Он полагал, что довольно хорошо знал Дамблдора, но, едва прочитав некролог, вынужден был признать, что вряд ли знал его вообще. Никогда раньше он не представлял себе детство или юность Дамблдора; все было так, словно он изначально был таким, каким Гарри знал его - почтенным, седовласым, старым. Сама мысль о Дамблдоре-подростке казалась столь же нелепой, как попытка представить себе глупую Гермиону или дружелюбного Соплохвостого Скрата.
Он никогда даже и не думал о том, чтобы расспросить Дамблдора о его прошлом. Разумеется, это выглядело бы странно и даже нахально, но, в конце концов, все же знали, что Дамблдор участвовал в той легендарной дуэли с Гринделвальдом, и Гарри не догадался спросить у Дамблдора, на что это было похоже, да и о других его знаменитых достижениях тоже. Нет, темой для обсуждения всегда был Гарри, гаррино прошлое, гаррино будущее, гаррины планы… и сейчас Гарри казалось, при всей опасности и неопределенности его будущего, что он упустил какие-то незаменимые возможности, когда не расспросил Дамблдора о нем самом, даже несмотря на то, что единственный личный вопрос, который он когда-либо задал директору, был в то же время единственным, на который Дамблдор, как ему казалось, не дал честного ответа:
"Что вы видите, когда смотрите в Зеркало?"
"Я? Я вижу самого себя, держащего в руках пару толстых шерстяных носков".
После нескольких минут размышлений Гарри выдрал некролог из "Профет", тщательно сложил и засунул в первый том "Практики защитной магии и ее применения против Темных искусств". Затем он швырнул остаток газеты в кучу мусора и вновь осмотрел комнату. Теперь она была намного чище. Не на своих местах оставались только сегодняшний "Дейли Профет", по-прежнему лежащий на кровати, и положенный на него осколок разбитого зеркала.
Гарри пересек комнату, стряхнул осколок зеркала с последнего "Профет" и развернул газету. Сегодня рано утром, когда он принял свернутую газету у почтовой совы, он лишь мельком оглядел заголовок и отбросил газету в сторону, едва понял, что там ничего не было о Волдеморте. Гарри не сомневался, что Министерство давит на "Профет", чтобы те не распространяли новостей о Волдеморте. Поэтому только сейчас Гарри увидел, что же он пропустил.
Через всю нижнюю половину первой полосы над фотографией шагающего с озабоченным видом Дамблдора шел заголовок: "ДАМБЛДОР - НАКОНЕЦ-ТО ПРАВДА?"
На следующей неделе в свет выйдет шокирующая история запятнанного гения, считавшегося многими величайшим волшебником своего поколения. Отбросив популярную картину спокойной седобородой мудрости, Рита Скитер раскрывает разрушенное детство, беззаконную юность, пожизненную вражду и тайны преступлений, унесенные Дамблдором с собой в могилу. ПОЧЕМУ человек, который, по общему мнению, должен был стать Министром Магии, был удовлетворен должностью простого директора школы? В ЧЕМ состояла настоящая цель тайной организации, известной как Орден Феникса? КАК на самом деле Дамблдор встретил свой конец?
Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдете в новом бестселлере - биографии "Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора", написанной Ритой Скитер, эксклюзивное интервью с которой, взятое Бетти Брэйтуэйт, опубликовано на 13 странице.
Гарри разорвал газету и нашел страницу 13. Вверху страницы была фотография с еще одним знакомым лицом - женщина в украшенных драгоценными камнями очках и с тщательно завитыми светлыми волосами. Рот ее был приоткрыт, несомненно изображая улыбку победителя, пальцы слегка шевелились. Прикладывая максимум усилий, чтобы игнорировать это тошнотворное изображение, Гарри принялся читать.
При личной встрече Рита Скитер оказалась гораздо мягче и человечнее, чем можно было бы предположить по ее знаменитым острым статьям. Поприветствовав меня в прихожей своего уютного домика, она сразу же провела меня на кухню, чтобы налить мне чашечку чаю, угостить кусочком пирога и, разумеется, обрушить на меня лавину свежайших слухов.
