Круги на воде и несколько пузырьков - вот все, что осталось от только что бывшей здесь Кэтлин. Мэвис пронзительно взвизгнула; Фрэнсис и Бернард тоже издали нечто похожее на возглас ужаса. Один лишь Цирковой Мальчик не кричал. Он, как и Кэтлин, с самого начала повязал себе на шею локон; и теперь он затянул для верности еще один узел, сделал шаг вперед и сказал одну короткую фразу - однако троим оставшимся детям она показалась в тот миг прекраснее и благороднее самых пышных и высокопарных речей.
- Она дала мне сливовый пирог, - сказал Цирковой Мальчик и прыгнул в воду.
Он камнем ушел на дно, и это, как ни странно, придало остальным уверенности - куда хуже было бы, если бы он барахтался, захлебываясь и пытаясь схватить ртом воздух, как это делают все утопающие. В данном же случае он целенаправленно устремился вниз и исчез в глубине подобно опытному ныряльщику, точно знающему куда и зачем он плывет.
Затем настал черед Бернарда.
- Она моя любимая сестренка, - произнес он прежде чем прыгнуть вслед за Циркачом.
- Если это волшебство, то мы останемся целы, а если нет - мы все равно не сможем вернуться домой без Кэти, - сказала Мэвис и они с Фрэнком, взявшись за руки, также кинулись в темную воду провала.
Этот последний шаг оказался не таким уж трудным, ибо возникшее сразу после похищения Кэтлин предчувствие чего-то волшебного (это удивительное ощущение отчасти напоминает то, что вы испытываете в последний момент перед тем, как погрузиться в приятный сон) стремительно нарастало. Бывают вещи и поступки сами по себе столь ужасные, что вы, столкнувшись с ними, попросту не можете поверить в их реальность. Вот и теперь они не могли поверить в то, что спасенная ими русалка, явившись на их зов, действительно захочет погубить своих спасителей, утопив их в этом бездонном колодце.
- Все обойдется, - крикнул Фрэнсис в момент их совместного прыжка. - Я… - тут он вовремя успел закрыть рот, и над их головами сомкнулась поверхность воды.
Быть может, вам когда-нибудь снился сон, в котором вы оказываетесь великолепным пловцом, без особых усилий стремительно рассекающим толщу воды и бесстрашно погружающимся в морские глубины. Так вот: погружение детей очень походило на такой сон, только это происходило с ними наяву. Едва коснувшись воды, они почувствовали себя в ней столь же свободно, как и на воздухе. Они сразу перевернулись головами вниз и продолжили спуск в таком положении, не испытывая при этом ни малешего неудобства. Постепенно стенки колодца расступались в стороны, и вскоре дети очутились в огромной подводной пещере. Неожиданно Фрэнк обнаружил, что его голова находится как бы над поверхностью воды - во всяком случае он мог нормально дышать и разговаривать. То же самое произошло и с Мэвис.
- Отлично, - сказала она, - теперь уже я не боюсь утонуть. Но как мы вернемся наверх?
- Обыкновенно, то есть с помощью такого же волшебства, - ответил Фрэнсис и поплыл еще быстрее.
Подводная пещера освещалась широкими лучами голубоватого света, подобно прозрачным колоннам поднимавшимися вдоль ее стен. Вода имела приятный зеленоватый оттенок; стены, выложенные из темных квадратных плит с отдельными вкраплениями более ярких белых, красных и голубых полос, были украшены актиниями и морскими звездами всевозможных размеров и расцветок; потолок пещеры целиком состоял из перламутровых раковин, переливавшихся всеми цветами радуги. Очутившись в столь прекрасном месте, дети окончательно забыли обо всех своих недавних страхах. Но вот издали донесся знакомый голос.
- Мэвис, Фрэнк, скорее, мы вас ждем! - звал он, и это был голос Кэтлин.
