Повесть-сказка "Опасный канун" - одна из большой серии сказок о Муми-троллях и их друзьях всемирно признанной финской сказочницы Туве Янссон, пишущей на шведском языке. Читатели познакомятся с удивительным Муми-семейством - Муми-троллем, Муми-мамой и Муми-папой, и их друзьями, узнают о том, для чего они разводят костер у моря и затевают волшебство в канун Иванова дня; о том, что театр - это самое важное место на свете, потому что там показывают, какими вы могли бы быть и какие вы есть на самом деле.
Содержание:
-
Глава первая, - о кораблике из коры и огнедышащей горе 1
-
Глава вторая, - о том, как ныряется после завтрака 3
-
Глава третья, - о том, как знакомятся с домом и с привидениями 4
-
Глава четвёртая, - о тщеславии и о том, как опасно спать на деревьях 6
-
Глава пятая, - о том, что бывает, когда свистят в театре 7
-
Глава шестая, - о том, как мстить парковому сторожу 8
-
Глава седьмая, - о том, как опасна ночь на Иванов день 10
-
Глава восьмая, - о том, как пишутся пьесы 11
-
Глава девятая, - об одном несчастном папе 12
-
Глава десятая, - о генеральной репетиции 12
-
Глава одиннадцатая, - о том, как надувают надсмотрщиков 13
-
Глава двенадцатая, - об одной драматической премьере 14
-
Глава тринадцатая, - о наказании и награде 16
-
Примечания 17
Туве Янссон
Опасный канун
Глава первая,
о кораблике из коры и огнедышащей горе
Муми-мама сидела на ступеньке на самом солнцепёке и оснащала кораблик из коры.
"Насколько мне помнится, у галеаса два больших паруса сзади и несколько маленьких треугольных спереди у бушприта", - думала она.
Смастерить руль было трудненько, а вот трюм - пара пустяков. Муми-мама сделала малюсенькую крышечку из коры, и, когда наложила её на дырочку, крышечка точь-в-точь села на своё место и её тоненькие стенки плотно прилегли к палубе.
"Это на случай бури", - сказала она самой себе и с облегчением вздохнула.
Подле неё на ступеньке, подтянув колени к подбородку, сидела дочь Мимлы и смотрела на её работу. Она глядела, как Муми-мама укрепляет мачты штагами из булавок с разноцветными стеклянными головками. Концы мачт расцветились красными вымпелами.
- Для кого это? - благоговейно спросила дочь Мимлы.
- Для Муми-тролля, - ответила его мама и стала выбирать подходящий трос для якоря в своей корзинке для рукоделия.
- Не толкайся! - раздался тоненький голосок из корзинки.
- Дорогая моя, - сказала Муми-мама, - твоя сестрёнка опять забралась в мою корзинку для рукоделия. Она запутается в иголках.
- Ми! - строго сказала дочь Мимлы и попыталась вызволить сестру из клубка ниток. - Сейчас же выходи!
Но крошка Ми лишь ещё глубже забилась в корзинку и целиком и полностью исчезла в клубке ниток.
- Как досадно, что она умеет делаться совсем маленькой, - посетовала дочь Мимлы. - Никогда не знаешь, где её искать. А может, ты смастеришь кораблик из коры и для неё? Тогда она сможет плавать кругами в бочке для дождевой воды, и я по крайности буду знать, где она.
Муми-мама рассмеялась и достала из сумки кусок коры.
- Как по-твоему, выдержит такой кораблик крошку Ми? - спросила она.
- Ну конечно, - ответила дочь Мимлы. - Но надо сделать из коры ещё и маленький спасательный пояс.
- Можно мне разрезать клубок? - крикнула крошка Ми из корзинки.
- Ради бога, - сказала Муми-мама. Она сидела, любовалась своим галеасом и думала про себя, не забыла ли чего.
Тем временем, пока она держала кораблик в руках, откуда ни возьмись припорхнула большая пушинка сажи и села на палубу.
- Тьфу! - сказала Муми-мама и сдула её.
Но тут же прилетела другая пушинка и села ей прямо на нос. Весь воздух был полон ими. Муми-мама поднялась и вздохнула.
- Ах, сколько неприятностей от этой огнедышащей горы, - сказала она.
- Огнедышащей горы? - с интересом спросила крошка Ми и высунулась из корзинки.
- Да, здесь неподалёку есть гора, которая начала извергать огонь, - объяснила Муми-мама. - И сажу. Она вела себя смирно, пока я не вышла замуж, а теперь, стоило мне вывесить бельё для просушки, она вновь зафыркала, и теперь всё станет чёрным…
- Всё сгорит! - радостно воскликнула крошка Ми. - Весь ваш дом, и ваш сад, и игрушки, и младшие братья и сестры, и их игрушки!
- Чепуха, - ласково сказала Муми-мама и, смахнув с носа сажу, пошла искать Муми-тролля.
Внизу под косогором, правее деревьев, между которыми был подвешен гамак Муми-папы, находилось окнище , полное светло-коричневой воды. Дочь Мимлы без конца твердила, что в середине оно бездонное, и, возможно, была права. Края окнища поросли травой с глянцевитыми широкими листьями. На них хорошо было отдыхать стрекозам и водяным паукам, а под ними с важным видом сновали туда-сюда какие-то букашки-растопыры. Ещё ниже сверкали золотом глаза лягушки, и иногда можно было мельком видеть её загадочных сородичей, которые жили в тине в самом низу.
Муми-тролль лежал на своём обычном месте (вернее, на одном из своих обычных мест), свернувшись калачиком на жёлто-зелёном мху и осторожности ради поджав под себя хвост.
С серьёзным и довольным видом он смотрел в воду, прислушивался к шелесту стрекозиных крыльев и навевающему дремоту гудению пчёл.
"Это для меня, - думал он. - Для меня это, для меня. Каждое лето она делает первый кораблик из коры тому, кого больше всех любит. Правда, она иногда отдаёт кораблик кому-нибудь другому, чтобы не было обидно. Если вон тот водяной паук заскользит к востоку, тогда ялика не будет. А если направится на зал ад, ялик будет такой малюсенький, что в руки-то боязно взять".
Водяной паук медленно двинулся на восток, и на глаза Муми-тролля навернулись слёзы.
В это мгновение зашуршала трава, и из-за её метёлок выглянула его мама.
- Эй, - сказала она. - У меня есть кое-что для тебя.
И она осторожно опустила на воду галеас. Он горделиво закачался на волнах над своим отражением и принялся уверенно лавировать так, как будто никогда ничего другого не делал.
Муми-тролль сразу увидел, что мама забыла про ялик.
Он ласково потёрся носом об её нос (ощущение было такое, как если бы он потёрся лицом о белый бархат) и сказал:
- Вот здорово-то, ты такого никогда ещё не делала.
Они сидели рядышком на мху и смотрели, как галеас пересёк на парусах окнище и причалил к листу травы.
Тут они услышали, как вдали у дома дочь Мимлы кличет свою маленькую сестрёнку. "Ми! Ми! - кричала она. - Горюшко ты моё луковое! Ми-и-и! Приди только домой, я оттаскаю тебя за волосы".
- Она снова куда-то запряталась, - сказал Муми-тролль. - Помнишь, было раз, мы нашли её в твоей сумке?
Муми-мама кивнула. Она сидела, погрузив нос в воду, и разглядывала дно внизу.
- Там что-то мерцает, - сказала она.
- Это твой золотой браслет, - сказал Муми-тролль. - А может, кольцо с ноги фрёкен Снорк. А что, я хорошо придумал, правда?
- Ужас как хорошо, - сказала Муми-мама.
- Теперь мы всегда будем держать наши украшения в коричневой родниковой воде. Они выглядят там куда красивее.
А дочь Мимлы стояла на лестнице Муми-дома и надрывалась от крика. Крошка Ми сидела и смеялась в одном из своих бесчисленных потайных местечек, и её сестра знала это.
"Ей бы поманить меня мёдом, - думала Ми. - А когда я приду, она поколотит меня".
- Послушай, Мимла, - сказал Муми-папа из кресла-качалки. - Если ты будешь так кричать, она никогда не придёт.
- Я кричу лишь для очистки совести, - с важным видом объяснила дочь Мимлы. - Когда мама уезжала, она сказала, что вот, мол, оставляю младшую сестру на твоё попечение, и если ты не сумеешь её воспитать, то и никто не сумеет, потому что с самого начала ею никто не занимался.
- Ну, тогда понятно, - сказал Муми-папа. - Ладно, кричи себе на здоровье. - Со стола, накрытого к завтраку, он взял кусок торта, воровато оглянулся и окунул его в сливочник.
Стол был накрыт на пять персон, шестая тарелка стояла под столом на веранде - дочь Мимлы утверждала, что там она чувствует себя самостоятельнее.
Тарелка Ми, естественно, была совсем крохотная, и стояла она в тени вазы с цветами в самой середине стола.
Тут по садовой дорожке галопом примчалась Муми-мама.
- Не принимай близко к сердцу, дорогая, - сказал Муми-папа. - Мы поели в чулане.
Муми-мама, пыхтя, взобралась на веранду и, остановившись, оглядела накрытый к завтраку стол.
Вся скатерть была черной от сажи.
- Охохонюшки, сказала она. - Ну и жарища. И пропасть сажи. От этой огнедышащей горы одни неприятности.
- Если бы она располагалась чуть поближе, мы, быть может, обзавелись бы пресс-папье из настоящей лавы, - мечтательно произнёс Муми-папа.
Вот уж было жарко так жарко!
Муми-тролль продолжал лежать у большого окнища воды и смотрел на небо - оно было совершенно белое и казалось серебряным блюдом. Слышно было, как внизу на побережье перекликаются морские птицы.
"Надвигается гроза", - сонно подумал он и поднялся со мха. И как всегда при перемене погоды, в сумерках или при необычном освещении в нём проснулась тоска по Снусмумрику.
Снусмумрик был его лучший друг. Разумеется, Муми-тролль страшно любил и фрёкен Снорк, но дружить с девочкой было совсем не то.
Снусмумрик был спокойный нравом и знал кучу всяких вещей, но не болтал попусту. Лишь иногда рассказывал он о своих путешествиях, и тогда ты чувствовал себя таким гордым, словно Снусмумрик посвящал тебя в члены какого-то тайного общества. Когда выпадал первый снег, Муми-тролль всегда погружался вместе со всеми в зимнюю спячку. А Снусмумрик уходил бродяжить на юг и возвращался в Муми-дол не ранее следующей весны.
А этой весной он не вернулся.
Муми-тролль начал ждать его, как только проснулся от зимней спячки, но ничего не сказал другим. Когда птичьи стаи потянули над долом и стаяли островки снега, до последнего державшиеся на северных склонах, им овладело беспокойство. Так долго Снусмумрик ещё никогда не запаздывал. Наступило лето, и место палатки Снусмумрика у реки сплошь заросло и стало зелёным, как будто никто никогда там не жил.
Муми-тролль всё ещё надеялся, но уже не так истово, без укоризны и чуть-чуть устало.
Однажды фрёкен Снорк заговорила об этом за обеденным столом.
- Почему Снусмумрик так запаздывает в этом году? - спросила она.
- А что? Он, может, и вовсе не придёт, - сказала дочь Мимлы.
- Его, должно быть, съела Морра! - крикнула крошка Ми. - А может, он провалился в какую-нибудь дыру и расплющился в лепёшку!
- Тсс… - поспешно сказала Муми-мама. - Уж Снусмумрик-то всегда сумеет выкарабкаться из беды.
"Ну а вдруг? - думал Муми-тролль, шагая вдоль по берегу речки. - Ведь есть же на свете и морры, и полицейские. А также пропасти, куда можно свалиться. Можно замёрзнуть насмерть и взлететь на воздух, упасть в море и подавиться костью, и бог знает что ещё. Большой мир полон опасностей. Там нет у тебя знакомых, которые знают, что ты любишь, чего боишься. И вот теперь Снусмумрик блуждает там в своей старой зелёной шляпе… А ещё там есть сторож в парке, его заклятый враг. Опасный, опасный враг…"
Муми-тролль остановился у моста и с мрачным видом уставился на воду. И тут чья-то лапа легонько тронула его за плечо. Муми-тролль подскочил и обернулся.
- А, это ты, - сказал он.
- Мне так скучно, - сказала фрёкен Снорк, умоляюще глядя на него из-под чёлки.
На голове поверх ушей у неё был венок из фиалок; всё утро она проскучала. Муми-тролль хмыкнул приветливо и несколько рассеянно.
- Не поиграть ли нам? - спросила фрёкен Снорк. - Не поиграть ли нам в ту игру, где я несравненная красавица и ты похищаешь меня?
- Я что-то не в настроении, - ответил Муми-тролль.
У фрёкен Снорк поникли уши, тогда он поспешно потёрся носом об её нос и сказал:
- В такую игру, где ты становишься несравненной красавицей, играть излишне, потому что ты и так несравненная красавица. Давай я похищу тебя завтра.
Июньский день проскользнул, настали сумерки. Но жара не спадала.
Горячий сухой воздух был полон кружащихся хлопьев сажи, и вся Муми-семья приуныла, притихла, утратила свою обычную общительность. В конце концов Муми-мама надумала уложить всех спать в саду. Она постелила всем в приятных местечках тут и там и у каждого спального места поставила лампу, чтобы никто не чувствовал себя в одиночестве.
Муми-тролль и фрёкен Снорк свернулись калачиком под кустами жасмина. Но сон не приходил.
Это была необычная ночь, тихая какой-то жуткой тишиной.
- Ах, как жарко, - жалобным голосом промолвила фрёкен Снорк. - Я всё ворочаюсь, ворочаюсь с боку на бок, так что простыня становится какой-то неприятной и в голову лезут печальные мысли!
- И со мной то же самое, - ответил Муми-тролль.
Он сел и выглянул в сад. Все остальные, казалось, спали, и лампы спокойно горели у их постелей.
Внезапно жасминовые кусты сильно встряхнуло.
- Видел? - спросила фрёкен Снорк.
- Ничего, они снова успокоились, - сказал Муми-тролль.
