Что бы подарить Джеймсу на день рождения? - спросил Марвин у родителей. Они как раз тащили домой два кусочка хлопьев и крошку хлеба с маслом. - Хочу придумать что-то замечательное!
- Погляди в сундуке с сокровищами, - посоветовала Мама. - Там непременно найдется что-нибудь стоящее.
Сундуком с сокровищами называлась бархатная коробочка без крышки. Когда-то в ней хранились серьги, и жукам было совсем нелегко затащить ее в дом. Она постепенно наполнялась всякой мелочью, которую люди роняют на пол или кладут не на место, мелкими предметами, которые закатываются под мебель или застревают в щелях. К тому же Уильям рос и ухитрялся засовывать все больше всякой всячины за батарею. Сейчас в сундуке с сокровищами лежали: пара скрепок, две монеты, пуговица, золотой замочек ожерелья, узкий серебристый стерженек с ремешка наручных часов, ластик, колпачок от ручки и - самый ценный предмет - жемчужная сережка.
Жуки знали, что жемчужная сережка, обнаруженная среди мусора после новогодней вечеринки, принадлежит любимой клиентке миссис Помпадей. На следующий день эта клиентка позвонила в страшном волнении и рассказала о пропаже. Мама считала, что сколько-нибудь ценные предметы надо возвращать их человеческим владельцам (просто-напросто оставить пропавший предмет на видном месте, где его с воплями облегчения кто-нибудь непременно найдет). Но в этом случае жуки решили жемчужную сережку не возвращать, потому что мистер и миссис Помпадей уж слишком сурово выбранили Джеймса после вечеринки - он убирал со стола и нечаянно разбил фарфоровую тарелку.
- Вряд ли там есть что-нибудь подходящее для Джеймса, - озабоченно сказал Марвин. - Все это не он потерял.
- Может, ему надо что-нибудь починить? - спросила Мама. - Радиобудильник? Плейер? Дядя Альберт будет рад помочь.
Дядя Альберт стал неплохим электриком - навык, чрезвычайно полезный в ветшающей квартире Помпадеев. Если выходил из строя термостат, регулирующий отопление, дядя Альберт соединял провода - хотя иногда после такого ремонта жара в квартире становилась просто невыносимой. Хитрые штуки, эти термостаты, приговаривал дядя Альберт.
- Нет вроде, - ответил Марвин. - Не слышал, чтоб он на что-нибудь жаловался.
Хотя Джеймс вообще был не из тех, кто жалуется.
- Может, монетку подаришь? - предложил Папа. - У нас есть редкая монета - никель с бизоном, таких сейчас не выпускают.
Марвин размышлял. Заметит ли Джеймс, что никель не простой? Возможно. Джеймс многое замечает.
- Ладно, - решил наконец Марвин. - Пусть будет никель, если ничего лучше не придумаю.
Мистера Помпадея с Уильямом отправили гулять в парк. Праздник оказался настоящим кошмаром - по квартире, не обращая на Джеймса ни малейшего внимания, носились одиннадцать громогласных юнцов. Они свалили аккуратно завернутые подарки на буфет и, галдя, затопали из комнаты в комнату.
Сломали кнопку в стереоустановке, пролили содовую на ковер в гостиной, заперли маленького нервного мальчугана по имени Саймон в шкафу - причем никто даже не заметил его отсутствия. Фокусника замучили разоблачениями:
- В другой руке! Точно! Я видел!
А когда фокусник отвернулся, один из мальчишек покопался в кожаной сумке с реквизитом и победоносно вытащил связку наручников.
- Поиграем в тюрьму!
Марвин наблюдал за представлением с безопасной позиции под диваном. Кроссовки шумно топотали по паркету, не задевая Марвина. "Осторожность - превыше всего, - учила Мама. - Главное, чтобы тебя не заметили. Бывают такие мальчишки, им жука раздавить - одно удовольствие". Жуки часто повторяли пословицу: "Для человека веселье - для жука смерть". К тому же Марвин слишком хорошо помнил участь своего дедушки, раздавленного каблуком-шпилькой. Дедушка всего лишь хотел утащить кусочек бекона на приеме, который Помпадей устраивали для соседей.
Из-за края обивки Марвин глядел на Джеймса. Мальчик тихонько сидел в сторонке, а мать раздраженно его шпыняла:
- Джеймс, что расселся? Покажи гостям свой новый компьютер! Джеймс, поблагодари Генри за чудный красный свитер, он очень пригодится на День святого Валентина! Джеймс, расскажи Максу, как мы прекрасно покатались на коньках в Рокфеллер-центре. Мы ходим туда каждые выходные, днем, когда не так много народу. Хочешь, Макс, в следующий раз возьмем тебя с собой?
Из предыдущих разговоров Марвин знал, что Помпадей были там лишь однажды, да и то миссис Помпадей оставила Джеймса на катке, а сама отправилась через улицу в большой универмаг "Сакс" покупать подарок кому-то на свадьбу. Джеймс кататься не умел, поэтому ему, вместо того чтобы нарезать круги, пришлось битый час подпирать стенку, пока более опытные конькобежцы со свистом проносились мимо.
