- Держись крепче! - закричал Лукас во весь голос, стараясь перекричать свист ветра и шум разбегающихся волн. - Теперь я попробую, можно ли им управлять!
Он взял мачту и слегка повернул ее вправо. И в ту же минуту корабль описал ровную плавную дугу.
- Отлично! - ликовал Джим. - А мы можем остановиться? - вдруг спросил он.
Лукас потянул за левую веревку, кочерга оторвалась от магнитов, Кристи замедлил ход, но все же никак не мог сразу остановиться, уж больно он разогнался. Лукас откинул мачту назад, потянул за правую веревку, магнит снова заработал, и локомотив потащило назад. От неожиданности он так резко дернулся, что Джим не удержался и со всего размаху плюхнулся в воду.
Лукас немедленно отключил магнит и помог своему другу выбраться из воды.
- Отлично работает! - воскликнул Джим, громко отфыркиваясь. - Особенно тормоз.
- Да уж, действительно неплохо, - согласился Лукас. - Лучше, пожалуй, не бывает.
- А как мы назовем наше открытие? - спросил Джим. - Я думаю, мы обязательно должны его как-нибудь назвать.
- Ты прав, - ответил Лукас, - ему обязательно нужно имя.
Лукас раскурил свою трубку и задумался.
- А как ты находишь такое название - "Джиммобиль" или "Джимотив"?
- Нет, - скромно отказался Джим, - это звучит так, будто я один сделал наше открытие.
- Но так оно и есть, - убеждал его Лукас, - во всяком случае, ты положил начало.
- Но главное-то сделал ты, - настаивал на своем Джим. - Поэтому мне кажется, что лучше назвать его "Лукомобиль" или, еще лучше, "Лукомотив".
- Нет, - возразил Лукас, - это похоже на исковерканный "локомотив". Нужно подобрать какое-нибудь более толковое название. Большинство изобретателей называют свои творения по какому-нибудь основному, самому существенному признаку. Ага! Я придумал. Мы назовем наше открытие словом "перпетуум-мобиле".
- А что это значит? - поинтересовался Джим, сгорая от любопытства.
- Это значит, - объяснил Лукас, - что наша система функционирует сама по себе, без участия бензина или какого-нибудь другого топлива. Многие изобретатели ломали себе голову над тем, как бы придумать такую штуку. Но так они ничего и не придумали. Если мы наше изобретение назовем "перпетуум-мобиле", то все будут знать, что мы решили наконец эту проблему. Как ты думаешь?
- Ну, если так, - серьезно сказал Джим, - то я не возражаю, чтобы назвали его "перпетуум-мобиле".
- Отлично, - с улыбкой сказал Лукас. - С этим мы все выяснили. Но теперь мне бы хотелось провести еще один эксперимент с нашим перпетуум-мобиле. Как раз самый главный. Держись, Джим! Поехали!
С этими словами Лукас приподнял мачту так, что магнит висел теперь прямо над паровозом. Лукас потянул за правую веревку, и - произошло чудо!
Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее Кристи стал подниматься из воды, и вот уже он оторвался от морской поверхности и начал подниматься вверх… метр, два… три… Получалось, как в лифте. Джим со страху вцепился в своего старшего друга и ошалелыми глазами смотрел вниз на море.
Лукас, в общем-то, тоже был удивлен. Он не был уверен, что этот эксперимент удастся. Но все получилось. Перпетуум-мобиле мог не только сам двигаться, он мог еще и взлетать!
- Это важное событие в нашей жизни! - торжественно сказал Лукас.
- Да, я тоже так думаю, - согласился Джим.
Когда друзья пролетели уже метров двадцать, вдруг неожиданный порыв ветра подхватил перпетуум-мобиле и увлек его за собой. Ну а поскольку у локомотива теперь не было твердой почвы под колесами и он свободно парил в воздухе, то ветры для него теперь были столь же опасны, как подводные течения для кораблей.
