На серебряной кровати, окруженная шестнадцатью красивыми девушками-служанками, спала красавица. Девушка была так прелестна, что даже сама царица звезд, прекрасная утренняя звезда, готова была служить ей.
Кенджа-батыр тихонько вынул из правого уха девушки золотую серьгу и положил ее в карман.
Кенджа-батыр вышел из дворца, перелез через забор, сел на коня и поехал к братьям.
Братья еще не просыпались. Так Кенджа-батыр сидел до зари, играя мечом.
Рассвело. Богатыри позавтракали, оседлали коней, сели верхом и отправились в путь.
Немного спустя они въехали в город и остановились в караван-сарае. Привязав коней под навесом, они пошли в чайхану и уселись там, чтобы отдохнуть за чайником чая.
Вдруг на улицу вышел глашатай и объявил:
– Имеющие уши да слушают! Сегодня ночью в дворцовом саду кто-то отрубил головы двадцати разбойникам, а у шахских дочерей пропало по одной золотой вещи. Наш шах пожелал, чтобы весь народ от мала до велика помог объяснить ему непонятное событие и указать, кто тот герой, который совершил такой богатырский поступок. Если у кого в доме есть приезжие из других городов и стран, надо немедленно привести их во дворец.
Хозяин караван-сарая предложил своим гостям явиться к шаху.
Братья поднялись и не спеша отправились во дворец.
Шах, узнав, что они чужестранцы, приказал отвести их в особую комнату с богатым убранством, а визирю поручил выведать у них тайну.
Визирь сказал:
– Если спросить прямо, они, может быть, и не скажут. Лучше оставим их одних и подслушаем, о чем они будут говорить.
В комнате, где сидели братья, кроме них, никого не было. Вот перед ними расстелили скатерть, принесли разные кушанья. Братья принялись за еду.
А в смежном покое молча сидели шах и визирь и подслушивали.
– Нам дали мясо молодого барашка, – сказал Тонгуч-батыр, – но он, оказывается, был выкормлен собакой. Шахи не брезгуют и псиной. А я вот чему удивляюсь: от бекмеса дух идет человечий. (Бекмес – сгущённый сок (сироп) фруктов, ягод и овощей).
– Верно, – промолвил Кенджа-батыр. – Все шахи кровопийцы. Нет ничего невероятного, если в бекмес подмешана человеческая кровь. Меня тоже удивляет одна вещь: лепешки на подносе уложены так, как может укладывать только хороший пекарь.
Тонгуч-батыр сказал:
– Должно быть, так оно и есть. Вот что: нас позвали сюда, чтобы узнать, что случилось в шахском дворе. Конечно, нас будут спрашивать. Что мы скажем?
– Мы не будем лгать, – сказал Ортанча-батыр. – Мы скажем правду.
– Да, пришла пора рассказать обо всем, что мы видели за три дня в дороге, – ответил Кенджа-батыр.
Тонгуч-батыр стал рассказывать, как он сражался со львом в первую ночь. Потом он снял с себя тесьму из львиной шкуры и бросил перед братьями. Вслед за ним Ортанча-батыр тоже рассказал о случившемся во вторую ночь и, сняв с себя тесьму из шкуры царя змей, показал ее братьям. Затем заговорил Кенджа-батыр. Рассказав, что произошло в третью ночь, он показал братьям взятые им золотые вещи.
Тут шах и визирь узнали тайну, но они не могли понять, что сказали братья про мясо, бекмес и лепешки. Поэтому они сначала послали за пастухом. Пришел пастух.
– Говори правду! – сказал шах. – Барашка, что ты прислал вчера, кормила собака?
– О государь, – взмолился пастух, – если жизнь мне сохраните я расскажу.
– Прошу тебя, говори правду, – сказал шах.
Пастух рассказал:
– Зимою у меня околела овца. Жаль мне стало ягненочка, и отдал я его собаке. Та и выкормила его. Вчера я прислал как раз этого барашка, потому что других, кроме него, у меня не осталось, всех уже ваши слуги забрали.
Затем шах велел позвать садовника.
– Говори правду, – сказал ему шах, – разве в бекмес подмешана человеческая кровь?
– О государь мой, – ответил садовник, – было одно событие, если жизнь мне сохраните, я расскажу вам всю правду.
– Говори, пощажу тебя, – сказал шах.
Тогда садовник рассказал:
– Прошлым летом кто-то повадился каждую ночь воровать оставленный для вас самый лучший виноград. Я залег в винограднике и стал караулить. Смотрю, кто-то идет. Я с размаху ударил дубинкой по голове.