В дверь позвонили. Миссис Помпадей захлопала в ладоши.
- Как раз вовремя! Мальчики, это за вами! Пришли родители!
Она потеснила гостей к входной двери.
- Это вам! Джеймс, иди сюда, раздавай гостинцы!
Марвин, рискуя быть увиденным, промчался стрелой вдоль плинтуса в прихожую с мраморным полом. Миссис Помпадей распахнула дверь. Но это оказались не долгожданные родители - на пороге стоял Карл Терик, отец Джеймса. Миссис Помпадей разочарованно отступила.
- А, это ты, Карл…
Вся орава равнодушно прогрохотала обратно в гостиную. Зато Джеймс просто расцвел:
- Папочка! Ты пришел!
Отец у Джеймса был высокий и длинноволосый, с темной спутанной бородой. Марвину страшно нравилась его теплая, нежная, ленивая улыбка - такая улыбка просто не могла не быть искренней.
- Привет, сынок! Ну конечно, я пришел… у тебя же день рождения!
Он сгреб Джеймса в охапку.
- Можешь зайти, но только на минуточку, - твердо объявила миссис Помпадей. - Мальчиков скоро заберут, и мне нужен Джеймс, чтобы раздавать подарки, пока я буду разговаривать с родителями.
- Делишки обделываешь? - все еще улыбаясь, осведомился Карл.
- Да ничего подобного! - пренебрежительно бросила миссис Помпадей, но голос понизила. - Понимаешь, здесь сын Мередит Стейнберг, а они нацелились на роскошную пятикомнатную квартиру. Не повредит шепнуть ей словечко-другое.
Марвин всегда удивлялся, как Карл Терик вообще мог жениться на такой женщине. Абсолютно разные люди! Однажды Марвин подслушал, как Джеймс задал отцу подобный вопрос, но как-то запинаясь, словно не очень-то хотел получить ответ. Карл ответил просто: "У твоей матери превосходный вкус. Я это сразу заметил, с первого дня знакомства. Способность оценить красоту - редкий дар".
Марвину не верилось, что можно любить кого-то за хороший вкус. Так оно и вышло - оказалось, нельзя.
Карл взъерошил сыну волосы.
- Я тебе тут кое-что принес.
Он поставил мятый пластиковый пакет на столик в прихожей.
Марвин даже оторвался от плинтуса, силясь разглядеть подарок. Что там? Что Карл принес своему сыну?
Джеймс благодарно улыбнулся и залез в пакет. Он вытащил темно-синюю коробочку и осторожно ее открыл.
- Ох!
Марвин поспешно вскарабкался по скользкой полированной ножке стола. В коробке оказался широкий стеклянный пузырек с темной жидкостью.
- Чернила, - объяснил Карл.
Джеймс молча вертел стеклянный пузырек в руках. Марвину показалось, что он разочарован.
- Это набор для рисования: ручка с пером и чернила. - Карл порылся в пакете и достал плоский черный футляр. - Тут ручка. Гляди, вот твои инициалы. Все будут знать - это принадлежит тебе.
Марвин заметил три четкие золотые буквы на крышке.
- Еще я принес пачку хорошей бумаги, - добавил Карл.
Джеймс наклонил пузырек, наблюдая, как жидкость, переливаясь, плещется внутри.
- Классно! Спасибо, папа! Мне нравится!
- Это настоящие чернила? - осведомилась миссис Помпадей. - Пятна от них остаются?
- Ну да… Обыкновенные чернила для рисования.
Миссис Помпадей вздохнула.
- Отнеси чернила к себе в комнату, Джеймс, и поставь на письменный стол. Мне не нужны чернильные брызги по всему дому. - Она покачала головой. - Ах, Карл! Не очень-то подходящий подарок на одиннадцать лет.
Карл смутился.
- Он будет осторожен. Ты же знаешь, Джеймс очень аккуратный мальчик.
Миссис Помпадей только фыркнула.
- Ему будет интересно попробовать. - Карл обнял сына и притянул к себе. - Ты только взгляни на ручку, сынок.
Джеймс вынул ручку из футляра и отвинтил колпачок. Марвин увидел изящное серебристое перышко с тонким кончиком.
- Здорово! - Джеймс изо всех сил старался продемонстрировать полнейший восторг.
- Вот так ее обмакивают, - показал Карл. - Если правильно держать руку во время рисования, то никаких клякс не будет. Ты постепенно научишься.
Снова зазвенел дверной звонок.
- Вот они, наконец! - воскликнула миссис Помпадей. - Мальчики! Джеймс, скорей, где гостинцы? - Она локтем подтолкнула Карла к двери. - Покажешь завтра. Ты его в полдень заберешь?
- Да, или чуть попозже. Ладно, Джеймс?
Джеймс взглянул на отца, на мать и поспешно кивнул.
- Конечно, папа.
