Налив воды в развешанные на золотых цепочках хрустальные поилки, положив в клетки разнообразные угощения для своих питомцев, она стала любоваться порхавшими, прыгавшими и клевавшими пташками, своим оживлением и шумом напоминавшими пчелиный рой. И вдруг ей послышался какой-то резкий крик. Королева вздрогнула:
- Это он! - радостно воскликнула она и выбежала на балкон, чтобы позвать пропавшую, но теперь ежедневно, в одно и то же время, прилетавшую почирикать под окнами бывшей хозяйки птицу.
- Ну иди же ко мне! - сказала Ее Величество воробью, разминая бисквит и рассыпая крошки по балкону. - Иди ко мне, мой маленький Пьеро!
От этих ласковых слов король даже застонал.
Королева испуганно вздрогнула и, обернувшись, увидела главного министра Пьеро, входившего к ней с глубоким поклоном.
- Имею честь доложить Вашему Величеству, что один рыбак только что принес во дворец великолепного калкана, весом в двести фунтов, пойманного в королевском озере.
- Хорошо, сеньор Пьеро, - отвечала королева. - Прикажите приготовить его и подать королю сегодня вечером. Вам известно, как он любит эту рыбу.
Пьеро откланялся. Ее Величество поспешила на балкон, но воробья уже не было.
Король возвратился в свой кабинет в неописуемом состоянии.
- Сеньор Альберти, - с трудом выговорил он. - Я узнал все. Клянусь короной! Они умрут оба! Отравить такой прекрасный экземпляр калкана! Это преступление!.. Пригласите ко мне всех столичных химиков из тех, кого зовут князьями науки!.. Да… И пусть принесут сюда эту рыбу!
Когда двадцать химиков собрались в кабинете короля, он потребовал:
- Господа, соблаговолите произвести анализ лежащего перед вами калкана, дабы определить, какими ядами он отравлен.
- Этот калкан отравлен? - в один голос спросили князья науки.
- Да, господа, этот калкан отравлен.
- Прекрасно, - сказали они и тут же приступили к работе.
Пока ученые мужи священнодействовали, Лисицино ходил из угла в угол, не находя себе места и дрожа от страха, что ложь его будет раскрыта. Но каковы же были его радость и удивление, когда по окончании анализа химики единогласно заявили, что внутренности изученной ими рыбы содержат в себе двадцать различных ядов.
Каждый из двадцати ученых обнаружил по одному виду отравы!
Отчитавшись, они простились и гуськом вышли из кабинета короля.
Двумя часами позже сеньор Лисицино торжественно вручил Пьеро королевский указ, предписывающий ему незамедлительно отправляться ко двору принца Азора для заключения мирного договора. Фактически это означало смертный приговор.
В тот же день, несмотря на слезы Цветка Миндаля, королева была арестована и под усиленным эскортом отправлена в старую башню, находившуюся на краю города.
Все эти печальные события были плодом злоумышлении сеньора Лисицино. Ему не раз доводилось слышать, как по утрам, стоя на балконе, королева звала своего воробья, и злодей этим воспользовался для того, чтобы подогреть ревность короля, вызванную бесчестным истолкованием происшествия на озере.
Отравленный калкан тоже был вымыслом сеньора Альберти. Но эта выдумка получила известность во всей стране и с той поры воспроизводится ежегодно, в один и тот же день, 1 апреля, в виде розыгрыша, когда вырезанную из бумаги рыбу незаметно прикрепляют сзади тому, над кем хотят подшутить.
Считайте, что я вас предупредил, дорогие богемские короли! Остерегайтесь в этот день всевозможных сеньоров Лисицино.
Глава VIII. "Моя свеча погасла! И у меня темно!"
Прочитав королевский указ, Пьеро задумался. Было ясно, что человек, отправивший его ко дворцу принца Азора, замыслил недоброе.
- Ну да ладно! - сказал Пьеро, щелкнув пальцами. - Мы еще посмотрим, кто кого!
