Кто помнит рябину с пушистыми цветами?
Бориска, например, помнил всех, с кем ему приходилось встречаться.
Первым - это было давным-давно, когда Бориске только-только исполнилось четыре года, - появился доктор.
Появился почти сразу после того, как Бориска сунул руку в кастрюлю с булькающей манной кашей. Если вспоминать точнее - доктор пришел, а Бориска, откричав: "Ой, что я наделал!" и "Ой, что теперь будет!", молча сидел на коленях у мамы, раскачивая больную руку.
- Молодой человек любит манную кашу? - спросил доктор, забинтовывая Борискину руку.
- Не-е… - выдавил из себя Бориска и кончиком языка слизнул подкатившуюся к губе слезинку.
- А плакать мы перестанем, - сказал доктор. - Нам, мужчинам, стыдно плакать.
- Угу, - нахмурившись, согласился Бориска.
С тех пор прошло так много времени, что можно бы и забыть о докторе, но Бориска до сих пор помнит даже то, как тот уходил, на ходу надевая шляпу.
Гораздо позже доктора в гости к ним приехала бабушка, папина мама. Она жила в деревне - но не в той, где была их дача, а в другой.
- Наконец-то собралась проведать вас, - сказала бабушка, остановившись в коридоре, чтобы отдышаться. - Высоко живете, - пожаловалась она, - пятый этаж не для моих годов. А где же внучек, Бориска?
- Я здесь! - Бориска выбежал из комнаты.
- Вырос, совсем вырос! - нагнулась к нему бабушка. - Поди, забыл меня? - спросила она, отдавая кулечек с конфетами, и добавила: - Это тебе зайчик серенький прислал. Я собралась ехать в город, иду на станцию, а он догоняет меня и спрашивает: "Ты, бабушка, к Бориске едешь?" - "К нему", - отвечаю. "Тогда отдай, - говорит, - подарок. Пусть грызет конфеты и меня вспоминает".
- Надо было привезти зайца с собой, - сказал Бориска, - мы бы с ним играли и вместе спали на моей кровати.
- Как же, стал он ждать, пока я его позову! Сунул мне кулечек с конфетами, да как сиганет через улицу - только его и видела.
- Когда ты поедешь к нам в следующий раз, - сказал Бориска, - обязательно позови его, скажи, что я хочу подарить ему вкусную морковку. Не забудешь?
- Запомню… Как ты велишь, так и скажу…
Бабушка гостила целую неделю. По вечерам, когда надо было ложиться спать, она подсаживалась к Борискиной кровати и рассказывала ему сказки, которых не было ни в одной из Борискиных книжек. А еще она рассказывала про то давнее время, когда была совсем молодой. И это время казалось Бориске тоже сказочным.
- Не знаю, как где было, - рассказывала бабушка, - а в нашей деревне запрещалось собирать в лесу ягоды раньше срока, пока они не поспеют. И все мы осуждали и стыдили того, кто нарушал запрет. Зато, помню, как пойдешь собирать, подойдешь к кусту смородины - ягод на нем черным-черно. И все крупные, спелые…
Бориска слушал, смотрел на коричневые, будто бы загоревшие, бабушкины руки, на белый платочек, который она никогда не снимала, и ему казалось, что ни у кого на свете нет такой хорошей бабушки.
…Было о чем вспомнить Бориске… Жизнь его уже переполнилась встречами. Да разве мог он забыть конопатую Настю из второго подъезда, которой прошлой осенью подарил своего резинового бегемота Ваську?
А Кольку из соседнего дома, который подарил ему поломанный грузовик?
Наверное - нет! И может же так случиться! Вдруг Бориска станет самым главным генералом, и у него окажется так много орденов, что они не уместятся на груди и придется выбирать, какие из них носить сегодня, а какие - завтра?
Тогда Колька, тоже славный командир, скажет:
- Я читал о твоих подвигах, но теперь вижу, что ты гораздо храбрее, чем я думал.
Бориска ответит:
- Что ты! Твои подвиги больше моих.