Они прибавили ходу; свет вокруг становился все ярче и ярче, теперь уже он расстилался перед ними наподобие лунной дорожки, бегущей по глади моря безветренной летне ночью. Наконец они увидели впереди источник этого света - он исходил от огромных полукруглых ворот, на ступеньках перед которыми сидели Кэтлин, Руби, Бернард и русалка, причем последняя была уже без хвоста. Хвост лежал перед не на мраморных ступеньках подобно тому, как лежат на стуле снятые и небрежно брошенные вами чулки или брюки. Вместо хвоста они увидели ее белые ноги - обычные человеческие ноги, - которые выглядывали из-под платья, сшитого их тонких и мягких нитей красных водорослей.
Бернард, Кэтлин и Циркач тоже успели переодеться в костюмы из этой удивительной ткани - Циркач теперь вновь был одет так, как должен быть одет мальчик. Взглянув друг на друга, Мэвис и Фрэнсис обнаружили, что сходная перемена сама собой произошла и с их одеянием. "Очень милое платье, но в нем было бы как-то неловко возвращаться домой", - между делом успела подумать Мэвис.
- Теперь, когда вся компания снова в сборе, - сказала русалка, - я прошу у вас прощения за свою последнюю выходку. Я не видела другого способа убедить вас принять мое приглашение. Вы продолжали бы раздумывать и сомневаться до бесконечности, тогда как я на вашем воздухе начала чувствовать себя все хуже и хуже. Еще немного, и вам опять пришлось бы выслушать от меня кучу разных гадостей. Но сейчас все это позади, и мы находимся перед воротами, ведущими в наше королевство. До этого места я еще могла заманить вас хитростью, но дальше вы сможете идти только по своей воле. При этом вы должны полностью мне доверять. Итак, вы хотите войти?
- Да, - дружно сказали дети.
- Вы мне доверяете?
- Да, - сказали все кроме Бернарда.
- Я бы рад, но у меня не получается, - сознался сей юный скептик. - Я хочу войти и хочу тебе верить, но…
- Я полагаю, что, если ты хочешь, ты уже веришь, - сказала русалка. - Теперь слушайте меня внимательно. То, чем мы сейчас дышим, не является воздухом, но это и не вода. Это такое особое вещество, которым могут дышать как Земные, так и Водяные люди.
- Своего рода пограничная субстанция, - глубокомысленно изрек Бернард.
- Да, - согласилась Мэвис. - Все это укладывается в простейшее уравнение…
- Две разных вещи, каждая из которых идентична одной и той же третьей вещи, идентичны между собой, - закончил ее мысль Фрэнк, и все трое недоуменно уставились друг на друга, не понимая, с какой стати они вдруг начали нести подобную околесицу.
- Не беспокойтесь, - сказала русалка, - это на вас повлияло место, где мы сейчас находимся. Оно называется Пещера Учености. Очень темная вначале, она становится чем дальше, тем светлее. Стены ее в действительности представляют собой книжные полки, из каждой щели в которых так и норовит вылезти какая-нибудь умная мысль. Мы стараемся закрывать щели водорослями, актиниями и морскими звездами, но это мало помогает - знания все равно просачиваются наружу. Пойдемте скорее отсюда, не то вы скоро заговорите на санскрите или на древнехалдейском языке.
Она открыла ворота. Поток ослепительно яркого света вырвался им навстречу. Изумленные дети увидели впереди нежно-зеленую траву лужаек и настоящие - совсем как наверху - деревья, чьи ветви были усыпаны множеством белых, розовых, желтых или фиолетовых цветов.
- Вот здесь мы и живем, - сообщила русалка, последней перешагивая порог и запирая позади них массивную дверь. - Ну как, не жалеете, что пришли?
Глава VII. Как обрушилось небо
Проходя через золотую дверь, дети сразу избавились от неприятного ощущения, будто их головы уже начали распухать под давлением набившихся в них самых разнообразных знаний. Зато сейчас они почувствовали, что стали гораздо умнее, чем были прежде.
- Теперь я запросто могу умножать и делить числа в уме, - шепнул Бернард шедшей с ним рядом Кэтлин, а та в свою очередь сообщила, что отныне запоминание исторических дат и событий не представляет для нее ни малейшей трудности.
