- Вы ошибаетесь, уважаемые обитатели Зоологического Сада! Наш Верховный Правитель умнее, чем вы думаете! Съедая Диплом, он знал, что делает. Он просто решил, что барышня, посчитавшая его глупым, не имеет права на Зоологическую Похвальную Грамоту! Поэтому и только поэтому наш Верховный Правитель съел Диплом! Все видели, какой жертвой это было со стороны Верховного Правителя! Бедный Верховный Правитель стал икать! Он теперь наверняка расхворается. Но это ещё не всё! Это не всё, господин Лев и господин Орёл! Верховному Правителю отлично известно, что кое-кто зарится на его корону. Но Верховный Правитель, уважаемые собравшиеся, умнее, чем вы думаете! Он опять принёс себя в жертву и съел корону. Разве это не умно с его стороны? Где теперь корона? В желудке Верховного Правителя. Поняли? Раз она там, никто, господин Лев и господин Орёл, не может её отнять, хотя помышлять об этом может сколько угодно. А сейчас, уважаемые собравшиеся, хорошенько выслушайте, что я вам прикажу! Именем Верховного Правителя все марш по клеткам! - Попугай засмеялся и ещё раз крикнул: - Все марш по клеткам!
А потом крикнул в последний раз:
- Марш по клеткам, кому говорю!
Наступила полная тишина, и обитатели Зоологического Сада, сколько их было, свесив головы, медленно стали расходиться по клеткам.
Когда все разошлись, Корабль Пустыни встал и тоже медленно двинулся вслед уходящим. При этом из его горба послышался голос, который важно и печально - так, что Соломенного Губерта и Анечку-Невеличку взяла жалость, - сказал вот что:
Для своей невесты на моей попоне Государь подарки повелел везти… Нынче глупый Кролик там сидел в короне; Чем такая доля - лучше смерть в пути.
Глава двадцатая, в которой Попугай вовсе спятил и выдал Соломенному Губерту с Анечкой-Невеличкой суровую тайну
- ХОРОШО, ЧТО ОНИ УШЛИ! - сказала Анечка-Невеличка.
- Почему? - спросил Соломенный Губерт.
- Потому что Обезьяна очень больно стискивала мне руку.
- А мне вообще больше не хочется сидеть за ослиной партой, - сказал Соломенный Губерт.
Вдруг Попугай ни с того ни с сего так чудно замотал головой, что просто невозможно было удержаться от смеха.
- Я - Тигр! - закричал он, потом залаял и так забился в клетке, что во все стороны полетели перья.
- Спятил он, что ли? - сказал Соломенный Губерт. Попугай между тем опрокинулся вверх тормашками и стал выкрикивать:
Ква-ква-ква -
Жила-была айва
Тик-тав-тав -
Она была удав
Хрю-хрю-хрю -
Удав, я говорю!
Курлы-курлы-курлы -
Он съел кило золы.
Кря-кря-кря -
И это было зря.
Гули-гули-гули -
Дал ему пилюлиФить-фить-фить -
Удав просил запить
Бе-бе-бе -
Ему не по себе
Кудах-кудах-кудах -
Он снова на ногах!
Гули-гули-гули -
Дал ему пилюли
Фить-фить-фить -
Удав просил запить
Прогорланив всё это, Попугай стал перекатываться с боку на бок.
- Он и в самом деле спятил! - сказала Анечка. Попугай, продолжая перекатываться, тихонько запел:
Щука в реку -
Бух! - с разбегу!
Щуку - раз! - Съел карась.
Карасем обедал сом.
Потом он замолол такую чушь, что Анечке даже стало жаль его. То Попугай кричал, что он трёхтомный словарь, то вопил, что он - секретные чернила, и стоит его погреть у печки, как проступят на бумаге и он сам, и написанные с его помощью указания, как попасть из Зоологического Сада в Царство Кукол.
- Вот бы побывать в Царстве Кукол! - сказала Анечка.
- Я бы тоже не отказался, только не знаю, как туда попасть.
- Попугай, кажется, знает.
- Он же спятил! - махнул рукой Соломенный Губерт.