Лукас попробовал немножко порулить мачтой. Он наклонил ее чуть-чуть вправо, и перпетуум-мобиле, подчиняясь силе притяжения, вернулся на то место, откуда его только что снесло ветром. Кристи неуклонно продолжал подниматься вверх. Теперь они были приблизительно на высоте пятидесяти метров над водой. Джим уже не осмеливался глядеть вниз, потому что от этого у него начинала кружиться голова.
Лукас, воодушевленный тем, что эксперимент удался, принялся выписывать в воздухе головокружительные фигуры, ловко поворачивая мачту то влево, то вправо. Если он держал мачту горизонтально, Кристи с бешеной скоростью устремлялся вперед, но зато переставал подниматься. Это не мешало Лукасу через какое-то время заставить Кристи резко спикировать вниз.
От всех этих смелых летательных упражнений Джиму стало как-то не по себе, особенно неуютно было у него в животе, а бедный Кристи вообще перестал понимать, что происходит. Ну, плавать по морям еще куда ни шло. Он уже как-то привык. Но летать, словно птичка в небесах, это уж, извините, ни в какие ворота! Всякое довелось ему, конечно, испытать на своем веку - но такое! Полеты никак не укладывались в голове почтенного паровоза.
В конце концов Лукас посадил перпетуум-мобиле снова на воду. Предприняв несколько удачных маневров, он довольно быстро сбросил скорость и сел без особых приключений. Разрезая носом морскую поверхность, Кристи поднимал целые вихри брызг, которые разлетались, словно снег под гигантским плугом.
Затем Лукас предосторожности ради отключил магнит и погреб в сторону скал, от которых они ушли довольно далеко.
- Русалки так и не видно, - сказал Джим, когда они бросили якорь в своей бухте. - Вожжи лежат там, где и лежали раньше.
- Этого следовало ожидать, - пробурчал Лукас. - У этих морских жителей свои представления о времени.
- Но мы же те можем ждать сто лет, - забеспокоился Джим, - Нам ведь нужно привезти господина Ланя.
- Это точно! - согласился Лукас. - Мы и не будем ее ждать. Сегодня же вечером отправляемся к господину Ланю. По воздуху, на нашем перпетуум-мобиле.
- Вот здорово! - закричал Джим в восторге. - Теперь мы просто можем перелететь через горы Венец Мира.
- Решено! - сказал Лукас и запыхтел трубкой, явно мечтая поскорее отправиться в путь. - Так мы сократим путь и сэкономим уйму времени.
- Получается, это даже хорошо, что мы сделали крюк и столько провозились с ремонтом, - высказал свое мнение Джим.
- Конечно, - ответил Лукас, - лучше и придумать было нельзя, как сократить путь!
- Но что скажет принцесса, когда она вернется, да еще, быть может, не одна, а со смотрителем для Большого Магнита? Приплывет, а нас и след простыл! - спохватился тут Джим.
- Да, это верно, - озадачился Лукас. - Надо ей оставить какой-нибудь знак.
- А что мы будем делать с Максиком? - спросил Джим, - Из него тоже будем делать перпетуум-мобиле?
- Нет, из этого ничего не выйдет, - ответил Лукас. - Они будут только притягиваться друг к другу и толкаться. Слишком опасно.
- А может быть, лучше всего оставить Максика здесь и забрать его на обратном пути? - предложил Джим. - Как ты считаешь?
Лукас кивнул.
- Я думаю, это самое лучшее, - сказал он. - Мы найдем ему хорошее место, защищенное от ветра, а чтобы с ним ничего не приключилось, посадим его, так сказать, на поводок. А в качестве поводка используем моржиные вожжи. Если в наше отсутствие русалка все-таки объявится, она первым делом примется искать вожжи, и тогда она наткнется на Максика и скажет себе: ага, они наверняка скоро вернутся, чтобы забрать его.
- Давай так и сделаем, - согласился Джим. - Пусть Максик останется здесь, все спокойнее будет.
Друзья закатили Максика в небольшую пещеру, где он мог надежно укрыться от ветра и дождя. Джим соорудил из упряжи прочный поводок. Один конец он прикрепил к паровозу, а другой - к острому выступу, торчавшему из стены наподобие крючка, на который Джим навертел для прочности целых семь двойных узлов.
