Оглядевшись, он опять нигде не высмотрел непослушного Клавдия. И только хотел было позвать собаку, как внутри поля объявилось нечто таких размеров, что сгустившаяся тьма заняла все пространство за лентой. На всякий случай мальчик удалился от жуткого сектора как можно тише.
- Клавдий! - позвал Елисей, когда страшное место пропало с глаз. - Клавдий!!
Однако вредной собаки по-прежнему не было видно.
Быстро смеркалось. И лишь значительно углубившись в лес, мальчик наконец-то приметил своего питомца. Тот подскочил к хозяину, и игриво запрыгал вокруг. А потом опять унесся в лес. Будто зовя за собой.
- Да ладно, что тут случиться-то может? - вслух задумался подросток. Наверняка это - самое надежное место во Вселенной. Елисей почувствовал себя счастливым, как когда-то в детстве, когда у него у него еще была семья.
И как только мальчик перестал ловить щенка чтобы отвести домой, Клавдий подбежал к нему, и больше не отходил ни на шаг.
Они так весело бегали в сумеречном лесу, что Елисей не сразу расслышал настойчивый звон. Миллионы хрустальных колокольцев вызванивали сложные мелодии. И даже Клавдий, заслушавшись, сел.
- Что, уши развесил? - вдруг послышался знакомый насмешливый голос. И тут же откуда-то сзади хлынул свет, заставив подростка мигом обернуться. Позади него, небрежно облокотившись о дерево, стоял Урбас. - Я смотрю, Две Половинки уже выпустил тебя погулять?
От возмущения мальчик даже не заинтересовался тем, что открылось перед ним: в ночное небо иглами воткнулись деревья, будто сделанные из слюды. Впрочем, и при взгляде мельком он узнал это место по рассказам Коэпра, уж слишком необычна Роща Ясности.
- Не называй его так! - вспыхнул Елисей. Как и любой представитель расы садовников, Коэпра обладает хорошо развитым мозгом и руками, однако ноги у зеленых обезьянок совсем слабенькие - они совершенно неспособны к самостоятельному передвижению. Но одновременно на планете Вду, планете садовников, издревле обитают простейшие организмы, причем довольно крупных размеров. И высокоразвитые садовники давно приспособили этих гигантских микробов для личных двигательных нужд. - Это называется симбиоз, стыдно не знать! - кинулся мальчик в защиту своего нового друга.
- Ого! Быстро же ты оправился. Или это наш великий садовник вырастил на тебе шипы?
- Слушай, ну чего ты ко мне цепляешься? - попытался примириться подросток. - Я вовсе не хочу с тобой ссориться! Это ведь Роща Ясности, так?
- Ну и?..
- Ты маг, и я тоже стану магом. И нам вместе предстоит…
- Ну уж нет! - процедил Урбас, глаза стали - как у дикого кабана. Да, ничего хорошего этот человек сказать не мог. Он и не сказал.
- Рановато ты сюда нацелился. То, что ты обладаешь силой, ровным счетом ничего не значит - у всех людей есть способности. Те, или иные - личной заслуги тут нет. Помяни мое слово, целая вечность пройдет до того момента, когда тебе откроют способности, сопляк! И это лишь в том случае, если ты все-таки станешь кадетом, в чем лично я очень сомневаюсь. Хочешь знать, как будет? Тебе просто изменят память, и отправят обратно, на Землю. Выкинут, как и весь мусор до тебя, - с наслаждением выплевывал маг.
Не дослушав, Елисей отправился подальше от магической Рощи. Мало того, что в Рощу пока не попасть, так там еще и зловонный червь угнездился. И не просто зловонный, а даже опасный.
Ранее Коэпра растолковал подростку, отчего вырос на поле тот красивый лепесток, появление которого не сулит ничего хорошего. Объяснил, почему сторожевые цветы уже приготовились растворить мальчика в кислоте.
Как узнал Елисей - через страшные охранные поля нового человека могут провести только жители купола, и исключительно по своей доброй воле. Подземные сторожа чувствуют, кто идет, и всегда действуют соответственно. Так что, лепесток пополз на свет, почуяв подлинное отношение мага. Растения ощутили желание навредить, и решили на всякий случай растворить подростка.
