ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой Джим изобретает хитроумный безразмерный маяк
На следующее утро небо было все обложено низкими тучами. Джим только что проснулся и тут же вспомнил свой странный сон, который приснился ему этой ночью. Будто он стоит под высоким-превысоким деревом. И дерево это совершенно зачахло, без единого листочка. Даже кора отвалилась, и виден только голый высохший ствол, по которому идут сплошные трещины, как бывает от молний. А на самой верхушке этого высоченного мертвого дерева сидит на ветке невероятно огромная птица. Вся она какая-то общипанная и вид имеет жалкий. Птица не произносила ни звука, только из глаз у нее без остановки катились крупные слезы, размером с воздухоплавательный шар. Джим хотел уже было убежать: он боялся, что, когда слезы докапают до него, то будет настоящее наводнение.
Но тут большая птица закричала:
- Джим Пуговка! Не убегай!
Джим, удивленный, остановился и спросил:
- Слушай, птица, а откуда ты меня знаешь?
- Но ты ведь мой друг! - ответила птица.
- Бедняга, чем я могу тебе помочь? - совсем уже осмелел Джим.
- Помоги мне слезть с этого мертвого дерева, Джим! - ответила птица. - Иначе я погибну здесь. Я так одинока, страшно одинока.
- А ты разве не можешь летать? - удивился Джим. - Ты ведь все-таки птица.
- Джим, ты совсем не узнаешь меня?! - жалобно воскликнула птица. - Как же я могу летать?
- Знаешь, давай-ка ты перестанешь плакать, - не зная, что делать, сказал Джим, - а то у тебя такие огромные слезы, что я могу в них просто захлебнуться. И тогда не смогу тебе помочь.
- Ах, что ты говоришь, мои слезы не больше твоих, - возразила ему птица. - Посмотри как следует!
Джим действительно присмотрелся получше и, к своему удивлению, обнаружил, что слезы, приближаясь к земле, становились все меньше и меньше. А когда он подставил ладошку, то почти ничего не почувствовал, настолько крошечной была слезинка, которая как раз долетела до него.
- А кто ты, птица? Скажи! - попросил Джим.
- Да присмотрись повнимательнее! - ответила птица.
И тут Джиму показалось, будто он и впрямь стал видеть как-то яснее, и тогда он понял, что перед ним плакала не птица, а господин Ка Лань Ча.
На этом самом месте Джим проснулся.
Сон не шел у него из головы. Даже когда он сидел вместе с Ли Ши и фрау Каакс за завтраком, он все время вспоминал о нем.
- Ты на меня не сердишься за вчерашнее? - спросила, наконец, маленькая принцесса, которая уже сама жалела, что начала поддразнивать Джима.
- За вчерашнее? - рассеянно спросил Джим. - А что такое?
- Но ведь я вчера сказала тебе "вот видишь", - напомнила ему Ли Ши.
- Ах это! - сказал Джим. - Ерунда, пустяки.
Только когда к ним пришел Лукас и спросил, хорошо ли они спали ночью, Джим рассказал свой странный сон.
Лукас почему-то никак не реагировал на его рассказ, а все сидел и пыхтел своей трубкой.
- Н-да, господин Лань, господин Лань, - в задумчивости произнес он. - Я частенько о нем вспоминаю. Ведь без него нам бы ни за что не выбраться из пустыни.
- Интересно, как у него там дела? - пробормотал Джим.
- Кто знает, - ответил Лукас, - скорее всего, он по-прежнему живет себе в одиночестве у своего оазиса.
Завтрак закончился, и фрау Каакс убрала все со стола. Пока они с Ли Ши мыли посуду, Лукас и Джим занимались письмами. Лукас писал, а Джим как мог помогал. На каждом листке он рисовал черную рожицу - это вместо подписи, - потом еще рассовывал письма по конвертам и нашлепывал марки. Когда друзья заклеили последнее письмо, у Лукаса, который все же как-никак был машинистом и, следовательно, человеком достаточно сильным, рука прямо-таки отваливалась от перенапряжения. А Джим, которому пришлось изрядно поработать языком на заклейке и наклейке (заклейка многочисленных конвертов и наклейка многочисленных марок), только что со стула не валился от усталости.
