Я заползла в укрытие за бочками на набережной и стала наблюдать за ближайшим проулком. И не потому, что у меня был особый план. Я не хотела лишь, чтоб меня схватили Ацуан, либо Ворона, либо люди Дракана. Казалось, избежать всего этого невероятно трудно, хлопот у меня был полон рот, да и цель сама по по себе нелегкая. Как раз теперь в проулке ни души не было, и я метнулась наискосок через набережную, чтобы укрыться там меж домами.
Фу, какая вонь! От рвоты, мочи, грязных лохмотьев. По сравнению с этим рыбный запах моей ворованной фуфайки был благоуханием роз, и мне больше всего захотелось повернуть назад. Но такого я себе позволить не могла. Наверх через проулок, а потом…
- Дина!
Этот тихий шепот заставил меня подпрыгнуть высоко-высоко, что твоя кошка. Кто?..
- Сядь, прежде чем кто-нибудь увидит тебя!
Прислонившись к стене, наполовину скрытая несколькими сгнившими досками и другим хламом, сидела старуха. Она была закутана во множество грязнущих изъеденных молью шалей, а руки и ноги закутаны тряпьем, чтобы защититься от холода. И эта вонь шла от нее…
Но откуда ей было меня знать?
- Дина, сядь! Или тебе хочется, чтоб тебя схватили опять?
И тут впервые до меня дошло: никакая это не старуха! Это Кармиан! Я была настолько ошарашена, что все произошло само собой, и я села.
- Что?
- Тише! И оберни этим голову!
"Этим" оказалась одна из ее мерзких, грязных шалей.
- От нее воняет!
- Еще как, девочка. Делай то, что я говорю.
В другом конце проулка послышались шаги и голоса. Я молниеносно обернула голову зловонной шалью и притиснулась ближе к Кармиан.
- Исчезла с поверхности земли, - произнес какой-то мужской голос.
- Ворона здорово свихнулся! - сказал другой.
- Он рассчитывал хорошенько заработать на них. Но когда обе эти золотые птички ускользают зараз… Фу, какая вонь! Мы уже глядели здесь?
- Да! Там никого нет. Лишь какая-то бездомная старая карга, от которой несет так, словно она подохла три дня тому назад.
Они снова двинулись в путь. Мы молча посидели некоторое время, пока они не исчезли из виду. И тогда Кармиан медленно поднялась.
- Идем! - сказала она. - Лучше нам уйти, прежде чем совсем не рассвело.
- Кармиан… что… где… - Я почти не знала, с какого конца начать спрашивать.
- Он не хотел уходить без тебя. - Голос Кармиан был не особо ласков. На самом деле куда холоднее, чем иней, выбеливший крыши домов. - Поначалу Нико не хотел брать тебя с собой, а потом вдруг не захотел двинуться с места без тебя. Мужчины! Они невозможны! Им не угодишь!
- Но… как ты могла знать, что я…
- Что ты вернешься обратно на корабль, будто корабельная крыса? Этого я тоже не знала. Но я слышала, как они болтали о том, что ты улизнула, а ты привязана к Нико точно так же, как он к тебе. Вы… вы парочка прекрасных вьюнков. Да!
Некоторое время мы шли молча. Внезапно Кармиан присела на корточки и подала мне знак: сделай, мол, то же самое.
Немного погодя двое мужчин с тележкой вышли из-за угла. Это не были матросы Вороны, и они не удостоили нас взглядом. Когда они исчезли, обогнув следующий угол, Кармиан вновь поднялась на ноги.
- Зачем нам пришлось садиться на корточки? - спросила я.
Иней на брусчатке растаял, и я промокла.
- Затем, чтобы мне не изображать старуху мать! - ответила она. - Да и твои сапожки больно хороши. Натяни шаль побольше на голову, лучше пусть не видят твое лицо.
Я сделала, как она велела, хоть это было противно.
- А тебе обязательно надо так пахнуть? - снова спросила я.
- Да, - только и сказала она в ответ.
- А зачем?
Она кинула на меня острый взгляд:
- Ты всегда столько болтаешь, когда за тобой гонятся?
