Глава тридцать пятая, в которой выясняется, что происходит с Анечкой-Невеличкой во время антракта
АНЕЧКА-НЕВЕЛИЧКА ТОЖЕ БЫЛА на своём месте и ждала. Где она была? Где же она была?
Была она в красивом цирковом фургоне, стоявшем позади островерхого балагана, где находились Маленькие Негритята и Соломенный Губерт.
В красивом этом цирковом фургоне было много зеркал в красивых рамах и множество картинок, с которых пристально глядели изображения господина Антонио. Анечка-Невеличка боялась даже взглянуть на картинки, так пристально глядел с них господин Антонио. И чтобы на них не глядеть, Анечка разглядывала своё отражение в зеркале и с трудом себя узнавала, потому что выглядела совсем не так, как прежде. Была она словно кукла, вернее, словно необычная кукла, с такими огромными глазами, что просто не верилось, и была на ней красивая юбочка, совсем короткая, но очень красивая и цветная.
А когда Анечка переставала глядеть в зеркало, она смотрела из дверей на Дракона, запряжённого в цирковой фургон и пускавшего из ноздрей искры. Было это хоть и страшно, но красиво.
Глядя из дверей на грозного Дракона, Анечка решила оставаться на своём месте и ждать.
Откуда знала Анечка, что она на своём месте? Может быть, она тоже послюнила палец и проверила, дует ли Ветер? Нет, Анечка не послюнила палец и не проверила, дует ли Ветер. Знала она, где её место, потому что господин Антонио велел ей находиться в красивом цирковом фургоне и примерить короткую, очень-очень красивую цветную юбку.
Между тем появился и сам господин Антонио.
Он пришёл и хлопнул бичом. Хлопнув бичом, он пристально поглядел на Анечку-Невеличку и сказал:
- Барышня Анна, вы забыли надеть шапочку!
- Какую шапочку?
- Шапочку цирковой наездницы.
- Но я ведь не цирковая наездница, господин Антонио. Я вообще не наездница. Я даже вовсе не умею ездить на лошади!
- Странно, барышня Анна, что я слышу об этом сейчас, во время представления! Разве не сказали вы у ворот, что вы наездница?
- Там я была вынуждена на все отвечать "да"…
- Жаль, что вы так переменились, - сказал господин Антонио и добавил: - Если бы и сейчас вы на всё отвечали "да", то всё бы сумели.
- Я уже не могу на всё отвечать "да", господин Антонио!
- Отчего же?
- Оттого, что я дотронулась до руки Соломенного Губерта.
- Уж я сделаю его в наказание клоуном! - воскликнул господин Антонио и грозно подкрутил ус.
- Мне было бы неприятно видеть его клоуном! - сказала Анечка.
- Отчего же? Увидите, какой смешной клоун из него получится! Будете над ним смеяться, и всё!
- Нет, не буду над ним смеяться, и всё!
Господин Антонио снова так пристально стал глядеть, что Анечке пришлось даже опустить глаза, а он сказал тихо и не так резко, как до сих пор:
- Барышня Анна, вот-вот начнётся представление, и вы согласитесь ездить на лошади, и будете ездить!
- Я не сумею, - сказала Анечка-Невеличка, но уже не так твёрдо, а тихо и печально.
- Я буду на вас пристально глядеть, барышня Анна, и вы сами убедитесь, что сумеете. Вы сумеете делать всё, чего я ни пожелаю, и получится из вас отменная цирковая наездница! Вы мне верите, барышня Анна?
- Верю, - сказала Анечка тихо и печально.
- Тогда наденьте шапочку, барышня Анна! - сказал господин Антонио и добавил, когда Анечка-Невеличка надела шапочку: - Как вам идёт! Вы очаровательны, барышня Анна!
- Очень приятно! - сказала Анечка-Невеличка и поклонилась, но только чуточку, совсем чуточку.