Весело напевая, он поднялся к себе, уселся за туалетный столик и провел перед зеркалом более двух часов, чего раньше никогда не делал.
Пьеро хотел было проститься с королем, но тот захлопнул дверь перед самым его носом, как поступают с придворными, впавшими в немилость. Тогда он направился в покои Цветка Миндаля, желая унести с собой хотя бы отзвук обожаемого голоса.
- Прочь! - крикнул ему Золотое Сердце, - преградив вход копьем. - Пускать не велено!
Бедному Пьеро не оставалось ничего другого, как уйти. Он спустился в дворцовый сад и нежно простился с дровосеком и его женой, которые со слезами на глазах вручили ему корзину, до краев наполненную всякой снедью.
- Желаю вам удачи, господин посол! - прокричал из окна сеньор Лисицино, поджидавший отправления Пьеро. - Миллион комплиментов принцу Азору!
- Непременно передам, господин главный министр! - не желая отставать в любезности, вежливо отвечал Пьеро, затем повернулся к нему спиной и бодро зашагал по дороге.
Полагаю, нет особой нужды описывать все привалы Пьеро. Всякий раз, когда ему встречался зеленый мягкий ковер лужайки, он садился, скрестив ноги на восточный манер, расстилал белоснежную скатерть, доставал огромный пирог с начинкой, ставил рядом пару бутылок венгерского и приступал к трапезе. Угощался Пьеро с таким усердием, что уже к середине пути в корзине не осталось ни крошки.
- А теперь поднажмем! - сказал он и уже вечером оказался у ворот замка принца.
Надо сказать, прибыл он туда в недобрый час. Весь дворец был в смятении. За ужином принц Азор подавился рыбьей костью и в ярости он только что собственноручно задушил главного врача, не сумевшего извлечь ее из горла Его Светлости.
Но жестокая смерть медика не избавила принца от мучений, и он решил прибегнуть к более мягкому средству, а именно: заставить своего премьер-министра проглотить такую же кость и испытать на нем все последние достижения медицины в этой области. Он уже собирался его вызвать, как в сопровождении дежурного офицера явился наш герой.
- Ты кто? - гнусавым голосом спросил принц, которого обстоятельства заставляли говорить в нос. - И как посмел ко мне войти?
- Я - Пьеро, - ответствовал тот. - Посол Его Величества короля Богемии. Прибыл с поручением заключить мирный договор с Вашей Светлостью.
- Клянусь горбом! - воскликнул принц. - Ты явился как нельзя кстати! Будет лучше, если это придется сделать тебе, а не моему министру. Присаживайся к столу… Прекрасно… А теперь съешь эту рыбу. Но постарайся проглотить все ее кости. Слышишь? Все!.. Или я убью тебя, как собаку!
Пьеро, проголодавшийся в дороге, не заставил себя долго упрашивать и сразу же приступил к поглощению рыбы. Он так преуспел в этом, что огромная щука, только что занимавшая весь стол, исчезла, как по волшебству. Остался только хребет. Закатив рукав, Пьеро взял его двумя пальцами и аккуратно вставил в горло, напрягся и, сделав гримасу, проглотил.
- Вуаля! - произнес он тоном факира, только что отправившего за тридевять земель свой последний мускатный орех. - Готово!
- Невероятно! - воскликнул Азор, внимательно следивший за его действиями. - Ну-ка, подойди и открой рот… Удивительно! - добавил он после осмотра челюстей Пьеро. - Ничего нет! Черт побери! Рискну и я!
С этими словами он глубоко вздохнул и, подобно Пьеро, сделал усилие, сопроводив его гримасой. И - о чудо! - кость проскочила!
- Спасен! - завопил принц Азор. - Я спасен! Ха-ха!.. Дружище, ты оказал мне огромную услугу. За это разрешаю тебе выбрать наиболее приятную для себя смерть. Как видишь, я добрый принц.
- Сир, - отвечал Пьеро, - на большую доброту я и не рассчитывал. Но будет лучше, если вы сами сделаете выбор. Я полностью полагаюсь на вкус Вашей Светлости.
