- Если хочет есть - пусть ест! - раздраженно сказал он. - А тебе я скажу вот что: ты действительно еще очень мало знаешь. Но раз ты знаешь, что такое молекулы и что такое атомы, из которых составляются молекулы, тогда дело поправимое. Вот видишь колбы, канистры, хранилища и все такое прочее? Видишь?
- Вижу. Ну и что?
- Так вот, в них хранятся не ваше мясо, мука или крупа, а молекулы белков, углеводов, витамины, всякие микроэлементы - магний, бор, йод, железо и все такое прочее. Понимаешь? Не целые продукты, а только молекулы и даже атомы, которые их составляют.
- Ну и что? Зачем возиться с молекулами и атомами, если проще взять обыкновенные продукты, - буркнул Юрий.
- Эх ты, тумус! - разозлился Тэн. - Как ты не понимаешь? Если бы мы брали с собой в космические путешествия готовые продукты, наш корабль никогда бы не смог оторваться от нашей Розовой земли - он весь был бы загружен продуктами. А мы берем только молекулы и атомы. И когда нам нужно поесть, мы вытаскиваем… Ого! - с удивлением и уважением вдруг протянул Тэн. - Ты смотри, как он расправляется. - Тэн показал на Шарика.
Из стены на стол выскальзывали тарелка за тарелкой, и Шарик с жадностью, двумя-тремя глотками, не разжевывая, глотал все, что было на тарелках.
- Вот это проголодался… Кстати, ты знаешь, сколько он сейчас съел продуктов?
- Не знаю! Знаю только, что это - свинство! А ну, пошел вон! - прикрикнул Юрий на Шарика.
- Да не гони ты его. Раз хочет есть - пусть ест. Он сейчас съел столько не очищенных от примесей продуктов, которыми питаетесь вы, сколько… Ну, примерно… Я еще не знаю, какая у вас мера весов, но треть того веса, что весишь ты, он съел. А продуктов было немного - пять или семь тарелочек. Верно?
- Верно, - буркнул Юрий.
- Понимаешь теперь, какая экономия места и времени.
Юрий никак не мог представить себе, что Шарик съел такую уйму продуктов. Наверное, Тэн заметил его недоверчивый взгляд и предложил:
- Вот мы сейчас еще раз покормим Шарика. А ты смотри.
Тэн снова достал пачку карточек.
- Видишь на карточке отверстия? Каждое из них обозначает то или иное хранилище, в котором лежат определенные молекулы. А вот видишь - внизу черточки. Это команда-шифр. Они подскажут автомату, сколько чего нужно взять. А дальше - треугольнички. Это команда-шифр кухонному автомату: когда и в какой последовательности нужно смешивать и что делать со смесью. Варить, жарить, обрабатывать токами высокой частоты или ультразвуком и так далее. Вот и вся кухня.
- Послушай, а можно… можно сделать новую карточку, например на конфеты? Или на хлеб?
- Все-таки ты настоящий тумус. Я же тебя спрашивал с самого начала: ты знаешь формулу молекулы? Если знаешь, сейчас же составим карточку любого съедобного продукта, изготовим и попробуем. Знаешь формулы?
- Нет… не знаю. Мы еще не проходили, - с горечью признался Юрий. - У нас химию только-только начали. - Юрий помолчал и с горестным недоумением протянул: - Формулу соли знаю. Воздуха - знаю. Воды - тоже знаю. А продуктов… нет, не знаю… - Юрка встрепенулся: - Но неужели вы знаете все формулы наизусть?
- Конечно… не все, - слегка смутился Тэн. - Разве ж их все упомнишь! Они ведь бывают такие сложные, что…
- А чего ж ты хочешь, чтобы я знал! - приободрился Юрий. - Но тогда выходит, что вы ничего нового сготовить не сможете. Дали вам набор карточек - и шпарьте. А нового выдумывать уже нельзя.
Тэн вспыхнул:
- Ну это ты брось! Мы можем определить формулу любого продукта. А определив - изготовить.