Мальчик поежился: да, это несправедливо, но похоже, с самых первых шагов у него появился здесь могущественный враг. И к тому же, настроенный весьма решительно. От неприятных раздумий мальчика тут же отвлек холодный и мокрый нос.
Нос бесцеремонно ткнулся в коленку, обращая внимание на себя. Елисей посмотрел вниз, и увидел Клавдия.
Собака мягко, но настойчиво зазывала его все дальше в лес. Подростку категорически не хотелось заканчивать такой прекрасный день на тягостной ноте так и непонятой им вражды, потому он охотно последовал зову щенка.
Идти по лесу было легко и приятно. Вечерняя прохлада освежила лесное дыхание, и теперь здесь носились заманчивые, незнакомые запахи. Елисей даже не заметил, как удалился настолько далеко, что огни деревни давно затерялись позади.
Идти, впрочем, было совсем не темно - трава и кусты освещались мерцающим зеленоватым светом ночных насекомых. Здесь их были несметные полчища, - лес вокруг полыхал, словно северное сияние. Выше от земли огоньки редели, и в кронах почти не было мерцающих звездочек светляков.
Это зрелище настолько очаровало мальчика, что он полностью отошел от неприятностей с Урбасом. Елисей уже подумывал о том, чтобы возвращаться домой, когда очередные заросли расступились, и перед подростком открылось неожиданное.
Казалось, здесь была максимальная концентрация светлячков. Они ослепительно высвечивали замысловатой формы площадку, и стоящий в центре круга овальный предмет. Яркий столб света уходил в небо с поляны, украшая тьму ночного неба причудливым узором.
Подойдя ближе, Елисей рассмотрел: на площадке лежит нечто, более всего напоминающее ватрушку, на которой зимой катаются с гор. А в ватрушке сидит Клавдий, и выходить явно не собирается.
- Клавдий, иди сюда, - позвал мальчик. - Ко мне!
Но щенок наотрез отказался повиноваться. Ох, неспроста стоит здесь эта ватрушка! Да и пес явно намекает… Одним словом, любопытного подростка нет нужды долго искушать приключением.
Кроме того, в ушах Елисея звучали слова садовника после того, как тот дал выпить мальчику странный, но вполне приятный настой: "Вот и все, теперь и в тебе есть частичка местных растений. Это, само собой, не означает, что отныне ты способен пользоваться Вратами переноса; однако здесь, под куполом, ты можешь бывать без помех везде, где пожелаешь. А куда не должен, ты и так не попадешь - силовым полем запечатано то, что нельзя трогать, и места, где находится запрещено".
К ватрушке попасть удалось. Выходило - ее вполне можно трогать.
Глава 6
Полёт. Дверь в лесу. Как выглядит двенадцатая планета галактики Сомбреро. Странное поведение местного песка. Выход на Пекбене свободен. Клавдий убегает окончательно. Ну и пусть выгонят. Путь назад отрезан.
Как только Елисей залез вовнутрь, непонятная машина мягко поднялась над землей, и зависла в воздухе. На передней части окружности ватрушки загорелось два слова: "Дом" и "Пекбене". "Пекбене - так называется эта планета!" - вспомнил мальчик.
- Надеюсь, Коэпра не забыл напомнить о чем-нибудь еще, - понадеялся Елисей, и поднес палец к "Пекбене". И ватрушка тут же плавно тронулась вперед и выше.
Сразу по всему ее радиусу пролетела синяя искра, и послышалось потрескивание над головой. Теперь их с Клавдием целиком окружало силовое поле, по которому порой пробегали разряды. Таинственные лесные ароматы сменились запахом разогревшегося пластика.
Между тем, ватрушка поднялась куда выше верхушек деревьев, и теперь стремительно неслась над лесом. Но прошло некоторое время, и она пошла на снижение. Приземлившись на поляне, наподобие той с которой прибыл, летательный аппарат замер. Силовое поле свернулось, и свежий ветерок снова кинул в лицо дух леса.