- Ну вот, дружище, сказал Лукас, - теперь Максику не страшно даже землетрясение. А знаешь, я, между прочим, чертовски проголодался. Неплохо бы нам перед дорогой как следует перекусить. У меня прямо слюнки текут при мысли, что уже сегодня вечером мы будем есть чудесные овощи господина Ланя.
- Ты думаешь, сегодня вечером мы уже будем там? - спросил Джим.
- Почему бы и нет? С нашим перпетуум-мобиле это пара пустяков! - ответил Лукас.
Затем друзья достали из кабины машиниста съестные припасы, которые собрала им в дорогу фрау Каакс, и умяли все подчистую, до самой последней крошки. Это, кстати сказать, общеизвестный факт - как сделаешь великое открытие, так сразу страшно хочется есть. Кто не верит, тот может сам проверить.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой перпетуум-мобиле чуть не расшибается в лепешку из-за красно-белых Полосатых гор
Джим попрощался с Максиком, после чего друзья забрались на крышу Кристи, взялись за весла и снова отплыли подальше. Только тогда Лукас включил магнит и установил мачту под углом. Перпетуум-мобиле легко и бесшумно поднялся из воды и взмыл вверх.
Поднявшись метров на сто, Лукас опять придал мачте горизонтальное положение. Паровоз перестал подниматься и летел теперь все прямо и прямо. Скоро уже от магнитных скал осталась на горизонте только крошечная точечка, а затем и она исчезла из виду. Небо все еще было затянуто облаками.
- Самое главное, - сказал Лукас спустя некоторое время, - разобраться, в каком направлении нам теперь нужно лететь.
- Хорошо бы, - согласился Джим. - А как мы будем разбираться? Куда ни посмотришь, одно только море, и везде одинаковое.
- Мы можем сориентироваться по солнцу, - объяснил Лукас. Джим посмотрел на небо, но сквозь густую пелену облаков пробивался серый свет, и никакого солнца даже не было и в помине.
- Туда-то нам и нужно, мы должны подняться выше облаков, - сказал Лукас. - Но долго там оставаться нельзя, потому что на такой высоте воздух настолько разрежен, что очень трудно дышать. Держись, Джим!
С этими словами Лукас снова приподнял мачту, так что теперь она стояла почти под прямым углом. Кристи взмыл ввысь. Облака становились все ближе и ближе. Джим с некоторым беспокойством посматривал на эти воздушные громады, напоминавшие могучие горы со снежными вершинами, которые кто-то перевернул вверх тормашками.
- Ты думаешь, это ничего, если мы сейчас врежемся в них? - не слишком уверенно спросил Джим.
- Ничего, - успокоил его Лукас. - Разве что промокнем немножко, когда будем пролетать через дождевое облако. Приготовься! Пошли!
Друзья как раз долетели до той черты, откуда начинался слой облаков. Миновав эту черту, они сразу же погрузились в густой-густой туман. Было такое ощущение, будто они попали в баню, только что в бане - тепло, а здесь - наоборот, сыро и холодно.
Так они всё летели и летели, хотя из-за тумана казалось, что на самом-то деле они стоят на месте. Но вдруг туман расступился, и друзья увидели перед собою чистое голубое небо, озаренное лучами яркого солнца, которое во всем своем великолепии блистало в вышине, освещая пронзительным светом раскинувшиеся внизу ослепительно белые облака. Они растянулись на много миль вокруг, и Джим, застыв от изумления, смотрел во все глаза на это сказочное царство, не смея оторваться от такой красоты. Вот озеро, будто залитое молоком, а вокруг него громоздятся заснеженные вершины, за ними поднимаются замки и башни, словно выстроенные из сахара; они утопают в белизне деревьев, которые, кажется, сделаны из нежнейшего пуха. И всё здесь в движении. Медленно перемещаются воздушные массы, создавая всё новые и новые образы. Только что ты видел подушку великана, но через минуту она уже превращается в гигантский белый тюльпан: а то, что секунду назад выглядело как алебастровый мостик, соединяющий две вершины, теперь уже кажется маленьким челноком, который несется куда-то вперед по пенным волнам бушующего моря; там, где еще недавно можно было разглядеть загадочную пещеру, теперь бил огромный фонтан, словно вырубленный изо льда и запорошенный снегом.