- Ты шутник, красавчик, - изрек принц. - Ну так вот: когда ты с таким аппетитом уплетал мою рыбу, мне пришла мысль, что интересно было бы посмотреть, как ты будешь умирать с голоду.
Как ни владел собой Пьеро, но при этих словах он непроизвольно содрогнулся. "Смерть от голода? - сказал он себе. - Об этом я как-то не подумал".
Пьеро собрался было попросить что-нибудь другое, когда, повинуясь приказу принца, стражники подхватили его под руки и отвели в подземелье замка, где и заперли.
Это подземелье, дорогие дети, было ужасной тюрьмой. Воздух и свет попадали туда только через крошечное окошечко, перегороженное железной решеткой и прорезанное так высоко под потолком, что несчастный узник мог видеть лишь краешек неба. Из мебели были только убогая лежанка да табурет. Еще имелись глиняный кувшин и железный подсвечник. Свечу тюремщик менял два раза в день: утром и вечером.
Когда тюремная дверь захлопнулась, измученный длительным путешествием Пьеро бросился на тюремную койку и заснул глубоким сном.
Ранним утром его разбудил скрежет ржавых петель и звяканье ключей. Вошел тюремщик.
- Вот, приятель, вода, - сказал он. - Свежая, только что из родника. Но свечки не даю, потому как старая еще цела.
Пьеро хлопнул себя по лбу, как делает человек, которому внезапно пришла умная мысль.
Надсмотрщик вышел и старательно запер замок на три оборота. Когда его шаги затихли в глубине коридора, наш узник спрыгнул с лежанки, схватил сальную свечку и съел ее целиком, вместе с фитилем.
Позавтракав таким образом, он взял табурет, поставил его туда, куда из окошка падал бледный свет, и принялся вырезать из него игрушку припрятанным перочинным ножом. К вечеру кусок дерева превратился в очаровательную марионетку, которая с помощью ниток могла двигать ручками и ножками.
- Ах ты, боже мой! - восторженно произнес надзиратель. - Отдай это мне, приятель! Моему малышу будет чем играть.
- Пожалуйста, - ответил Пьеро. - Я бы сделал больше и лучше, если бы было светлее. А здесь так темно…
- Не беспокойся, дорогой узник! - сказал тюремщик. - Я принесу очень много свечей, так что у тебя будет светло, как в полдень!
Не прошло и пяти минут, как у Пьеро оказалось пять или шесть пачек свечей. Что он делал с ними потом, вы, конечно, уже догадались. Добавлю только, что с того дня стоило Пьеро заметить нехватку еды, то есть свеч, он подходил к двери и пел в щель:
"Моя свеча погасла!
И у меня темно!"
И добрый тюремщик со всех ног бежал, чтобы пополнить его запасы.
Так прошло две недели. Пьеро вырезал столько игрушек, что его надсмотрщик стал ими торговать. Он снял в городе лавку, и в ней с утра до вечера, будто завороженные, стояли дети. Раскрыв глаза и рты, любовались они прекрасными изделиями Пьеро.
Пришел день, когда принцу Азору пришло желание проверить, что стало с его узником. Он взял факел и спустился в мрачное подземелье, но увидев цветущее лицо Пьеро, едва не сел от удивления на пол.
- Как? Ты еще жив, бездельник?
- Слава Богу, Ваша Светлость! Чувствую себя очень хорошо.
- Говоришь, тебе хорошо? - грозно проговорил принц Азор. - Тем лучше!
И ушел.
Должен вам сказать, дети, что накануне принц Азор прочитал сказку, называвшуюся "Ловкая принцесса". Он от всей души смеялся в том месте, где описывалась жуткая казнь, которой подвергся один из героев. Принц так хохотал, что проглоченная рыбья кость поднялась к горлу. После этого чтения Азор не мог ни есть, ни спать, сгорая от нетерпения испытать на ком-нибудь из своих подданных описанный там способ умерщвления.
Пьеро, оказавшийся живым, давал ему такую возможность.
