"Бугхра-бугхра, бугхра-бугхра, хратина-р-ратина, хратина-р-ратина", - заливались хором лягушки. Эти лягушки были не получившимися макетами сидящей кошки. Как вы помните, Дрозд, прежде чем делать из полена большую кошку, хотел вырезать совсем маленькую, ну потренироваться, что ли. Да, вот только маленькие кошки не получались, а получались какие-то лупоглазые лягушки. Стоило ему подрезать кошке глаза, как они становились круглыми и на выкате и, сиганув с его рук на пол, появлялась вовсе не кошка, а самая натуральная жабка. Жабки прыгали по всей коморке и зычно квакали, причем половина из них квакала "бугхра-бугхра" или даже вроде "бура-бурра", а другая половина, словно передразниваясь, пела "ратина-ратина".
Дрозд так был увлечен работой, что ничему не удивлялся - ни лягушкам, ни тому, что они оживали.
Он только усерднее продолжал резать, еще более концентрируясь на своем нелегком деле. Когда полено уменьшилось на треть, комната была просто наводнена прыгающими квакушами, которые горланили на всю квартиру "бура-бурра, ратина-ратина".
- Да что же это такое, - рассерженно прокричал Дрозд, - ну-ка, заткнитесь уже!
Лягушки будто поняли слова старого диджея и на секунду замерли и замолчали, но потом опять запрыгали, не забывая выквакивать забавные странные слова.
Дрозд лихорадочно думал о том, что, может, он слегка перебрал вина, ведь пока он чистил коморку и готовился к работе, он не забывал прикладываться к фляге с портвешком - да там, правда, и вина-то было на два больших глотка, от такого крохотного количества лягушки из дерева не оживают.
Выдохнув сомнения, он с усердием взялся за ножи, оставшаяся большая часть полена идеально подходила для большой фигурки сидящей кошки. Тянуть больше было нельзя.
Получалось здорово! Вот голова на тонкой изящной шее, вот покатые плечики показались из массива полена. Ручки, ножки, попка. Стружка будто сама появлялась из-под ножа, закручивалась смешными кудряшками, беззвучно падала на пол. Очень сильно пахло свежими апельсинами, а в воздухе блистали микроскопические искорки. Натуральное волшебство. Дрозд закусил от сосредоточенности нижнюю губу. Он мастерил самое важное - лицо. Раз глазик, два глазик…
Вдруг глазки куклы моргнули, посмотрели в сторону, а затем прямо ему в глаза. "Офигеть", - только и смог вымолвить старый диджей. Глазки будто хотели ему что-то сказать - ах, он же совершенно забыл про ротик! Двумя уверенными мазками он вырезал красивый чувственный рот.
- Пррр-ррр-ривет, старина! - закричала деревянная кукла.
Дрозд, признаться, растерялся, оставшийся хмель из него мгновенно выветрился, а под старой заношенной футболкой образовался холодный тревожный пот.
- Здравствуй, - ответил Дрозд, выбирая мысленно имя для своей поделки, и тут в голову ему пришла обалденная идея - лягушки так долго квакали "бура-бурра, ратина-ратина", что теперь эти два слова, которые он за последний час слышал, наверное, тысячу раз, сложились в его голове в имя, и он сказал, - Здравствуй, моя Буратина!
Конечно, тут и сомневаться было нечего - перед ним была красивая маленькая девочка, все было в ней гармонично, утонченно и правильно: тонкие длинные ножки, хрупкие красивые ручки, головка на тоненькой шейке. Хлопая ресничками, она смотрела на Дрозда с такой нежностью и любовью, как дочери смотрят на отцов.
Старик взмахнул лезвием, чтобы срезать слишком длинный нос, который оказался тем самым сучком, торчащим когда-то из полена. Да не тут-то было. Деревянная девочка принялась щипать старика за руки, крутиться и вырываться, что было сил. Мастеру только и удалось на миллиметр выровнять сучок, который превратился в ровный длиннющий нос. Вдобавок Буратина высунула узкий красный язык, дразнясь и гримасничая.