- Дядюшки дои! Ду и дабодка! - сказал он, откидываясь на стуле, хотя на самом-то деле он хотел сказать: "Батюшки мои! Ну и работка"! Но из-за того, что у него язык прилип к небу, он произнес какую-то несусветицу. Ему пришлось еще раз как следует вычистить зубы и прополоскать рот, иначе он не смог бы обедать вместе со всеми.
После обеда появился почтальон вместе с господином Пиджакером. Они нанесли визит королю Альфонсу Без Четверти Двенадцатому, который поручил им призвать всех подданных во дворец на высочайшую аудиенцию. Услышав это, вся компания отправилась во дворец.
Король, в неизменном халате красного бархата, с короной на голове и в клетчатых тапочках на ногах, восседал на своем троне. Рядом с ним на специальном столике, как всегда, красовался большой золотой телефон.
- Мои дорогие подданные! - сказал он и помахал рукой каждому в отдельности. - Приветствую вас и желаю всем всего самого хорошего!
От подданных взялся выступать господин Пиджакер.
- Мы все приветствуем вас, ваше величество, и желаем вам всего наилучшего! Позвольте доложить вам, что ваши подданные прибыли в полном составе и нижайше просят вас сказать ваше королевское слово.
- Значит, так, - начал король и закашлялся, чтобы немножко собраться с мыслями. - Действительно, мои дорогие подданные, мне очень жаль, но я должен признаться, что повод, который заставил меня собрать вас всех здесь, весьма серьезный. В известном смысле он даже…
Тут король снова принялся отчаянно кхекать, растерянно переводя взгляд с одного подданного на другого.
- Вы хотите нам сообщить какое-нибудь решение, ваше величество? - пришла на помощь фрау Каакс.
- Ну разумеется, хочу, - ответил король. - Но это не так-то просто. Потому что я, между прочим, принял целую кучу решений - точнее, целых два. Первое решение касалось того, что я решил сообщить вам о своем решении. Это я, слава Богу, уже сделал. С первым решением покончено.
Король стащил с головы корону, дыхнул на нее пару раз и принялся старательно начищать ее рукавом халата, как это он обычно делал, когда совершенно запутывался в своих сложных мыслях и тянул время, чтобы выпутаться обратно. Наконец он решительным движением нахлобучил корону на голову и заявил:
- Мои драгоценные подданные! Вчерашний инцидент с почтовым кораблем показал, что так дальше продолжаться не может. Это становится слишком опасным. На правительственном языке это называется "серьезным положением" и обозначает именно то, что не может так дальше продолжаться.
- А что не может так дальше продолжаться, ваше величество? - поинтересовался Лукас.
- Я ведь вам только что все растолковал! - вздохнул король Альфонс и достал шелковый носовой платок, чтобы стереть пот со лба, - давать аудиенции все-таки дело нешуточное.
Подданные терпеливо ждали, пока король Альфонс снова соберется с мыслями.
- Вам все равно не разобраться в этом сложном деле, - продолжал он через некоторое время, - слишком уж оно непростое. Но, в конце концов, главное, чтобы я разбирался во всем, на то я все-таки и король. Значит, так, первое мое решение я вам уже сообщил, ну а второе будет таково: что-то нужно делать.
- А что нужно делать? - осторожно попытался уточнить Лукас.
- Сейчас я все объясню, - сказал король. - Эс Ка Эм Эн в опасности!
- Простите, что в опасности?
- Эс Ка Эм Эн, - ответил король. - Это такое сокращение. В правительственных сообщениях обязательно нужно пользоваться сокращениями. Оно означает: Соединенное королевство Медландии и Ново-Медландии.
- Ага, - отозвался Лукас, - и почему же оно в опасности?