По приказу принца в замок срочно доставили бочку, изнутри утыканную острыми, как иглы, стальными шипами. Далее принц велел вкатить ее на вершину высокого холма, прямо напротив городских ворот. Из тюрьмы привезли Пьеро и поставили перед бочкой. Палач взял его за руку и самым любезным образом предложил в нее влезть.
- Влезет или не влезет? - гадали в собравшейся ради столь редкого представления толпе.
Когда Пьеро забрался туда, сидевший на помосте принц Азор подал сигнал, и палач ударом ноги отправил бочку под гору. С огромной скоростью она покатилась вниз, ударяясь о камни и увлекая за собой все, что попадалось на пути.
Толпа замерла. Наступило тягостное молчание, нарушавшееся лишь рыданиями детей, безутешно плакавших над погибшим в страшных мучениях белолицым человеком, который умел делать такие великолепные игрушки.
Но каково же было всеобщее изумление, когда у подножья холма бочка развалилась и из нее выскочил Пьеро, вооруженный с головы до ног, в кольчуге самой тонкой стали, в полном снаряжении рыцаря, изготовившегося к бою! Это было то, что он на всякий случай спрятал под камзолом, отправляясь в логово принца Азора. Что до самого камзола, то он весь остался на шипах, внутри бочки.
- Ура! Ура! - ликовал народ.
- Долой принца Азора! - требовали дети. Они топали ногами и громко били в ладоши - настолько они были счастливы, что их любимый Пьеро остался живым и невредимым.
А принц, который буквально изнемогал от злости, приказал жандармам схватить Пьеро и повторить казнь. Но народ так возмутился, что во избежание бунта принц счел за лучшее вернуться в замок.
Пьеро же снова очутился в подземелье. Не прошло и часа, как тюремщик передал ему подарок от детей - купленный ими в складчину полный комплект одежды, совершенно такой же, как та, что была уничтожена в бочке. От такого внимания Пьеро едва не заплакал и, благословив детей в своем сердце, дал себе клятву любить их всю жизнь.
Не успел он застегнуть последнюю пуговицу камзола, как палач вошел в его узилище и знаком приказал следовать за ним.
Так же молча Пьеро показал, что готов идти.
Они шли по бесконечным подвалам замка, то поднимаясь, то опускаясь по многочисленным лестницам, и, наконец, оказались во дворе, посреди которого имелся ров, а на дне рва лежал белый медведь, своим лютым нравом прославившийся на двадцать лье в округе.
Приблизившись к железной ограде, окружавшей ров с медведем, палач остановился, извлек из кармана лестницу, крепко привязал ее и знаком приказал Пьеро спускаться.
Пьеро повиновался.
Спавший глубоким сном медведь не слышал, как Пьеро слезал в яму, но запах живой плоти потревожил его дремавший мозг. Он лениво поднял голову и принюхался.
Вдруг зрачки его расширились, и из них вылетели две черных молнии.
Едва Пьеро коснулся земли, как лестницу подняли.
Медведь не набросился на свою жертву сразу же, как поступило бы любое дурно воспитанное животное. Он сделал вид, что ничего не заметил. Лениво поднявшись с подстилки, зверь потянулся, затем встал на задние лапы и бесшумно двинулся вперед с самым безобидным видом. Медведь выглядел таким невинным, что вы, дорогие дети, не сдержались бы и сделали ему самый любезный реверанс.
Но Пьеро, знавший медведей не понаслышке, не дал себя обмануть. Он лег на землю, затаил дыхание и притворился мертвым.
Зверь подошел и недоверчиво осмотрел безжизненное тело, понюхал, повертел его туда-сюда, затем, решив, что перед ним труп, брезгливо отвернулся и возвратился на место все тем же неторопливым шагом.
Когда медведь уснул, Пьеро тихонько поднялся, на цыпочках подошел к нему и, прежде чем несчастное животное проснулось, перерезал ему горло своим маленьким ножом. После чего сгреб солому, валявшуюся на дне ямы, поджег ее и в течение всей оставшейся ночи и нескольких дней ел жареную медвежатину, вырезая из туши убитого зверя аппетитные бифштексы.