- Ну же, барышня Анна, спрыгните легко со ступеньки фургона, представление начинается! Думаете, не сумеете? А вы попробуйте! Вот и получилось! - сказал господин Антонио, когда Анечка-Невеличка легко спрыгнула со ступеньки.
Возле балагана бегал красивый конь.
Поскольку господин Антонио не переставая глядел на Анечку-Невеличку, она вспрыгнула на коня, словно это не составляло никакого труда, и въехала прямо на большой круг в островерхий балаган, где находились все Маленькие Негритята и Соломенный Губерт.
Глава тридцать шестая, в которой Соломенный Губерт станет клоуном
КОГДА АНЕЧКА-НЕВЕЛИЧКА неожиданно для всех въехала на большой круг, Соломенный Губерт ахнул, и все Маленькие Негритята тоже ахнули - так это было неожиданно.
- Вы ожидали увидеть что-нибудь подобное? - спросил Самый Младший Брат Соломенного Губерта.
- Никак не ожидал! - ответил Соломенный Губерт, поражённый тем, что Анечка- Невеличка так здорово ездит верхом.
Сперва Анечка ездила сидя, причём сидела она преспокойно, словно бы на столе, хотя конь и скакал галопом. Анечка подскакивала на его спине, точно на пружинах, а все ужасно за неё волновались. Хоть бы уж не подскакивала, точно на пружинах!
В этот момент посреди большого круга, ВОКРУГ ДА ОКОЛО которого она скакала, появился господин Антонио с огромным бичом в руке. Он пристально глядел на Анечку, словно собираясь этим бичом отстегать её.
- Не кажется ли вам, что он собирается отстегать её? - спросил Соломенный Губерт Самого Младшего Брата.
- Кажется! - ответил Самый Младший Брат.
- Я бы ему не советовал! - сказал Соломенный Губерт и добавил: - Немедленно вызову его на единоборство!
- Почему немедленно? Ведь он пока не стегнул? - сказал Самый Младший Брат. - Немедленно, как только стегнёт! - ответил Соломенный Губерт.
И господин Антонио стегнул! Но не Анечку и не коня. Стегнул он просто по воздуху. При этом оглушительно хлопнуло, и все очень удивились. Да и как было не удивиться!
Все удивились потому, что Анечка-Невеличка, подпрыгнув на спине коня, встала во весь рост, хотя конь продолжал скакать галопом, словно бы она на нём не стояла, а сидела, как на столе.
Это так понравилось Младшим Братьям, что они захлопали в ладоши. Когда захлопали в ладоши Младшие Братья, захлопал в ладоши и Самый Старший Брат, и Самый Младший Брат, только Соломенный Губерт не захлопал, потому что ужасно беспокоился за Анечку.
Но когда Анечка, отвечая на хлопки, стала кланяться, да ещё при этом делать обеими руками дугу, словно у неё были усы и она их растягивала, захлопал в ладоши и Соломенный Губерт.
- Я ведь знал, что она не на своём месте! - сказал Соломенный Губерт Самому Старшему Брату.
- На чьём же она месте? - спросил Самый Старший Брат.
- На месте чёрного Кролика! Всегда, когда не послюнишь палец, перепутываешь место! Коню больше подошёл бы Кролик!
- Будь она на его месте, её бы превратили в носовой платок.
- Этого я бы никому не советовал! Анечка-Невеличка ни во что превращаться не будет! - сказал Соломенный Губерт сердито.
- Откуда вы знаете?
- Я не допущу!
- Каким образом?
- Таким! - сказал Соломенный Губерт и крикнул: - Послюните палец!
Когда Соломенный Губерт крикнул, Анечка-Невеличка кланялась. Тем не менее она послюнила палец, однако при этом покачнулась и потеряла равновесие.
