Дополненное и переработанное переиздание полюбившихся малышам сказочных повестей новосибирского поэта Александра Романова "Первая вечерняя звезда" и "Большая Медведица смотрит на город".
Содержание:
-
Часть первая - Ранняя вечерняя звезда 1
-
Кто больше знает? 1
-
Бориска идет навстречу солнцу 2
-
Бурундук, которого хорошие знакомые могут звать просто Бук и гладить по спине 2
-
Игра в прятки 3
-
Берлога, в которой как будто никто не живет 3
-
Сорока, которая разносит на своем хвосте новости 5
-
Двадцать две занозы, одна яма и одно стихотворение 5
-
День начинает идти вниз 6
-
Кто помнит рябину с пушистыми цветами? 7
-
Друзья спасают солнце 8
-
Кольцо остается в лесу 8
-
Ранняя вечерняя звезда 9
-
-
Часть вторая: - Большая Медведица смотрит на город 10
-
Случайности 10
-
Бук рассказывает 11
-
Сорока 12
-
Два праздника в одном дне 14
-
Ёкало-Мокало 15
-
Робот Флакс меняет имя 17
-
Большая Медведица смотрит на город 18
-
Решающая ночь… 21
-
Александр Александрович Романов
Приключения Бориски и его друзей
Часть первая
Ранняя вечерняя звезда
Над деревней было натянуто гладкое, синее-синее небо.
И под этим небом, совсем недалеко от Ранней Вечерней Звезды, стоял дачный домик. С зеленой крышей и желтым крылечком в три ступеньки.
Уже вечерело, когда Бориска сбежал по ступенькам к большим кустам смородины. Раздвигая ладошками шершавые листья, он долго искал черные ягоды. Потом увидел гусеницу землемерку. Она как бы шагала по дорожке, складываясь и вытягиваясь.
Бориска присел над ней на корточки и стал командовать:
- Раз - два, раз - два…
Когда гусеница уползла в соседский сад, Бориска пошел к грядке с огурцами и нашел около нее жука-бронзовика. Он долго разговаривал с жуком, гладил его по твердой спинке. А затем положил на руку, подбросил и крикнул вслед:
Ты лети, мой жук, лети
Да во все глаза гляди.
Чтобы в лужу не упасть,
Под машину не попасть!..
И жук улетел далеко-далеко, к самому солнцу… Оно уже начинало медленно идти вниз.
"Наверное, жук полетел к нему ночевать, - подумал Бориска. - Интересно, а где же оно спит, солнце?.."
Кто больше знает?
Папа читал книгу. Толстую и потрепанную. Глядя на книгу, можно было подумать, что все на свете уже прочитали ее и только после этого она досталась папе.
- Не мешай мне, займись своими делами! - сказал он Бориске, облокотившемуся на его коленку.
- Я и занимаюсь своими делами, - Бориска подпер ладонью подбородок и постарался заглянуть отцу под очки. - Хочу, чтобы ты рассказал мне, где ночует солнце.
- Солнце? - переспросил отец, нехотя откладывая книгу. - Да нигде оно не ночует. Зачем ему ночевать? Солнце - не человек. Вот когда я был на Севере, - папа, словно на небо, посмотрел на потолок, - когда я был на Севере, то видел, что там солнце летом почти совсем не заходит. А только успеет вечером спрятаться за вершину горы на западе - глядь, минут через двадцать уже снова поднимается над какой-нибудь горой на востоке. А ты спрашиваешь, где ночует солнце. Нигде оно не ночует.
- Как у тебя все просто получается, - сказал Бориска. - По-твоему, оно всё время ходит и ходит, и ему даже остановиться не хочется? Ты, может, скажешь, что солнце неживое? Но даже телега, на которой дядя Егор днем возит сено, ночью спит у него во дворе. Телега-то деревянная, а спит - я сам видел! Ты, правда, иногда не спишь ночью. Но ты большой, тебе всё разрешается делать. И у тебя есть книги, которые можно читать по ночам. А что же солнцу делать ночью?
- Да… - сказал отец и почесал затылок. - Оказывается, ты, Бориска, еще совсем маленький и глупенький.
- Нет, - возразил Бориска, - мне пошел седьмой год. И когда надо было складывать в поленницу дрова, я почему-то был большим и умным. Разве можно так быстро становиться то большим, то маленьким?
- Твоя взяла! - засмеялся отец и потрепал Бориску по голове. - Ну-ка, сними локти с моей ноги, я встану.
- Значит, так, - задумчиво сказал он, походив по комнате и погладив средним пальцем переносицу, - ты хочешь знать, почему мы то видим солнце, то нет? Попробую объяснить…
И он стал объяснять. Научно. Точно и долго.
Бориска сразу заскучал. Ему хотелось услышать рассказ о живом солнце, которое купается в речке и укрывается туманом, умеет прятаться за тучки, а потом выглядывать из-за них. О том солнце, которое может ранним утром пробираться по лесной чаще, ласково будить птиц и отражаться от зеркала непоседливыми зайчиками.
А папино солнце ничего этого делать не умело.
И Бориска перестал слушать.
Со стороны могло показаться, будто он внимательно слушает отца, а на самом деле Бориска только сидел на табуретке, смотрел на папу и думал о том, что его отец почему-то совсем разучился интересно рассказывать. Может быть, потому, что он давным-давно стал взрослым, а может быть, потому, что почти все время читает толстые научные книги.
А иногда даже засыпает в очках. Наверное, он специально не снимает их, думая, что ту научную книгу, которая ему приснится, без очков нельзя будет прочесть.
Потом Бориска совсем перестал думать и некоторое время просто смотрел, как отец ходит взад и вперед.
Насмотревшись, Бориска снова стал думать, но уже о том, что отцу, наверное, очень неудобно ходить вот так почти каждый вечер, то и дело поддергивая сползающие брюки. В конце концов, если штаны такие непослушные, можно пришить к рубашке пуговицы, а к брюкам петельки, чтобы штаны могли пристегиваться.
И еще Бориска подумал, что он, может, гораздо быстрее бы вырос, будь у него длинные брюки, а не коротенькие штанишки на синих лямочках. И стал бы таким высоким, как дядя Петя, сосед.
- Пап, - спросил Бориска, - а я могу вырасти выше дяди Пети?
- Что? - остановился папа. - При чем здесь дядя Петя? Ведь мы выясняем с тобой, почему всходит и заходит солнце!
- Это я понял, - Бориска болтнул ногами. - Как только ты стал рассказывать…
- Ложись-ка, Бориска, спать, - устало махнул рукой отец, - или не хочешь проснуться завтра пораньше и пойти со мной на рыбалку?
- Хочу, - сказал Бориска. - А спать - не хочу. Но придется лечь.
Он слез с табуретки, послушно вымыл в тазу ноги и, улегшись в свою кровать, стал смотреть в окно напротив.
Днем в него можно было увидеть дорогу и сосны - дача стояла на самом краю деревни. Но теперь ночь уже лежала на дороге, скрывала ее совсем, и только над макушками темного леса еще синело незаснувшее небо, на котором серебрилась Ранняя Вечерняя Звезда. Она казалась ближе, чем зимой, когда Бориска приезжал сюда из города вместе с папой кататься на лыжах. Может, потому, что тогда и лето было где-то очень далеко, за высокими снежными сугробами, мешавшими ему подойти к даче. И только после того, как по сугробам прошла весна и они растаяли, лето подошло к даче, а рябина с замерзшими ветвями отогрелась, зашелестела листьями и зацвела.
Бориска закрыл глаза и сразу увидел дачный садик и рябину. Она стояла на своем всегдашнем месте, и к ней подлетали бабочки. Разные: белые, оранжевые и такие, у которых крылья похожи на поздний вечер.
- Здравствуй, - сказал Бориска рябине с пушистыми цветами, - я вижу, тебе весело живется в нашем саду.
- Не знаю, - отозвалась рябина, - ведь я выросла не здесь. Твой отец выкопал и перенес меня сюда из леса. Там остались мои подружки - веселые белоногие березки. И друзья - певчие дрозды. Ах, как радовались они, как благодарили меня за вкусные ранние завтраки и сытные ужины. Могу ли я забыть о своей родине? Но у деревьев не спрашивают, где им хочется жить. Люди или не понимают нас, или не хотят понять. Я так часто думаю об этом, что, наверное, от таких мыслей мои ягоды станут еще горче. И дрозды не прилетят ко мне. Впрочем, они и не знают, где я. Моя родина очень далеко отсюда.
- Дальше солнца?
- Не знаю… По-моему, там солнце всходило раньше, чем здесь. А заходило - позже. Если бы я смогла еще чуть-чуть подняться по склону холма, на котором раньше жила, то увидела бы тот лес и ту поляну, на которой ночует солнце.
- Я тоже хочу посмотреть на ту поляну, где ночует солнце, - сказал Бориска. - Завтра обязательно встану до рассвета, пойду с папой на рыбалку и, по дороге, отыщу ее.
Бориска идет навстречу солнцу
- Стоит ли будить Бориску? - шепотом сказал папа, выглянув на улицу и потихоньку надевая шуршащий плащ. - Утро сегодня прохладное, туман…
- Конечно, пусть спит, - таким же осторожным шепотом ответила мама. - Он совсем избегался за последнюю неделю и даже похудел. Иди один. А мы попозже сходим с Бориской за земляникой к Сухой просеке. И поищем еще раз в земляничнике мое колечко.
Бориска не слышал этого разговора. Он крепко спал, подложив под щеку ладошку, и ему снились певчие дрозды, потерявшие рябину с пушистыми цветами.
- Сюда, сюда! - крикнул им Бориска. - Неужели вы ее не видите?
Но дрозды не обратили внимания на его слова. Только один, самый ближний, покосился на Бориску и, должно быть, испугавшись, как бы в него не швырнули камнем, стал отлетать подальше. И Бориска - проснулся. Откинув одеяло, сел на кровати и увидел, что солнце уже заглянуло в комнату и спокойно улеглось узенькой полоской между комодом с плохо задвигающимся ящиком и задней ножкой кровати.
"Так, - догадался Бориска, - значит, папа ушел один. Но я обязательно догоню его. Он не успеет размотать удочки, как я подкрадусь и крикну из кустов страшным голосом: у-у-у, попался! Папа обязательно испугается. А можно по-другому сделать - подкрасться и бросить в речку корягу. Она плюхнет, и папа подумает, что это большая рыбина гуляет около его рыбачьего места. Он сразу перестанет разматывать удочки и скажет с досадой: "Тьфу ты, пораньше надо было встать".
Бориска надел курточку, взял ведерко и, не скрипнув дверью, вышел на улицу.
Рябина с пушистыми цветами еще спала. Утренний свежий ветер тоже еще спал, и она стояла тихая-тихая.
- До свиданья, - на всякий случай сказал Бориска, проходя мимо. - Я ухожу догонять папу. Он пожалел меня, не разбудил. Но я найду его и попрошу показать мне твою родину - ведь папа помнит, где ты росла. А там я поднимусь по склону и увижу поляну, на которой ночует солнце. Я скоро вернусь, расскажу тебе о твоей далекой лесной стране.
И Бориска перелез через ограду из штакетника и пошел по тропинке, которая должна была привести его к речному берегу.
У Бориски не было часов, и поэтому он не мог узнать, сколько минут шел по лесу, помахивая ведерком. Он знал только, что до речки "двадцать минут ходьбы" - так обычно говорил папа. И поэтому Бориска шел спокойно, ожидая, когда кончатся эти минуты и покажется берег. Немного соскучившись, Бориска запел:
Скоро я дойду до речки,
Где сидит мой папа, где
Рыбы плещутся, колечки
Оставляя на воде.
Сначала он спел песенку тихо. Потом повторил ее громче, как бы уверяя себя в том, что так действительно и случится. А после третьего раза понял: тропинка ведет его куда-то не туда.
"Конечно, - сказал сам себе Бориска, - ведь папа говорил, что к речке надо идти все время навстречу солнцу. А я забыл об этом. Оно, оказывается, сбоку от меня".
И Бориска, свернув с тропинки, решительно пошел в густой лес навстречу солнцу.
Сначала идти было совсем неплохо. То и дело попадались красные грозди костяники. Заслышав Борискины шаги, взлетел рябчик. Он уселся на сучок сосны, долго и спокойно смотрел оттуда на Бориску, должно быть понимая, что его можно не бояться.
А потом, стараясь не сбиться с правильного пути, Бориска залез в такую высокую и росистую траву, что ботинки и чулки быстро намокли. И чем дальше Бориска шел, тем все выше становилась трава. Казалось, еще несколько шагов - и он совсем провалится в нее, поплывет, разгребая траву руками. Нет, лес ни за что не хотел редеть. Наоборот, становился все непролазнее и непонятнее.
- Тьфу ты, - подражая папе, но более грустно сказал Бориска и присел на березовый пенек, чтобы очень хорошо подумать обо всем случившемся.
Он еще до этого немного испугался, когда шел по высокой траве и под ногами у него то и дело похрустывали сухие ветви. Теперь же, когда смолкли и его шаги, он услышал, какая полная лесная тишина вокруг, ему стало совсем не по себе.
- Па-па! - крикнул Бориска и прислушался.
От его вскрика вздрогнула натянутая между колокольчиком и ромашкой паутина, и лесной паук пробежал по ней, проверяя, не попалась ли добыча. Убедившись, что завтрак еще не готов, паук вернулся на свое караульное место.
"Где же ты, папа?.. - подумал Бориска. - Отзовись поскорее!"
- Скрры… Скрры… - отозвалась вместо папы надтреснутая сосна.
- Уурр, уурр, уурр… - проговорил кто-то очень неприветливо совсем в другой стороне.
Бориска еще раз крикнул. Но когда ему и на этот раз с одной стороны ответила надтреснутая сосна, а с другой - неприветливый голос, Бориска почти совсем испугался, заторопился и рванулся туда, где лес казался посветлее и, может быть, кончался.
Но это оказалась всего лишь маленькая полянка, заросшая густым папоротником.
"Папа называл его змеиной травой!" - с ужасом подумал Бориска, оказавшись в зарослях и не зная, куда же теперь идти - вперед или назад?
В траве что-то зашуршало.
- Ой!.. - вскрикнул Бориска, чувствуя, что ему очень захотелось поднять и одну, и другую ногу сразу, чтобы никакая змея не могла его цапнуть за пятку или повыше пятки. Но так как это было невозможно, то он поднял одну ногу и руку с ведерком.
Так он и стоял до тех пор, пока шуршание не приблизилось к нему на расстояние всего одного шага.
Бурундук, которого хорошие знакомые могут звать просто Бук и гладить по спине
Прочитав название этой главы, вы, конечно, сразу догадались, что Бориска испугался напрасно. Никаких змей в папоротнике не было, а просто безобидный бурундук с черными полосками на спине путешествовал по лесу и случайно оказался недалеко от Бориски.
Впрочем, бурундук был не совсем обыкновенным - он, оказывается, умел разговаривать. Но об этой его особенности Бориска узнал не сразу, потому что сначала бурундук молча взбежал на давным-давно повалившуюся березу и присвистнул.
Бурундуки умеют очень приятно и переливчато свистеть. И если внимательно прислушаться к их свисту, то можно подумать, что они долго-долго повторяют одно только слово "сви", которое неизвестно что означает, но, повторяясь и повторяясь много раз, становится похожим на звучание малюсенького ручейка.
Бурундук взбежал на давным-давно повалившуюся березу, присел на задние лапки, а передние - упер в бока так, что они стали похожи на ручки фарфоровой сахарницы, и присвистнул:
- Сви-сви-сви-сви-сви…
- Чего ты дразнишься? - сказал Бориска. - Я никого и не думал пугаться. Просто сушу на солнце чулки и ботинки. Разве ты не видишь, что они насквозь промокли?
- Вижу, - сказал бурундук.
"Может, мне послышалось?" - подумал Бориска и спросил:
- Разве бурундуки умеют разговаривать с людьми?
- Не со всеми. Только с теми, кто им нравится, - бурундук пригладил растрепавшуюся на макушке шерстку. - Иди садись! - пригласил он Бориску и похлопал лапкой по давным-давно повалившейся березе.
Бориска шагнул к нему.
- Знаешь, - таинственно сказал бурундук, немного отодвигаясь от Бориски, - у меня есть удивительная вещь. Хочешь посмотреть?
Не дожидаясь согласия, он ловко достал из-за щеки кольцо с зеленым камушком.
- Видал? - торжествующе спросил бурундук. - Ни у кого в лесу нет такой штуки. Я нашел ее в земляничнике, возле Сухой просеки. Посмотри, внутри написаны какие-то цифры.
- Ура! - крикнул Бориска. - Мамино кольцо нашлось! - И протянул за ним руку.
- Ты что, ненормальный? - спросил подозрительно бурундук, моментально спрятав кольцо за щеку.
- Ведь это мамино кольцо, - отчаянно сказал Бориска, - это она потеряла его в землянике, когда собирала ягоды!
- Да? - задумчиво сказал бурундук, снова доставая кольцо из-за щеки и любуясь им. - Я тоже очень боялся его потерять. И долго не мог придумать, куда спрятать. Из дупла кольцо легко могли украсть. Я пробовал носить его под мышкой, но тогда можно ходить, только прихрамывая, будто тебе перебили лапу. Оставалось одно - носить за щекой… До нашей встречи оно было ничье, только мое. А теперь его придется отдать. Знаешь, как трудно расставаться с вещью, которая тебе очень нравится? Даже с такой, которая всегда мешает.
- Не знаю, - признался Бориска, - у меня никогда не было кольца.
- Ух, как жалко расставаться! - воскликнул бурундук.
- Я с детства не люблю ни с кем и ни с чем расставаться. - И он ловко спрятал кольцо под мышку. - Нет, не отдам, - рассердился он. - Убегу сейчас от тебя, и ты меня не догонишь!
- Не хочешь - не расставайся, я не отнимаю, - сказал Бориска. - Носи, пока не надоест. А когда устанешь - вернешь кольцо моей маме.
- Из этого ничего не выйдет, - подумав, сказал бурундук. - Я могу случайно потерять его, лучше отдать сразу. На, бери! - и бурундук, зажмурившись, чтобы ничего не видеть в этот тяжелый для него момент, протянул кольцо Бориске.
- Ну вот и все, - сказал он с облегчением, когда Бориска взял кольцо.
"Бурундук обиделся и сейчас убежит", - подумал Бориска.
Но он ошибся. Бурундук лишь взбежал по стволу красивой сосны почти до самой вершины и так же стремительно спустился вниз.