Лукас определил по солнцу, куда им нужно лететь, и поспешил спуститься пониже, потому что в таком разреженном воздухе дышать было очень трудно.
Пролетев какое-то время над морем, друзья увидели на горизонте светлую полоску. Там уже не было туч, и море освещалось солнцем. А на границе хорошей и плохой погоды, там, где повисло последнее пышное облако, показалась большущая радуга, переливающаяся всевозможными цветами.
Перпетуум-мобиле с двумя пассажирами на борту бесшумно устремился к этим сказочным пестрым воротам из света. Машина пролетела под самой аркой, так что Джим даже успел засунуть руку в этот сверкающий, сияющий поток. Разумеется, он ничего не почувствовал, потому что свет нельзя пощупать, если только, конечно, ты сам не состоишь из света и воздуха.
Миновав радужные ворота, друзья оказались в зоне хорошей погоды. Когда вечернее солнце медленно стало склоняться к горизонту, окрашивая небосклон в легкие нежно-розовые тона, Джим заметил вдалеке узкую полосу земли. И скоро уже море сменилось сушей, так что Лукас даже сбавил высоту, чтобы разобраться, куда это они залетели.
Джим растянулся на крыше кабины и так, лежа на животе, принялся обозревать окрестности. То, что он увидел, показалось ему до боли знакомым: повсюду вились узкие ленты ручейков, через которые были перекинуты изящные мостики с необычными островерхими крышами. Тут и там мелькали разнообразные деревья самых невероятных пород, у которых, однако, было одно общее свойство - все они были прозрачными, будто сделанными из цветного стекла. А в долине, на горизонте, возвышались гигантские горы с зубчатыми вершинами, раскрашенными в красно-белую полоску. Сомнений не оставалось. Джим сразу узнал, что это за страна.
Он вскочил и закричал:
- Это Китай!
Лукас, довольный, кивнул.
- Я так и думал. Значит, мы на правильном пути - скоро будем у господина Ланя, - сказал он.
- Посмотри! - снова закричал Джим и показал куда-то вниз, где все сверкало и сияло, как в сказке. - Это ведь золотые крыши Пекина! Ой, Лукас, миленький! Давай приземлимся и только поздороваемся с императором!
Но Лукас с серьезным видом покачал головой.
- Давай лучше не будем, Джим, - сказал он. - Ты только представь себе, что если мы с нашим магнитом приблизимся к городу, то он притянет все железные предметы, и они полетят к нам. Лучше отложить наш визит. Я даже думаю, что во избежание всяких неприятностей нам стоит подняться повыше.
Лукас направил мачту с магнитами вверх, и в тот же миг паровоз начал подниматься все выше и выше. С такой высоты Пекин, столица Китая, выглядел как игрушечный городок, почти деревенька, которая стремительно исчезала из виду.
Солнце тем временем уже зашло, и над землею разлились мягкие сумерки, когда друзья на своем перпетуум-мобиле добрались наконец до красно-белых Полосатых гор.
Направив свой летательный аппарат в сторону гор, рядом с которыми машина казалась просто жалкой мухой, Лукас сказал:
- Главное теперь - решить, стоит ли нам рискнуть и прямо сегодня лететь через горы или лучше спуститься и дождаться утра, когда будет посветлее. Сейчас-то уже темновато, а скоро и вовсе станет темно.
- Это верно, - согласился Джим, - но, с другой стороны, - продолжал он, - нам осталось совсем немного, считай, что мы уже почти на месте.
- Ну хорошо, - сказал Лукас, ставя мачту в вертикальное положение.
Локомотив начал быстро набирать высоту: Где-то совсем рядом в темноте вырисовывался силуэт горного хребта. Луна еще не взошла.