Настя вспомнит:
- Вы, когда мы были маленькими, подарили мне резинового бегемота Ваську. Я не забыла…
Доктор, приподняв при встрече шляпу, заметит:
- Я, когда лечил вас, предвидел, каким вы станете. Храбрые люди никогда не плачут из-за всякой всячины.
А бабушка, уже совсем-совсем старенькая, припомнит, как она приносила Бориске подарок от серого зайца…
А разве сможет Бориска забыть когда-нибудь о Буке, о Машеньке, о Сороке? И они ведь тоже не забудут о нем…
Вот о чем думал Бориска, пока друзья шли по невидимой, но, наверное, самой короткой дороге к тому склону, где росла рябина. И Бориске казалось, что когда они придут и спросят о рябине у первой кудрявой березы, та сразу скажет:
- Как же, помню, помню… Рябина часто угощала дроздов вкусными завтраками. Ее год тому назад выкопал и унес человек… Как ей живется на новом месте?
Но ничего такого не произошло… Когда друзья дошли до склона, который начинался от небольшого озерца, заросшего желтыми кувшинками, никто не знал, куда идти дальше.
- Ты не помнишь, где жила рябина с пушистыми цветами? - спросила Машенька у зеленой ящерицы, гревшейся на камне.
- Где-то недалеко от моего камня, - ответила ящерица. - Если вы спрашиваете о той, которую выкопали.
- Да, именно о ней. Не можешь ли ты показать нам точнее - где?
- А зачем? Ведь ее все равно больше нет. Кроме того, у меня память неважная, и я могу показать вам совсем неверное место…
- Мы напрасно теряем время, - сказал Бук. - Вон, невдалеке, растут березы. Пусть Сорока слетает и спросит у них.
Сорока долго стрекотала, усевшись на верхушку одной из берез. Потом она перепрыгивала с ветки на ветку и смотрела то в одну, то в другую сторону.
- Узнала? - спросил Бориска, когда Сорока прилетела назад.
- Березы говорят, что рябина с пушистыми цветами росла как раз на том самом месте, где мы стоим.
- Ха! - сказала ящерица. - У них память еще более неважная, чем у меня.
- В чем дело, кого вы ищете? - спросил пролетавший мимо черный дятел.
- Место, где росла рябина с пушистыми цветами, - сказали друзья хором.
- А! - сказал дятел и, описав в воздухе круг, уселся на камень, спугнув ящерицу. - Рябину унесли в прошлом году, - пояснил он, сложив на спине свои блестящие крылья. - Это было летом, в середине июня. А потом пришла осень, выпал первый снег, и склон стал светлым-светлым, как зимняя горка. В тот день белочка поздравила меня с морозным утром и чистым снегом, а я сказал ей: "Смотри, ямку, которая осталась от рябины с пушистыми цветами, засыпает снег!" А после пришла длинная зима, и снега нападало столько, что даже молоденькие сосны стояли в нем по пояс. Весной, когда ручьи смыли снег, ямка почти совсем заровнялась, а в мае заросла травой. Сейчас там живет жужелица.
- А где живут дрозды? - спросил Бориска. - Их так любила рябина!
- Дрозды улетели прошлой осенью и больше не возвращались, - сказал черный дятел. - Наверное, живут в каком-то другом месте.
- Бориска, смотри, солнце уже готовится лечь на бок! - воскликнула Машенька.
Бориска посмотрел на солнце. Оно решительно спускалось вниз, к пушистому легкому облачку, расстелившемуся над самыми верхушками дальнего леса.
- Сегодня солнцу будет мягко спать, - сказал Бук.
- Нет, - сказал Бориска, - оно провалится сквозь облачко к земле. Давайте поднимемся по склону. Рябина с пушистыми цветами говорила, что надо совсем-совсем немного подняться, и мы увидим, где по-настоящему спит солнце.
И друзья поднялись по склону сначала на немного, затем - еще повыше, а после так высоко, что дальше было некуда.
- И отсюда мы не увидим, куда оно ляжет, - сказал Бориска. - Рябина ошиблась. Надо - еще выше.