- Что ж, несомненно, Дамблдор - это мечта биографа, - сказала Скитер. - Столь долгая, насыщенная жизнь. Я совершенно уверена, что моя книга будет первой в череде многих, многих других.
Скитер определенно среагировала на события очень быстро. Ее девятисотстраничная книга была завершена всего через четыре недели после таинственной смерти Дамблдора в июне. Я спросила, как ей удалась такая сверхбыстрая работа.
- О, если работаешь журналистом так долго, как я, написание к заданному сроку становится второй натурой. Я знала, что волшебный мир требует полной истории, и я хотела быть первой, кто утолит эту жажду.
Я упомянула недавно опубликованные во многих изданиях утверждения Элфиаса Доуджа, Особого советника при Витценгамоте и давнего друга Альбуса Дамблдора, что "в книге Скитер фактов меньше, чем на вкладыше от Шоколадной лягушки".
Скитер, откинув голову, расхохоталась.
- Милый Доджи, чтоб он был здоров! Помню, я брала у него интервью несколько лет назад насчет русалочьих прав. Абсолютно сдвинутый; кажется, он тогда думал, что мы с ним сидим на дне озера Уиндермер, все время твердил мне, чтобы я остерегалась форелей.
И тем не менее, обвинения Элфиаса Доуджа в неточности повторяют многие. Неужели Скитер действительно считает, что четырех коротких недель достаточно для составления полной картины длинной и экстраординарной жизни Дамблдора?
- О, дорогая моя, - улыбнулась Скитер, дружелюбно похлопывая меня по пальцам, - ты так же хорошо, как и я, знаешь, сколько информации можно извлечь с помощью кошелька, набитого галлеонами, отказа понимать слово "нет" и милого острого Плавнопишущего Пера! В любом случае, народ буквально выстраивался в очередь, чтобы полить Дамблдора грязью. Не все, знаешь ли, считали, что он был таким замечательным - он успел отдавить огромное множество очень важных мозолей. Но старый хитрый Доудж может перестать вещать со своего гиппогрифа, поскольку у меня был доступ к такому источнику, за который многие журналисты отдали бы свои волшебные палочки; к источнику, который никогда раньше не делал публичных заявлений и который был близок к Дамблдору в течение наиболее насыщенной событиями и проблемами стадии его юности.
Анонсы биографии Скитер недвусмысленно намекают, что большой шок ожидает тех, кто верил, что Дамблдор жил жизнью праведника. Какие самые большие сюрпризы раскрывает она читателю, спросила я.
- Ну же, Бетти, не надо, я не собираюсь выдавать все самое интересное, прежде чем кто-то купит книгу! - рассмеялась Скитер. - Но я точно обещаю, что каждого, кто все еще думает, что Дамблдор белый и пушистый, как его борода, ждет крайне неприятное пробуждение! Скажу только, что мало кому из тех, кто слышал, как он выступает против Сами-Знаете-Кого, могло бы и во сне присниться, что в юности он сам баловался Темной магией! И для волшебника, проведшего свои последние годы, убеждая всех быть терпимее, он был не очень-то либеральным в молодости! Да, прошлое Альбуса Дамблдора чрезвычайно темное, уж не говоря о его весьма подозрительной семейке, что он так старательно пытался скрыть.
Я спросила, не имеет ли Скитер в виду брата Дамблдора Аберфорта, который пятнадцать лет назад был обвинен Витценгамотом в противоправном использовании магии, что вызвало небольшой скандал.
- О, Аберфорт был только вершиной этого вонючего айсберга, - со смехом ответила Скитер. - Нет, нет, я говорю о вещах гораздо худших, нежели братец, обожающий слоняться туда-сюда со своими козами, и даже худших, чем издевающийся над муглями отец - в любом случае, эти истории Дамблдор не смог бы замести под ковер, их обоих судил Витценгамот. Нет, меня заинтриговали его мать и сестра, и, проведя некоторые исследования, я наткнулась просто на кучу мерзостей - но, как я уже сказала, чтобы узнать все детали, вам придется потерпеть до глав с девятой по двенадцатую. Все, что я сейчас могу добавить: меня совершенно не удивляет, что Дамблдор никогда никому не рассказывал, при каких обстоятельствах он сломал нос.