Потом я вырыл глубокую яму под виноградной лозой и зарыл тело. На следующий год лоза так разрослась и дала такой урожай, что винограда было больше, чем листьев. Только вкус у винограда оказался немного другой. Свежего винограда я вам не посылал, а сварил бекмес.
Что же касается лепешек, то их укладывал на подносе сам шах. Оказывается, отец шаха был пекарем.
Шах вошел к богатырям в комнату поздоровался и сказал:
– Все что вы рассказывали, оказалось правдой, и поэтому вы мне еще больше понравились. У меня к вам просьба, дорогие гости – богатыри, выслушайте ее.
– Говорите, – сказал Тонгуч-батыр, – если подойдет нам ваша просьба, мы исполним ее.
– Есть у меня три дочери, а сыновей нет. Останьтесь здесь. Я бы выдал за вас своих дочерей, устроил бы свадьбу, созвал бы весь город и сорок дней угощал бы всех пловом.
– Говорите вы очень хорошо, – ответил Тонгуч-батыр, но как же мы можем жениться на ваших дочерях, когда мы не шахские дети, да и отец наш совсем небогат? Ваше богатство добыто царствованием, а мы воспитаны в труде.
Шах настаивал:
– Я – властелин страны, а вас воспитал ваш отец трудом своих рук, но раз он отец таких богатырей, как вы, то чем же он хуже меня? На самом деле он богаче меня. А теперь я – отец девушек, перед которыми плакали влюбленные шахи, могущественные властелины мира, – стою перед вами и, плача, умоляя, предлагаю вам своих дочерей в жены.
Братья согласились. Шах устроил пир. Пировали сорок дней, и молодые богатыри стали жить в шахском дворце. Шах больше всех полюбил младшего зятя Кенджа-батыра.
Однажды шах прилег отдохнуть в холодке. Вдруг из арыка выползла ядовитая змея и уже собиралась укусить шаха. Но подоспел Кенджа-батыр. Он выхватил меч из ножен разрубил змею пополам и отбросил в сторону.
Не успел Кенджа-батыр вложить меч обратно в ножны, шах проснулся. В его душу запало сомнение: "Он уже недоволен тем, что я выдал за него свою дочь", – подумал шах, – "ему все мало, оказывается, он замышляет убить меня и сам хочет стать шахом."
Шах пошел к своему визирю и рассказал ему о случившемся. Визирь давно уже затаил вражду к богатырям и ждал только удобного случая. Он стал наговаривать шаху.
– Не спрашивая у меня совета, вы выдали за каких-то проходимцев любимых дочерей. А вот теперь ваш любимый зять хотел вас убить. Смотрите, с помощью хитрости он все равно погубит вас.
Шах поверил словам визиря и приказал:
– Посадить Кенджа-батыра в тюрьму.
Кенджа-батыра посадили в тюрьму. Опечалилась, загрустила молодая принцесса, жена Кенджа-батыра. Целыми днями она плакала, и ее румяные щеки поблекли. Однажды она бросилась к отцу в ноги и стала просить его, чтобы он освободил своего зятя.
Велел тогда шах привести Кенджа-батыра из тюрьмы.
– Вот вы, оказывается, какой коварный, – сказал шах. – Как же вы решились убить меня?
В ответ Кенджа-батыр рассказал шаху историю попугая.
История попугая
Когда-то жил шах. У него был любимый попугай. Шах так любил своего попугая, что не мог жить без него ни одного часа.
Попугай говорил шаху приятные слова, развлекал его. Однажды попугай попросил:
– У меня на родине, в Индии, есть отец и мать, братья и сестры. Давно я живу в неволе. Теперь я прошу вас отпустить меня на двадцать дней. Я слетаю на родину, шесть дней туда, шесть дней обратно, восемь дней побуду дома, нагляжусь на мать и отца, на братьев и сестер.
– Нет, – отвечал шах, – если я тебя отпущу, ты не вернешься и мне будет скучно.
Попугай стал уверять:
– Государь, я даю слово и сдержу его.
– Ну ладно, коли так, я отпускаю тебя, но только на две недели, – сказал шах.
– Прощайте, как-нибудь обернусь, – обрадовался попугай.
Он перелетел из клетки на забор, распрощался со всеми и полетел на юг. Шах стоял и смотрел ему вслед. Он не верил, что попугай вернется.