- Можно залезть на дерево… - неуверенно посоветовала Машенька.
- Пусть Сорока взлетит и высмотрит то место, которое нам надо увидеть. Тогда станет ясно, стоит нам залезать на дерево или нет, - сказал Бук.
- Пожалуйста, - согласилась Сорока, - это очень легко сделать…
- Ну, что? - спросил Бориска, когда Сорока поднялась выше дерева. - Видишь ты ночную солнечную поляну?
- Я вижу, как за солнцем гонится лохматая туча.
- Она догоняет его?
- Сразу трудно определить. Но мне кажется, будто солнце хочет сесть в лодку и переплыть на другой берег реки. Если оно успеет, дождевая туча останется на этом берегу.
- Значит, где-то там, в прибрежных кустах, оно и засядет ночевать, - заключил Бориска. - Полезли на дерево!
- Я первым, - сказал Бук.
- Я за тобой, - сказал Бориска.
- Я - после Бориски, - сказала Машенька. - Хотя, если мне придется быть ниже всех на дереве, то я увижу меньше, чем вы.
- Но тебя все равно нельзя пускать первой, - возразил Бук, уже вскарабкавшийся до первого сучка. - Твоей тяжести вершина никогда не выдержит. И ты понапрасну испортишь дерево, а заодно можешь, когда покатишься вниз, сшибить и нас. Представляешь, как будет хорошо, если ты, вместе со сломанной вершиной, плюхнешься на меня и на Бориску. Не забывай, что ты не шишка, а медвежья дочь.
- В твоих словах есть правда, - согласилась Машенька. - А как мне хотелось бы увидеть своими глазами садящееся солнце… Но - ничего не поделаешь…
Друзья спасают солнце
- Ох-хо-хо! - вздохнула береза, когда Бориска, а за ним и Машенька полезли по стволу. - Вы, прямо скажем, не птицы. Осторожнее хватайтесь за эту ветку! Она может сломаться! - предупредила береза.
- Спасибо… Мы будем осторожны, а как только солнце ляжет спать - спустимся на землю, - пообещал Бориска.
- Лохматая туча перестала гнаться за солнцем, - сообщила Сорока. - Она повернула в нашу сторону.
- А солнце уже плывет в лодке на другой берег? - спросил Бориска, обхватывая ствол ногами и рукавом курточки вытирая со лба пот. Ему оставалось подняться еще на несколько сучков до того места, откуда все можно видеть.
- Туча, наверное, заметила нас, - сказала Машенька. - Она понимает, что поймать сидящих на дереве гораздо легче, чем того, кто убегает. Надо спускаться…
- Эх ты! - сказал Бук. - Трусиха.
- В этой туче, оказывается, есть молния и гром! - крикнула сверху Сорока. - Слышите?
- Мы даже видим молнию, - сказал Бук. - Ну и что? Посверкает себе и перестанет. Подумаешь!
- Во время грозы на дереве сидеть нельзя, - предупредил Бориска. - Нельзя даже стоять рядом с ним. Молнии всегда стараются бить по деревьям.
- Машеньке действительно лучше слезть, - сказал Бук. - Она такая большая, что молнии будет легко попасть в Машеньку. А я - маленький, молния промахнется.
- Не оставляйте меня в такое время, - попросила береза. - Одной во время грозы жутко.
- Не оставим, - пообещал Бориска. - Мы не боимся грозы, а просто вспоминаем, как привыкли вести себя молнии. Сейчас я поднимусь еще на несколько сучков и останусь там сидеть, пока не увижу, куда ляжет солнце.
- Осторожнее, - стрекотнула Сорока, - на нас налетает сильный ветер!
- Пусть налетает, - сказал Бук, прижимаясь к стволу.
- Пусть прилетает, - сказал Бориска.
- Как налетит, так и отлетит, - сказала Машенька, обхватив ствол всеми четырьмя лапами.
- Он может унести меня далеко-предалеко, - сказала Сорока. - А если не унесет, то вырвет все мои самые роскошные перья. Это уж ветер сделает обязательно!