Через неделю принц Азор решил навестить медведя.
- Прекрасно! - крикнул он медведю, бродившему на дне рва. Я знал, что тебе его хватит только на один раз.
- Приветствую вас, принц Азор! - ответил зверь, подняв голову и показав цветущее лицо Пьеро.
- Проклятье! - заревел принц. - Не медведь съел его, а он, медведя.
Глава IX. Предательство Лисицино
Пытаясь погубить Пьеро, принц Азор сам попал в смешное положение.
Проснувшись на следующий день, он заявил:
- Теперь мне остается одно из двух: или уничтожить его собственными руками, или потерять право называться принцем Азором!
Снова привели из тюрьмы Пьеро. Принц взял подаренную турецким султаном Мустафой кривую саблю, поставил пленника на колени и, взмахнув страшным оружием, обрушил его на шею несчастного.
Голова Пьеро исчезла.
Принц был страшно горд столь замечательным ударом. Несколько минут величаво стоял он с саблей в руке перед своими солдатами.
- Не рано ли гордиться? - пробурчал себе под нос палач, которому начали надоедать эти академические упражнения.
- Сир, - громко сказал он, - извините за беспокойство, но считаю своим долгом доложить, что голова узника исчезла.
- Еще бы, черт побери! Я это прекрасно знаю! - ответил принц, гордо выпятив грудь.
- Но, возможно, вам неизвестно, что никто не может ее найти.
- Никто не может найти?.. Вы шутите?
Оставив героическую позу, принц Азор присоединился к искавшим. Но его участие ничего не дало: голова не нашлась.
Вдруг волосы под тюрбаном принца встали дыбом, а глаза его застыли в ужасе: он увидел, как из плеч казненного сначала показался нос, а затем и вся голова, спокойно занявшая свое обычное место. Да! Это была та самая голова, которую он отрубил и искал!.. Та самая голова, которую Пьеро, применив только ему одному известный прием, убрал целехонькой внутрь своего камзола!
Тут принц Азор понял, насколько он был глуп и почувствовал себя таким униженным, что выронил замечательную турецкую саблю, а та, ударившись о камни, раскололась на мелкие части!
- Сир, - спросил палач, - вы желаете, чтобы этот человек погиб? Так поручите это дело мне. И если он и на этот раз вывернется, то пусть меня повесят.
- Согласен, парень! - воскликнул Пьеро. - По рукам!
Тотчас же во дворе замка соорудили виселицу, и Пьеро взошел на помост, пол которого должен был по сигналу палача провалиться под ногами приговоренного.
Когда все было готово, палач влез на стремянку и, сделав на веревке скользящую петлю, наклонился к Пьеро, чтобы набросить ее на его шею. Неожиданно наш герой обнял его за пояс и принялся щекотать, да так сильно, что бедный малый в приступе смеха выпустил из рук веревку, за которую держался.
Не растерявшись, Пьеро поймал ее и накинул на шею палача, затем, не медля ни секунды, ногой выбил из-под него лестницу, и несчастный жрец Аида, все еще продолжая смеяться, повис на собственной шее.
- Итак, мой дорогой, ты проиграл, - подвел итоги Пьеро.
Оказавшись свидетелем столь странной развязки, принц Азор пришел в неописуемую ярость и уже собирался наброситься на Пьеро с кинжалом, когда вдруг появившийся во дворе замка покрытый потом и пылью гонец остановил его и вручил послание.
- Депеша от сеньора Лисицино, - доложил он. Принц сломал печать и прочел послание.
- Виват! - крикнул он и подбросил тюрбан высоко в воздух. - Виват! Богемия наша!
Вестник сделал шаг вперед:
- Ваша Светлость, обратите внимание на приписку снизу.
- Дьявол! - чертыхнулся принц. - Жид просит триста тысяч цехинов. Впрочем, это не так уж дорого за целое королевство… Эй, солдаты! В ружье!