Первый эксперимент
Может, надо было позвонить в дверь госпоже Лихтблау и спросить, как дойти до ближайшей аптеки. Но не хотелось беспокоить её лишний раз, так что я решил поискать аптеку сам.
Пока я её нашёл, прошло минут десять, не меньше. Аптека оказалась современной, не то что наша. Тут были белые пластмассовые шкафчики и белый прилавок.
Провизор улыбнулся мне так же приветливо, как папа всегда улыбается покупателям, и спросил:
- Так, молодой человек, чем могу служить?
- Мне, пожалуйста, мандрагоры, - сказал я.
- Мандрагоры? - спросил он. - Просто мандрагоры - и всё?
- Да, - ответил я.
- Её не продают просто так, - сказал он. - У тебя есть рецепт?
- Нет, - ответил я. - Но она нам очень нужна.
- Кому это нам? - спросил он.
Мне хотелось отделаться как можно быстрее, и, чтобы не объяснять, кто такой Мельхиор Лихтблау, я ответил:
- Нам с дедушкой.
По возрасту господин Мельхиор вполне мог быть моим дедом.
- Твоему дедушке её прописал врач? - спросил он.
- Нет, просто дедушке она срочно понадобилась. Он сам разбирается, - ответил я.
- Ну знаешь, я не могу дать тебе это лекарство просто так, - сказал он. - Корнем мандрагоры легко отравиться, если принять слишком много. Вообще-то её очень редко спрашивают. Надо, пожалуй, ещё уточнить, от чего она помогает.
Он полистал толстую книгу в красной обложке.
- Вот, нашёл, - сказал он и стал читать вслух: "Мандрагора - род трав семейства паслёновых. Корень мандрагоры - чрезвычайно токсичное средство…" Как я тебе и говорил! "Разведённая настойка мандрагоры применяется при вздутии живота и расстройстве пищеварения".
Он захлопнул книгу.
- У твоего дедушки, наверное, расстройство пищеварения, - подытожил он. - Но можно поискать другие, очень действенные средства без рецепта.
Аптекарь выдвинул из белого шкафа один из ящиков и выложил на прилавок коробочку с лекарством.
- Отнеси-ка ты дедушке вот это, - сказал он. - А если не поможет, принесёшь обратно, и я верну тебе деньги. Стоит четырнадцать евро.
Я заплатил, взял лекарство и сдачу, вернулся к башне, поднялся по лестнице и постучал в дверь. Стучал долго, пока не достучался до господина Мельхиора в лаборатории, и он поднялся открывать.
- Ну наконец-то! - воскликнул он, распахивая дверь. - Достал мандрагору?
- Нет, вместо неё дали вот это, - ответил я, отдавая коробочку с лекарством. - А мандрагора только по рецепту.
- Только по рецепту? Да, новые времена… - ворчал он. - Раньше всё было проще. Выдвинул ящик, взял что надо - и все дела!
Он-то, конечно, мог взять себе что надо, ведь он сам работал в аптеке и стоял за прилавком, а не со стороны покупателей.
- И что нам теперь делать? - спросил я.
- Может, получится и без мандрагоры, - сказал он. - Я нашёл тебе халат, вот, надевай. А то мне нужен ассистент, - с этими словами он выдал мне лабораторный халат, ещё менее белый, чем его собственный.
- Он же будет мне велик, - засомневался я.
- Ничего. Завяжи пояс потуже, и сойдёт!
И он побежал вниз по винтовой лестнице. А я пошёл за ним, придерживая халат и стараясь не наступить на длинные полы.
Белло сидел на столе в лаборатории и принюхивался к светло-голубой шипучей жидкости, стоявшей перед ним.
- У тебя очень умный пёс! - похвалил господин Мельхиор. - Живо интересуется окружающей средой.
Он открыл пачку с таблетками, которые я принёс из аптеки.
- Так-так, бросим штук пять или шесть, раз уж принёс, - сказал он и стал бросать таблетки по одной, наблюдая, как они шлёпаются в голубую жидкость.
- Думаете, они действуют так же, как мандрагора? - спросил я.
- Ничего общего. Они вообще не действуют. Пользы от них никакой! Но и вреда не будет.
- Тогда зачем их туда класть? - удивился я.
- Чтобы не получилось, что ты зря ходил, - ответил он. - Подержи-ка чашку, мне надо перелить препарат, чтобы остудить.
Господин Мельхиор перелил голубую жидкость в стеклянную мисочку, потом обратно и повторил эту процедуру ещё два раза.
