Бобка, который, конечно же, читал "Рикки-Тикки-Тави", сразу узнал кобру, очковую змею. Только у этой кобры очки были почему-то не на шее, как положено, а на затылке. В зубах она несла бумажку. Она оставила бумажку у самых Бобкиных ног и тут же исчезла. Что это за странная кобра - рассуждать было некогда. Бобка схватил бумажку и прочёл:
"Дорогой Боря Пончиков!
Я помогла тебе уже три раза: первый раз при изобретении стула, второй раз при намекании Шильдику в кино, чтобы он к тебе летел, третий раз при украдывании платков у императора и придворных.
К сожалению, в моих силах помочь тебе ещё только один, последний раз.
Твоя О. Н. Фейская".
Сперва Бобка подумал, что это какое-то надувательство, но, перевернув листок, увидел там стихотворение. Когда он прочитал его, то сразу же закричал "ура", и они были спасены.
Как вы думаете, что это было за стихотворение?
Глава шестнадцатая
СПАСЕНИЕ
Цо-цо-цо,
Червячок-Гнильцо,
Случилась беда! Ай-яй-яй!
Скорей выручай! -
вот какое это было стихотворение. Стоило Бобке сказать его вслух, как тотчас же явился Червячок-Гнильцо со своей армией червячков.
Остальное было уже просто как апельсин.
Тысячи червячков по приказу своего царя моментально расползлись по всем рядам лампочек, и уже через пять минут один маленький, да удаленький червячок, по имени Шмесик, доложил, что он обнаружил лампочку Укуси Кусаку в три тысячи двести четырнадцатом ряду. Бобка помчался туда, зажав заветный волосок в кулаке, и увидел лампочку, в которой волосок горел так слабо, что превратился в едва заметную красную ниточку. Бобка быстренько привязал новый волосок рядом с тем. В ту же секунду старый волосок погас, но уже успел загореться новый.
Укуси Кусаку рассказывал потом, что он на секунду почувствовал укол в сердце и вдруг сразу стал как маленький и захотел молочка из соски. Он тут же отправился в магазин, но вместо того, чтобы сказать девушке-продавщице "молоко" или "соска", вдруг закричал: "Уа! Уа! Уа!" Девушка удивилась, а профессору стало ужасно неудобно, но он тут же быстренько написал всё на бумажке. Получив наконец молоко и соску, он отправился домой, а дома насмешил до слёз обезьянку Макаки. "Ой, помру от смеха, - взвизгивала обезьянка. - Такой большой, и молочко из соски сосёт!"
А что же наши путешественники?
Им, конечно, некогда было рассиживаться в Пещере Жизни: вот-вот вернётся Смерть, разозлённая неудачей с профессором.
Надо было поскорее бежать, но Шильдик успел всё-таки послать червячков на поиски лампочек самого Бобки, его родственников, друзей и знакомых. Оказывается, хитрый Шильдик вернулся тогда к Волосачу не зря: он потихоньку вырвал из его бороды целый клок волос: почему бы не продлить жизнь и другим, а не только профессору Кусаку? Самые большие волоски Шильдик выбрал для Бобки и своей хозяйки Люси, поменьше - для всех остальных.
Напоследок ловкие червячки разыскали в пещере собачий отдел и продлили жизнь самому Шильдику и прочим знакомым собакам.
Не буду рассказывать, как Бобка с Шильдиком вернулись домой - обыкновенным путём, на простом своём летающем стуле.
Скажу только, что в школе Бобка пропустил всего один день занятий, да и то Ольга Николаевна его не ругала. "А, знаю, у тебя уважительная причина", - сказала она, как только он раскрыл рот, чтобы соврать, что у бабушки был радикулит и ему пришлось за ней ухаживать.
С тех пор Бобка поживает обыкновенно, без приключений. Никакие феи ему не снятся, никаких пончиков не предлагают. Один раз ему, правда, приснился сон, как Жирный Волосач, в новом свитере, шёл по улице и орал: "Кто идёт? Мы идём, дружные ребята…"
Потом он будто бы забрался в школу и пытался пролезть в дверь Бобкиного класса, но у него ничего не получилось из-за толщины.
"Маманя, - вопил он плаксивым голосом, - пустите меня, я тоже хочу быть образованным! Я хочу сидеть за партой вместе с другими детишками!"
"Безобразие, - возмущалась Ольга Николаевна, а сама подмигивала, - сынок совсем отбился от рук. Иди домой и поспи, тебе нужно отдохнуть", - обратилась она к Волосачу и дружески коснулась его указкой.
Волосач стал шипеть и сморщиваться, как шарик, который надули и забыли завязать ниткой. Потом он взлетел под потолок - и исчез.
Бобка сказал про этот странный сон Шильдику и Люсе, а Люся сказала, что сон неправильный, - ведь все знают, что у Ольги Николаевны сына нет. Да если бы и был, то он никогда бы не стал так по-хулигански себя вести.
- Ну, это ещё ничего поведение, - перемигнулись Бобка с Шильдиком. - Лишь бы он лампочки не стал бить!
- Какие лампочки? - удивилась Люся.
- А вот какие!.. - И тут Бобка с Шильдиком рассказали ей всю эту историю.