И в этот самый момент лампа опрокинулась на траву, цветы вздрогнули, а по земле медленно поползла узкая трещина. Она ползла, ползла и наконец исчезла под матрацем. Потом стала шире. В неё посыпались земля и песок, а зубная щётка Муми-тролля вдруг скользнула прямо в чёрные недра земли.
- Щётка была совсем новая! - воскликнул Муми-тролль. - Синяя. Ты видишь её?
Он сунулся носом к трещине и поглядел.
И тут трещина с лёгким толчком сомкнулась.
- Щётка была совсем новая! - озадаченно повторил Муми-тролль. - Синяя.
- Ты лучше подумай о том, что было бы, если б тебе прищемило хвост! - утешила его фрёкен Снорк. - Тебе пришлось бы просидеть здесь до конца своих дней.
Муми-тролль аж подскочил.
- Пошли, - сказал он. - Уляжемся на веранде.
Перед домом стоял Муми-папа и принюхивался. В саду беспокойно шумело, взлетали стаи птиц, чьи-то крошечные ножки торопились уйти прочь по траве.
Крошка Ми высунула голову из подсолнухов у крыльца и весело крикнула:
- Ну, сейчас начнётся!
Внезапно где-то в недрах земли, под самыми их ногами, глухо пророкотало. Было слышно, как попадали кастрюли на кухне.
- Что, уже пора завтракать? - впросонках крикнула Муми-мама. - Что это?
- Ничего, дорогая, - ответил Муми-папа. - Это просто шевелится огнедышащая гора. (Подумать только, сколько пресс-папье из лавы…)
Тут проснулась и дочь Мимлы. Все вместе стояли они возле перил на веранде и смотрели.
- А где она, эта гора? - спросил Муми-тролль.
- На маленьком острове, - ответил Муми-папа. - На маленьком чёрном острове, где ничего не растёт.
- Ты не думаешь, что она хоть чуть-чуточку опасна? - прошептал Муми-тролль и сунул свою лапу в лапу папы.
- Ну ещё бы! - радостно ответил Муми-папа. - Конечно, она немножко опасна.
Муми-тролль восхищённо кивнул.
И тут они услышали гул.
Он надвигался издали с моря, поначалу каким-то неясным бормотанием, а потом перешёл во всё возрастающий грохот.
А затем в светлой ночи они увидели, как что-то чудовищно огромное вознеслось над верхушками леса, и это что-то росло и росло, отороченное белой шипящей каймой по самому верху.
- Теперь, я полагаю, лучше перейти в гостиную, - сказала Муми-мама.
И не успели они перетащить свои хвосты через порог, как речная волна с шипением накрыла Муми-дом и всё вокруг погрузилось в кромешный мрак. Дом чуть-чуть покачнулся, но не потерял равновесия, ибо это был очень хороший дом. Потом мало-помалу мебель пустилась вплавь по гостиной. Всей семьёй они поднялись на верхний этаж, уселись и стали ждать конца непогоды.
Такого ненастья не бывало со дней моей юности, радостно возвестил Муми-папа и зажёг свет.
Ночь была полна тревоги, за стенами снаружи потрескивало и поскрипывало, тяжёлые водяные валы вздымались к самым ставням.
Муми-мама с рассеянным видом села в кресло-качалку и начала раскачиваться.
- Это конец света? - с любопытством спросила крошка Ми.
- Не иначе, - сказала дочь Мимлы. - Побудь паинькой, если успеешь, ведь все мы, похоже, очень скоро окажемся на небесах.
- На небесах? - переспросила крошка Ми. - Неужто нам суждено попасть на небеса?
Тут что-то тяжёлое ударилось о стену дома, свет мигнул.
- Мама, - прошептал Муми-тролль.
- Да, мой родной? - отозвалась Муми-мама.
- Я забыл кораблик из коры в окнище.
- Он непременно отыщется завтра, - сказала Муми-мама. Она вдруг перестала раскачиваться и воскликнула. - Как же это могло со мной случиться!
- Что? - вздрогнув, спросила фрёкен Снорк.
- Ялик, сказала Муми-мама. - Я забыла про ялик. У меня всё время было такое ощущение, что я забыла что-то очень важное.
- Он там, наверху, возле вьюшки, - возгласил Муми-папа.
Он без конца бегал в гостиную измерять уровень воды. Все смотрели на лестницу, ведущую в гостиную, и гадали, что не намокло.
- Гамак взяли? - вдруг спросил Муми-папа.
Взять гамак никому не пришло в голову.
- Это хорошо, - сказал Муми-папа. - Гамак был кошмарного цвета.
Плеск воды вокруг дома нагонял сонливость, и все члены семьи один за другим сворачивались калачиком на полу и засыпали. Но прежде чем потушить свет, Муми-папа поставил будильник на семь.
Ибо ему было до чёртиков любопытно, что же произошло там снаружи.