- Придётся подождать, - наконец сказал он. - Мы же не хотим, чтобы твой Белло ошпарил морду.
Белло кивнул. Мы стали ждать, присев рядом с ним на стол. На стульях-то громоздилась куча склянок, пробирок и коричневых бумажных пакетиков.
Спустя некоторое время господин Мельхиор для проверки сунул палец в жидкость.
- Комнатная температура, - определил он, задумчиво облизывая палец.
Тут он сообразил, что делает, и мгновенно вынул палец изо рта.
- Ой! Ошибка. Это я зря. Человеку лучше не принимать эту жидкость внутрь. - Затем прислушался к себе и сказал: - Хм… Не чувствую никаких изменений того или иного свойства. Плохой знак. Может быть, не хватает… э… Вон там пакетик! Подай-ка мне…
Он явно не мог вспомнить нужное слово. Борясь с забывчивостью, господин Мельхиор барабанил пальцами по столу, потом обхватил двумя руками голову, будто изображал головной убор:
- Такое… Вот такое!
- На голове? Чепчик? - гадал я.
- Глупости, какой чепчик? Капюшон! Шлем! Ну конечно, давно бы так: шлемник, железный шлем, или аконит. Добавим щепотку.
Я поискал и в самом деле нашёл мешочек с надписью "Корень аконита молотый". Мельхиор опрокинул его в голубую жидкость: высыпалась не щепотка, а, я бы сказал, целый совок порошка. Когда в мешочке почти ничего не осталось, он распорядился:
- Помешивай хорошенько!
А сам пошёл доставать с полки медный тазик.
- Ну вот, скоро будет готово, Карл, - сказал он.
- Меня зовут Макс, - ответил я, начиная слегка беситься.
- Макс, Карл, Франц - все имена такие похожие… иногда можно и спутать, - защищался он. - Все односложные и в середине "А".
- Если вы запомните, что моё имя начинается на "М", как Мельхиор, никогда больше не перепутаете!
- На "М"? Отличная мысль, Марк! - похвалил он меня. - А теперь - готово! Белло, слезай со стола! Вот твой сок. Пей не торопясь, а то подавишься!
Мы с Мельхиором точно заворожённые смотрели, как Белло спрыгнул со стола, медленно подошёл к медному тазику и обнюхал его. Потом повернул голову, поглядел на меня, и я кивнул ему, подбадривая.
Белло сунул морду в тазик и стал лакать.
Выпив большую порцию, он остановился и сел на задние лапы. Пёс выжидающе глядел на нас, а мы на него.
И только я собирался сказать, что, кажется, ничего не вышло, как сок начал действовать: шерсть у Белло поменяла цвет. Из серо-коричневой она становилась рыжей, багровой и наконец ярко-красной, как помидор.
- Это что ещё такое?! - закричал я.
- Некий эффект превращения явно присутствует, - довольно сказал господин Мельхиор, - и это прекрасно.
- Эффект превращения? Что вы имеете в виду?
- Он же превращается. Правда, не в человека, как мы хотели, но всё-таки, что ни говори… Была серая собака - стала красная. Хм, а теперь фиолетовая…
- Ага, а теперь зелёная, - испугался я. - Он что, теперь таким и останется?
- Будем вести наблюдения, - сказал господин Мельхиор. - Чрезвычайно внимательно.
- По-моему, зелёный - отвратительный цвет для собаки, - заметил я.
Белло тоже грустно глядел на мохнатые передние лапы: теперь они выглядели так, будто обросли не шерстью, а травой.
- Тогда придётся дать ему меркуриальной воды, - сказал гос подин Мельхиор. - Вкус у неё чудовищный. Прямо жаль беднягу. Но она помогает. Отменяет нежелательные превращения. Правда, надо будет подождать, пока подействует. Но, повторю, она помогает!
Он взял пузырёк с меркуриальной водой, поставил перед Белло - ещё одну миску и плеснул в неё капельку. Видимо, это было очень дорогое средство, раз господин Мельхиор его так экономил.
- Приятного аппетита! - сказал он и жестом пригласил Белло.
Тот осторожно лизнул жидкость. Потом встряхнулся и помотал мордой. Кажется, в миске и правда была налита страшная гадость.
- Сделай ещё хотя бы один глоток, Белло! - попросил я. - Ты же не собираешься оставаться зелёным?
Белло стойко сунул морду в миску и лизнул ещё раз.
- Хватит, - сказал господин Мельхиор.