Попугай в шесть дней долетел до своей родины – Индии и разыскал родителей. Бедняжка радовался, порхал, резвился, перелетал с горки на горку, с ветки на ветку, с деревца на деревце, купаясь в зелени лесов, побывал в гостях у родных и знакомых и не заметил даже, как прошло два дня. Настала пора лететь опять в неволю, в клетку. Тяжело было попугаю расставаться с отцом и матерью, с братьями и сестрами.
Минуты веселья сменились часами печали и горя. Повисли крылья. Быть может, удастся еще раз прилететь, а может быть, и нет.
Собрались родные, знакомые. Все жалели попугая и советовали не возвращаться к шаху. Но попугай сказал:
– Нет, я дал обещание. Могу ли я нарушить свое слово?
– Эх, – сказал один попугай, – когда ты видел, чтобы цари выполняли свои обещания? Если б твои шах был справедлив, разве он держал бы тебя четырнадцать лет в заключении и только на четырнадцать дней выпустил на волю? Разве ты появился на свет, чтобы жить в неволе? Не выпускай из рук свободы ради того, чтобы доставить кому-нибудь развлечение! Лютости у шаха больше, чем милости. Неразумно и опасно быть близко к царю и тигру.
Но попугай не послушался советов и собрался улетать.
Тогда заговорила мать попугая.
– В таком случае я дам тебе совет. В наших местах растут плоды жизни. Кто скушает хотя бы один плод, тот сразу превращается в молодого, старик снова становится юношей, а старуха – молодой девушкой. Отнеси ты шаху драгоценные плоды и попроси, чтобы он тебя отпустил на волю. Быть может, в нем проснется чувство справедливости и он даст тебе свободу.
Все одобрили совет. Тотчас же принесли три плода жизни. Попугай распрощался с родными и знакомыми и полетел на север. Все смотрели ему вслед, затаив в сердце большие надежды.
Попугай в шесть дней долетел до места, вручил шаху подарок и рассказал, какое свойство имеют плоды. Шах очень обрадовался, обещал освободить попугая, отдал один плод жене, а остальные положил в пиалу.
Визирь затрясся от зависти и злости и решил повернуть дело по-иному.
– Пока вы не кушайте плоды, принесенные птицей, давайте-ка сначала их испытаем. Если они окажутся хорошими, их съесть никогда не поздно, – сказал визирь.
Шах одобрил совет. А визирь, улучив момент, впустил сильного яда в плоды жизни.
Затем визирь сказал:
– Ну теперь давайте испытаем.
Принесли двух павлинов и дали им поклевать плоды.
Оба павлина тут же издохли.
– Что было бы с вами, если б вы их съели? – сказал визирь.
– Я тоже умер бы! – воскликнул шах. Он выволок из клетки бедняжку-попугая и оторвал ему голову. Так бедняга попугай получил от шаха "награду".
Вскоре шах разгневался на одного старика и решил его казнить. Шах велел ему съесть оставшийся плод. Как только старик съел его, у него сразу выросли черные волосы, прорезались новые зубы, глаза заблестели молодым блеском, и он принял вид двадцатилетнего юноши.
Понял царь, что напрасно погубил попугая, но было поздно.
– А теперь я расскажу о том, что случилось, пока вы спали, – сказал в заключение Кенджа-батыр.
Он пошел в сад, принес оттуда рассеченное пополам туловище змеи. Шах стал просить извинения у Кенджа-батыра. Кенджа-батыр сказал ему:
– Господин, разрешите мне с братьями поехать домой в свою страну. С шахами невозможно жить в добре и мире.
Сколько шах ни умолял, сколько ни упрашивал, богатыри не согласились.
– Мы не можем быть придворными людьми и жить во дворце шаха. Мы будем жить своим трудом, – сказали они.
– Ну тогда пусть дочери мои останутся дома, – сказал шах. Но дочери заговорили наперебой:
– Мы не расстанемся с мужьями.
Очень удивился шах и волей-неволей разрешил им ехать. Молодые богатыри вернулись к отцу вместе со своими женами и зажили счастливой жизнью в довольстве и труде.
Сказочница Хамра-биби Умаралиева. Перевел С. Паластров.
ТАХИР И ЗУХРА
Было так или не было, только говорят, что жил когда-то шах. Не было у него детей. Однажды, когда сидел он и горевал, подошел к нему старший визирь и спрашивает: – о всесильный шах, о чем вы печалитесь? Богатства у вас много – о чем же вам горевать?
Шах и говорит:
– Хоть я и шах, хоть много у меня богатства, а умру я бездетным. Тяжко вздохнул визирь и поведал шаху, что у него тоже нет детей. И вот оба они, горюя и плача, решили отправиться странствовать.