Сдвинув фуражку на затылок, Лукас пристально всматривался в мрачные вершины, растянувшиеся под черным куполом неба, усыпанного яркими звездами.
- Черт, - пробормотал он тихонько, - только бы все было хорошо! По моим расчетам мы добрались уже до слоя облаков.
А локомотив все поднимался и поднимался. И с каждой минутой воздух становился все более и более разреженным - друзья это чувствовали на себе. Джиму приходилось все время сглатывать слюну, чтобы не так закладывало уши. Насколько они удалились от земли, понять уже было нельзя.
Наконец путешественники добрались до вершины первой гряды. Лукас сразу же опустил мачту, и локомотив, перестав подниматься, устремился вперед. Среди безмолвной тишины перпетуум-мобиле парил над величественными громадами, которые уходили куда-то вниз, совершенно теряясь в беспросветной тьме.
- Осторожно! - вдруг закричал Джим.
Нежданно-негаданно из темноты вынырнула вторая гряда, которая была немного выше, чем первая. Но Лукас вовремя успел заметить опасность и быстрым движением поднял мачту. Кристи стрелой взмыл ввысь, а ведь до стены оставалось каких-нибудь несколько метров! Еще секунда - и они бы врезались со всего размаху в каменную стену!
Джим почувствовал какую-то странную слабость, которая разлилась по всему телу. Руки, ноги дрожали, он задыхался, словно бегун на длинные дистанции.
Благополучно перелетев через второй хребет, в слабом свете звезд друзья увидели третью гряду. Она была еще немножко выше, чем вторая.
Лукас тоже начал задыхаться. На такой высоте воздух был настолько разрежен, что его уже просто не хватало.
- Может быть… - хватая ртом воздух, сказал Джим, - может быть, мы заберемся в каюту и задраим все щели?…
- Нет, - сдавленным голосом ответил Лукас, это нам ничего не даст. Мне ведь нужно вести наш перпетуум-мобиле, иначе мы врежемся в гору. Но ты, если хочешь, можешь залезть в кабину. Я справлюсь один, Джим.
- Нет, - сказал Джим. - Тогда я тоже останусь. Они перелетели через третью цепь гор, но там уже маячила четвертая, которая была почти что в два раза‹ выше, чем первая. Хорошо еще звезды на такой высоте светили достаточно ярко, чтобы освещать неприступные кручи.
- Лукас, - жалобно простонал Джим, - давай повернем назад. Нам не перелететь!
- Назад лететь ровно столько же, сколько вперед, - отрезал Лукас.
У Джима перед глазами поплыли цветные круги и кренделя. В ушах шумело, и кровь стучала в висках, Лукас тоже почувствовал, что силы оставляют его. Руки стали совсем слабыми, как у грудного младенца. Он не мог уже больше удерживать мачту вертикально, она рухнула вперед, приняв теперь горизонтальное положение.
В ту же минуту перпетуум-мобиле проскочил через четвертый хребет, он прошел в миллиметре от гребня!
Весь массив состоял из семи параллельных горных хребтов, но четвертая гряда, составлявшая как бы центр, была как раз самая высокая. Пятая уже была немножко пониже, шестая еще ниже, а седьмая по высоте не отличалась от первой.
Это-то и спасло друзей, потому что теперь они постепенно начали снижаться, и воздуха становилось все больше и больше. Так они потихоньку приходили в себя.
А за последней грядой начиналась пустыня Край Света - это они знали еще по первому путешествию. Пустыня была гладкой и ровной, как кухонная доска, так что приземлиться там не составляло особого труда. Лукас уже довольно ловко управлялся с летающим локомотивом, и потому он мягко и легко посадил Кристи на песок. Локомотив проехал немножко вперед и остановился.
- Ну вот, старина, мы и приехали, - сказал Лукас.
- Отлично! - отозвался Джим и вздохнул с облегчением.
- Что ж, сегодня мы достаточно потрудились, как мне кажется, - сказал Лукас и потянулся так, что слышно было, как хрустнули суставы.