- Средство для превращения не подействовало. Что мы теперь будем делать? - спросил я. - Неужели Белло придётся навсегда остаться собакой?
- Молодой человек, не стоит сразу же вешать нос, - сказал господин Мельхиор. - В своё время, шестьдесят лет назад, у меня тоже получилось не с первого раза. Надо испробовать другой состав. Но сначала поедим. Надо сказать, удовольствия от экспериментов ещё больше, чем от вычислений, и есть хочется в два раза сильнее. Пора позвонить!
Он дважды нажал на кнопку звонка у двери.
- Сейчас ты удивишься, - объявил он, - потому что таинственным образом появится обед.
Я не стал признаваться, что давно знаю, каким именно образом появится обед, и мы стали ждать вместе.
Прошло несколько минут, и в дверь постучали. Господин Мельхиор жестом велел мне спрятаться у него за спиной, а потом открыл дверь - его дочь в этот момент поднимала поднос.
На нём стояла тарелка и блюдо с крышкой. А поднос она ставила на пол, чтобы постучать.
- Позволь представить тебе моего ассистента, - выступил господин Мельхиор, протянул руку за спину и подтолкнул меня вперёд. - Не ожидала, да? - спросил он.
- Макс, как тебе это удалось?! - спросила его дочь. - Поздравляю! - она и правда радовалась.
- Вы что, знакомы? - спросил господин Мельхиор.
- Да, - ответил я, ничего не объясняя.
- Тогда я пойду позвоню твоему отцу, успокою его и скажу, что ты ещё у нас и что у тебя всё хорошо, - сказала она.
- Папе? - спросил я. - А разве у вас есть наш номер? И почему вы сказали "ещё у нас"? Вы что, уже говорили с папой? Что он сказал? Как он там?
- Да успокойся ты! Сейчас расскажу по порядку, - сказала она. - Да, он звонил, голос был ужасно взволнованный - не меньше, чем только что у тебя. Сказал, что они с господином Штернхаймом очень переживают за своего мальчика, за Макса. И спросил, не заходил ли ты к нам в компании со взрослым мужчиной.
- А вы что?
- А я рассказала, что ты у нас был. Только не с мужчиной, а с собакой. И тогда он здорово удивился.
- А потом?
- Потом я рассказала, что ты собирался зайти к моему отцу, попытаться войти, во всяком случае. И что я почти не надеюсь, что у тебя получится. И с тех пор я не видела ни тебя, ни собаку. Я и подумать не могла, что отец впустил вас! Господин Штернхайм ещё добавил, чтобы я сообщила, если узнаю о тебе что-нибудь, и продиктовал мне ваш номер.
- Он ругался? - спросил я. - Он очень сердился?
- Сердился не очень. Но очень-очень переживал, - сказала она. - Его можно понять. Как ты думаешь?
- Можно, - согласился я.
Господин Мельхиор даже не прислушивался к разговору, его явно больше интересовала еда. Пока мы говорили, он поставил поднос на лабораторный стол, приподнял крышку и посмотрел, что на обед, вытащил одну сосиску и с аппетитом откусил.
- Макс, картофельный салат и сосиски по-венски! - сообщил он в мою сторону.
Подошёл Белло и встал передними лапами на стол. Он голодными глазами уставился на блюдо, нюхал его и вилял хвостом.
Госпожа Майке некоторое время озадаченно разглядывала Белло, а потом спросила:
- Кажется, твой пёс выглядит не совсем так, как утром?
- Да уж! - сказал я. - Совсем не так.
Господин Мельхиор показал на пса, шерсть которого как раз стала канареечного оттенка:
- Как видно, жёлтые собаки тоже хотят есть. Майке, боюсь, тебе придётся опять идти за едой.
Белло согласно завилял хвостом. А господин Мельхиор обратился ко мне:
- А у ассистента моего как с аппетитом?
- Если честно, очень хочется есть, - ответил я. - Мы с Белло ведь даже не позавтракали в гостинице.
- Не завтракали? Майке, тогда надо подогреть ещё сосисок и принести нам, - скомандовал господин Мельхиор.
- У меня идея, - сказал я, - можно вам кое-что предложить? Вашей дочери не так-то легко ходить по лестнице туда-сюда и приносить нам сосиски. Почему бы нам не спуститься всем вместе в её квартиру?
- В её квартиру? - господин Мельхиор выпучил глаза так удивлённо, что можно было подумать, эта гениальная идея никогда не приходила ему в голову. - А почему бы и нет? - наконец отозвался он. - Давайте спустимся!