Что касается Фрэнсиса и Мэвис, то они впервые в жизни по-настоящему поняли, что означает выражение "иметь на плечах ясную голову". Они перешагнули порог следом за младшими детьми, далее шел Руби, а за ним русалка. Она притворила створку двери; послышался громкий щелчок замка.
- Мы вынуждены соблюдать осторожность, - пояснила русалка. - Все из-за этих противных Книжных Людей, которых вы называете персонажами. Они живут в расставленных на полках книгах и то и дело норовят проникнуть на территорию нашего королевства. Я говорю, конечно, не о всех, а только об отрицательных персонажах, а их там, к сожалению, предостаточно. Особенно много хлопот с одной особой, которую зовут миссис Фэрчайлд - ох, до чего же вредная и склочная старуха! как вспомню о ней, так прямо мороз по коже, - а также с миссис Маркхэм, которая как никто другой умеет доставлять людям всякие неприятности. Там есть еще очень много разных личностей, которые считают себя очень хорошими, умными и полезными, но, пообщавшись с которыми пару минут, вы чувствуете, что еще немного, и вы умрете со скуки. Эти могут оказаться даже более опасными, чем откровенные Книжные Злодеи.
Разговаривая таким образом, они пересекли зеленую лужайку и теперь двигались по ровной широкой тропе, обсаженной с двух сторон аккуратно подстриженными живыми изгородями из самшита. То есть эти кусты выглядели как самшит, хотя на самом деле, когда Мэвис провела рукой по верхушке одного из них, она удивилась, встретив вместо привычных жестких веточек мягкие плети какой-то невиданной ею прежде разновидности морских водорослей.
- Я не понимаю, мы сейчас находимся в воде или нет? - спросила она, останавливаясь и недоуменно озираясь вокруг.
- Это зависит от того, что именно ты согласна считать водой. Человек не может дышать водой, ведь верно? Однако вы сейчас дышите. Стало быть, это не вода.
- Допустим, - не успокаивалась Мэвис. - Но вот эти водоросли, у которых нет жестких стеблей, на воздухе не могут стоять вертикально - так, как они растут на морком дне.
- А, ты это заметила? Молодец, - похвалила ее русалка. - Что ж, в таком случае здешнюю среду можно назвать водной, хотя и это определение будет не совсем верным.
- Ты как-то раз, когда мы еще были наверху, сказала, что живешь в воде и что тебе не терпится хорошенько промокнуть.
- Водяные Люди не отвечают за свои слова, когда они находятся в вашем сухопутном мире. Я уже об этом говорила, - напомнила русалка.
Тем временем они подошли к изящному коралловому мостику, перекинутому через широкий ручей, неторопливо и плавно несший под ним свои воды.
- Но если мы сечас находимся в воде, что же тогда это? - удивился Бернард, указывая на ручей.
- Это ручей, - коротко пояснила русалка.
- Ну да, я вижу, что это ручей, а что же тогда остальное?
- Остальное вода. Или воздух. Или то и другое вместе. Я не могу вам это объяснить, потому что и сама иногда путаюсь. А если бы даже я могла дать подробное объяснение, вы все равно бы ничего не поняли - настолько это все сложно. Лучше поспешим, иначе мы можем опоздать на банкет.
- А что вы делаете на своих банкетах? - поинтересовался Бернард.
- Едим, - просто ответила русалка.
- И пьете?
- И пьем.
- А как вы это делаете?
- Бесполезно ловить меня на слове, - улыбнулась русалка. - Так вы все равно не найдете разгадку. Да, мы пьем, и это все, что я могу вам сказать, а как мы это делаем? - она пожала плечами. - Это делается само собой.
По мере их продвижения вперед тропа расширялась и наконец превратилась в большую аллею, завершавшуюся великолепной, отделанной перламутром верандой, позади которой раскинулся удивительный сад - чтобы только приблизительно представить себе всю его прелесть, вам потребуется провести не меньше года, перебирая книги по садоводству, а также картины, фотографии и описания всех лучших садов и парков мира. Как это, однако, ни странно, позднее, вспоминая сад подводной страны, дети никогда не могли прийти к согласию относительно разных деталей его облика: формы кустов и деревьев, направления аллей, размеров цветочных клумб, красок, запахов - то есть практически всего, о чем бы ни заходил разговор. В одном только они были полностью единодушны: на всем свете нет и не может быть сада прекраснее этого.