- Любого?
- Любого!
Юрий хотел было броситься к своему походному рюкзаку и тут только вспомнил, что он так его и не снял с кустика на краю полянки.
Глава одиннадцатая САМОЕ ЗЕМНОЕ
С той минуты, когда корабль плавно оторвался от родной земли, Юрий ни разу по-настоящему не подумал, как и куда он направляется, не почувствовал, что с ним произошло и что произойдет. Все было словно понарошку, в шутку, которую можно по желанию прекратить и вернуться на свою милую землю, на свою привычную земляничную полянку. А если захочется, и в свой родной дом. Стоит только захотеть.
Но теперь, когда выяснилось, что рюкзак остался на опушке и хочет того Юрий или не хочет, а он все равно не сможет ни взять свой рюкзак, ни вернуться в родной дом, ни даже на родную Землю, - теперь Юрий не столько понял, сколько почувствовал, что он оторвался от всей прожитой жизни, и оторвался так быстро и так надежно, что на мгновение стало даже страшно. Глаза почему-то защипало, и в горле встал мохнатый комок.
Но Юрий знал, что настоящий мужчина, даже сделав ошибку, должен уметь держать себя в руках, быть сдержанным и собранным. Ведь он сам решал свою судьбу. Он сам забыл о рюкзаке. Он, и никто другой. Значит, нужно было держаться.
А держаться было очень трудно.
И Юрий сделал то, что делал всегда в трудные минуты жизни: засунул руки в карманы, чуть выставил вперед правую ногу и набычился. Ему казалось, что такая поза делает его мужественным и непримиримым. Почему, он не знал, но всегда, когда он засовывал руки в карманы и выставлял ногу, ему легче было справиться с собой.
Однако на этот раз Юрию не помогло даже это испытанное средство. Не помогло потому, что, когда Юрий засунул руки в карманы, в правом он обнаружил нечто мокрое.
Это было так неожиданно, что Юрий на мгновение обмер, а потом стремительно перебрал в памяти все события последних часов. Нет, ничто решительно не вызывало его подозрений.
Но в кармане было мокро. Юрий начисто забыл и о своей тоске по родной Земле, и о Шарике, который уже как будто нехотя разделывался с очередной порцией еды, и даже о Тэне, который, кажется, что-то говорил. Юрий держал руку в кармане, осторожно, как будто касаясь раскаленного металла, ощупывал простроченные швы и медленно краснел.
Нет, ничего страшного с ним не происходило и произойти не могло. И все-таки оттого, что карман оказался мокрым, ему было очень стыдно. Он словно невзначай осмотрел брюки, но ничего подозрительного не заметил.
- Давай-давай, - словно издалека донесся до Юрия насмешливый голос Тэна, - показывай, что у тебя в кармане.
Сам не зная почему, Юрий стал покорно вытаскивать правую руку и, склонив голову набок, искоса, недоверчиво посматривал на нее. И Тэн тоже склонил голову набок и тоже недоверчиво следил за этой медленно движущейся рукой.
Когда Юрий вытащил руку из кармана, оказалось, что пальцы испачканы в чем-то розоватом и липком.
Тэн с недоумением и, как показалось Юрию, с усмешкой посмотрел на него.
Юрий поднял руку к лицу, внимательно, как нечто необыкновенное, рассмотрел свои пальцы, понюхал и… рассмеялся.
Ему сразу стало так легко и так весело, что все заботы и печали исчезли.
- Земляника! - выдохнул он, решительно сунул руку обратно в карман и зачерпнул полную горсть мокрой массы. - Понимаешь, это земляника!
Теперь Юрка радовался так откровенно и так весело, что Тэн немного растерялся.
- Ну и что? - неуверенно спросил он. - Что ж тут такого?
- Ничего такого! Ничего! Просто… просто…
Но что именно просто, Юрий сказать не мог. Он радовался. Даже сам не зная чему, он радовался. Радость была такая большая и в ней было столько торжества, что Юрий не мог не подчиниться ей.
- Вот, Тэн, это земляника. Понимаешь - земляника!
- Хорошо, тао… успокойся.
- Нет! Зачем успокаиваться? Ты скажи - вы действительно можете сделать любой… продукт?
- Ну, я же тебе сказал… - обиделся Тэн. - Только ты не нервничай.
- Так вот - сделай землянику.
- Но что это такое - земляника?
- Земляника… Земляника… - торжественно и мечтательно протянул Юрий, - это, понимаешь… Это самая лучшая ягода на земле. Лучшая потому, что она земляника.
- Но я не вижу ягод, - усомнился Тэн, рассматривая буровато-розовую кашицу на руке Юрия.
- Неважно. Это они у меня в кармане раздавились. Но они были ягодами.
- Как же неважно? Нужен плод, настоящая ягода.
Юрий немного поостыл и, перебирая земляничную размазню, уже не так торжественно спросил:
- Неужели обязательно целую?
- Конечно. Ведь анализаторы не узнают, какую форму нужно придать твоей землянике.
Юрий полез в карман, покопался в его промокших, липких углах, потом вывернул карман наизнанку. Ему повезло - маленькая спелая ягодка все-таки уцелела и, тронутая темными оспинками, доверчиво легла на стол космической кухни.
Юрка смотрел на нее с нежностью и любовью.
- Ты знаешь, почему земляника самая лучшая ягода? Нет, ты не знаешь этого! Она самая лучшая потому, что самая вкусная, самая душистая, самая красивая и самая скромная - она ведь живет у самой-самой земли и вбирает в себя все самое лучшее, что есть и в земле, и над землей. И земные запахи, и земную сладость, и солнечное красное тепло. Недаром у нас на Земле во всех сколько-нибудь знаменитых тропических фруктах люди обязательно узнают запах или вкус земляники. И ананас, и манго, и все-все обязательно пахнет земляникой либо отдает ее вкусом. Понимаешь, земляника самая земная ягода. Сделай мне ее, Тэн. Пожалуйста, сделай. Ведь должно же быть в космосе что-нибудь земное, настоящее. Такое, что вбирает в себя всю землю. Сделай, Тэн! Сделаешь?
Тэн с уважением смотрел на маленькую алую ягоду, потом понюхал ее и наконец осторожно взял ее двумя пальцами.
- Ну-с, попробуем.
Он положил ягоду на ладонь и с вытянутой рукой пошел в дальний угол кухни. Наверное, ему впервые предстояло сделать анализ неизвестного продукта, и потому он казался серьезным и солидным.
Осоловевший от еды, Шарик смотрел ему вслед и лениво облизывался. Он был таким смешным и странным, что Юрий снова подумал, что с собакой творится нечто необыкновенное.
Тэн медленно открыл задвижку аппарата, чем-то похожего на огромную мясорубку, положил в горловину ягоду и задумался, как ученик, который перед ответом учителю вспоминает все, что он выучил. Потом осторожно включил несколько тумблеров и облегченно вздохнул.
Юрий настороженно следил за Тэном и рассеянно ковырял пальцем левой руки в уголке левого кармана, пока неожиданно не нащупал несколько сухарных крошек. Он вытащил их, рассмотрел и, немного подумав, отложил в сторону: если на космическом корабле действительно умеют создавать любой продукт, так, может быть, удастся создать самый главный - хлеб? Или хотя бы сухарь?
Пока Юрий выискивал крошки, а Тэн выжидающе смотрел на тихонько пошумливающую машину-мясорубку, Шарик, покачиваясь от сытости, уныло бродил по кухне. Ему очень хотелось пить, а все жидкости по-прежнему поблескивали только в запаянных колбах. Шарик вздыхал и облизывался, но пока еще помалкивал.
Машина-мясорубка прекратила свою работу и вытолкнула пластмассовую карточку, а вслед за ней и ягоду.
- Ну вот, - облегченно вздохнул Тэн. - Теперь мы проверим твою землянику.
Он вставил пластмассовую карточку в отверстие космической кухни и приготовился ждать. Шарик подошел к нему и ткнулся мордой в ноги. Тэн рассеянно погладил собаку, и Шарик понял, что своего он не добьется. Тогда он ткнулся в Юркины колени. Юрий строго спросил:
- Ты чего?
Шарик смотрел на Юрия тем необыкновенным взглядом, который однажды уже поразил Юрия, и пытался издать какие-то странные, непонятные звуки. Но эти звуки не удовлетворили Шарика. Он сел, наклонился к полу и, высунув язык, стал щелкать им так, как он делал всегда, когда лакал воду там, на Земле…
- Пить хочешь? - все так же строго спросил Юрий.
Шарик вскочил, обрадованно покивал головой и с готовностью уставился на хозяина.
- Слушай, Тэн, он пить хочет.
- Еще бы, - рассеянно ответил Тэн, - столько слопать.
- А где у вас вода?
- Вон видишь кран? Налей ему, пусть пьет.
Юрий наливал несколько раз, и Шарик лакал с наслаждением. Но он не стал ждать, пока космическая кухня наконец изготовит землянику. Шарик тяжело вздохнул, опять издал какие-то странные звуки, покивал головой, словно благодарил за угощение или как будто он прощался с ребятами, смутился и улегся отдыхать.
Тэн проводил его взглядом и вздохнул:
- Что-то слишком долго не готовится эта… земляника.
- Что же этому мешает? - не без злорадства спросил Юрий.
- Наверное, в рецепте есть какие-то вещества, которых нет в готовом виде.
- Ну и что тогда? Ничего не выйдет?
- Нет, зачем же. Кухня дала команду на центральный химический пост, и эти вещества там сделают. - Тэн помолчал и торжественно закончил: - На центральном химическом посту сделают всё. Абсолютно всё.
Юрий не успел вымолвить слова, потому что из стены выскочила тарелочка с маленькой алой, с черными оспинками и тоненькими волосками, милой ягодкой земляникой.
- Ну вот! - облегченно вздохнул Тэн. - Проверяй. Пробуй. Такая или не такая.
Ягода оказалась настоящей земляникой. Только… Только и у нее был какой-то особый, еще непонятный не то привкус, не то запах космических просторов. Очень чистый, благородный, но… Но все-таки не очень вкусный. Но, видно, в этом были виноваты не космонавты и не их машины, а что-то другое, чего Юрий еще не знал. Может быть, сам космос. Потом они размножили карточку, и из стены вылетали целые тарелки ягод, и Тэн согласился, что земляника - великолепная штука.
- Может, у тебя есть еще что-нибудь? Давай создадим!
- Есть… Только я не знаю, сумеет ли ваша машина сделать и это…
- Сделает! - уверенно сказал Тэн. Теперь он был похож на ученика, который вспомнил все, чему его учили, и отлично ответил на вопрос. - Наши машины все сделают.
- Тогда нужно сделать хлеб. Вот крошка. Может, мало?
- Маловато… - сказал Тэн, рассматривая крошки сухарей или хлеба, которые Юрка выложил из кармана. - Но попробуем.
Он заложил крошки в анализатор, а сам начал наконец готовить обед.
Из стены вылетали тарелочки и стаканы с едой и питьем и целое блюдо красивой - одна в одну - земляники. Потом Тэн вырастил из стены тележку и погрузил на нее еду.
Можно было бы уходить в большое помещение корабля, но похожая на мясорубку машина-анализатор все еще тихонько гудела, а карточку-шифр на производство хлеба или сухарей не выдавала. Тэн недовольно посмотрел на нее и покосился на доску управления.
На ней летучими росчерками метались разноцветные огоньки. Такой пестрой, мгновенно меняющейся россыпи огней и огоньков Юрий еще не видел. Они походили на быстро вращающийся детский калейдоскоп. Уследить за их фигурами и положениями было просто невозможно - виделись только росчерки и отдельные вспышки.
Видно, такое поведение приборной доски озадачило и Тэна.
- Ого, - удивился он, - я такого не видел! Вот это старается!
- Может, ей не под силу?
- Не знаю… Наверное, у твоего хлеба очень сложная формула. Причем, может быть, такая, которая еще никогда не встречалась нашим машинам. Вот они и разгадывают.
Прошло еще несколько минут, а гудение машины и мелькание огоньков не прекращались. Тэн решил:
- Наши там, наверное, умирают от голода. Поехали. А результат машина сообщит и туда.
Земляника понравилась всем. Зет задумчиво, с легким упреком сказал:
- Ведь я говорил, что не нужно бояться такой красивой Голубой планеты. Я был уверен, что это замечательная планета.
Ему не успели ответить, потому что уже знакомый голос с металлическим оттенком произнес:
- В исследуемом материале обнаружены грибково-бактериальные образования…
Квач подобрался, как перед лицом серьезной опасности, и, коротко взглянув на Зета, бросил:
- Как видишь, не все замечательно на твоей Голубой планете.
- …Предварительные анализы показывают их безвредность для живого организма высшего типа. Возможно, что данные грибково-бактериальные образования будут очень полезны высшим организмам. Однако требуется большая работа по разведению и выращиванию этих образований, так как ни в электронной памяти нашей Розовой планеты, ни в справочном материале, полученном от других цивилизаций, подобных грибково-бактериальных образований не значится. Принимайте решение! Принимайте решение!
- Как видишь, Квач, на моей и Юркиной Голубой планете даже грибки и бактерии могут быть полезны. Так каково будет твое решение?
- Не знаю… - буркнул смущенный Квач. - Нужна ли эта возня… Еще неизвестно.
- Ну, вот потому, что неизвестно, - сказал Миро, - потому и интересно.
- А не будет ли это слишком сложно? - осторожно вмешался Тэн.
Они еще спорили, а Юрий молчал и думал. Просто удивительно: самый обыкновенный хлеб, оказывается, такое сложное химическое да еще грибково-бактериальное образование, что его даже и не разгадаешь сразу. Можно подумать, что на той планете, где был построен этот удивительный корабль, хлеба еще нет. Не изобрели и не научились выпекать. И даже в других цивилизациях, на других планетах, которые, может быть, еще похлеще, чем Розовая планета голубых космонавтов, оказывается, тоже нет хлеба!
Это было удивительно, как открытие!
Хлеб, самый обыкновенный хлеб теперь вызывал у Юрия настоящее и глубокое уважение. И ему даже стало немного стыдно, когда он вспомнил, как люди на его родной Земле иногда несерьезно относились к этому чуду, неизвестному на других планетах. Планетах, которые в других областях человеческих знаний обогнали землян.
"Как же не беречь и не любить хлеб - великое достижение землян!" - подумал Юрий и услышал резкий голос.
- Как знаете! - почему-то рассердился Квач. - Всегда получается так, что виноват я.
- Нив чем ты не виноват, - возразил Зет. - Мы все решаем вместе. Но хлеб нужно сделать.
На том и порешили. Теперь Юрий верил, что на космическом корабле в глубинах Вселенной будет настоящий земной хлеб. Верил потому, что уже знал - чудодейственный центральный химический пост корабля действительно может сделать все на свете, потому что, как говорили ему еще в школе, химия - это и в самом деле главная волшебница окружающего.
Юрий хотел поделиться своими мыслями и прежде всего посмотрел на Шарика. Но Шарик, развалившись, спал прямо на полу. Его туго набитые бока тяжело вздымались.
Тэн бросил в рот горсть земляники и утвердил решение:
- Если хлеб будет в десять раз хуже земляники, все равно его нужно делать.
- Точно! - сказал Миро и попросил: - А нельзя, товарищи дежурные, подкинуть землянички?
- Объешься! - все еще сердито сказал Квач и сам потянулся за земляникой. И, прихватывая ягоды, рассмеялся: - Нет, ребята, я тоже "за". Тэн, тащи-ка землянику. И нужно начинать разгон. Будем готовить постели.