Шли они долго, прошли пути малые и большие. И в один из дней подошли к ограде прекрасного сада. Идут вдоль стены, а входа все нет.
А в саду розы цветут, соловьи поют, душистые травы и цветы так и благоухают. Расстелены в тени под деревьями ковры, мягкие подстилки, разбросаны подушки по зеленой траве. На все свои печали и огорчения в том саду человек закрывает глаза, забывает горе-тоску.
Наконец увидели странники вход, вошли в сад и сели на ковер. Вдруг показался седобородый старик в белом суконном халате. Подошел ближе и спрашивает:
– Эй, сынки, что вы здесь делаете?
Встали визирь и шах с места, поклонились старику.
Потом переглянулись между собой, собрались с мыслями и начали рассказывать, что вот нет у них детей, что отказались они ото всех мирских благ и пошли странствовать.
Выслушал их старик, а потом вынул из-за пазухи два красных яблока. Протянул одно – шаху, другое – визирю.
– Возьмите, дети мои! Пусть каждый из вас съест свое яблоко с любимой женой. Идите, не оставляйте своего дела, живите честно, правьте мудро: заботьтесь о своей стране, не обижайте народ. И еще одно будет вам условие: у кого из вас родится сын, назовите его Тахиром, а у кого дочь – назовите Зухрой. Не разлучайте их в детстве, а когда вырастут, пожените. Помните об этом.
Ушел старик, а шах и визирь посмотрели друг на друга с удивлением, подумали и решили: "Пусть будет так, как он сказал!"
Вернулись они домой и сделали все, как советовал им старик. Дни проходили за днями, месяцы за месяцами. Шах и визирь не помнили себя от радости, не спали ночей, все ждали первенцев, не могли дождаться. Как-то собрались они и поехали на охоту.
Через три дня родила жена визиря сына, а жена шаха – дочь. Послали гонца к шаху с радостной вестью.
– О повелитель мира, давайте подарок. Ваша жена родила дочь. – сказал посланный.
А потом обратился к визирю:
– И вы давайте подарок. Ваша жена родила сына!
Разгневался шах. Все время мечтал о сыне. Не помня себя от досады, кинул он гонцу белый платок и закричал:
– Убей девчонку, смочи мой платок ее кровью и принеси обратно!
А визирь, не чуя от радости земли под ногами, вскочил на лошадь и помчался домой.
Возле самого дома споткнулась лошадь, вылетел визирь из седла, ударился головой о камни и тут же умер.
Горькие дни настали для бедной жены визиря. Плача и тоскуя, начала она воспитывать сироту-сына, который так и не увидел своего отца.
Дни шли за днями, месяцы за месяцами, годы за годами. Мальчик подрос, стал выбегать на улицу. И в один из дней заметил его шах.
– Чей это мальчик? – спросил он у своего нового визиря. Визирь поднялся и с поклоном ответил:
– О, повелитель, мальчик – сын вашего умершего визиря – Тахир. Если бы ваша дочь была жива, она была бы теперь таких же лет.
Услыхал эти слова шах и в досаде и раскаянии ударил себя кулаком по лбу.
– Горе мне несчастному! Зачем я приказал ее убить! – воскликнул он и заплакал.
Ничего не сказал визирь шаху, но в тот же день пошел он на женскую половину, вызвал одну из рабынь и спросил:
– Что с дочерью шаха?
– Не говорите только шаху, – ответила рабыня, – девочка жива. Она теперь подросла, стала красавицей.
Побежал визирь к шаху.
– О, повелитель, пощадите мою ничтожную жизнь, я скажу вам радостную весть!
– Говори! – ответил шах.
– Не печальтесь, мой повелитель, ваша дочь жива.
Обрадовался шах, приказал:
– Приведите ее ко мне!
Девочку привели, показали шаху. Приласкал шах свою дочь, а потом приказал устроить пир – веселье на сорок дней и сорок ночей.
Тем временем Тахир рос себе да рос и ни о чем не думал. Однажды играл он на дворе. Бросил он палочки и попал в прялку старухи, которая сидела на солнце. Старуха рассердилась.
– Ах, чтоб тебе, Тахир – сирота! Чем играть со мной, лучше бы забавлялся ты со своей нареченной Зухрой.
Подбежал Тахир к старухе, схватил ее за руку.
– Бабушка, вы про Зухру сказали! Почему вы так сказали?
– Пусти руку, сирота! Пусти, говорю!