Вдали за дереьями виднелись сверкающие купола и высокие башни города; с той стороны доносились звуки музыки - они были так слабы, что дети сперва сколько ни напрягали слух, не могли разобрать мелодии. Однако, пройдя еще сотню-другую шагов, они вдруг отчетливо ее услышали - стоит ли говорить о том, что эта мелодия показалась им прекраснейшей мелодией на свете.
- Вот это я понимаю! - впервые за долгое время подал голос Руби. - Вот это инструмент! Звучит навроде арфы, только гораздо приятнее.
- Сейчас вы будете удостоены чести, - сообщила русалка. - Так что приготовьтесь.
- Спасибо, - вежливо отозвались дети, и никто из них не решился задать вертевшийся у каждого на языке простой вопрос: "А что это значит?" В конце концов его все же задал Рубен, который, как и следовало ожидать, оказался наименее щепетильным.
- Это значит, что вы будете удостоены официальной овации, - ответила русалка.
- Тут что-то связано с яйцами, - сказала Кэтлин. - Я знаю, я слышала, как об этом говорил папа. Вот только я не поняла, что с ними делают - то ли взбивают, то ли катают… А, может быть, их кидают?
- Кидают обычно тухлые яйца, - со знанием дела заметил Циркач. Все невольно содрогнулись.
- Здесь не будет никаких яиц, - успокоила их русалка, - и, хотя церемония может показаться вам несколько утомительной, зато после нее начнется настоящее веселье. Кэтлин, Мэвис, не приглаживайте волосы, они у вас и так в порядке. Любой беспорядок просто невозможен в пределах нашего королевства. Сейчас вас будет публично приветствовать и благодарить сама королева Мореландии - так официально называется наша подводная страна. Что такое? Вы предпочли бы отказаться от этой чести? Не выйдет. Об этом следовало думать раньше. Раз уж вы взялись совершать героические поступки, спасая несчастных пленниц, будьте готовы к тому, что вас станут за это торжественно благодарить. Главное, не забудьте отвесить поклон. И не бойтесь - вот увидите, все пройдет отлично.
Они миновали последнюю группу деревьев и вышли на просторную площадь перед украшенным жемчугом и позолотой фасадом королевского дворца. Здесь на возвышенном месте стоял серебряный трон, на котором сидела изумительной красоты леди в сверкающей короне и зеленом платье, из-под которого выглядывали носки золотых туфелек. У нее было такое доброе лицо, и она так приветливо улыбнулась, что дети сразу позабыли о своих недавних страхах. Музыка смолкла; в наступившей тишине они почувствовали, как их потихоньку подталкивают в спины к подножию трона, и, приблизившись, учтиво поклонились. Вокруг, на расстоянии нескольких шагов от них теснилась огромная толпа Водяных Людей.
Королева поднялась со своего места и медленным величавым движением склонила в сторону детей звездообразный конец своего скипетра.
- Добро пожаловать, - произнесла она чудесным мелодичным голосом. - Добро пожаловать в нашу страну. Вы были добры, вы были отважны, вы не искали для себя выгоды, совершая этот прекрасный подвиг, и все мои подданные будут рады засвидетельствовать вам свою любовь и почтение.
И в ту же секунду вся огромная толпа склонилась перед ними подобно хлебным колосьям под порывом ветра, а королева спустилась по жемчужным ступенькам трона и по очереди возложила свои руки на головы детей, которые при этом так расчувствовались, что были уже готовы прослезиться.
Затем толпа вновь распрямилась, и кто-то позади них крикнул голосом громким и звучным как труба:
- Дети выручили из плена одну из наших Водяных Леди, и тем самым они спасли ее от смерти, потому что МЫ УМИРАЕМ В НЕВОЛЕ. Поприветствуем их. Поприветствуем!