Ладно, оставим в стороне скелеты в шкафу; отрицает ли Скитер его блестящий интеллект, позволивший Дамблдору сделать столько открытий в магии?
- У него были мозги, - признала она, - хотя многие сегодня ставят под сомнение, что именно ему принадлежит честь всех его якобы достижений. Как я сообщаю в главе шестнадцать, Айвор Диллонсби утверждает, что он уже открыл восемь применений крови дракона, когда Дамблдор "позаимствовал" его статьи.
Осмелюсь предположить, однако, что важность некоторых достижений Дамблдора не может подвергаться сомнению. Как насчет его знаменитой победы над Гринделвальдом?
- А, да, я рада, что ты упомянула Гринделвальда, - с дразнящей улыбкой ответила Скитер. - Боюсь, что тем, кто смотрит сквозь розовые очки на эту блистательную победу Дамблдора, следует готовиться к взрыву серьезной бомбы - возможно, даже навозной. На самом деле, очень грязная была история. Все, что я скажу сейчас - не будьте так уверены в том, что там действительно была эта потрясающая легендарная дуэль. Прочтя мою книгу, читатели, вероятно, будут вынуждены признать, что Гринделвальд просто создал своей волшебной палочкой белый платок и тихо сдался!
Скитер отказалась дать еще какие-либо намеки на эту интригующую тему, так что мы перешли к связи, которая, несомненно, интересует ее читателей больше, чем что бы то ни было другое.
- Ах да, - весело кивнула Скитер, - я посвятила целую главу отношениям Поттера и Дамблдора. Многие эту связь называют нездоровой, даже зловещей. Снова повторю, что вашим читателям придется приобрести мою книгу, если они хотят узнать всю историю целиком; но несомненно, что Дамблдор проявил неестественный интерес к Поттеру с самого начала. Было ли это на самом деле в лучших интересах мальчика - что ж, увидим. Секретом Полишинеля является то, что детство у Поттера было чрезвычайно беспокойным.
Я поинтересовалась, поддерживает ли Скитер связь с Гарри Поттером, у которого она взяла свое знаменитое интервью в прошлом году - потрясающее эксклюзивное интервью, в котором Поттер рассказал о своей убежденности в том, что Сами-Знаете-Кто вернулся.
- О да, между нами теперь очень тесная связь, - ответила Скитер. - У несчастного Поттера очень мало настоящих друзей, а мы познакомились в один из самых сложных периодов в его жизни - Трехмаговый турнир. Я, вероятно, один из очень немногих ныне живущих людей, кто может утверждать, что знает настоящего Гарри Поттера.
И это благополучно подводит нас к многочисленным слухам касательно последних часов жизни Дамблдора. Верит ли Скитер в то, что Поттер был в том месте и в тот момент, когда погиб Дамблдор?
- Что ж, я не хочу сейчас много говорить - вы все найдете в книге - но свидетели в замке Хогвартса видели, как Поттер бежал с места происшествия сразу же после того, как Дамблдор упал, спрыгнул или был сброшен вниз. Впоследствии Поттер свидетельствовал против Северуса Снейпа, человека, с которым, как всем известно, он долгое время был на ножах. Все ли здесь так, как кажется? Магическому сообществу предстоит ответить на этот вопрос - после того, как они прочитают мою книгу.
И на этой интригующей ноте я откланялась. Нет ни малейшего сомнения, что из-под пера Скитер вышел настоящий бестселлер. Легионам поклонников Дамблдора в то же время можно уже начинать дрожать от того, что нам всем скоро предстоит узнать про их героя.
Гарри дочитал статью до конца, но продолжал тупо взирать на страницу. Отвращение и гнев поднимались в нем, словно рвотные массы; он скомкал газету и со всей силой швырнул ее в стенку, где она и присоединилась к остальному мусору, лежащему кучкой вокруг переполненной урны.