- Хоть и спятил, а знает!
- Да! Я знаю! - закричал Попугай.
- Расскажите тогда! - попросила Анечка-Невеличка.
- Не расскажу, не имею права - это суровая тайна!
- Раз вы спятили, вы имеете право выдать нам любую суровую тайну, - сказал Соломенный Губерт.
- Ни за что не выдам!
- Но мы желаем знать! - стоял на своём Соломенный Губерт.
- Желаете - узнаете!
- Как же это?
- Просто! - сказала полоумная птица.
- Ну как просто?
- А так! Я вам не скажу, а вы узнаете!
- Вот какие ненормальные вещи он говорит! - удивился Соломенный Губерт.
- Выдерните из меня перо, и оно вам напишет, как попасть в Царство Кукол!
Выдёргивать из полоумного Попугая перо не было необходимости. Пока Попугай бился и перекатывался с боку на бок, он и так потерял много перьев. А когда снова стал трепыхаться и перекатываться, одно, самое разноцветное, выпало из клетки и опустилось на ослиную парту. Соломенный Губерт схватил его и стал ждать, когда оно что-нибудь напишет.
И действительно, перо в его руках начало писать красивыми цветными чернилами и написало вот что:
Отыщите самый тихий угол,
Где не слышно, как бормочут звери;
Там найдёте потайные двери,
А за ними будет Царство Кукол.
- До чего волшебное перо! - воскликнула Анечка-Невеличка.
- Но где же этот тихий угол? - с досадой сказал Соломенный Губерт.
Пока он досадовал и раздумывал, где искать угол с дверями в Царство Кукол, красивое волшебное перо взяла Анечка-Невеличка, и перо написало вот что:
Эта стёжка перестанет виться,
Где водица станет вверх струиться;
Там и есть заветный тихий угол,
За которым двери в Царство Кукол.
Соломенный Губерт обрадовался, что больше не надо раздумывать, где искать тихий угол, и Анечка-Невеличка тоже обрадовалась, что красивое волшебное перо открыло, как заветный угол найти. И оба отправились по стёжке, которая должна была перестать виться.
Глава двадцать первая, в которой подтверждается пословица "Что ни шепоты, то с чёртом хлопоты"
ПОКА СОЛОМЕННЫЙ ГУБЕРТ с Анечкой-Невеличкой шли по стёжке, которая должна была перестать виться, голоса зверей замирали и, наконец, замерли вовсе. Когда они замерли вовсе, откуда-то послышался громкий шёпот. Казалось, шепчет целая улица, даже больше, чем улица, - таким громким был шёпот.
Пока Анечка глядела по сторонам, интересуясь, откуда может доноситься громкий шёпот, Соломенный Губерт заметил нечто сверкающее и обратил на то, что увидел, внимание Анечки.
Что это было? Что же это было?
Было оно сверкающее, как новогодняя ёлка, на ветках которой полным-полно игрушек. Причём - и в этом не приходилось сомневаться - оно-то и шептало!
- Ой, что же это? - спросила Анечка.
- Не догадываетесь?
- По-моему, стеклянная ёлка.
- Приглядитесь получше!
Анечка пригляделась и увидела, что это не стеклянная ёлка.
- Может быть, водяной куст? - предположила она.
- Водяной куст уже точнее! - сказал Соломенный Губерт. - Ведь это Фонтан!
Действительно, это был Фонтан.
Вода струилась вверх тоненькими прутиками, потом прутики сгибались, и вода падала мелкими капельками. И всё время повторялось одно и то же: вода била вверх тонкими прутиками и, оттого, что прутики сгибались, падала мелкими капельками. От всего этого рябило в глазах и получался громкий шёпот, более громкий, чем шёпот целой улицы, и более громкий, чем шёпот листьев на деревьях.
Анечке показалось, что Фонтан шепчет вот про что:
Звёздный шлейф я шью и шью,
Жемчугами разошью,
Тонкой ниткой золотой,
Золочёною иглой.