Миссис Помпадей поджала губы и бросила на ходу:
- Хотела бы я знать, когда ты придешь. У нас могут быть свои планы. Если опять отменишь, как в прошлый раз, позвони хотя бы. А то Джеймс ждал, ждал… Да и мне это ни к чему. У меня, знаешь ли, есть своя жизнь!
- Мне очень жаль, - промямлил Карл. - Так как-то получилось.
Миссис Помпадей уже открывала дверь, улыбаясь во весь рот.
- Джулия! Мы чудесно провели время, даже не заметили, как поздно. Вот увидите, Райана будет нелегко увести домой! А это отец Джеймса, Карл Терик. Правильно, художник. Он уже уходит.
Подарок для джеймса
Вечером, когда дом затих, Марвин и Элен рылись в сундуке с сокровищами. Обе пары родителей в соседней комнате бросали тоненькие металлические скрепки для степлера - жучиная версия игры в подковки. Две команды набрасывают скрепки на обломанные зубочистки, воткнутые в пол. Любой жук может кидать по четыре скрепки зараз, так что по воздуху со свистом носилось множество острых предметов, и взрослые предпочитали перед началом игры выставить детей в другую комнату.
- Поосторожней, Альберт! - донесся до Марвина Мамин голос. - У нас и так хватает дырок в стенах.
Марвин и Элен изучали содержимое сундука в поисках подарка для Джеймса.
- Вот этот никель, - сказал Марвин.
- Ага! Никель с бизоном! - воскликнула Элен. - Джеймс будет в восторге! Они редко попадаются. Можно продать и купить чего хочешь. Я бы так и сделала на его месте.
Марвин дотронулся до тусклой монетки.
- Тут ничего лучше не сыщешь, но я бы хотел подарить ему что-нибудь на память.
- Может, Джеймс и сохранит никель на память, - с готовностью согласилась Элен. - Мальчишки хранят всякие дурацкие вещи! Взять хоть твою коллекцию кнопок. Вот скажи, для чего они тебе?
- Как для чего? Это же оружие! - возразил Марвин.
Элен смеялась так, что не удержалась на краю коробочки и свалилась на спину, дрыгая всеми шестью ножками.
- Марвин, помоги! Переверни меня!
Но Марвин и внимания не обратил. Он подлез под никель, напряг спинку и выбросил монетку из сундука с сокровищами. Поставил ее на ребро и выкатил через дырочку в стене в темноту под мойкой.
- Марвин! - кричала Элен вдогонку. - Вернись!
Путешествие по погруженной во тьму квартире до комнаты Джеймса оказалось нелегким. По гладкому плиточному полу монетка катилась относительно легко, но на пороге Марвину пришлось попыхтеть. К тому же повсюду таилась опасность. Остерегаться надо было не только бродящих в ночи Помпадеев, но и ловушек - забытой жвачки, обрывка клейкой ленты на полу, голодной мыши. Мышь, конечно, была страшнее всего.
Марвин добрался наконец до спальни Джеймса, но тут ему пришлось присесть на минуту, чтобы перевести дух. Фонарь за окном лил в комнату тусклый свет. В голубоватом сумраке Марвин различил силуэт спящего под одеялом мальчика, услышал его ровное дыхание.
Марвин вспомнил сегодняшний праздник. Доволен ли Джеймс? Гостей никак не назовешь его друзьями. Подарки неинтересные - какие-то электронные игры да пара модных тряпок. Миссис Помпадей даже в день рождения сына думала только о себе и излишне суетилась. Да и даже отец Джеймса, который вообще-то Марвину очень нравился, не смог выбрать подарок, чтобы действительно порадовать сына.
Марвин поглядел на потертую монету. Разве сумеет никель, даже никель с бизоном, перевесить все остальное? Наверно, нет.
Марвину сделалось невыносимо грустно. День рождения - особенный праздник, самый лучший день в году. День, когда надо радоваться, что ты появился на свет! Нет, у Джеймса день рождения явно не удался.
Марвин выкатил монетку на заметное место посреди пола, подальше от края ковра. Тут Джеймс ее точно увидит. Марвин в последний раз окинул взглядом темную комнату.
И тут он заметил пузырек с чернилами. Он стоял высоко на письменном столе и, кажется, был открыт.
Движимый любопытством, Марвин прополз через комнату и быстро вскарабкался на стол. Джеймс расстелил на столе газету и выложил два или три листа бумаги, из тех, что принес отец. На одном листке Джеймс пробовал перо - начеркал какие-то каракули и написал свое имя. Ручка, аккуратно завинченная, лежала рядом, но пузырек он закрыть забыл, и чернила посверкивали в слабом свете уличного фонаря.
Сам не зная зачем, Марвин подполз к перевернутой крышечке и обмакнул обе передние лапки в лужицу чернил на дне. На задних, не испачканных, добрался до чистого листа бумаги. Взглянул на ночную улицу: невысокий дом, облицованный коричневым камнем, - такие в Нью-Йорке называют "браунстоунами" - ряд темных окон, запорошенная снегом крыша, фонарь, голые кружевные ветки одинокого дерева. Мягко, осторожно, сосредоточенно он опустил передние ножки и начал рисовать.