- Вчера, как известно, небольшой почтовый корабль врезался в берег Ново-Медландии, нарушив тем самым государственную границу, - продолжил свое разъяснение король. - А врезался он потому, что было темно. Раньше, случалось, к нам заходили время от времени почтовые корабли, но с тех пор, как мы установили дипломатические отношения с Китаем, у нас наладилось и регулярное пароходное сообщение. Почти каждый месяц к нам прибывает большой государственный корабль моего уважаемого друга Пунг Гинга, императора китайского. Страшно подумать, что будет, если он в темноте наскочит на государственную границу. Именно поэтому я принял второе решение: нужно что-то делать.
- Верно! - воскликнул господин Пиджакер. - Это очень мудрое решение! Да здравствует наш высокочтимый король! Ура! Ура!
- Минуточку, - прервал его излияния рассудительный Лукас. - Ваше величество, но вы ведь еще ничего не сказали: а что, собственно говоря, нужно делать?
- Дорогой мой Лукас, - с укоризной в голосе сказал король. - Именно для этого я вас всех и собрал. Мы должны вместе что-то придумать. Я ведь не могу, в конце концов, тянуть все на своих плечах. Я и так по горло завален работой, - думаешь, это просто - принять сразу целых два решения? Это же все-таки понимать надо.
Лукас задумался на секундочку, а потом спросил:
- А как вы смотрите на то, чтобы соорудить у нас маяк?
- Отличная мысль! - воскликнул господин Пиджакер. - Только нужно его сделать очень высоким, чтобы корабли уже издалека видели его.
Весь вопрос только в том, - озабоченно сказал король, - куда нам поставить такой высокий маяк? Ведь он должен быть внизу довольно толстым, иначе он просто свалится. А для такого высокого и толстого маяка у нас просто-напросто нет места.
- Это верно, - задумчиво пробормотал Лукас. - Значит, нам нужно придумать такой маяк, чтобы он был достаточно большим и вместе с тем занимал как можно меньше места.
Молча стояли подданные и в растерянности глядели друг на друга.
Так не бывает, - прервал всеобщее молчание господин Пиджакер. - Всякий предмет может быть либо большим, либо маленьким. Сочетание подобных двух свойств не представляется возможным. Это доказано наукой.
Король Альфонс Без Четверти Двенадцатый тяжело вздохнул.
- Но ведь я принял решение, с тревогой в голосе сказал он. - Я ведь не могу вот так просто взять и отменить его. Это никуда не годится! Решение есть решение, и я не могу допустить, чтобы оно осталось невыполненным!
- Однако если ничего не получается, - попыталась урезонить короля фрау Каакс, - то, может быть, разумнее все-таки отменить такое решение?
- О, это ужасно! - в отчаянии закричал король. - а правительственном языке это называется кризис, кризис - это почти то же самое, что революция!
- Кош-кош-мар! - запинаясь от страха, пробормотал господин Пиджакер и побледнел. - Ваше величество! Позвольте мне от имени всех ваших подданных заверить вас, что в этой революции мы все, как один, на вашей стороне!
- Благодарю вас, благодарю! - ответил король Альфонс и устало махнул рукой. - К сожалению, это ничего не меняет. Кризис остается кризисом. О! Что же не теперь делать?!
- Я знаю, что нужно делать! - воскликнул тут Джим.
Все взоры обратились к нему, и складки на озабоченном лице короля тут же разгладились.
- Вы слышали?! - с надеждой в голосе закричал он. - Вы слышали?! Он знает, что нужно /делать! Слово предоставляется Джиму Пуговке.
- А нельзя ли, - взволнованно затараторил Джим, - а нельзя ли пригласить к нам господина Ланя и попросить его поработать маяком? Он занимает мало места, но издалека он выглядит как огромная башня. Если бы он ночью выходил с фонарем и стоял на самой вершине горы, то его бы видно было уже издалека. А жить он мог бы в Ново-Медландии, если ему построить небольшой домик. И тогда он не будет больше таким одиноким.
На минуту все застыли как громом пораженные, первым заговорил Лукас.
- Джим, старина! Это превосходная идея! - сказал он.
