- Не знаю, вряд ли, - сказал Билли. - Разве что у вас на корабле окажется мальчик по имени Гарольд Эгберт Дарвин Сент-Лиджер. Он собирался, хорошенько замаскировавшись, тайком уехать в Индию.
Капитан немедленно отдал приказ искать про всему кораблю мальчика с упомянутым именем и в упомянутой маскировке. Матросы рьяно взялись за дело: они искали в трюме и на камбузе, под грот-марселем, бом-брамселем и крюйс-брам-стакселем, на баке и юте, в кубрике и кочегарке; они обследовали каждый дюйм шпангоута, но безрезультатно - Гарольда нигде не было. Он не сидел на бушприте, не стоял за штурвалом и не висел на рее; его не оказалось даже в паровом котле. Все были обескуражены. В конце концов капитану пришла в голову мысль поискать в каютах для пассажиров, и они почти сразу наткнулись на Гарольда, который замаскировался под грудой пижам и цветастых носков Майора Королевской Артиллерии.
Они с Билли выяснили отношения и пожали друг другу руки в знак дружбы и согласия. Во время этой трогательной церемонии на всем судне невозможно было найти пары сухих глаз. (Хорошо сказано, спору нет, ну а вы когда-нибудь видели хотя бы один совершенно сухой глаз? По-моему, это явление было бы просто отвратительным).
Когда Билли решил, что с формальностями покончено, он перешел на деловой тон.
- Все это превосходно, - сказал он, - только как я теперь доставлю тебя домой?
- Я могу ехать на багажнике велосипеда, - предложил Гарольд.
- Да, но ветер дует в противоположную сторону, - пояснил свою мысль Билли. - Змей не может лететь против ветра.
- Вы забываете, джентльмены, - смешался в их разговор капитан, - что Британия правит морями и вообще всеми стихиями. Стоит лишь приказать…
Тут он подозвал боцмана и дал ему необходимые распоряжения насчет ветра. Боцман вставил в рот свою дудку, громко свистнул, послюнявил палец и указал им ветру направление, в котором тому следовало дуть. Не прошло и минуты, как - ко всеобщей радости и к посрамлению немногих скептиков, посмевших усомниться в британском могуществе - привязанный к мачте змей описал полукруг, и его веревка, словно стрелка компаса, протянулась в ту сторону, где далеко за линией горизонта лежали скалистые берега Альбиона.
Под приветственные крики пассажиров и команды велосипед был спущен на воду и стремительно помчался по волнам; при этом Билли занял свое место в седле, а Гарольд пристроился на багажнике. Это неординарное событие дало вечно скучающим в дороге пассажирам богатую пищу для разговоров. Они обсуждали его так и эдак вплоть до самого Суэца, а некоторые особо впечатлительные продолжают обсуждать и сейчас.
В обратную сторону они ехали еще быстрее, так что расстояние от Бискайского залива до Англии показалось Билли вдвое короче расстояния от Англии до Бискайского залива (как здесь уже отмечалось, он не очень-то дружил с логикой). Суперзмей, словно и не заметив прибавления груза, тянул за собой велосипед с той же легкостью, с какой маленький ребенок волочит по полу катушку ниток, и к пяти часам пополудни - как раз ко времени чаепития - Гарольд и Билли добрались до своей фермы.
Они собирались перерезать веревку, не видя иного способа остановить велосипед, хотя оба понимали, что в этом случае суперзмей Гарольда будет потерян. Однако им повезло, ибо веревка зацепилась за флюгер на крыше церкви, но на сей раз не лопнула, удерживая змея, а велосипед, проехав еще немного по инерции, остановился прямо перед входом в лавку мясника, чей сердобольный, отзывчивый и во всех отношениях положительный сын был чрезвычайно рад видеть свою собственность целой и невредимой.
После чаепития, прошедшего за веселой и оживленной беседой, кузены полезли на крышу церкви снимать оттуда Суперзмея и в проеме одного из чердачных окон обнаружили галочье гнездо, в котором - вы, верно, уже догадались? - лежало призовое сочинение Билли, украденное галкой из-за блестящего золоченого рисунка на обложке.