- Вот так дочка, - озадаченно пробормотал Дрозд - какая озорница, только на свет появилась, а уже такая хулиганка.
- Если ты так сопротивляешься, - рассуждал Дрозд, - значит, тебе такой длинный нос пришелся по-вкусу, так с ним и оставайся на здоровье.
Признаться, старому диджею только вначале не нравился этот длиннющий нос, но уже через минуту он был от него в восторге.
Он поднял девочку на руки и осторожно поставил на пол. Буратина сначала качнулась пару раз то влево, то вправо, а потом сделала первый шаг, затем второй. Застучала по кафельному полу деревянными пяточками. Старик только и успел крякнуть, как Буратина выбежала вон из коморки и пулей вылетела на улицу.
- Постой доченька, куда же ты!
А Буратина уже мчалась по людной улице, проскакивая под ногами у прохожих. "Тук-тук, стуки-стук", - выбивали дробь её деревянные ножки. За спиной у неё, преодолевая усталость, бежал папаша Дрозд и громко кричал: "Держите её, держите!"
Люди на улицах, завидев голую деревянную девочку, останавливались, удивленно вертели головами, а некоторые даже смеялись. На перекрестке наблюдал за порядком сонный толстый полицай. Он уже заметил оживление на вверенном ему участке и, нахмурив косматые брови, высматривал возмутителя спокойствия. Буратина выскочила как заяц из толпы пешеходов и намеревалась прошмыгнуть между ног у служителя закона. Да не тут-то было - полицай ловко схватил Буратину за нос, упс и поймал беглянку.
- Маленькая леди, - надменно сказал полицай, - в голом виде в общественных местах появляться нельзя, тем более бегать как заяц и производить беспорядки!
Тут и Дрозд приковылял, увидев девочку, он взял её на руки. Но хитрая Буратина вовсе не хотела попасть к папаше Дрозду в карман, при всем честном народе торчать из кармана вверх ногами. Буратина вывернулась из рук папаши и, свалившись на мостовую, притворилась мертвой.
- Вот это непорядок, девочка придохла ваша, - сказал строго полицай, - пройдемте в отделение для разбирательства.
- Старый диджей довел ребенка до смерти, уморил девочку, загнал бедную зайчишку, - бурчали собравшиеся вокруг зеваки, - этот дряхлый диджей только с виду безобидный, арестуйте его немедленно, господин полицай.
Толстый полицай уже деловито защелкивал на запястьях Дрозда наручники. Схватив старика за ворот футболки, он потащил "преступника" в отделение.
- Ну, я попал с этой деревянной девчонкой, - в сердцах промолвил диджей.
Когда толпа зевак разошлась, Буратина, как ни в чем не бывало, вскочила на ноги и стремглав помчалась домой в коморку папаши Дрозда.
4. Буратина знакомится с тайным жителем коморки
Вернувшись домой в коморку диджея Дрозда, Буратина задумалась, куда же она побежала и, главное, зачем? Ей так понравился стук деревянных пяточек и сам бег! Это просто какой-то кайф, когда бежишь со всех ног, ветер начинает свистеть в ушах, а сердце так неистово бьётся, что хочется обежать всю Землю вокруг… "Ну и, конечно, вернуться потом в родной дом", - думала юная Буратина.
Мыслей было так много в её голове, и все они были такими быстрыми, такими нетерпеливыми и такими глупыми, что Буратине казалось, будто в её черепушке поселился целый рой пчел, которые жужжат смешными писклявыми голосами "жу-жу-жу, шур-шур-шур". От этого во лбу у неё стало щекотно, и Буратина ни с того ни с сего громко засмеялась.
В этот самый момент откуда-то сверху раздалось грудное "буголь-буголь-буль". Буратина подняла голову и посмотрела в сторону, откуда доносился этот странный булькающий звук. Она обомлела от ужаса - из темного угла на неё смотрел огромный пучеглазый паук. Буратина чуть не закричала от страха. Пауков, признаться, Буратина не любила - эти волосатые лапки, эта клейкая паутина, эти холодные злые глазки хищника.