- Это больше чем превосходная идея, - уточнил господин Пиджакер, поднимая вверх указательный палец, - это просто гениальная идея!
- В любом случае план, прямо скажем, хоть куда! - воскликнул Лукас и протянул Джиму свою большую черную пятерню.
Друзья хлопнули по рукам и радостно рассмеялись. Принцесса бросилась Джиму на шею и в приливе чувств наградила его звонким поцелуем, а фрау Каакс все повторяла:
- Нет, вы только подумайте, что за мальчик! Вот выдумщик какой! - И в ее голосе слышалась гордость за своего Джима.
Король Альфонс поднял руку, призывая всех к спокойствию, и, когда первая буря восторга улеглась, он торжественно провозгласил:
- Правительственный кризис миновал.
- Ура! Ура! Ура! - возликовал господин Пиджакер, подбрасывая в воздух свой котелок.
- Прежде чем я приму окончательное решение, - продолжил свою речь король, - мне нужно еще кое-что у вас уточнить. Судя по тому, что нам рассказывали Лукас и Джим, этот самый господии Ка Лань Ча - мнимый великан.
- Совершенно верно, - подтвердил Джим. - Мы сами убедились в этом.
- Хорошо, - сказал король. - Значит, он скрывается в пустыне, именуемой Край Света, для того, чтобы никого не пугать.
- Именно так, - снова подтвердил Джим и добавил: - Но он очень милый и приветливый человек.
- Охотно верю, - продолжал король. - Но если он поселится у вас, мы сами не будем его пугаться?! Как вы понимаете, я забочусь прежде всего не о себе, а о благополучии своих подданных.
Тут слово взял Лукас.
- Ваше величество, - сказал он, - тут вам совершенно не о чем беспокоиться. К счастью, Медландия настолько мала, что мы просто физически не сможем видеть господина Ланя издалека. А вблизи он выглядит совершенно нормальным человеком, как вы и я. Издалека он будет виден только кораблям, и это как раз очень удобно, что с большого расстояния он кажется большим, особенно ночью, ведь мы приглашаем его работать маяком.
- Ну ладно, если так, - молвил король Альфонс Без Четверти Двенадцатый, - то я повелеваю доставить господина Ланя сюда.
- А это значит, старина, - сказал Лукас, обращаясь к Джиму, - пора нам снова собираться в путь.
- Порядок! - отозвался Джим, улыбаясь во весь рот.
- Ах ты Боже мой! - ахнула фрау Каакс, всплеснув руками. Только теперь она осознала, к чему все это привело. - Неужели вы снова надумали отправиться в очередное опасное путешествие?! Опять искать приключений?!
- Дорогая фрау Каакс, - с легкой усмешкой сказал Лукас, - другого выхода у нас нет. Ведь господин Лань не придет к нам сам.
- Объявляю аудиенцию законченной, - провозгласил король.
Он пожал всем подданным руки, и почтальону тоже, после чего благородное собрание покинуло дворец. Оставшись один, король Альфонс Без Четверти Двенадцатый со вздохом облегчения откинулся на мягких подушках трона. Многочисленные решения, принятые им, а также правительственный кризис здорово измотали его. Но когда он прикрыл глаза, чтобы соснуть часок-другой после праведных трудов, его лицо выражало необычайное удовлетворение и на устах застыла блаженная улыбка.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой снова начинается путешествие в неизведанное
Когда вся компания уже сидела на маленькой кухоньке фрау Каакс, почтальон сказал:
- Я вижу, с письмами вы уже справились. Вопрос с маяком тоже решился. Значит, я могу уже ехать.
- А в каком направлении вы намерены сейчас, плыть? - спросила фрау Каакс. - Не собираетесь ли; вы случайно сначала в Китай, тогда вы могли бы захватить с собой Джима, Лукаса и Ли Ши. Мне было бы так гораздо спокойнее.
- Я бы с большим удовольствием взял всех с собой, - ответил почтальон, - но, к сожалению, в ближайшее время я не буду у берегов Китая. Мне нужно сначала на Канарские острова отвезти письма и забрать несколько канареек, которые ждут, чтобы я отвез их к родственникам в Гарц.
- А что такого, Лукас! - вмешался в разговор Джим. - Почему бы нам снова не поплыть на Кристи?
- Гм, - задумчиво хмыкнул Лукас, - я ничего не имею против. Только вот не знаю, подходящее ли это средство передвижения для Ли Ши?
- Да, действительно, - согласился Джим и вопросительно посмотрел на Ли Ши.
Маленькая принцесса не знала, как быть. Конечно ей очень хотелось разочек прокатиться на Кристи по морю, но, с другой стороны, она страшно боялась отправляться в такое рискованное путешествие. А что если начнется шторм? И у нее будет морская болезнь? А вдруг какой-нибудь здоровенный кит возьмет и проглотит локомотив со всеми пассажирами? Или еще хуже, вдруг Кристи по дороге получит пробоину и пойдет ко дну?
Тысячи страшных картин обрушились на принцессу, как только она стала думать о том, что с ними может приключиться в пути. Поэтому она благоразумно сказала:
- Собственно говоря, мне совершенно не хочется возвращаться в Китай. У меня ведь еще много дней до конца каникул.
- Правильно, Ли Ши! - поддержала ее фрау Каакс - Оставайся-ка ты лучше здесь! По крайней мере я тогда не буду одна, а ты поможешь мне управляться с лавкой.
Почтальон тем временем засунул все письма в мешок. Джим и Лукас проводили его до причала. Там они попрощались, и почтальон поплыл по своим делам.
Когда почтовый корабль скрылся из виду, друзья отправились на железнодорожную станцию, чтобы посмотреть, как там Кристи и Максик.
Джим с нежностью похлопал свой паровозик по котлу и, повернувшись к Лукасу, который смотрел на них с ласковой улыбкой, спросил:
- По-моему, с позавчерашнего дня он еще немножко подрос, как ты считаешь?
- Н-да, - отозвался Лукас, не выпуская трубку изо рта. - Он здорово вымахал. А как мы поступим с Максиком? Ведь нас все-таки долго не будет.
- Ты думаешь, мы можем взять его с собой? - спросил Джим.
- Как хочешь, ответил Лукас. - В конце концов, это твой паровоз. Ты ведь знаешь, что путешествие может быть очень опасным. А Максик все же еще малыш.
Джим вздохнул. Ему трудно было на что-то решиться.
Подумав немножко, он неуверенно сказал:
- А может, это и неплохо, если он уже в таком возрасте привыкнет к приключениям.
- Хорошо, - не стал с ним спорить Лукас, - тогда бери его с собой.
- Когда мы отправляемся? - спросил Джим.
Лукас посмотрел на небо. Уже со среды дул устойчивый ветер, который постепенно разгонял плотные черные тучи. Кое-где даже виднелись кусочки голубого неба.
- Ночь будет ясной, - решил Лукас, который знал толк в таких вещах. - Ветер подходящий - не слишком сильный и не слишком слабый. Думаю, что нам не стоит терять времени даром, двинемся сегодня вечером. Не возражаешь?
- Порядок! - отозвался Джим.
- Отлично, - сказал Лукас. - Тогда давай собираться.
И они принялись за дело. Пока Лукас готовил паклю и смолу для заделки щелей, Джим сбегал к фрау Каакс, чтобы предупредить ее об отъезде. Тяжело вздыхая, фрау Каакс вместе с Ли Ши укладывала Джиму в рюкзачок теплые вещи, чтобы тот не простудился, а еще она засунула туда десять носовых платков, чтобы ему было во что сморкаться; кроме того, сверху она положила мыло, мочалку, щетку и палочки с ваткой, чтобы ее мальчик не забывал по утрам и вечерам умываться, чистить зубы и уши. А вот коробку с шарами, без которых так плохо во время долгого путешествия, она едва не забыла уложить. Хорошо еще Ли Ши вовремя спохватилась.