С той поры Билли и Гарольд стали закадычными друзьями, что было большим достижением при вопиющей несхожести их внешности и характеров. Постепенно им удалось найти друг в друге отдельные черты, не вызывающие в них слишком уж сильного неприятия.
Когда Гарольд вырастет, он откроет массовое производство патентованных Суперзмеев, и мы все получим возможность разъезжать по морю на обычных велосипедах.
Билли отослал на конкурс свое сочинение, но не получил за него никакого, даже самого маленького приза; так что альбом с красивой обложкой мог бы преспокойно оставаться в гнезде, радуя золотистым блеском его вороватую хозяйку, хотя, на мой взгляд, все-таки лучше, что он нашелся.
Я от души надеюсь, что правдивость этой истории не вызовет у вас никаких сомнений. В ней так же мало вымысла, как и в оставшемся без приза сочинении Билли, которое, если вы помните, было от начала и до конца переписано им из разных ученых книг. Единственной немного смущающей меня деталью является рулон специальной бумаги для Суперзмея, найденный Гарольдом сперва во сне, а затем уже и за вполне реальной каминной трубой. Но Гарольд так сильно желал его получить, что ему просто не могло присниться ничего другого, а в таких случаях сны и впрямь становятся явью, что порой происходит даже в Абсолютно Непридуманных Историях.
СЭР ПОМОГАЛА РАКОВИНС
Никто из жителей городка не знал его настоящего имени. За глаза люди порой называли его сэром Кристофером, а детишки придумали ему другое прозвище - "Помогала Раковинс". "Помогала" - потому что он однажды во время жуткой грозы с проливным дождем перенес малышку Мейбл через дорогу, превратившуюся в сплошной поток воды и грязи; а "Раковинс" - из-за дома, в котором он жил.
Это был весьма оригинальный дом, не похожий на все другие дома в городке. Вход в него напоминал ворота средневекового замка - большая полукруглая арка с узким окном над ней, двумя башенками по сторонам и зубчатым гребнем стены. Когда-то стена была покрыта слоем белой штукатурки, которая теперь почти везде отвалилась, обнажив красные кирпичи кладки. Но самой удивительной деталью здания являлась отделка его фасада, нижняя часть которого до высоты человеческого роста была облицована перламутровыми створками раковин. Дети очень любили гулять вблизи этого необычного дома, но попасть внутрь им не удавалось, ибо хозяин его вел на редкость уединенный и замкнутый образ жизни.
Сами же дети - Гай, Филлис и Мейбл - жили в квадратном двухэтажном доме, с задней стороны к которому примыкал обширный сад. Этот дом почти ничем не отличался от большинства домов на их улице.
- Жаль, что у сэра Кристофера рядом с домом нет сада, - сказала как-то Филлис новой горничной, недавно поступившей к ним на службу.
- Мой отец говорил, что раньше там был прекрасный парк, - сказала горничная, - а владелец усадьбы жил на широкую ногу - дворецкие, лакеи, экипажи и все такое прочее; но потом его сынок продал парк под застройку, оставив себе только Ракушечный Грот - так у нас называют дом с башенками - и заперся в нем со своими деньгами. Гнусный старый скупердяй!
- Может быть, он и впрямь скупердяй, - заметила Филлис, - но он совсем не гнусный, иначе он не стал бы помогать Мейбл, перенося ее через улицу, когда шел дождь.
- А ты сама хоть раз с ним говорила? - поинтересовалась горничная.
- Нет. Он улыбается и кивает нам головой, но всегда проходит мимо, как будто очень спешит.
- То-то и оно, - уверенно заключила горничная. - Он никого не хочет пускать внутрь своего дома, боясь, что люди увидят его мешки с деньгами. Однажды мой младший брат постучался к нему и попросил воды - он надеялся заглянуть внутрь, пока старик ходит на кухню. Однако тот захлопнул дверь перед носом Элфа и потом открыл ее только для того, чтобы просунуть в щель кружку.