А когда всё вышью я,
Три глоточка выпью я
Из глубокого колодца,
А в колодце позолотца
Раскололась в блёсточки -
Это тоже звёздочки!
Когда Анечка-Невеличка сказала Соломенному Губерту про что, как ей показалось, шепчет Фонтан, тот заметил:
- Что ни шёпоты, то с чёртом хлопоты. Впрочем, поглядим!
- Что поглядим?
- С чёртом ли?
- То, что шепчет Фонтан?
- Конечно. Да и шепчет ли он вообще?
- Разве вы не слышите?
- Как не слышу? Но я не разбираю никаких слов!
- И кажется, злитесь поэтому?
- Конечно. Мне очень важно расслышать слова.
- Я же их слышала! - сказала Анечка-Невеличка.
- Те слова меня не интересуют!
- А какие интересуют?
- Которые сообщат что-нибудь о моей Соломенной Шляпе!
- Вы думаете, Фонтан знает про вашу шляпу?
- Думаю. Фонтан же - вода. А шляпа упала в воду. А раз Фонтан - вода, он должен знать, что случилось с моей шляпой.
- Тогда подойдём поближе и послушаем! Они подошли поближе и стали слушать.
- Я, кажется, слышу "шляпа, шляпа", а потом "сушится, сушится".
- А я - совсем другое! - с досадой сказал Соломенный Губерт.
- Что?
- "Шишка" я слышу, вот что!
- А я слышу "шиповник"!
- А я - "шмель"!
- А я слышу "пшено, пшено"!
- А я - "мышь-мышь-мышь"!
- А я - "шаль-шаль-шаль"!
- А я слышу "шимпанзе", - сказал Соломенный Губерт, а потом добавил: - Ничего мы не узнаем! Я ведь говорил: что ни шёпоты, то с чёртом хлопоты!
И действительно Анечка-Невеличка с Соломенным Губертом ничего не узнали про шляпу, ведь что ни шёпоты, то с чёртом хлопоты!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
У младших братьев
Глава двадцать вторая, в которой Соломенный Губерт и Анечка-Невеличка входят в Царство Кукол
- ВОТ ОНИ, ДВЕРИ, ПРО КОТОРЫЕ написало Волшебное Перо! - сказала Анечка- Невеличка.
- Я рад и счастлив! - ответил Соломенный Губерт. - Только они наверняка заперты, а у нас нет ключа.
Он был раздосадован, ведь Фонтан ничего не сообщил про Соломенную Шляпу! И вот, решив теперь, что потайные двери заперты, он, словно собираясь на эти двери напасть, сильно на них нажал.
Двери подались, и Соломенный Губерт куда-то исчез. Через секунду он снова появился, потом снова исчез и снова появился.
- Странные двери! - сказала Анечка-Невеличка. - Не открываются и не закрываются, а словно бы вертятся.
Так оно и было. Двери вертелись. Анечке тоже захотелось войти в двери, которые не открываются и не закрываются, а вертятся, и она, словно собираясь на эти двери напасть, сильно на них нажала и тоже исчезла куда-то, и тоже всего лишь на секунду, а потом снова появилась. И опять исчезла, и опять появилась.
Вдоволь наисчезавшись и напоявлявшись в удивительных дверях, она сказала Соломенному Губерту, что неплохо бы поинтересоваться, ч т о за дверями.
И они поинтересовались. За удивительными дверями оказался тёмный коридор, в конце которого горел огонёк. То и дело огонёк менял цвет, становясь попеременно красным, жёлтым и зелёным.
- Это светофор! - догадался Соломенный Губерт.
- Давайте поглядим на него поближе! - предложила Анечка.
У светофора Анечка-Невеличка с Соломенным Губертом увидели рельсы, ведущие неведомо куда. Пока они разглядывали рельсы, над красивым полосатым столбиком откуда-то появилась рука и указала налево.
Они пошли налево и вскоре увидели ещё одни двери, на этот раз стеклянные, за которыми горел яркий-яркий свет.
- Придётся войти! - сказал Соломенный Губерт.
- Почему?
- Потому что тут не написано, что посторонним вход запрещён.