Но она не закричала, а так и продолжала стоять с открытым ртом. Чудище выползло из темноты, и ей стало видно, что лапы у него лысые - все восемь лап, а глаза добрые и умные.
- Буголь-буголь-буль, - пролепетало лысое восьминогое чудище.
- Привет, головоногий монстр! - ничуточки не боясь, бодро прокричала девочка существу на потолке.
- Как вы совершенно верно заметили, я яркий представитель отряда головоногих, осьминог Поль с вашего позволения. Осьминогами нас прозвали за восемь длинных и крепких ног, растущих, как ты видишь, из самой головы.
- Отряда? Да какого еще отряда головоногих, вас тут целый отряд что ли?
- Нет, отряд это просто так называют наш биологический вид. Я живу здесь один уже много-много лет. Когда-то в молодости Дрозду подарили меня в аквариуме с рыбками. Но диджейская работа - это множество командировок, ночной образ жизни. Да к тому же Дрозд тогда выпивал крепко, и, конечно, напрочь забывал меня покормить, горькие были времена, а потом еще и аквариум разбили его пьяные дружки - курить меня все пытались научить. Вот я и сбежал от него. И теперь уже много лет живу под раковиной в подполье: там много воды, ведь это полуподвальное помещение, здесь до теплотрассы рукой подать…
Все это осьминог Поль говорил с таким значительным видом и расстановкой, что Буратина завертелась от скуки, засопела да и выкрикнула:
- Ну и убирайся в свою подземную теплотрассу, головастик восьмилапый, теперь я тут главная!
- Будь, по-твоему, невоспитанная девочка, - обиженно выдавил из себя Поль. Было заметно, что был он невероятно умен и воспитан и оттого крайне обидчив и раним, - Но прежде чем я уползу девочка, позволь рассказать тебе одну поучительную историю - поверь, я не всегда был старым осьминогом, ползающим по потолку облезлой коморки.
- Ну, давай, выкладывай быстрей свою историю, головастоногая пиявка, - нетерпеливо выпалила Буратина.
Осьминог обиженно надул губы и замолчал, однако, чуть подумав, он взял себя в руки и заговорил.
- Когда-то и я был молод, как ты, невоспитанная девочка, жил в пучине морской на многометровой глубине под водой, так же, как ты, говорил много обидных слов и никого не слушал. Был сам себе на уме. Много глупостей натворил, а в итоге угодил в рыболовную сеть к нелегальным торговцам аквариумной живностью и теперь доживаю свой век в не самом роскошном районе города, прозябаю тут в грязной коморке папаши Дрозда, а могло сложиться по-другому…
- Так тебе и надо! - едко выкрикнула Буратина.
- Ах, Буратина, Буратина, - грустно пробормотал Поль, - завязывай со своими приколами глупыми, прислушивайся к Дрозду, займись своим образованием, посещай школу, а после окончания школы получи среднеспециальное образование - лучше техникума пока ничего не придумали, можешь на дизайнера пойти, а можешь и на психолога, у тебя задатки налицо. А в институты эти не рвись, от них никакого прока, дерут три шкуры за эти институты, а толку никакого. Ведь наличие диплома о высшем образовании еще не гарантирует получения приличной работы. Да из дома не убегай, ты же вроде разумная девочка. Иначе ждут тебя мрачные приключения, жизнь твоя может превратиться в сущий кошмар. И никто не протянет тебе руки помощи и не услышит твоего жалобного стона…
- Это почему не услышит?
- А потому что не останется вокруг тебя верных друзей!
- Да пошел ты в канализацию! У меня будет тыща, нет, даже миллион верных друзей! Нет, даже три миллиона будет у меня друзей! А приключения я обожаю, завтра же с самого утра и начну!
- Бедная девочка…
- Ну, все ты меня окончательно достал, морской головастик!
- А у тебя, девочка, в голове сплошная древесина! - огрызнулся осьминог.
Буратина проворно выхватила с тумбы столярный молоток и запустила инструментом в Поля. Он ойкнул и скрылся под раковиной, навсегда покинув уютную коморку папаши Дрозда.