Стоило ей покачнуться и потерять равновесие, как Соломенный Губерт соскочил со скамьи, сделал кувырок и с размаху уселся на кругу, в котором Анечка-Невеличка скакала, стоя на коне, но потеряла равновесие. А потеряв равновесие, она упала во весь рост на руки Соломенного Губерта, сидевшего на утоптанном кругу, где продолжал бегать конь, но теперь уже без Анечки.
Конь побегал-побегал, потом ему это надоело, и он ускакал по ступенькам куда-то вниз.
- Вы не ударились о мои руки? - спросил Соломенный Губерт.
- Нисколечко! - сказала Анечка и спросила в свою очередь: - Почему я должна была послюнить палец?
- Потому что вы были не на своём месте!
- А теперь на своём?
Соломенный Губерт не успел ответить, так как заметил, что господин Антонио пристально глядит на Анечку-Невеличку. А поскольку господин Антонио был ему противен, Соломенный Губерт надул щёки и словно бы в насмешку хлопнул по ним. Едва он это сделал, господин Антонио хлопнул огромным бичом и, швырнув Соломенному Губерту колпак с бубенцом, сказал:
- Стань клоуном!
Соломенный Губерт моментально вскочил на ноги, нахлобучил колпак, перекувырнулся и во всё горло расхохотался. Глядя на него, засмеялись и от восторга захлопали в ладоши все маленькие белые Негритята.
Соломенный Губерт стал раскланиваться. При этом одной рукой он дёргал подкрученный ус господина Анто-нио, так что ус этот раскрутился, а пальцами другой руки прищёлкивал. Когда Маленькие Негритята стали смеяться и над этим и снова захлопали, Соломенный Губерт так резко рванул раскрученный ус, что тот покинул своё место под носом господина Антонио и остался в руке Соломенного Губерта.
Всё это время господин Антонио не отрываясь глядел на Соломенного Губерта, на маленьких белых Негритят и на Анечку-Невеличку. На Анечку он глядел особенно пристально; но чем пристальней он на неё глядел, тем больше Анечку-Невеличку разбирал смех, и она тоже засмеялась, но только чуточку.
Соломенный Губерт развернул оторванный ус господина Антонио и стал прыгать через него, словно через прутик. При этом Соломенный Губерт ещё и припевал:
- Ус оторван - зритель рад; Снова все пойдёт на лад!
- Разве всё не шло на лад? - крикнул господин Антонио в ярости.
- Не шло! - сказал Соломенный Губерт и топнул.
- Отчего же не шло?
- Оттого что вы заколдованный купец Абаба!
- Почему это я заколдованный купец Абаба?
- Потому что вы лысый!
- Я лысый? - возмутился господин Антонио. - Разве на моей голове нет прилизанных завитых волос?
- Потому вы и лысый, что на вашей голове прилизанные завитые волосы!
- Докажите! - злобно сказал господин Антонио.
- Докажу, не поленюсь!
Соломенный Губерт снял клоунский колпак с бубенцом и принялся этим бубенцом звонить. Когда наступила тишина, он сказал:
- Прошу всех поменяться местами!
- Зачем? - спросил Самый Старший Брат.
- Затем, что я вас очень прошу!
Все белые Негритята поменялись местами, и сразу же поднялся такой Ветер, что чуть не унесло весь балаган. Ветер дунул в чёрные прилизанные волосы господина Антонио, и те отклеились, как прежде отклеился ус.
- Видали? - спросил Соломенный Губерт.
- Видали! - ответили все Маленькие Негритята.
- Что видали? - спросил Соломенный Губерт Само-го Младшего Брата, поменявшегося местом с Самым Старшим Братом.
- Что Ветер сдул волосы с господина Антонио!
- Ну-ка поглядите, волосы это или не волосы! - сказал Соломенный Губерт Самому Младшему Брату.
- Это не волосы! - сказал тот. - Это похоже на Парикашку Пухлощёкого, на такой волшебный цветок, который пахнет ступкой для перца!