- Мне ведь только очень хотелось узнать…
- Это держит народ на расстоянии. У людей нет желания любоваться вонючей мерзостью. Это все равно что быть невидимкой. И держи язык за зубами; тогда я услышу, не идет ли кто-нибудь.
Я смолкла. И я хорошо поняла, что она имела в виду. На самом деле этот способ точно так же хорош, как и моя флейта, только по-другому. Однако же, фу, черт побери, какая вонь!
Теперь мы уже вышли из Дунбары. Но Кармиан не свернула на хорошую прямую дорогу, что вела в Дунарк. Вместо этого она пошла на запад, к узкой извилистой тропке, которая, будто змея, петляла меж болот. Тропку эту не всегда легко заметить, и во многих местах нам пришлось скакать с кочки на кочку, как мы с Кео уже делали раньше. Мы забредали все дальше и дальше в болота, и туман обволакивал нас, захватывая, будто чья-то рука. И тут мы подошли к такому месту, где след исчезал прямо в поросшей мхом болотине. Блестящая черная вода ожидала нас по другую сторону от последних кочек, и ей не видно было конца. Другого края болотных вод - коли он вообще был - я даже не видела: таким густым был туман!
Но Кармиан не собиралась останавливаться. Я же уперлась.
- Кармиан!..
- Иди за мной, - только и молвила она. - Иди по моим следам.
И она тут же шагнула прямо в подернутую мхом пучину. А я только стояла, разинув от удивления рот. Потому что она не утонула. Вода доходила ей лишь до лодыжек. Она заметила, что я не иду за ней.
- Иди же! - позвала она. - Времени у нас нет! Ты же видишь, что бояться нечего!
Я поглядела на блестящую темную воду. Но если б я не видела, что Кармиан стоит в ямине, полной воды, я бы решила, что это бездонный омут. Я осторожно шагнула в воду… и еще один шаг! А потом до меня дошло, почему она не утонула. Кто-то устроил здесь мостик под водой, так что он был невидим для тех, кто не знал этого секрета. Мостик был скользкий, и приходилось быть осторожной, а я не понимала, откуда Кармиан знала этот путь. Казалось, она ничуть не сомневалась, и, покуда я шла прямо по ее стопам, было достаточно безопасно. Но я испустила вздох облегчения, когда мост кончился и под ногами у нас оказалась куда более привычная земля.
Солнце медленно всходило над болотами и топями, а туман теперь был скорее белым, нежели серым. Я мерзла так, что меня колотило. Хотя рыбачья фуфайка была и теплой, и удобной, но это не больно помогает, когда ноги у тебя мокрые и холодные как лед.
- А мы скоро придем на место? - спросила я и прикусила губу: лучше б я не спрашивала ее. Уж сострадания от нее нельзя было ожидать.
Но на этот раз она не огрызнулась.
- Теперь уже близко, - только и молвила она и двинулась дальше.
Я была несказанно удивлена, не услышав от нее издевательского замечания, вроде: "Милостивой фрекен, быть может, непривычно ходить самой"; но Кармиан, пожалуй, начала чуточку уставать да и слегка замерзла.
Когда он вынырнул из тумана, то походил на маленькую рощицу ив и вязов, словно островок посреди болота. Но, подойдя ближе, я заметила, что деревья росли на земляном валу. И только когда мы перебрались через вал и увидели дома у его подножия, стало ясно, что здесь живут люди.
- Что это за место? - спросила я.
- Селение, край гельтов.
- Гельтов? Это еще кто такие?
Она вновь окинула меня острым как бритва взглядом. Вот попадешь под такой взгляд, а через некоторое время обнаружишь: ты истекаешь кровью.
- До того как пришли магдане, здесь была страна гельтов. Они по-прежнему обитают здесь, вокруг топей. Они не особо жалуют магданов, даже род Никодемуса, Нико Равна. Но еще меньше любят они Дракана.
Внезапно перед нами вырос какой-то молодой человек. Я испугалась, потому что не поняла, откуда он взялся. Было так, словно он вырос из-под земли, - статный, но не очень высокого роста. Если б не его длинные усы, мне бы показалось, что он не больно старше меня.