От места посадки вела пружинящая темно-серая дорожка, и мальчик с собакой пошли прямо по ней. Уже скоро Елисей с удивлением увидел за деревьями дверь. Ярко белая, она возникла прямо посреди леса.
Щенок бросился к двери, и нетерпеливо запросился вовнутрь. Если верить собаке, то именно туда им и нужно было попасть теперь во что бы то ни стало.
И только вплотную подойдя к этой самой двери, Елисей рассмотрел - деревья, стоящие около, это всего лишь проекция. С двух шагов не отличить их от растущих тут же, рядом: трехмерные изображения неотличимо шевелят листвой, и на них точно так же мерцают светляки.
За этой стеной заканчивается Академия, и начинается неизвестная планета.
Елисей перестал разглядывать правдоподобные проекции, и открыл дверь. В представшем взору помещении тут же разлился свет. Оказалось - это длинный зал. Мальчик бесстрашно вошел, и осмотрелся.
Все, что обнаружилось внутри, это панель на углу, у длиннющей стены, собранной из белых щитов. "Вкл." - "Выкл." предлагала надпись над рубильником.
- Все просто, - прошептал Елисей, переводя рукоятку в позицию "Вкл.", - если бы мне было сюда нельзя, меня бы здесь и не было.
После щелчка прошло несколько томительнейших секунд - ничего не происходило. И подросток даже вздрогнул, когда мягкий голос наполнил комнату:
- Погода на Пекбене безоблачна, корректор цвета экрана выключен.
И щиты стали бесшумно открываться, сектор за сектором являя толстенное стекло. Теперь это единственное, что отделяет мальчика и собаку от чужой планеты.
Только размытые блеклые цвета составили палитру Пекбене. Все, насколько смог охватить взгляд, увиделось мутным и унылым. Грязно-сиреневый песок лениво вихрится, взбиваясь в барханы… А над насыпями вырастают странные изваяния - гигантские окаменелые стволы.
Этих уродливых громадин вокруг стояло несчетное количество, и были они какого-то мутного серого цвета. Исполины наклонно тянулись вверх, и тонули в густо-желтых небесах. А с самого края неба воззрились на Елисея два светила. Голубая и оранжевая звезды освещали тоскливое однообразие ландшафта странным призрачным светом.
- Понятно теперь, почему эту планету считают мертвой, - пробормотал мальчик. Исковерканная равнина лежала пред ним; пышущее жаром небо отрицало всякую возможность дождя.
Но вдруг, прямо на глазах Елисея, безжизненная равнина тяжело содрогнулась, и прошла высокой волной. Однако внутри, в смотровом зале купола, толчки не почувствовались совершенно.
Когда б мальчик знал, что явление это ни капельки не обычное, то наверняка испугался бы. Однако ничего подобного у Елисея и в мыслях не было. Более того, подросток посчитал, что смотровой зал специально для того и устроен, чтобы наблюдать подобное.
А за стеклом, в пугающей близости, чудовищные окаменелости заходили ходуном, будто стараясь вырваться из вязкого песка. Вдалеке, как разозленный рой, возник смерч. Даже с такого расстояния он выглядел исполинским. Казалось, дух самой планеты, закутанный в мантию из песка, надвигается на замершего подростка.
Клавдий заскулил, и нетерпеливо зацарапал когтями там, где пол плавно переходил в стекло. Но сейчас хозяину было не до того, чтобы разбирать очередные странности в поведении своего питомца. Мальчик заворожено следил за происходящим.
И вот уже колоссы шатаются все слабее, тише… И когда движение планеты остановилось окончательно, смерч стремительно кинулся к крохотным фигуркам. От убийственной мощи отделяло всего лишь стекло. Казалось - сейчас песочный вихрь сметет все на своем пути…
Но внезапно смерч остановился. Застыл, чуть-чуть не долетев до панорамного окна. Громадная песчаная воронка продолжила бешено вертеться на одном месте, а из нее к стеклу потянулась тонкая песчаная струйка.