- Значит, он все-таки дал ему воды? Разве он поступил плохо?
- Можно подумать, Элфу нужна была эта вода! Он как раз перед тем выпил в кондитерской бутылку лимонада.
Несмотря на рассказы горничной, Филлис часто думала о том, чтобы сделать старику что-нибудь приятное - например, послать ему открытку на день рождения или подарить букет цветов. Но она не знала дня его рождения и боялась, что цветы окажутся для него только лишней обузой; все-таки с ними нужно возиться, ставить их в воду, а сэр Кристофер - если он был не скупердяем, как утверждала Джейн, а просто бедняком - мог и не иметь дома подходящей для этого вазы или кувшина.
За неделю до Рождества Гай приехал домой на каникулы, и это было здорово. С другой стороны, мама и папа были вынуждены отправиться в Лондон к неожиданно заболевшей бабушке, а это значило, что в их доме уже не будет настоящих рождественских праздников.
- Я знаю, что мы сделаем, - сказала Филлис. - В школах будут устраивать елки для ребят из бедных семей. Почему бы нам не смастерить какие-нибудь игрушки, что-то еще купить и помочь с украшением елки? Я еще раньше спрашивала у мамы, и она разрешила.
Основная часть работы пришлась на долю Гая, который умел мастерить кукольную мебель из разных палочек, иголок и гусиных грудных костей. На сей раз он замахнулся на целый мебельный гарнитур, но ему, как всегда, не хватило грудных костей для игрушечных кресел, и гарнитур получился неполный. Девочки делали подарочные альбомы и наряжали маленьких кукол и клоунов, а когда к самодельным вещам добавились купленные в магазине яркие елочные украшения и всевозможные сласти в серебряных и золотистых обертках, картина получилась - лучше не придумаешь.
В день накануне сочельника дети сложили готовые подарки и елочные украшения в корзины и отправились в школу. Настроение у них было превосходным, и даже мучительная процедура, которую Джейн, их горничная, называла "приведением себя в порядок", не смогла им его испортить. Как известно, человек не может считать себя "приведенным в порядок", если глаза его не разъедены неимоверным количеством мыла, а ногти не выскоблены дочиста каким-нибудь изувером, не имеющим представления о том, где именно эти ногти кончаются и где начинаетесь собственно вы.
Они вошли в школу с черного хода, предварительно оставив на крыльце корзины с подарками. Елка стояла в деревянной кадке посреди школьного зала и была еще не наряжена.
- Добрый день, - вежливо сказал Гай, обращаясь к внушительных размеров даме в шляпке с лиловым пером. - Мы, похоже, успели вовремя.
- Что значит "вовремя"? - голос у дамы был громкий и напрочь лишенный дружелюбных интонаций. - Праздник будет завтра, а сейчас вам здесь делать нечего. Ступай на улицу, малыш.
- О, миссис Филкинс, - сказала Филлис, - это не малыш, это наш Гай. Разве вы его не помните?
- Я помню его еще с пеленок, - заявила монументальная миссис Филкинс. - С той поры он несколько вырос, но это не меняет дела. Приходите завтра.
- Наша мама говорила, что мы можем помочь украшать школьную елку, - произнес Гай, демонстрируя удивительную выдержку и самообладание.
- Очень мило с ее стороны, но за организацию праздника отвечаю я, и мне не требуется посторонняя помощь.
Она сделала шаг вперед и заслонила своей фигурой рождественскую елку. Дети молча повернулись и вышли из школы.
- Ненавижу эту ведьму Филкинс, - проворчал Гай, когда они оказались на улице.
- Нехорошо ненавидеть своих ближних, - наставительно заметила Мейбл, которой при ее малолетстве уже успели вбить в голову несколько прописных истин.
- А я и не считаю ее своей ближней, - сердито сказал Гай.
- Ты, может быть, и не считаешь, а я слышала, как папа однажды назвал ее очень недалекой. А если не далекая, значит ближняя - по-моему, так.