И тогда над площадью пронесся оглушительный тысячеголосый рев, напоминающий рев штормового прибоя, замелькали не то флаги, не то носовые платки - дети так и не разобрали что именно, - а еще через некоторое время рядом с ними раздался голос русалки:
- Ну вот, официальная часть завершилась. А теперь у нас будет банкет, верно, мама?
- Да, моя милая, - ласково сказала королева.
Дети остолбенели: оказывается, они спасли не какую-то там рядовую русалку, а саму королевскую дочь!
- Я и не знала, что ты принцесса, - сказала Мэвис, когда они все следом за королевой вошли во дворец.
- Теперь понятно, почему они подняли такую шумиху, - заметил Бернард.
- Нет, мое происхождение здесь ни при чем. У нас принято устраивать овацию всем, кто спасет из плена любого подданного королевства. Мы вообще очень любим устраивать овации. К сожалению, для этого крайне редко удается найти подходящий повод. Даже обычные гости, а не герои-спасители вроде вас, почти никогда не заглядывают в наши края. Люди полны предрассудков. Вот и вы долго не соглашались, несмотря на мои уговоры. Хорошо еще, что вы отыскали эту пещеру - на мелководье у берега я не смогла бы так просто захватить и утянуть под воду Кэтлин.
- А можно нам во время банкета сесть поближе к тебе? - неожиданно попросила Кэтлин. - Тут все так непривычно, и ты могла бы давать нам разные пояснения.
- Конечно, моя дорогая. Вы будете сидеть рядом со мной.
- Все это очень хорошо и приятно, - сказал Бернард, - однако нам уже пора возвращаться наверх. Нас ждут дома.
- Нет-нет, пожалуйста, не торопитесь, - взмолилась русалка. - Вы ведь только что пришли.
В ответ Бернард проворчал что-то насчет вечернего чая и нежелательности опозданий.
- Брось, Берни, у нас еще уйма времени, - сказал Фрэнсис. - Вечно ты понапрасну мутишь воду и портишь всем удовольствие.
- Я вообще не имею привычки мутить воду, - хладнокровно отмел обвинение Бернард, - и уж тем более не делаю этого понапрасну. Просто я думаю, что нам пора собираться в обратный путь.
- Вот и думай об этом про себя и не лезь к другим со своими советами и напоминаниями, - покончил с этой темой Фрэнсис и отвернулся, чтобы полюбоваться гирляндами пурпурных цветов, украшавшими белые колонны галереи.
Банкет был воистину великолепен, хотя позднее дети так и не смогли в точности припомнить, какую пищу они ели с серебряных блюд, и что пили из золотых кубков. Зато ни один из них не забыл прислуживавших за столом лакеев в серебристо-чешуйчатой униформе, странных перчатках без пальцев и чем-то вроде шлемов на головах, что в общей сложности делало их больше похожими на рыб, нежели на нормальных людей.
- Но они и есть самые настоящие рыбы, - ответила принцесса на соответствующий вопрос Кэтлин. - Это наши камбалакеи, а вон тот, за спиной мамы - Главный Камбалакей. Он всегда прислуживает за королевским столиком.
- А как же все прочие слуги - они у вас тоже являются рыбами? - спросила Мэвис.
- Разумеется. Права мы не так уж часто пользуемся их услугами - как правило, только во время торжественных церемоний. Единственные из рыб, кого мы эксплуатируем постоянно, это электрические угри: с помощью их энергии работают практически все наши станки и машины.
- А можно узнать, как это происходит? - заинтересовался Бернард, тут же вообразивший себя в роли великого изобретателя, который откроет миру способ коммерческого использования энергии электрических угрей.
- О, это очень просто. Мы держим их в специальном резервуаре, соединенном системой труб со всеми домами города, и если вы хотите, чтобы ваш ткацкий или какой-нибудь другой станок заработал, достаточно только повернуть кран. Сейчас же возникнет постоянный поток электроугрей, которые будут плавать вкруговую по трубам и снабжать вас необходимой энергией.