Вот странный песок достиг стекла, и рассыпался по нему четким ромбом. Почти сразу, раскалившись докрасна, он растворился в стекле, окутав его сизым дымом. Спустя целую минуту все имело свой прежний вид.
Но вот едкая завеса постепенно возникла и в помещении, вновь очертив ромб. И вскоре стекло внутри намеченной границы осыпалось грязным песком, явив толстенный срез: выход на Пекбене был свободен.
- Диагностировано механическое повреждение экрана, - спокойно проговорил безликий голос. А из противоположной стены поползли, закрывая обзорное окно, сектора щитов.
А тем временем озорник Клавдий, будто только этого и ждал, юрко шмыгнул в образовавшееся отверстие. И едва только щенок ступил на планету, как песочный вихрь осыпался. Нисколько не испугавшись, пес весело фыркнул, и стремглав кинулся прочь.
- Клавдий! - воскликнул мальчик, и, не задумываясь, прыгнул следом.
Елисей знал - за то, что он повредил купол, его не только не примут в Академию, но и обязательно заменят память. И, конечно, неминуемо вернут обратно на Землю, в ненавистный Детдом. Однако подросток не колебался ни секунды.
За наличие в атмосфере вредных примесей мальчик не боялся. Коэпра упоминал, что в этом куполе не пришлось устанавливать генераторы воздуха, и все в Академии дышат местным. Поведение собаки также подтверждало это.
Правда, здесь совсем не пахнет свежей зеленью, как в куполе. Напротив, воздух сухой и безвкусный, хотя вполне подходящий для дыхания.
Мальчик бесстрашно углублялся все дальше и дальше в унылую вязкую пустыню. Только один раз обернулся Елисей. Когда щелкнула, вставая на место, очередная пластина, а потом сразу настало полное беззвучие.
Да, это был последний сектор, и теперь длиннющий обзорный зал скалился белоснежными зубами плотно сомкнутых щитов. Залезть на гигантский купол, высящийся над оскалом, было решительно невозможно. Путь назад отныне заказан.
Глава 7
Крошечный источник. Недолгий сон Елисея. Совершенно обычный мальчишка. Мёртвая планета. Под землю. Последняя капля. Жители мёртвой планеты. Да, это не люди.
Елисей не знал, как долго идет; а следы Клавдия все длились, как полет стрелы. Собака бежала вперед так, будто четко знала, куда надо попасть. Да и все странности в поведении щенка тоже указывали на это.
За размышлениями Елисей уже давно захотел пить, но не отдавал себе в этом отчета. Мысли о том, что пес странным образом знает, что делает, отвлекли мальчика от беспокойства. И он тут же осознал, как сильно мучает жажда.
Подросток даже не успел задуматься, что будет делать здесь без воды, как услышал журчание. Вожделенный звук раздавался из-за большого бархана впереди, на котором так же рассыпались собачьи следы. Там наверняка был родник, а возможно и Клавдий.
Обнадеженный этим предположением, мальчик заторопился изо всех сил. Впрочем, это не сильно прибавило скорости - Елисей с трудом вытаскивал по щиколотку увязающие ноги; брел, словно в густом киселе. Добравшись до вершины, мальчик почувствовал себя окончательно измотанным.
Впрочем, его усилия тут же вознаградились сполна. Стоило Елисею спуститься с бархана, как перед ним возник родничок. Тот пробивался откуда-то из-под песка, и журчал по широкой серой ветке. Здесь освежал даже сам воздух.
Елисей заметил многочисленные следы собачьих лап у самой воды. Пес утолял тут жажду, и мальчик не замедлил последовать примеру Клавдия.
Вода была так холодна и вкусна, что Елисей еле-еле заставил себя оторваться. И только теперь почувствовал, как сильно устал, и больше всего - от впечатлений.
Сегодняшний день здорово смахивал на вечность. Начавшись на Земле, он мало того, что закончился на другой планете, так еще и в иной галактике, в десятках миллионов световых лет от родины. Было приятно немного подумать об удивительном… А потом Елисей и сам не заметил, как провалился в сон.