- Тогда войдём! - согласилась Анечка.
За дверями, где горел яркий-яркий свет, в большой комнате оказалось несколько зеркал. Перед каждым стоял стул с высокой спинкой, и каждый стул то поднимался вверх, то съезжал вниз.
- Садитесь! - сказал Соломенный Губерт Анечке.
- А разве написано, что я должна сесть?
- Нет.
- Почему же надо садиться?
- Потому что не написано, что садиться запрещено!
Анечка-Невеличка села на самый низкий стул с самой низкой спинкой. Стоило ей сесть, спинка стала выше, а стул поехал высоко вверх, так что Анечка оказалась как бы между небом и землёй.
- Вы тоже оказались как бы между небом и землёй? - спросила она Соломенного Губерта, но вдруг испуганно смолкла, увидев долговязую Куклу, которая была ростом до потолка и на высоченных ходулях шла к задрожавшей от ужаса Анечке. Подойдя, Кукла принялась брызгать из флакона в лицо Анечке чем-то ароматным, напоминающим запах розы. А брызгая чем-то ароматным, напоминающим запах розы, Кукла ничего не говорила и только неподвижно глядела в одном направлении.
Когда всё Анечкино лицо было обрызгано чем-то ароматным, напоминающим запах розы, Кукла подула в лицо Анечке каким-то порошком, тоже превосходно и редкостно пахнувшим, а затем накапала ей в глаза что-то сильно блестевшее и прохладное.
Затем Кукла на ходулях стала уменьшаться, словно бы исчезать куда-то в пол, пока не уменьшилась до того, что и в самом деле исчезла.
Когда Кукла исчезла, стул, на котором сидела Анечка-Невеличка, стал опускаться, и спинка его тоже стала опускаться. Спинка опускалась и опускалась, стул опускался и опускался, и Анечка-Невеличка в конце концов почувствовала, что коснулась ногами пола.
Анечка встала, желая узнать, как дела у Соломенного Губерта, и увидела, что тот сильно изменился. Глаза его, прежде озорные, стали неподвижными и глядели в одном направлении. Лицо тоже стало неподвижно, как лицо Куклы на высоких ходулях. Это был и не был Соломенный Губерт.
- Вы разве не Соломенный Губерт? - спросила Анечка.
- То есть как не Соломенный Губерт? А вы, кстати, кто такая?
- А вы разве не знаете?
- По-моему, вы - кукла, похожая на Анечку-Невеличку.
- Я - кукла? - сказала Анечка, и ей захотелось плакать.
- Конечно, кукла!
- Я - Анечка-Невеличка. Это вы - кукла!
- Я - кукла? - возмутился Соломенный Губерт. - Никому бы не советовал так думать!
- Хоть вы и говорите, как Соломенный Губерт: "Никому бы не советовал!", всё-таки вы - кукла!
- Это вы - кукла!
- Нет, вы!
- То, что вы - кукла, ясно! Я это вижу, - сказал Соломенный Губерт. - Но раз вы говорите, что я - кукла, значит, наверное, так оно и есть.
Так оно и было. Поглядев в зеркало, оба убедились, что стали куклами.
- Вам тоже брызгали в лицо чем-то ароматным, напоминающим запах розы? - спросила Анечка.
- Тоже.
- И тоже подули в лицо нежным порошком?
- Подули. А потом накапали в глаза что-то блестящее.
- И мне, - сказала Анечка.
В этот момент раздался громкий-громкий звонок, а над дверями появилась табличка с надписью:
ЗАНИМАТЕЛЬНЫЙ ПОЕЗД. САДИТЕСЬ!
Едва появилась табличка, Соломенный Губерт предложил побыстрее вернуться к рельсам и сесть в Занимательный Поезд. Однако на рельсах никакого поезда неоказалось. Были там только две большие-большие картонные коробки, лежавшие на плоских четырёхколёсных тележках, и на коробках было написано:
ЗАНИМАТЕЛЬНЫЙ ПОЕЗД
Немного подумав, Соломенный Губерт сказал, что придётся войти в коробки.