Он начал слепо шагать туда-сюда по комнате, открывая пустые ящики и подбирая книги, лишь для того, чтобы тут же положить их на то же место, почти не осознавая, что именно он делает, в то время как в голове у него вспыхивали случайные фразы из статьи Риты: целую главу отношениям Поттера и Дамблдора… называют нездоровой, даже зловещей… в юности он сам баловался Темной магией… у меня был доступ к такому источнику, за который многие журналисты отдали бы свои волшебные палочки…
- Ложь! - выкрикнул Гарри, и сквозь окно он увидел, как их сосед, остановившийся, чтобы запустить газонокосилку, нервно взглянул вверх.
Гарри тяжело плюхнулся на кровать. Осколок зеркала отскочил прочь от него; Гарри снова его подобрал и покрутил в пальцах, думая, думая о Дамблдоре и обо всей той лжи, которую обрушила на него Рита Скитер…
Яркая вспышка синего света. Гарри застыл на месте, его порезанный палец снова скользнул вдоль зазубренного края осколка. Ему это показалось, да, наверняка показалось. Он обернулся через плечо, но стена была тошнотворного персикового цвета, выбранного тетей Петунией; ничего синего, что могло бы отразиться в зеркале, там не было. Он снова заглянул в осколок зеркала, но не обнаружил там ничего, кроме собственного ярко-зеленого глаза, глядящего на него в ответ.
Ему показалось, другого объяснения просто не могло быть; показалось, потому что он все время думал о погибшем директоре. Если что-то и было несомненно, так это то, что ярко-синие глаза Альбуса Дамблдора никогда больше не пронзят его своим взором.
Глава 3. Отъезд Дурслей
Звук захлопнувшейся входной двери разнесся по лестнице, и громкий голос выкрикнул: "Эй, ты!"
К Гарри подобным образом обращались шестнадцать лет, и ни малейшего сомнения в том, кого именно зовет его дядя, у него не было; тем не менее, он не стал отвечать сразу же. Он по-прежнему не сводил взгляда с осколка зеркала, в котором, как ему казалось в течение какого-то мгновения, он видел глаз Дамблдора. И лишь когда дядя проревел "ПАРЕНЬ!", Гарри медленно поднялся на ноги и направился к двери спальни, остановившись лишь затем, чтобы добавить осколок разбитого зеркала в рюкзак, наполненный вещами, которые он собирался брать с собой.
- Многовато времени у тебя ушло! - прокричал Вернон Дурсли, когда Гарри вышел на лестницу. - Давай сюда вниз, мне надо с тобой поговорить!
Гарри направился вниз по лестнице, запустив руки в карманы джинсов. Добравшись до гостиной, он обнаружил там всех трех Дурслей. Они были одеты в дорожную одежду: дядя Вернон - в бежевую куртку на молнии, тетя Петуния - в ладное розовое пальто, а Дадли, огромный светловолосый мускулистый кузен Гарри - в кожаную куртку.
- Чего? - поинтересовался Гарри.
- Сядь! - приказал дядя Вернон. Гарри удивленно поднял брови. - Пожалуйста! - добавил дядя Вернон, слегка вздрогнув, как будто это слово оцарапало ему горло.
Гарри сел. Ему показалось, что он догадывается, к чему все идет. Его дядя начал ходить взад-вперед, тетя Петуния и Дадли с озабоченным видом провожали его взглядами. Наконец дядя Вернон остановился перед Гарри - его большое фиолетовое лицо приобрело сосредоточенный вид - и сказал: "Я передумал".
- Как я удивлен, - ответил Гарри.
- Не смей говорить таким тоном!.. - пронзительно начала тетя Петуния, но дядя Вернон взмахом руки заставил ее замолчать.
- Все это смахивает на дешевую комедию, - заявил дядя Вернон, уставившись на Гарри своими поросячьими глазками. - Я решил, что я не верю ни единому слову. Мы остаемся здесь, мы никуда не едем.
Гарри взглянул на своего дядю и ощутил раздражение пополам с весельем. За последние четыре недели дядя Вернон передумывал каждые двадцать четыре часа, упаковывая, распаковывая и перепаковывая багажник своего автомобиля с каждой сменой настроения. Больше всего Гарри понравился момент, когда дядя Вернон, не зная, что Дадли после предыдущей распаковки добавил в свой чемодан несколько гантелей, попытался запихнуть его обратно в багажник и упал, рыча от боли и отчаянно ругаясь.
- Ты утверждаешь, - произнес дядя Вернон, возобновив свои циркуляции по комнате, - что мы - Петуния, Дадли и я - мы все в опасности. От… от…
- Некоторых из "моей шатии", ага, - согласился Гарри.
- Ну а я этому не верю, - повторил дядя Вернон, вновь остановившись прямо перед Гарри. - Я не спал полночи, обдумывая все это, и я считаю, что это заговор, чтобы завладеть домом.
- Домом? - повторил Гарри. - Каким домом?
- Этим вот домом! - крикнул дядя Вернон, и вена у него на лбу начала пульсировать. - Нашим домом! Цены на дома сейчас скачут, как сумасшедшие! Ты хочешь, чтобы мы отсюда убрались, и тогда ты сделаешь какой-нибудь фокус-покус, и мы глазом не успеем моргнуть, как все бумаги будут переправлены на тебя, и…
- Вы совсем свихнулись? - воскликнул Гарри. - Заговор, чтобы завладеть этим домом? Вы правда такой тупой, каким кажетесь?
- Не смей!.. - взвизгнула тетя Петуния, но Вернон вновь успокоил ее движением руки: оскорбления, нанесенные его фигуре, явно были ничем по сравнению с угрозой, которую он обнаружил.
- Чисто на случай если вы забыли, - произнес Гарри, - у меня уже есть дом, мне его мой крестный оставил в наследство. Так зачем мне нужен этот? Хранить счастливые воспоминания?
Ему никто не ответил. Гарри подумал, что этот аргумент впечатлил-таки его дядю.
- Ты утверждаешь, - дядя Вернон снова начал ходить по комнате, - что этот Лорд Как-его-там…
- Волдеморт, - нетерпеливо перебил Гарри, - и мы это обсуждали уже сотню раз. Это не утверждение, это факт, Дамблдор говорил вам в прошлом году, и Кингсли, и мистер Уизли…
Вернон Дурсли сердито поднял плечи, и Гарри предположил про себя, что его дядя пытается избавиться от воспоминаний о неожиданном визите двух взрослых волшебников, состоявшемся через несколько дней после возвращения Гарри на летние каникулы. Появление на пороге Кингсли Шаклболта и Артура Уизли оказалось для Дурсли исключительно неприятным сюрпризом. Правда, Гарри вынужден был признать, что, поскольку мистер Уизли однажды уже разнес половину их гостиной, вряд ли следовало ожидать, что его новое появление приведет дядю Вернона в восторг.
- …Кингсли и мистер Уизли тоже все вам объяснили, - безжалостно продолжил Гарри. - Когда мне исполнится семнадцать, защитные чары, которые держат меня в безопасности, спадут, и это оставит вас беззащитными точно так же, как и меня. Орден уверен, что Волдеморт нападет на вас, либо чтобы выпытать у вас мое местонахождение, либо в надежде, что если вы будете у него в заложниках, я приду и попытаюсь вас освободить.
Дядя Вернон и Гарри встретились взглядами. Гарри был уверен, что в этот самый момент они оба думали об одном и том же. Затем дядя Вернон снова начал вышагивать, а Гарри продолжил.
- Вы должны укрыться, и Орден хочет вам помочь. Вам предложена очень серьезная защита, лучшая, какая только возможна.
Дядя Вернон ничего не ответил, лишь продолжил ходить взад-вперед. Солнце за окном низко нависло над бирючинными оградами. Соседская газонокосилка снова встала.
- Мне казалось, там у вас есть Министерство Магии? - внезапно спросил Вернон Дурсли.