- Эта и есть та девочка? - спросил он, указав на меня.
- Да!
- Тогда идем! - позвал он. - Мейре желает потолковать с тобой.
Мейре? Кто это? Молодой человек не стал объяснять. Он лишь повел нас вниз, в селение - домов на пятнадцать, и некоторые из них годились скорее для скотины, чем для людей. Несмотря на небольшие дворы, хозяева, как я заметила, держали кур и коз. Какая-то женщина доила козу, и ей приходилось все время отталкивать крупного козленка, который требовал своей доли этого молока.
Посреди селения стоял высокий древний ясень, с виду скорее мертвый, чем живой.
Почему они не срубили его? Может, из-за того, что боялись разрушить хижину, прислонившуюся к ясеню. Усатый указал на дверь хижины.
- Дом Мейре - Той, Что Косит Недругов, - сказал он. - Входите!
Сам он явно намеревался остаться за дверью.
- А он не с нами? - шепнула я Кармиан.
- Ему это запрещено, - коротко ответила она. - Он - мужчина!
Значит, мужчине нельзя входить к ней в хижину? Что за птица Мейре - Та, Что Косит Недругов?
После утреннего света и морозно-белой заиндевевшей природы вокруг в хижине было изрядно мрачно. Горница, в которую мы вошли, была не очень большой, а стена против двери как-то странно изогнута, покрыта корой и неоструганными ветвями. Какой-то миг - и до меня дошло: это не скверно сработанная стена, а попросту ствол ясеня.
Там за ткацким станом сидела женщина и ткала. Как ухитрялась она видеть, что она делала в этом мраке, я не знала. Но челнок свободно летал через основу, и женщина не перестала работать из-за того, что мы пришли.
- Садитесь! - только и сказала она. - А ты, Кармиан, сними эти тряпки и вынеси их на двор.
Там было лишь одно место, куда можно было сесть, - низенькая скамья вдоль стены рядом с дверью. Я заметила, что очага в хижине нет. И все-таки здесь было куда теплее и приятнее, чем за дверью. Я вернула шаль, что дала мне Кармиан, а она тем временем послушно стаскивала с себя зловонные тряпки.
Мейре была примерно в летах моей матушки. Не стара, да и не молода. А первое, что привлекло мое внимание, - ее глаза. Или, вернее, то, что вокруг них. Сначала кажется, что на лице ее маска. Но если приглядеться, видно, что это кожа, только кожа почерневшая. Покрашена или татуирована - решить трудно. В черных волосах Мейре над каждым ухом виднелась белая как мел прядка. И все это придавало Мейре сходство с барсучихой.
- Твоя мать - Пробуждающая Совесть, - молвила она. - И ты тоже была такой.
Я кивнула. Это ей, верно, рассказал Нико. Меня чуточку кольнули эти ее последние слова: она заставила их звучать так, будто мне никогда уже не вернуть силы Пробуждающей Совесть.
- Ты также и нечто другое, - продолжала она. - Ты обладаешь силами Нагоняющей Сны.
Силами Нагоняющей Сны? Так никогда никто меня раньше не называл. Но, пожалуй, это имя не было каким-то дурным, так что я кивнула снова.
Челнок летал. В его полете таилась какая-то особая шепчущая музыка, словно то были звуки арфы с едва слышными струнами, на которой играла Мейре.
Кармиан избавилась от своих старушечьих лохмотьев. Она выкинула их за дверь, а затем пришла и села рядом со мной на скамью.
- Как раз теперь ты не знаешь, что ты есть на самом деле, - внезапно вымолвила Мейре. - Да и Кармиан не знает. Она не знает свое сердце.
Кармиан фыркнула:
- Ничего у меня на сердце нет. И тебе это хорошо известно.
Мейре не обратила внимания на то, что ее прервали.
Но слова Мейре задели меня до самой глубины души. "Ты не знаешь, что ты есть на самом деле". Не "кто ты есть", а "что". Словно я была нечто… нечто такое, в чем, возможно, таилось хотя и достаточно скверное, но человеческое. Я задрожала, и это не потому, что похолодало.
- Ты! Дочь Пробуждающей Совесть с силами Навевающей Сны. Выбор перед тобой. Нить раздвоилась, но тебя не может быть две… Выбирай, прежде чем обе нити лопнут.
Волосы у меня на затылке встали дыбом. Нечто таилось в том, как она вымолвила эти слова. Словно была в них уверена. Словно могла видеть вещи, которые мы, другие, не видели. Это было немного похоже на то, как видела моя мать, но все же иначе.
- Ты - гадалка-вещунья, - прошептала я.
Белки ее глаз казались еще белей на фоне черных прядей. Она покачала головой:
- Нет! Я - Мейре. Та, Что Косит Недругов.
Кармиан беспокойно зашевелилась.
- Я бы не хотела казаться неучтивой, - сказала она, - но нам еще многое надо успеть.
Черно-белый взгляд Мейре отпустил меня и остановился на Кармиан.
- Уж больно ты торопишься, - сказала она. - Ты всегда была такая?
Я ощутила в душе легкое ребяческое злорадство, будто мне пять лет и Давину как раз досталась трепка вместо меня.
И Мейре заметила это.
- Вы обе не очень-то по душе друг другу, - с легкой улыбкой произнесла она и внезапно стала куда больше походить на обыкновенного человека.
Кармиан пожала плечами.
- С чего мне ее любить? Она не мое любимое блюдо, - сказала Кармиан так, словно меня в горнице не было. - Маленькая избалованная фрекен-задавала!
Я не казалась себе ни бессовестной, ни заносчивой, и эти ее слова не заставили меня сильнее полюбить Кармиан. Я могла бы ей сказать пару ласковых слов, рассчитанных на таких бессовестных девиц. И хоть я сдержала слова, которые вертелись на языке, но у меня было такое ощущение, что я прозрачна, а Мейре видит меня насквозь.
- Тем не менее нити вашей судьбы связаны, - молвила Мейре. - И вам суждено принести друг другу и Добро и Зло. Так что идите, раз вы так торопитесь.
Кармиан мигом поднялась. Я немного замешкалась.
- Что же такое Мейре? - спросила я.
Она не была Пробуждающей Совесть, хотя немного напоминала ее. И не была даже чернокнижницей.
Мейре покачала головой:
- Сегодня я просто женщина, которая ткет. И порой может видеть кое-какие узоры поважнее.
У меня как-то странно закололо в животе. Уж не человеческие ли судьбы ткала она, сидя здесь?
- Что же ты ткешь? - спросила я.
Мой голос чуточку дрожал.
Она снова посмотрела на меня своим черно-белым взглядом. Словно могла заглянуть в глубину моих мыслей.
- Фуфайку моему двоюродному брату, - сухо ответила она. - Старая совсем прохудилась.
Выгодная сделка
- Ты из гельтов? - спросила я Кармиан, уже выйдя на двор.
Ответ был словно удар хлыста - неожиданен и резок:
- Я говорила: ты должна быть осторожна. Ведь я говорила это. До тех пор пока они тебя не поймали, пока они…
- Как того, кого повесили? - спросила я, не думая ни о чем другом, кроме того, о чем думала она.
- Это не моя вина! - горячо отозвалась Кармиан. - Я говорила, чтоб он не делал этого в одиночку, но он… - Тут она прервала себя. - Откуда тебе об этом известно?
Я не смогла ей ответить. Что-то я прочитала в ее мыслях как раз теперь, когда дар Пробуждающей Совесть внезапно свалился на меня в тот миг, когда его меньше всего ожидаешь. А кое-что я знала, потому что подслушивала, когда она и Нико беседовали. "Ни одно из этих двух объяснений ей не понравится", - думала я.
Она толкнула меня в грудь, толкнула так сильно, что я села.
- Держись от меня подальше. Нечего было тебе приходить и подслушивать меня. Это здесь, в душе, - она коснулась своей груди, - это мое. Понятно тебе? Это никому видеть не позволено.