Все Маленькие Негритята подтвердили, что это не волосы и что это похоже на Парикашку Пухлощёкого, а го-логоловый господин Антонио сердито сказал:
- Никакой это не Парикашка Пухлощёкий, а просто парик, и всё!
- Ну, так кто же купец Абаба? - спросил Соломенный Губерт господина Антонио.
- Я! Я купец Абаба! - ответил лысый господин Антонио и попытался дёрнуть себя за отсутствующий ус.
- Вы же утонули! - сказал Самый Старший Брат.
- Я УТОНУЛ в сказке, а на самом деле ЗАТОНУЛ!
- А что было, когда вы ЗАТОНУЛИ?
- Вас это интересует?
- Очень! - крикнули маленькие белые Негритята. Соломенного Губерта это тоже очень интересовало, и Анечку тоже, так что лысый господин Антонио обещал про всё рассказать, но только если ему вернут ус и парик.
- Ладно, - согласился Соломенный Губерт, и Анечка обрадовалась, потому что господин Антонио выглядел таким безобразным, что ей стало жаль его.
- Что ж, расскажу вам, что произошло, когда я ЗАТОНУЛ! - сказал лысый господин Антонио и начал рассказывать.
Глава тридцать седьмая, в которой господин Антонио рассказывает, что произошло, когда он затонул
КОГДА Я ЗАТОНУЛ, Я ДОЛГО ПАДАЛ. А пока падал, услыхал над собой грохот, какой бывает, когда рушится огромный золотой дворец. Ещё услыхал я грозный голос:
- Вот они, твои сокровища, купец Абаба! Ты наверняка станешь ворочаться в могиле, если с тобой не будет твоих грешных сокровищ.
Этот грозный голос состоял из многих голосов моих матросов, среди которых я различил и печальный - цирюльника Ибы Ибы, сказавшего:
- Кабы ум был у Абабы, Был бы толк наверняка бы.
Между тем грохот усиливался. Это грохотали, падая на дно морское, мои золотые слитки, почерневшие и обратившиеся в камень. Оказавшись на дне, я уселся на бывшие сокровища и горько заплакал.
Тут подплыли ко мне три Сирены, и одна сказала:
- Как он искренне горюет! Смотрите, он плачет настоящими жемчужинами!
И правда, я плакал жемчужинами. А так как я знал цену жемчугу, то подумал, что, если буду долго плакать, смогу снова разбогатеть.
Сперва я плакал искренне, а когда плакать расхотелось, стал плакать притворно, чтобы жемчужин прибавилось. Плакал я долго и наплакал столько жемчуга, что Сирены даже поразились.
Жемчужины, получившиеся из моих искренних слёз, они разбросали, а получившиеся из притворных стали собирать. Так как жемчуга было видимо-невидимо, Сирены крикнули Тритона, приволокшего за собой красивый, с виду словно бы цирковой фургон, и погрузили в него весь жемчуг, получившийся из моих притворных слёз.
Заимев столько жемчуга, Сирены так обрадовались, что вожжи отдали мне, и Тритоном правил я, а Сирены не переставали радоваться и тараторили про то, как украсят свой подводный замок жемчужинами. Они увлеклись своей болтовнёй и не заметили, что я беру левей, вместо того чтобы взять правей, и что едем мы не к подводному замку, а к берегу.
И я привёз их на берег. Увидев, куда мы приехали, Тритон не захотел везти фургон дальше. Но я выхватил большой бич из рук одной Сирены и стегнул упрямца. Ох и упирался Тритон! Стоило, однако, подхлестнуть посильнее, как он рассвирепел, превратился в Дракона и бешено пустился вскачь.
Проскакали мы три дня и три ночи, а когда въехали в чужие земли, Сирены принялись причитать и спрашивать, куда они попали.
- Вы в чужих землях и у меня в плену, - сказал я, а Сирены очень опечалились и запричитали ещё пуще.