5. Деревянная девочка попадает в скверную историю и собирается в школу
"Препирательства с господином осьминогом были увлекательны, зря я его прогнала", - подумала погрустневшая Буратина. В коморке диджея Дрозда было скучно и уныло. Минуты и часы буквально заморозились; ни шороха, ни звука, тухлое настроение накатило на Буратину, и ей стало до смерти скучно, к тому же захотелось есть.
Буратина слегка сузила глаза, и картинка размылась. В этой расфокусированной пелене вдруг отчетливо из тумана показался поднос с Хэппи Милом из Макдональдса (Happy Meal McDonalds)! Большой бигмак с торчащими из него листьями салата и семечками кунжута на покатой спинке стоял посередине, справа в продолговатой коробочке средняя порция картошки фри, слева стакан с пузырящейся холодненькой колой и примостившимся жареным пирожком с вишней и, конечно, игрушка, но какая… Буратина изо всех глаз смотрела на комплексный обед с игрушкой, можно сказать, она пожирала глазами стоящие перед ней яства. Но как девочка ни старалась, она никак не могла рассмотреть, какая же игрушка прилагалась к Хэппи Милу. Она сконцентрировалась и сфокусировала взгляд… Обед пропал, ведь он был лишь плодом её не на шутку разыгравшегося воображения. С самого утра она не съела и маковой росинки.
Исчезновение подноса так расстроило Буратину, что она чуть не заплакала и опять прищурила глаза.
Теперь перед её взором появилась глубокая большая тарелка, а там в тарелке было такое, такое! Аж слюнки потекли - в тарелке была целая гора жевательного мармелада! Тут были и зеленоватые червячки, и розовые с белой сердцевинкой трубочки, и медвежата всех цветов радуги, и какие-то лиловые шарики, и даже маленькие мармеладные челюсти и куча других вкусных лакричных штук. В животике у Буратины заурчало да так громко, что видение, словно испугавшись рева, испарилось.
Буратина со всего маху приблизилась к кастрюле, которая пыхтела напротив и… И вдруг проткнула её насквозь, кипящую над углями в камине, проткнула вместе с едой. Оказалось, что и камин, и кастрюля, и огромная плазма на стене, и другие богаческие штуки были нарисованы на большом листе гофрированного картона. Она вытащила нос из дырки в граффити и посмотрела внутрь. Там в полутьме виднелась какая-то непонятная фигня, похожая на входную дверь. Все было в паутине, и почти ничего не было видно.
Буратина разыскивала какую-нибудь съедобность. Она заглянула и в тумбу, и под кровать, порылась в шкафу и наконец распахнула дверцу ржавого старого холодильника. Он не работал, вместо еды в холодильнике была солома! В небольшой охапке соломы лежало яйцо.
- Ух ты! - закричала деревянная девочка, - великанский киндер-сюрприз!
Предвкушая удовольствие от скорлупки из молочного шоколада, она своим длинным носом проткнула яйцо и от неожиданности выронила. Яйцо упало на пол и разбилось. Фу оно было настоящим! Из скорлупы выбрался неуклюжий страусенок. Он равнодушно посмотрел по сторонам, позабыв поблагодарить Буратину за освобождение от скорлупы, покачиваясь на хлипких ногах побрел во двор искать маму-страусиху.
- Вот гад какой, хоть бы спасибо сказал, - в сердцах буркнула Буратина.
- Блинский блин, как же я кушать хо! - морщась от боли в пустом животике, пропела она.
Буратина уселась напротив граффити и стала представлять, как она переключает обалденные детские каналы кабельного телевидения на огромной нарисованной плазме, что висела над таким же нарисованным камином, в котором на нарисованных углях в нарисованной кастрюле варилось что-то вероятно вкусненькое и наваристое.
Сумерки наполнили комнату унылым серым цветом. Что-то закопошилось в углу комнаты, звук был противным и страшным. Какое-то небольшое животное, часто дыша, озираясь и почесываясь, вылезло из стены через свежее прогрызенную нору. "Крыса?" - подумала девочка, она одеревенела от ужаса, когда увидела в сумеречной тьме небольшого человечка, согнувшегося от переполнявшей его злобы и ненависти. Это был злой домовёнок Егорка. Дом, в котором под лестницей была крошечная коморка диджея Дрозда, построили до революции, и посему обитали в нём существа разные и не все из них были такими уж добрыми и безобидными.
Егорка был старым троллем-полукровкой. Все потому, что отец его, финский гном Хулонен, после того как потерял жену, сошел с ума и выбрал супругу себе под стать, полоумную домовую крысу Анжелку. У них родился сынок, назвали его Егоркой. Родители совсем не занимались ни гигиеной мальчика Егорки, ни его воспитанием, отчего зубы у Егорки сгнили еще в детстве, теперь у него во рту были искусственные, вырезанные из старой консервной банки, острые как бритва зубы, с неровными краями и ржавые.
Хулонен и Анжелка давно уже умерли, да и сам Егорка состарился и сгорбился.
Конечно, Буратина не знала, что перед ней злобный тролль Егорка, она лишь увидела во тьме его сверкнувшие ржавые зубы и сморщенную от злобы мордочку и все поняла. Лучше сидеть тихо. Тролль, обнюхиваясь и озираясь, направился к холодильнику, вероятно, собирался полакомиться сидевшим в яичке страусенком. Он открыл холодильник и сунул туда голову. Не найдя яйца, он зашипел и стал выбрасывать из холодильника солому и злиться.
В этот момент Буратина шумно выдохнула воздух - она не дышала уже целых три минуты и больше держаться не могла. Тролль молнией бросился прямиком к ней. И откуда только в таком старом зверьке столько прыти! От страха Буратина закрыла глаза.
Тролль схватил её зубами за шиворот и поволок в нору, через которую он и пролез в коморку. Буратина с закрытыми глазами в пасти тролля уже прощалась с жизнью…
Когда Егорка намеривался влезть в нору, с шумом открылась входная дверь и зажглась электрическая лампочка под потолком. Это вернулся папаша Дрозд. Свет ослепил тролля, и тот на секунду растерялся. Дрозд увидел, что в зубах у тролля Буратина, стянул с себя стальной кроссовок и со всего маху запустил им в голову злобному существу - "Ах ты, мерзкая тварь, а ну отпусти Буратину!" Удар пришелся в самую точку! Егорка раззявил пасть, Буратина выпала, и он сиганул в прореху в стене.
- Доченька моя, Буратинушка, очнись, девочка! - говорил Дрозд, держа на руках деревянную девочку.
- Папа, со мной все в порядке. Папа-папочка, я так испугалась!
- Он убежал и уж больше сюда никогда не вернется, а если вернется, то костей не соберет! Но что же ты вляпываешься в такие переделки, а, дочь?
Дрозд достал из внутреннего кармана куртки небольшой пакет с надписью "Спар", в нем были нарезанный тонкими ломтиками сыр, кусочки копченой колбасы и душистый белый хлеб, тоже аккуратно нарезанный.
- Вот, кушай, лапа.
Буратина набросилась на вкусняшку. В пакете она нашла коробочку шоколадного молока с трубочкой. Какая же это была вкусная еда! Бутерброды были хороши!
- Папа, прости, я больше никогда не буду хулиганить и озоровать. Я буду умненькой-благоразумненькой девочкой и пойду учиться в школу, а как окончу школу, пойду продолжать образование в техникум на психолога, как меня учил мудрый осьминог Поль.
- Ты видела Поля? Я думал, он это того… умер…
- Нет, папа он жил все это время под раковиной на кухне, там рукой подать до теплотрассы.
- Ну, ни фига себе! Это четко ты про школу выдала, я совсем не подумал об этом, завтра же пойдешь в школу! Решено. В 25-ю, в двух кварталах от нашего дома, я когда-то давным-давно играл там техно на выпускных балах, ведь, знаешь, в молодости я был довольно популярным диджеем.
- Но как же я пойду в школу, ведь мне совершенно нечего надеть, не пойду же я в школу голенькой, деревянненькой.