- А вам приходилось входить в коробки? - спросила Анечка.
- Ни разу!
- Тогда лучше бы не входить. Если произойдёт крушение, нам из них не выбраться.
- Крушения не произойдёт, потому что работает светофор.
- Значит, садимся? - спросила Анечка.
- Конечно! Я уже в коробке! - сказал Соломенный Губерт, и Анечка-Невеличка тоже забралась в коробку.
Едва они расположились в Занимательном Поезде, коробки захлопнулись - одна над Соломенным Губертом, а другая над Анечкой, - и Занимательный Поезд тронулся, поехав неведомо куда. Соломенный Губерт не знал - просто даже не предполагал, - куда едет Поезд, и Анечка тоже не знала - просто даже не предполагала, - куда Поезд едет.
Куда ехал Занимательный Поезд? Куда же он всё-таки ехал?
Глава двадцать третья, в которой Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт выходят не на той станции
ПОЕЗД БЕЗО ВСЯКОГО СОМНЕНИЯ ехал в туннеле, потому что вокруг было темно. Наконец, когда стало светлее, он сделал первую остановку, и крышки коробок поднялись. Соломенный Губерт прислушался, будут ли объявлять название станции и будут ли, как обычно, кричать: "Горячие сосиски!", "Ситро!", "Пиво!" Но ни названия станции, ни "горячие сосиски", ни "ситро", ни "пиво" не выкрикивали. Станция, безо всякого сомнения, была какой-то необычной. Соломенный Губерт встал, намереваясь узнать, куда они приехали, и тотчас же выпрыгнул из коробки - такое странное, чрезвычайно поразившее его зрелище он увидел. Выпрыгивая, он не забыл крикнуть Анечке-Невеличке, чтобы и она тоже выпрыгнула, и Анечка тоже выпрыгнула. Едва она выпрыгнула, Поезд тронулся и отъехал. Долго осматривались они и долго удивлялись. Чему они удивлялись? Чему же они удивлялись?
Удивлялись они тому, что вблизи не было ни вокзала, ни города, ни деревни. Всюду, куда ни глянь, торчали скалы, пустынные и выжженные, а под скалами что-то странно шумело.
- Мы, безо всякого сомнения, вышли не на той станции, - сказала Анечка.
- А какая, по-вашему, т а?
- Не знаю! - сказала Анечка-Невеличка.
- В этот момент хлопнул выстрел, потом другой и третий.
- Повезло нам! - воскликнул Соломенный Губерт.
- Почему повезло?
- Поглядите, что происходит!
- А что происходит? - спросила Анечка.
- В Занимательный Поезд стреляют!
И правда, в Занимательный Поезд стреляли. Анечка не знала, откуда в него стреляли, но стреляли в него. Занимательный Поезд стал прыгать на рельсах. Пока он прыгал, раздался ещё один громкий, очень громкий выстрел, и Занимательный Поезд опрокинулся.
- Действительно, нам повезло, когда мы вышли не на той станции! - сказала Анечка.
- До чёртиков повезло! - пробормотал Соломенный Губерт.
- Пожалуйста, не говорите "до чёртиков".
- Почему это?
- Потому что с нами случится что-нибудь плохое!
- С нами случилось самое плохое, что могло случиться! - заметил Соломенный Губерт и пригнулся.
Анечка тоже пригнулась. Она хотела спросить, что же плохого с ними случилось, но вдруг заметила, что к рельсам подбежала толпа маленьких чёрных человечков и, бросившись на коробку, в которой приехал Соломенный Губерт, разорвала её в клочья.
- Дикари! - прошептал Соломенный Губерт и сжал кулаки.
- Что же делать? - спросила Анечка.
- Выждать время! - хладнокровно ответил Соломенный Губерт.
И они стали выжидать время. Пока они выжидали время, Анечка разглядывала Негритят. Те были полуголые, причём кое-кто держал длинные копья, а кое-кто - маленькие ружья. Остальные кое-кто были не вооружены и разрывали коробку в клочья голыми руками.
Покончив с коробкой, Негритята взялись за руки и стали прыгать и припевать: