Разведчик Ярослав Родин неожиданно попадает на планету, похожую на Землю его детства, и оказывается в центре борьбы с жестокими захватчиками. Об отважных мальчишках, мужающих в борьбе со злом, рассказывает новый роман писателя.
Содержание:
-
БАРАБАНЩИКИ, ВПЕРЕД! 1
-
ГОЛУБЯТНЯ В ОРЕХОВЕ - Вступление - ОДИН И ЧЕТЫРЕ 2
-
Глава первая - ГОСТЬ - 1 3
-
Глава вторая - СВЕЧА И МЯЧИК - 1 9
-
Глава третья - ПЕРЕЙТИ РЕКУ… - 1 14
-
Глава четвертая - ИГНАТИК - 1 17
-
Глава пятая - ДОРОГА - 1 21
-
Глава шестая - АЛЬКА - 1 27
-
Глава седьмая - БУРАН - 1 31
-
ПРАЗДНИК ЛЕТА В СТАРОГОРСКЕ - Первая часть - ДЕНЬ ЗНАКОМСТВ - Я БЕГУ, Я ТОРОПЛЮСЬ… 35
-
ОРДЕН АЛОГО ШИПОВНИКА 36
-
БРОДЯГА 38
-
ШЕПОТ ЗВЕЗД 39
-
ЗАСАДА НА СКРИПАЧА 39
-
Вторая часть - ОТЕЛЬ "КУРЯТНИК НА КОЛЕСАХ" - НАША КОМПАНИЯ 41
-
О ЧЕМ ПИСАЛ ГЛЕБ 43
-
ОГНЕННЫЙ РЕЦЕПТ 45
-
ЛУННАЯ ПЕСНЯ 46
-
ОГНЕННЫЙ РЕЦЕПТ. ПРОДОЛЖЕНИЕ. 49
-
Третья часть - КАРНАВАЛ - КОПЬЯ ВОЛШЕБНОЙ СТРАЖИ 49
-
ИСКОРКА 51
-
КЛОУН 52
-
ПИСЬМО ЕРЕМЫ 53
-
Четвертая часть - ГДЕ СХОДЯТСЯ РЕЛЬСЫ… - ОТКРЫТИЕ 54
-
ГАЛАКТИКА 55
-
ТЕОРИЯ ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ ПРОСТРАНСТВ 56
-
МЫ ЕДЕМ В БЕСКОНЕЧНОСТЬ 57
-
НА СТРЕЛКЕ 58
-
ДВОЕ НА РЕЛЬСАХ 59
-
МАЛЬЧИК И ЯЩЕРКА - АРСЕНАЛ - 1 61
-
МАГИСТР - 1 64
-
ВЕТЕРАН - 1 67
-
СНЕЖНАЯ ПОЛЯНА - 1 70
-
ОСЕНЬ В СТАРОГОРСКЕ 73
-
ВТОРОЙ ВИЗИТ МАГИСТРА 76
-
ОСОБАЯ ЦЕЛЬ - 1 78
-
ВЕТЕРКИ - 1 81
-
СТАНЦИЯ МОСТ 83
Владислав Петрович Крапивин
Голубятня на желтой поляне
БАРАБАНЩИКИ, ВПЕРЕД!
Обычно не принято в предисловиях раскрывать секреты книги. Но здесь сразу хочется сказать о том, как в эпилоге этого романа собрались на перекличку барабанщики. Издалека собрались - с разных планет, даже из разных галактик. И в то же время живут и действуют они совсем рядом - в параллельных мирах. А миры стоят в одном тесном ряду на книжной полке. Потому что миры эти - книги, созданные, сотворенные одним человеком - писателем Владиславом Крапивиным.
Если бы старели барабанщики вместе с возрастом своих книг, то старшим по годам, наверно, стал бы Василек Снегирев из рассказа "Палочки для Васькиного барабана"..Но не стареют юные герои повестей и рассказов В. Крапивина, как не старятся его книги, из которых пришли барабанщики к своим сверстникам-читателям. И навсегда останется для нас отважным октябренком Василек Снегирев, не испугавшийся один в лесу у ночного костра и спасший от сырости затухающий огонь, пожертвовав очень для себя дорогим - палочками от своего барабана.
А его тезка - Василек Иту Дэн, может быть, еще вырастет в новых, будущих книгах В. Крапивина, ведь он прожил славные дни уже в трех повестях: "Далекие горнисты", "В ночь большого прилива" и "Вечный жемчуг". Спасая город от захватчиков, прославился этот маленький сигнальщик, а в битве с черным Канцлером он едва не погиб, как погибли у Серой Стены его друзья - шестеро мальчишек-барабанщиков. Василек победил, помогая старшему брату, а лет победителю было и есть немногим более девяти.
Он, пожалуй, ровесник Данилке Вострецову, хотя Данилка вместе с романом "Мальчик со шпагой" появился в нашей жизни значительно раньше. Они даже родные братья - не только потому, что родились под одним пером, но и по духу, по общей борьбе за справедливость. Именно это - честность, отвага, беззаветное стремление защитить несправедливо обиженных - объединяет, роднит и нашего современника и земляка Данилку Вострецова, и путешественников во времени и пространстве, жителей и патриотов параллельного нам мира братьев Иту Дэн, и - при всей внешней непохожести - обитателя новой "летящей сказки" Владислава Крапивина "Возвращение клипера "Кречет" маленького стеклянного живого человечка Тильку.
Как много барабанщиков в произведениях В. Крапивина… А на недавней (по этой книге) перекличке звенели еще голоса серьезного Вальки Бегунова из повести "Валькины друзья и паруса", отважного Митьки-Мауса из повести "Колыбельная для брата", барабанщиков Утреннего поля из баллады Глеба Вяткина - писателя и борца Глеба Дикого (заключительная часть романа "Голубятня на желтой поляне"), командира барабанщиков Володьки - вообще легендарной личности из нескольких песен, звучавших в рассказах и сказках Крапивина… Кстати, автор этих песен и баллад, скромно скрывающийся за именами своих литературных героев,- все тот же Владислав Крапивин, уже двадцать пять лет известный как прозаик, а в душе по-прежнему мальчишка, барабанщик и поэт. Чем привлекают его, чем близки ему барабанщики, если он пишет о них такие песни - гордые и тревожные…
…Раскатилось и грохнуло
Над лесами горящими,
Только это, товарищи,
Не стрельба и не гром -
Над высокими травами
Встали в рост барабанщики.
Это значит - не все еще.
Это значит - пройдем.
Барабанщики в книгах Крапивина - не участники праздничного оркестра, а воины; не парадные сигнальщики, открывающие пионерские смотры, а пионеры в истинном значении этого слова и звания: пионер - значит первый. В первой шеренге, впереди наступающей за правое дело армии, поднимаются в рост и идут в атаку крапивинские барабанщики. Их враг - все Зло, что творится еще на нашей Земле и в параллельных, придуманных их литературным отцом мирах.
…Зло сильно не громадою-силою - Добро и Правда гораздо выше, но Зло многолико, и можно нечаянно не распознать его под смеющейся клоунской маской, а враг может скрыть изуверские планы под той же нарисованной улыбкой. В. Крапивин во всех своих книгах, и в новом романе, учит друзей, единомышленников, сверстников душою, как различить Зло и как его побороть - в себе, в друге, в противнике, на далекой планете, в иной галактике, во Вселенной. Учит жестко порой, не раскрашивая правду розовым цветом, ведь обмануться в оценке врага - значит затупить оружие. Учит, словно сражаясь за души, за характеры ребят, вызывая испуганное кудахтанье ханжей и мещан. Учит, словно ведет бой за наше с вами будущее. Ясно, что именно с него берут пример барабанщики - и придуманные им и реальные, живые и живущие с ним, с нами рядом,- это прежде всего барабанщики "Каравеллы".
Пионерский отряд "Каравелла" работает в Свердловске вот уже больше четверти века. Все эти годы отрядом руководит писатель Владислав Крапивин. Сложились и окрепли отрядные традиции, буквально выстрадан первыми годами отрядной биографии устав "Каравеллы", в котором одним из главных пунктов сформулирован принцип такой:
"Я вступлю в бой с любой несправедливостью, подлостью и жестокостью, где бы их ни встретил. Я не стану ждать, когда на защиту правды встанет кто-то раньше меня".
Барабанщики "Каравеллы" по праву и на равных участвуют в перекличке литературных героев (впрочем, они и впрямь стали таковыми: их отряд - главный герой четырех документальных книг, выпущенных в Свердловске и в Москве; книги эти созданы самими ребятами). "Каравелла" стала прообразом пионерского отряда, действующего в трилогии В. Крапивина "Мальчик со шпагой". Зато Данилка Вострецов из этой трилогии наверняка многие годы отлично служит образцом для разных поколений "Каравеллы". И опять же явно из реальной "Каравеллы" шагнул в песню "командир барабанщиков Володька" (почему-то часто гвардией отряда командуют именно Володьки).
…Тесно переплелись в крапивинских книгах реальность и вымысел, сказка и наше с вами бытие. Есть в "Каравелле", гордо носящей свое корабельное имя потому, что отряд является одновременно и пресс-центром журнала "Пионер", и самодеятельной киностудией, и спортивным клубом, и настоящей флотилией, у которой десять яхт, построенных своими руками, свой морской флаг, форма и морские звания,- так вот, есть в отряде капитан Женька - комсомолец, типичный отличник в очках, добрый, мягкий, но становящийся до бледности на скулах стальным, когда дело касается защиты чести и справедливости. Может быть, я чуточку домысливаю, но, читая новый роман В. Крапивина, я узнал в Чите Женьку…
Все это не значит, однако, что В. Крапивин списывает своих героев из своего окружения, как "трудный" ученик на контрольной заглядывает в соседские тетрадки. Жизнь не подсказывает писателю решения его "контрольной", а строго проверяет его. И если мы даже в фантастическом облике узнаём знакомое лицо, это означает прежде всего, что писатель метко распознал в нашей реальной, повседневной жизни самые характерные черты и вынес их на всеобщий суд или всеобщее восхищение.
В романе В. Крапивина реальны подвиги ребят, попадающих в фантастические ситуации. Но не значит ли это, что так же реально и Зло, против которого борются крапивинские герои? Да, В. Крапивин во всех своих книгах не превращает Зло в абстрактную категорию, окутанную туманом истертых морализмов,- он смело и жестко называет его конкретные проявления, его конкретных носителей, даже если они, как в этом романе, облечены в аллегорические одежды. В романе носителями Зла выступают грубо раскрашенные манекены, халтурные гипсовые статуи, но это - образ, маска, маскировка. Когда манекены оживают, они ведут себя узнаваемо, как люди… нет, как нелюди в человеческом обличье, которые - увы - еще живут на нашей Земле, вынашивают фантастические в своем изуверстве планы… А внутри нас самих, когда мы вдруг становимся равнодушными к боли других людей, разве не каменеет душа, не начинает ли стягивать кожу лица холодная маска бесчеловечности?..
Вроде бы сокрушающей Зло победой заканчивается роман. Дорогою ценой доставшейся, но - победой. Гелька разрывает замкнутый круг, и банды манекенов оказываются отрезанными друг от друга в разных мирах. Но они еще живы! Они еще могут воспрянуть в каждом из миров. И на нашей Земле, как разбросанные по поляне подернутые пеплом угли, могут выпустить на лес губительное пламя…
Так, выходит, не для веселья и праздника собрались на перекличку крапивинские барабанщики. Они готовы продолжить борьбу со Злом. С разных планет, из разных галактик, из разных времен - они сильны своим единством. Они победят. Но это впереди. А пока…
Мальчики в алых испанках,
В черных морских бескозырках,
В пыльных зеленых пилотках
Встали шеренгою плотной.
И барабанщик Володька,
Маленький и загорелый,
Снова зовет в дорогу.