Проснулся уже свежим и бодрым. Чужие солнца стояли не намного выше, чем тогда, когда Елисей засыпал. Вероятно, проспал он совсем недолго. Вскочив на ноги, наш герой оторопел - на песке около источника сидел мальчишка. И на первый взгляд, он ничем не отличался от своих сверстников.
Он был примерно того же возраста, что и Елисей. Темные курчавые волосы, странные лиловые глаза, тонкие, немного похожие на девичьи, черты.
- Ну наконец-то! - нетерпеливо воскликнул мальчишка. - Все спишь и спишь, я устал ждать, пока ты проснешься. Меня зовут Пеори.
- А я Елисей. - Подросток с любопытством посмотрел на незнакомца. - Ты откуда тут?
- Живу.
- A-а. А я с Земли.
На мгновение черты лица незнакомца стали невыразимо печальными.
- О да, я знаю ее. Несчастная! - вздохнул мальчишка, и встал с песка. На нем оказалось что-то вроде длиннющей рубашки.
- А ты прямо тут живешь? Один? - удивился Елисей, несмотря на то, что с утра уже не раз давал зарок не удивляться. - На этой планете? А как тут жить?..
- Так ты хочешь посмотреть, кто и как живет на Пекбене? - грустно улыбнулся Пеори.
- Я знаю, что в незапамятные времена здесь жила раса удивительных существ, - на всякий случай поделился мальчик тем, что не так давно узнал от Коэпра.
- Все и так, и не совсем так. Но если хочешь знать, пойдем со мной.
Елисей кивнул:
- Только, знаешь, я ведь сюда попал, когда искал свою собаку…
- Ты узнаешь все о собаке. Мы не отклонимся от ее пути, - успокоил странный мальчик, и грусть в лиловых глазах растаяла.
- Тогда пойдем, - согласился Елисей, и они двинулись в путь.
Теперь идти было не так тяжело, как до отдыха, и Елисей смог немного осмотреться. Местность, где располагался купол, была самой ровной на гигантской планете.
Сейчас же путники приближались к сплошному нагромождению искривленных плит. А те плавно переходили в высоченные колючие скалы. Неприступные и зеркально гладкие, те выросли впереди, преграждая путь.
Пеори нисколько не приукрасил - путь их шел вровень с собачьими следами, нисколько не отклоняясь. И теперь следы иссякали там, где заканчивался песок, и начинались исковерканные плиты.
Некоторое время назад планета была лакомым куском для искателей сокровищ, но никто и никогда не встречал здесь следов какой-либо жизни. Это была планета безжизненная, и, со всех точек зрения, совершенно бесполезная.
Но невдомек было подростку, какое открытие совершил. Он только порадовался тому, что не придется карабкаться по плитам: у широкого основания одной из них Пеори остановился:
- Теперь мы должны спускаться вниз. Ты готов?
- Готов.
- Тогда следуй за мной, и главное - ни в коем случае не отставай, - настоятельно посоветовал Пеори. И эти слова сразу убедили Елисея.
Резко повернувшись, странный мальчишка пошел вдоль плиты, а Елисей беспрекословно последовал за ним.
Непонятно как, но через пару шагов вокруг образовались грубые стены и потолок какой-то пещеры. Однако спросить об этом не получалось - Пеори все время был на два шага впереди, как бы ни торопился Елисей. И вот уже они бегут куда-то вглубь пещеры, но та все растягивается, длится. А потом пещера незаметно перешла в искусственный коридор, чей потолок затерялся в высоте.
Коридор шел вниз, все дальше и дальше, однако темнее от этого не становилось. Наоборот, казалось, что снизу идет куда больше света, чем сверху. Они уже не бегут, - мчатся. У Елисея захватило дух: всего за один шаг пролетают мимо километры, и бег все ускоряется.
Со спины местный мальчик напоминал теперь взрослую женщину, и даже голос Пеори изменился.
- Скорей! - настаивала убегающая фигура. Словно боялась потерять своего спутника навсегда.