- Полезай ко мне за пазуху, - пригласил Бориска.
Сорока вовремя спряталась. Налетел такой ураган, что останься Сорока без надежной защиты - лететь бы ей не зная куда, долго-долго.
- Тебе удобно? - спросил Бориска, заглядывая за пазуху, откуда торчал только клюв.
- Я сижу как в гнезде. Ни с одной стороны не дует.
- А я сижу будто на вершине лысой горы, - сказал Бук. - Ветер так взъерошил мою шерсть, что она, словно надутый парус, старается сдернуть меня с места.
- Иди к Сороке.
- А втроем не будет тесно?
- Нет, станет еще веселее.
- Я тоже хотела бы поближе к Бориске, - сказала Машенька.
- Мы и так рядом - друг над другом.
- Да, конечно, - сказала Машенька. - Но мне хотелось бы оказаться еще ближе.
- Посади ее в карман, - сказал Бук. - Раз Машенька этого хочет.
- Да, - сказала Сорока. Она развеселилась в безопасности и была расположена шутить. - Машенька вполне может поместиться в кармане. Только вылезти ей оттуда будет трудно.
"Ррраз!" - сверкнула молния так близко, что всем показалось, будто она уже попала в березу.
"Та-ра-рах!" - взорвался гром.
- Ой! - сказали Сорока и Бук, прижимаясь к Бориске и друг к другу.
- Мама! - сказала Машенька и зажмурилась, чтобы не видеть, как ее убьет молния.
А Бориска ничего не сказал, только съежился, ожидая новой молнии.
- Может быть, мы все-таки слезем, пока не поздно? - спросила Машенька, не открывая глаз.
- Уже поздно, - ответил Бориска. - Гроза стоит над нами, а молния еще точнее попадает в того, кто вздумает шевелиться. Попробуем петь песню. Тогда станет не так страшно.
- Какую? - спросила Машенька, не открывая глаз. - Мне так не по себе, что я забыла все песни, даже то стихотворение, которое мы сочинили около недорытой ямы.
- Сейчас придумаем, - сказал Бориска.
- Мы да не сможем! - сказали Сорока и Бук, осторожно выглядывая из-за пазухи.
И друзья очень быстро сложили и стали распевать такую песню:
Нас нашла большая туча,
Ну и что ж, ну и что ж?
Нам с березы даже лучше
Слушать гром, видеть дождь.Если надо - выше тучи
По ветвям залезем мы.
Захотим - и гром трескучий
В речку сбросим с вышины.Даже молнию поймаем,
Если надо будет нам -
Обязательно поймаем
И запрячем в свой карман!
- А у меня нет никакого кармана, - сказала Машенька, открывая глаза.
- Зато у Бориски есть, - сказала Сорока. - В его карман мы и запрячем молнию, когда поймаем.
"Рр-раз!" - опять сверкнула молния, но уже не так ослепительно и подальше.
"Та-ра-рах!" - гораздо слабее громыхнул гром.
- Они испугались, - заметил Бук. - Давайте громче петь! Тогда им вовсе не захочется связываться с нами!
- Давайте! - согласилась Сорока и, вылетев из Борискиной пазухи, уселась на самой макушке березы.
Бук тоже выпрыгнул на ветку.
Машенька, правда, никуда не прыгнула, но зато она стала помахивать в такт песне правой передней лапой.
Дождь лил и лил. Друзья пели до тех пор, пока молния не ушла так далеко, что последний раз вроде бы даже и не сверкнула, а легонько, по-дружески, попыталась подмигнуть друзьям. А гром только начал свое "тар…" - и заглох.
- Ура! - крикнула Сорока. - Сейчас уймется и дождь!
- Мы прогнали лохматую тучу, - сказала Машенька. - И спасли солнце. Туча решила, что нас, сидящих на дереве, ей легче будет поймать, и перестала гнаться за солнцем. Теперь солнце спокойно переходит на ту сторону реки.