Ясное дело, она была права.
- Это случилось не по моей воле, - устало сказала я.
- Мне плевать, по твоей это воле или с помощью твоей матери. Держись подальше от меня!
- Если смогу, - ответила я. - Это не всегда от меня зависит.
- Учись тому, чтоб это зависело от тебя. Мейре, по крайней мере, не расхаживает тут по всей округе и не нападает на всех подряд людей, обрушивая на них то, что она знает. Другое дело, если ты войдешь в ее хижину, тогда - да, она говорит о том, что видит. Это знают все, и, если не желаешь слушать, можно держаться подальше. Но от тебя… от тебя так просто не избавиться!
Я медленно поднялась. Подозрение вдруг охватило меня.
- Это ты заставила Ворону продать меня Ацуану? Ты хотела избавиться от меня?
- Нет! - ответила она. - Я хотела только флейту. Я сказала, что он может продать флейту. А когда человек из Кольмонте увидел ее, он заинтересовался, откуда она у нас.
По правде говоря, я не знала, верить ли тому, что говорил о ней Нико, что толковал он о ее чести. Нет, похоже, Кармиан понятия не имеет ни о чести, ни о других благородных чувствах. Не считая того, что я только что увидела. К тому гельту, которого повесили, она питала какое-то чувство.
- Кто он был? - спросила я. - Твой друг - гельт?
Я не рассчитывала, что она ответит. Но она заговорила:
- Его звали Ерин. Он был братом Мейре.
Братом Мейре? После того, что я слышала в тот вечер на борту "Морского Волка"… Разве не Пролазой назвал его Нико? А из того, что говорилось дальше, выходило, что друг Кармиан был вором-домушником или чем-то в этом роде. Трудно представить себе, что таков был брат мудрой Мейре. И трудно представить себе, что Мейре и ее народ после этого по-прежнему дружески принимают Кармиан. Но они именно так поступали.
Сколько на свете всего такого, чего я не понимаю.
- Где Нико? - спросила я, отвлекшись от этих мыслей.
- В хижине для гостей, - ответила Кармиан. - Там наверху.
Я глянула, куда она показала. Это был не самый маленький и не самый безобразный из домов. Напротив. На балках фронтона были вырезаны серые цапли, а на дверях были настоящие картины - утки на воде, серые гуси в небе и еще пара серых цапель в камышах.
Ну что ж, здешних людей в отсутствии гостеприимства не упрекнешь. Но что делали эти двое, вооруженные длинными копьями караульных, стоявшие у двери?
- Хижина для гостей? - спросила я. - Сдается мне, они поставили караульных у двери.
- Не каждый день княжий сын из рода Равнов живет в этом доме, - сухо ответила Кармиан, и я не поняла, верила ли она, что часовые - это почетный караул или тюремная стража? Может даже, сами гельты не до конца разобрались в этом? Но как бы там ни было, караульные, не чиня препятствий, пропустили нас. Один даже дружелюбно кивнул Кармиан.
Здесь был очаг, а с каждой его стороны стояли два стула из кожи, натянутой на раму из… Больше всего это было похоже на кости. Быть может, из костей кита? На одном стуле сидел седовласый, седобородый мужчина-гельт. На другом - Нико. Нико ничуть не походил на жалкого узника. Он побывал в бане - его темные волосы были еще влажными, - и гельты дали ему длинную шерстяную мантию с вышитыми на груди орлами. И еще он сбрил бороду. Мне это пришлось не по душе. Ясное дело, так он выглядел куда лучше. Но в таком виде он и походил куда больше на того, кем был на самом деле, - на княжьего сына. Борода была для него способом скрыться. Теперь, когда он сбрил ее, он что, решил, будто скрываться ему больше не придется?
Увидев меня, он поднялся:
- Дина! Все… все хорошо?
Вообще-то мне очень хотелось, чтоб он обнял меня. Мне казалось, будто я отчаянно в этом нуждалась. Но, по крайней мере, он больше не злился на меня. И огорчение, читавшееся в его темно-синих глазах, говорило об этом.