- Ты правда пойдёшь ко мне? - спросила его дочь.
- Конечно, мы пойдём вместе с тобой. Почему бы и нет? - переспросил он и вслед за нами с Белло перешагнул порог комнаты так естественно, как будто проделывал это каждый день.
Эксперименты продолжаются
Вскоре мы с госпожой Майке и господином Мельхиором сели за обеденный стол. Белло тоже получил порцию сосисок и уплетал их с большим аппетитом.
Мне было немного жаль пса, но удержаться я не мог, и мы посмеивались над ним втроём. Белло, кажется, совсем не обижался. Он так углубился в поедание сосисок, что ничего не замечал, а выглядел уморительно. Уши у него начали синеть и совершенно не сочетались с жёлтым цветом морды и туловища.
Кухня госпожи Майке была обставлена так же необычно, как и гостиная. Тут не было настоящего стола, и приходилось сидеть, взгромоздившись на высокие табуреты у высокой стойки, похожей на прилавок. Эта стойка отгораживала плиту от остального пространства на кухне.
Господин Мельхиор обмакнул последнюю сосиску в банку с горчицей и сказал, указывая ею на дочь:
- Майке, еда у тебя всегда пальчики оближешь. И в кухне очень чисто. Плитка вон так и блестит, в ней даже отражается наш жёлтый пёс. Кстати, белой кухне это очень идёт, придаёт приятный золотистый оттенок…
Она посмотрела на отца.
- А сейчас ты скажешь своё "но", правда?
- Совершенно верно, - сказал он. - Но! Эти твои табуреты… на них же сидишь как на жёрдочке! От них у меня с начала обеда портится настроение. Но у тебя больше не на чем сидеть!
- Так ты из-за табуреток не приходишь ко мне обедать? - спросила она. - Давно бы мог сказать. Какая разница, можно поставить и обычный стол и стулья.
- Не самая плохая идея, - сказал господин Мельхиор. - Ну что ж, мы задали работу желудкам, пусть они переваривают, а в это время и сами поработаем. Мы с моим ассистентом Максом вернёмся в лабораторию и начнём эксперимент номер два. Пошли, Бенно, ты нам, конечно, тоже понадобишься - ты же у нас главное действующее лицо, вернее, действующая морда!
Белло так энергично замотал головой, что его синие уши почти вертикально взлетели в воздух.
- Что это с нашим псом? - спросил господин Мельхиор.
- Мою собаку зовут Белло, - поправил я его, сползая с табурета.
- Тогда пошли, собака Белло! - скомандовал господин Мельхиор.
- Спасибо за обед! - сказал я госпоже Майке и побежал в лабораторию следом за Белло и Мельхиором.
Господин Мельхиор подбирал и смешивал компоненты для нового эксперимента, а тем временем шерсть у Белло постепенно приобретала нормальный окрас. Похоже, меркуриальная вода подействовала что надо.
Господин Мельхиор несколько раз подходил к шкафу, подолгу задумчиво смотрел на полки, вынимал пакетик или пузырёк, бормотал что-то неразборчивое и смешивал в стеклянной мисочке всевозможные жидкости и порошки.
Наконец мне показалось, что он удовлетворился результатом.
- Так, и самая последняя добавка - щепотка корня аконита, - сказал он.
На этот раз он всыпал не больше горсти порошка. Мешочек и так был почти пустой.
Потом он ещё раз как следует размешал жидкость, снова перелил её в медный тазик и поставил на пол. Смесь получилась тёмно-синяя.
Белло с интересом следил за приготовлениями, а теперь сразу же набросился на синюю микстуру. Похоже, смесь оказалась вкуснее, чем в прошлый раз, потому что пёс выпил её почти всю.
И опять мы с господином Мельхиором замерли и стали внимательно смотреть на Белло.
На этот раз цвет у него не менялся, а это уже кое-что. Но и человеком он не становился.
Напиток действовал постепенно. Сначала шерсть у пса отросла подлиннее и встала дыбом, растопырившись во все стороны, как иглы у громадного ежа. Потом вытянулись и уши, они стали длинными, как полотенца, свесились и продолжали расти, стелясь по полу мягкими складками.
Белло глядел на меня несчастными глазами, а я точно так же смотрел на него.
- Да что же это с тобой! - воскликнул я.
Белло хотел подойти ко мне, но наступил передней лапой на правое ухо, споткнулся и чуть не грохнулся. Я сам подошёл к нему, обнял и стал утешать.