- Она не была бы такой грубой, если бы знала, что мы принесли с собой подарки и украшения, - сказала Филлис.
- И хорошо, что не знала, - буркнул Гай. - Нам вообще не следовало затевать эту возню с подарками. Так всегда получается, если захочешь сделать людям добро.
- Неправда! - хором воскликнули девочки. - Как раз не всегда! Ты и сам это знаешь.
- Вот-вот, давайте еще поссоримся, - сказал Гай раздраженно, - толстой ведьме с пером это очень понравится. Давайте лучше выбросим игрушки в канаву и забудем об этом деле.
- Нет! Нет! - запротестовали девочки, прижимая к себе драгоценные корзины.
- А какой с них прок? - продолжал Гай. - Зачем нужны украшения, если у нас нет елки, на которую их можно повесить.
- Постойте, у меня появилась идея! - сказала Филлис. - А почему бы нам не устроить свою собственную елку?
- Какая же это елка без гостей?
- А у нас будет гость.
- Интересно, кто?
- Сэр Кристофер!
- Помогала Раковинс?!
Столь неожиданная и смелая идея пришлась по душе всем, даже Гаю. Но он высказался против приглашения сэра Кристофера в их дом.
- Я не уверен, что слуги будут с ним достаточно вежливы, - пояснил он, - а это может испортить ему весь праздник. Нет, мы поступим по-другому: возьмем елку, игрушки и свечи и попросим у него разрешения установить елку в его дворике, чтобы он не подумал, будто мы хотим проникнуть внутрь дома.
Девочки одобрили этот план, и Гай отправился покупать елку.
- Всего девять пенсов, - сообщил он полчаса спустя, появляясь на пороге со своим приобретением. - Она немного кривобока, но мы привяжем с этой стороны веточку плюща и все будет в полном порядке. Я сейчас даже рад, что толстуха не пустила нас на школьную елку. Так получается гораздо интереснее.
Деревце было посажено в объемистый горшок, где прежде находилась азалия, к тому времени уже засохшая, и дети принялись его наряжать, за этим увлекательным занятием совершенно забыв о недалекой миссис Филкинс с ее уродливой шляпкой и отвратительной манерой вести разговор.
Гай позаимствовал двухколесную тележку у садовника, накануне праздника подстригавшего их и без того уже почти лысый газон, и они вдвоем с Филлис вынесли наряженную елку на улицу.
При этом не обошлось без мелких неприятностей: когда они спускались со второго этажа, верхушка дерева с надетой на нее серебряной звездочкой застряла в стойках перил, одна из боковых веток хлестнула Гая по глазу, а Филлис прищемила палец, попавший между краем горшка и дверным косяком. Но что значат подобные пустяки, когда речь идет о таком приключении?
К счастью, никто из слуг не заметил, как они пронесли елку через прихожую, поставили ее на тележку и выбрались за ворота. Выбирались они, надо сказать, довольно долго, поскольку стоило только им приподнять ручки тележки, как дно ее перестало быть параллельным земле и елка, накренившись, наверняка бы упала, не запутайся она в ветвях росшего рядом с крыльцом падуба.
Убедившись, что везти елку в стоячем положении невозможно, дети аккуратно уложили ее на дно тележки вершиной вперед и всю дорогу слушали мелодичный звон стеклянных и фарфоровых игрушек, свисавших с ветвей чуть ли не до самой земли.
По пути они старались избегать людных улиц, сделав из-за этого немалый крюк, и прибыли к Ракушечному Гроту сильно уставшими, ибо катить садовую тележку с горшком и растопыренной елкой оказалось не таким уж приятным и легким делом.
Почти вплотную к замку Помогалы Раковинса примыкала заброшенная стройплощадка - кто-то когда-то начал было возводить здесь дом, но по неизвестной причине отказался от этого славного начинания, в память о котором остался лишь ровный квадрат земли, огражденный невысокой кирпичной стенкой. Именно там, в центре площадки, они и поставили свою елку, после чего принялись распутывать гирлянды и крепить к ветвям свечки - их было ни много ни мало шесть дюжин. Когда с этим было покончено, Гай сказал:
- Теперь один из нас должен пойти в дом и спросить у сэра Кристофера, можно ли нам зажечь в его дворе елку, а другой останется здесь ее сторожить.