Я сразу обратился к первому попавшемуся купцу, намереваясь продать жемчуг. Сперва купец долго удивлялся, что на свете есть богачи, у которых столько жемчуга, а потом решил позвать ещё десятерых купцов, так как у него не хватило бы денег купить все жемчужины.
Пришли ещё десять купцов и тоже стали удивляться, что на свете есть богачи, у которых столько жемчуга, и позвали ещё десятерых.
Пришли ещё десять, и все вместе принялись рассматривать жемчужину за жемчужиной, проверяя, настоящие они или не настоящие. Посовещавшись, купцы заключили, что жемчужины не настоящие, и сказали, что стыд и позор выставлять на продажу фальшивый жемчуг.
- Все-все фальшивые? - спросил я. Фальшивыми оказались все, кроме одной, случайно застрявшей у самой красивой Сирены под ногтем. Но жемчужинка эта была такая маленькая, что за неё купцы ничего не дали.
Как я был огорчён! Ведь она была из моей искренней слезы и осталась от тех, которые Сирены разбросали. Я был так огорчён, что, расставшись с купцами, искренне заплакал, но на суше плакал я не жемчужинами, а простыми слезами. Поняв, что жемчуга больше не наплачу, я утёр слёзы, а маленькую жемчужину выменял на усы и парик, чтобы не выглядеть старым и лысым.
Вот как из меня получился господин Антонио.
Глава тридцать восьмая, в которой Соломенный Губерт хочет увидеть трех Сирен
КОГДА ГОСПОДИН АНТОНИО закончил свой рассказ, Соломенный Губерт сказал:
- Прошу всех вернуться на свои места!
Все вернулись на свои места, и Ветер сразу же утих. А когда утих Ветер, послышалось далёкое пение:
Доброго пути, матросы, Проплывайте стороной, - Тут опасные утёсы, Тут мой замок водяной!
Добрый путь вам, мореходы, Берегитесь острых скал, - Там ключом вскипают воды, Страшен чуд морских оскал!
- Вы скрыли, что стало с тремя Сиренами! Я, кажется, слышу, как они поют, - сказал Соломенный Губерт.
- Сирены в безопасности, - ответил господин Антонио.
- Мы желаем их видеть! - заявил Соломенный Губерт.
- И увидите. Только придётся завязать глаза.
- Если завязать глаза, мы ничего не увидим.
- И всё-таки придётся это сделать, чтобы не разбудить взглядом Дракона.
- Я ведь не разбудила его взглядом, - сказала Анечка, - а я на него глядела.
- Вам было можно, вас сглазили, - сказал господин Антонио.
- Кто? - спросила Анечка.
- Я! Разве вы не чувствовали, что я вас сглазил?
- Чувствовала, - призналась Анечка-Невеличка.
- А сейчас чувствуете?
- Ни капельки.
- И даже когда я пристально гляжу?
- И даже когда вы пристально глядите.
- Значит, вам тоже придётся завязать глаза.
И Анечка-Невеличка завязала глаза платком. Затем завязали себе глаза Соломенный Губерт и все маленькие белые Негритята. Потом господин Антонио велел взять друг дружку за руки, сам взял за руку Анечку-Невеличку и повёл её куда-то вместе с остальными.
Никто не знал, куда ведёт их господин Антонио. Одна Анечка догадывалась, что идут они к цирковому фургону.
Туда ли их вели? Да, их вели туда!
Соломенный Губерт, завязывая глаза, оставил щёлочку, чтобы проследить, не поведёт ли их господин Антонио, скажем, на казнь или куда-нибудь ещё, где бы им не поздоровилось. Ему поэтому удалось украдкой взглянуть на Дракона, запряжённого в цирковой фургон. Дракон сразу же стал дёргаться, и Соломенный Губерт перестал глядеть на него, благо успел убедиться, что господин Антонио не ведёт их на казнь или куда-нибудь ещё, где бы им не поздоровилось.
- Повязки снять! Мы на месте! - сказал господин Антонио.