- Наверное, там не было хороших лодок, были одни безмоторные, в них быстро не уедешь! - сказал Бориска. - Поэтому солнце и пошло своим ходом. Теперь ясно, что спать оно ляжет сразу же за домиком бакенщика. Завтра мы с папой переедем на тот берег, и я смогу увидеть спящее солнце.
- Не пора ли нам спуститься на землю? - спросила Машенька. - У меня совсем устали лапы. Если мы не поторопимся, то они скоро перестанут держаться, и я все равно окажусь внизу.
- Слезай, - сказал Бук. - Мы давно бы спустились, если бы ты не загораживала дорогу.
- Значит, я виновата в том, что мы продолжаем сидеть на дереве?
- Ни в чем ты не виновата. Просто я подсказал - кто должен спускаться первым.
- Ладно… - сказала Машенька и почти моментально оказалась на мокрой траве.
- Сейчас было бы неплохо развести костер и обсушиться, - подумал вслух Бориска, спустившись вслед за Машенькой.
- Костров в лесу разводить нельзя. От них часто бывают пожары, - сказал Бук.
- Не бойся, у меня нет спичек, - сказал Бориска. - Да и некогда возиться с костром - пора идти домой.
- Мы проводим тебя, - сказала Машенька.
- Сначала пойдем к реке, а там, по берегу, до деревни, - сказал Бук.
Кольцо остается в лесу
Я совсем забыл сказать, что еще тогда, когда Бук возвратил Бориске кольцо, тот не положил его в карман, откуда оно могло потеряться, а надел на большой палец правой руки.
"Так вернее, - подумал Бориска, - кольцо будет все время на виду".
Оно действительно было все время на виду - и тогда, когда Бориска сидел в берлоге, и после - когда друзья переходили через ручей. Бориска даже помнил, как надевал его покрепче, выпустив похожего на далекую звездочку пескаря.
А вот теперь, когда всего-то оставалось вернуться домой, - кольцо пропало. То ли оно соскользнуло с пальца на пути от ручейка до склона, то ли Бориска потерял его, влезая на дерево.
Последнее казалось более правдоподобным, и Бориска сказал друзьям:
- Пока мы выручали солнце, я потерял кольцо, которое потеряла моя мама и нашел Бук.
- Какое кольцо? - спросила Машенька.
- Оно сидело у меня вот на этом пальце, - показал Бориска.
- Блестящая железка? - спросила Сорока.
- Да, - сказал Бориска, - Бук нашел его в земляничнике, возле Сухой просеки.
- С кольцом непременно должно было что-то случиться, - сказал Бук, - я так и думал, что оно выкинет какую-нибудь штуку. Хорошо - я не оставил его у себя. Оно потерялось бы все равно, а Бориска мог подумать, будто мне жалко его отдать.
- Кольцо надо найти, - сказала Сорока.
- Около меня нет ничего лишнего, - сказала береза, - я вижу каждый листик внизу, под собой, неужели вы мне не верите?
- Шел дождь, - возразил Бук, - а кольцо тоже блестящее. И ты вполне могла подумать, что оно - дождинка. А потом кольцо откатилось, и ты его теперь не замечаешь. Мы поищем…
- Пожалуйста… - обиделась береза, - ищите, если вам не жалко своего времени.
"Ничего мы не найдем, - думал Бориска, разгребая слежавшиеся листья, - береза растет здесь, присмотрелась к тому, что около нее, и сразу бы заметила новую вещь. К тому же кольца вообще, наверное, любят теряться. Вот и в сказках, - продолжал размышлять он, - волшебные кольца терялись, находились и снова терялись. И носить их мог каждый, кто найдет. Потому что все они неживые, им все равно, с кем и где быть.
А рябине с пушистыми цветами - не все равно. И Машеньке… И мне…"
- Ладно, - сказал он друзьям, - раз кольцо захотело потеряться - пусть остается. Когда я расскажу маме, как все это было, она купит в магазине другое. Только и всего. Пойдемте.
- Нам очень жаль, что так получилось, - сказали Сорока и Машенька. - Мы еще поищем его завтра и послезавтра…