- Один туда, другой сюда, - сказала Мейбл, - а что делать мне?
- Ты можешь делать, что хочешь, - разрешил Гай.
- Но я хочу делать и то, и другое. Я хочу остаться у елки и хочу пойти к Помогале.
Мейбл была слишком мала для того, чтобы понять, как это сложно - даже взрослому человеку - находиться одновременно в двух разных местах.
В конце концов у елки остался Гай.
- На случай если прибегут чужие мальчишки, - пояснил он. - Уж я им тогда задам.
- Пожалуй, я лучше пойду с Филлис, - тут же определилась Мейбл.
Не без внутреннего трепета девочки поднялись по ступенькам крыльца и замерли перед дверью Ракушечного Грота.
- Почему ты не стучишь? - спросила Мейбл.
- Не знаю, - нерешительно сказала Филлис.
Тогда Мейбл, которая в отличие от сестры хорошо знала, что нужно делать, подойдя к двери дома, громко постучала в нее шаром для игры в кегли, непонятным образом оказавшимся у нее в кармане.
- Зачем ты это сделала! - воскликнула Филлис. - Я еще не успела придумать, что мы ему скажем, а теперь уже поздно.
Да, теперь уже было поздно думать, ибо дверь, скрипнув, приоткрылась, и голос изнутри спросил:
- Кто там?
- Извините, - сказала Филлис. - Мы не собираемся заглядывать к вам в дом, как это сделал Элф, который притворился, что хочет попить воды, но мы поставили в вашем дворе рождественскую елку - можно нам ее зажечь?
- Зажечь елку? - дверь приоткрылась чуть шире, и в ее проеме возникло лицо сэра Кристофера.
- Нет, не саму елку, конечно, а только свечи, - пояснила Филлис.
- Прошу прощения, я не совсем вас понял, - сказал хозяин Ракушечного Грота. Голос его звучал вежливо, и это был голос джентльмена - миссис Филкинс и ей подобные говорят совсем по-другому.
- Мы только… Вы, должно быть, помните Мэб - вы однажды в грозу перенесли ее через дорогу…
- Ах, так это была ты? - Сэр Кристофер перевел взгляд на Мейбл.
- А я ее сестра, - поспешила добавить Филлис. - Нам не позволили наряжать школьную елку, и мы решили устроить свою собственную, но нам хотелось, чтобы ее увидел кто-нибудь еще, и мы вспомнили о вас. Вы живете один, и у вас как будто не очень много друзей, а сегодня все-таки праздник… хотя, если вам это не нравится, мы сейчас же уйдем…
Она запнулась и, судя по всему, уже была готова расплакаться.
- У нас есть очень красивая стеклянная птичка, - вступила в разговор Мейбл, стремясь привести как можно больше неотразимых аргументов, - много всяких конфет, а также золотые рыбки и заводной крокодил, который ходит лапами и машет хвостом, когда в нем повертишь ключиком.
- Дорогие мои… - сказал сэр Кристофер и неожиданно поперхнулся.
- Дорогие мои… - повторил он, прочистив горло, и поперхнулся снова.
- Если вы не хотите, мы сейчас же уйдем, - сказала Филлис и уже сделала шаг назад.
- Нет-нет! - остановил ее хозяин дома. - Совсем нет. Я только подумал… я подумал, почему бы вам не принести елку в дом? Моей девочке… она всегда любила рождественские елки.
- Конечно! - обрадовалась Филлис. - Мы сейчас же ее принесем.
И они с Мейбл побежали туда, где их ждал старший брат.
- Скорее, Гай! - еще издали крикнула Филлис. - Нам разрешили перенести елку в дом. Он говорит, что у него есть маленькая девочка, которая очень любит рождественские елки.