Слышите? Бьет тревогу!
С. И. Казанцев
ГОЛУБЯТНЯ В ОРЕХОВЕ
Вступление
ОДИН И ЧЕТЫРЕ
Был, видимо, июнь. У цирка цвели кусты жёлтой акации. Алька, не вставая со скамьи, дотянулся до ветки, сорвал похожий на ушастого зверька цветок, сунул в рот. Сладко зажмурился.
Тик посмотрел на Альку и сделал то же самое.
- Травоядные, - сказала Данка.
Тогда и Чита, не отрываясь от книги, добыл себе цветочек.
Яр вспомнил, отчетливо вспомнил, как всасывается в язык сладковатый, с травянистым запахом лета сок. Виновато посмотрел на Данку и тоже потянулся к ветке. Данка сделала вид, что не заметила.
Яр осторожно раскусил корешок цветка, тихонько засмеялся и закрыл глаза. Он отчетливо услышал голос мамы: "Яська, опять ты жуёшь эту зелень! Ты превратишься в верблюда".
"Ещё немного, и я вспомню мамино лицо", - подумал Яр.
В сквере было шумно. До утреннего представления оставалось минут сорок, в цирк пока никто не спешил. Мальчишки и девчонки играли в прятки и догонялки. Кто-то смеялся, кто-то кричал: "Это не по правилам, пускай теперь Сашка ищет!" Щёлкали пистонные пистолеты. Перебивали и путали друг друга считалки.
Вот знакомая:
На золотом крыльце сидели
Царь, царевич, король, королевич…
Вот незнакомая:
Раз-два! Три-четыре!
Синий слон живёт в квартире!
На слоне лежит доска,
Раз-два-три -
Тебе искать!
Яр вспомнил, как он, зажмурившись и прижавшись лбом к забору, торопил приятелей: "Раз-два-три-четыре-пять: я иду искать! Кто не спрятался - я не виноват!" Та-та-та-та! - разлетался топот подошв. Разбегутся, притаятся. И тихо во дворе, как на пустой планете…
Не надо про планеты.
Надо сидеть и радоваться подарку судьбы. Лету. Вот этим голосам и смеху…
Кто-то радуется, а кто-то не очень. Вон курчавый пацанёнок в клетчатом костюмчике поссорился с мальчишками. Они кричат:
- Не видишь, что ли, нас уже четверо!
- Ну и что? Никто же не узнает! - обиженно доказывает он.
- Ненормальный какой-то! Иди один, а то получишь!
Ребята убежали, а курчавый мальчишка надулся и так сердито сунул в кармашки кулаки, что весь его жёлто-синий костюмчик смялся и скособочился.
Яр пожалел мальчишку, как самого себя. Когда он был маленький, его, случалось, тоже не брали в компанию…
Алька забрался на спинку скамьи, балансировал на ней и рвал с куста цветки покрупнее.
- Сядь, - сказала Данка. - Свалишься и весь извозишься.
- Щас… - Алька прыгнул, зацепил Читу. - Ой…
- Обормот, - вздохнул Чита. И снова взялся за чтение.
- Правильно, обормот, - сказала Данка. - А ты, Вадик, тоже. Хотя бы сегодня обошёлся без книжки… Такое дело, а ты…
- Я всё понимаю. Одно другому не мешает.
- Что тебе говорила учительница? - поддел Читу Алька. - "Если бы ты, Вадик, глотал учебники, как глотаешь книжки, ты учился бы на одни четвёрки".
Чита перелистнул страницу.
- А почему не на пятёрки? - спросил Яр.
Чита поднял голову и снял очки. Данка округлила глаза. Тик… в его карих глазах - Яр увидел ясно - метнулись непонятные тревога и радость. Алька подскочил и свалился в траву.
- Вот это да! Вот сказать бы ей: "Поставьте мне пять"!
- Ребята, вы не смейтесь, - растерянно сказал Яр. - Конечно, я могу что-то напутать… Вот когда мы учились…
Алька от смеха перекатился с травы на песок дорожки. Данка подняла его и бесцеремонно шлёпнула.
- Ну что за чучело!
Из какого-то незаметного кармашка выдернула платочек, стала смахивать сухой песок с белой Алькиной рубашки - ещё недавно чистой и отглаженной. А заодно - с волос, шеи, щёк и ушей. Алька, чуть косолапя, перебирал исцарапанными ногами, фыркал, отворачивался и всё время хихикал.
Потом успокоились, опять расселись на скамейке. После споров и смеха выпадают иногда такие тихие минутки. Данка, укоризненно вздыхая, сворачивала платок. Алька помусоленным пальцем стирал с колена прилипшие песчинки и заглядывал в книжку Читы. Тик молчаливо приткнулся к Яру. Яр обнял его за плечо, откинулся на спинку скамьи и разглядывал здание цирка.
Это был старый деревянный цирк. Поразительно знакомый. Над парадным входом подымались на дыбы громадные фанерные кони - чёрные с красными сёдлами. В стороне от них белозубо улыбалась фокусница София Марчес с пунцовой розой в смоляных волосах. И держала на ладони лилипута (София и лилипут тоже были фанерные).
Яр вспомнил, как он, восьмилетний, с замиранием ждал на представлении, когда же София вытащит из какой-нибудь вазы или коробки крошечного лилипутика и вот так поставит на ладонь. Но этого ни разу не случилось. Лилипуты, выступавшие в аттракционе Марчес, были не такие уж маленькие - ростом вот с этого "клетчатого" мальчика, который всё ещё стоял с кулаками в тесных кармашках.
Мальчик будто ощутил взгляд Яра, сердито обернулся, растопырил локти и зашагал через кусты к дальнему дощатому забору.
- А что за забором? - спросил Яр у Данки. - Городской сад?
Она кивнула. Алька вскочил:
- Конечно, сад! Мы там в пиратов играем! Там по вечерам гулянья, а днем почти никого… Только там в гущине крапивы много.
Яр осторожно сказал:
- Мне кажется, там должен быть фонтан. Два мальчика с луком…
- Да, - быстро отозвался Тик. - Хочешь посмотреть? Это близко, там в заборе дыра…
Фонтан стоял посреди поляны, окруженной старыми березами. Это был круглый каменный бассейн. Посреди бассейна торчала сложенная из булыжников горка, а на ней темнели фигурки двух бронзовых мальчишек. Один, вытянувшись в струнку, поднял согнутый лук с нацеленной в зенит стрелой. Другой сидел у его ног и держал запасные стрелы. Оба смотрели вверх.
"Сколько лет они в этом саду… - подумал Яр. - Вечные ровесники всех мальчишек, которые здесь играли и будут играть… А там в последний раз их не было. И сада не было, и цирка…"
Фонтан работал в четверть силы. Из тонкой трубки-стрелы выбивалась небольшая струйка, и вода стекала по мальчишечьим рукам и плечам (на плечах лежали зелёные полоски медной окиси). На внутренней стороне бассейна выплёвывали водяные жгутики озорные детские рожицы, тоже отлитые из бронзы. В бассейне вода слегка рябила, но сквозь неё хорошо различалось бетонное дно. Яр заметил дрожащий блеск нескольких белых и жёлтых монеток.
- Ура, - деловито сказал Алька, - будет нам мороженое.
Дрыгнув ногами, он скинул растоптанные сандалеты и соскользнул с края бассейна в воду. Тик хотел пойти за ним, но Данка не пустила:
- Если будет мокрый, то пускай хотя бы один… И вообще это неприлично - мелочь в воде собирать.
- Дана, не обрастай предрассудками, как классная дама, - возразил Чита. - Все собирают.
- И вовсе я не буду мокрый, - сказал Алька. Вода была ему чуть выше колен. - Ух и тёплая…
Он стал бродить вокруг каменной горки. Иногда нагибался и, макая подвёрнутый выше локтя рукавчик, доставал добычу.
- Вон ещё денежка! - командовал Тик.
- И вон! - показывал снятыми очками Чита.
Яр тоже не зевал: