Лодка приближалась. Это была пиратская шлюпка, в ней сидели трое - Неряха, Старки-джентльмен, а третий? Кто же был третий? Неужели? Да, это она, Тигровая Лилия - пираты взяли её в плен. Она была связана по рукам и ногам и знала, что её ждёт. Пираты решили оставить её связанной на скале; такой конец был для дочери её племени ужаснее, чем смерть от огня или пыток, ибо разве в книге её народа не написано, что сквозь воду нет пути к счастливым охотничьим угодьям краснокожих? И всё же лицо её было бесстрастно: дочь вождя, она готова была встретить смерть, как подобает дочери вождя. Она это твёрдо решила.
Пираты поймали её, когда она взобралась на их бриг с ножом в зубах. Бриг ничем не охранялся, ибо Крюк хвастался, что один звук его имени всякого отпугнёт. Теперь судьба Тигровой Лилии также послужит защитой кораблю. В эту ночь ветер далеко разнесёт её крик.
В том мраке, который пираты принесли с собой, они не заметили скалу, пока не наткнулись на неё.
- Эй, соня, проснись! - заорал чей-то голос с ирландским акцентом. Это был боцман Неряха. - Не видишь, что ли? Вот она, скала! Та-а-ак! Значит, мы её здесь ссадим, а сами смотаем удочки. Пусть себе тонет.
Мгновение - и прекрасная индианка на скале. Какой ужас! Она не сопротивлялась, она слишком горда для этого.
Но что это там темнеет у подножия скалы? Пираты их не видят, но тебе я могу сказать - это головы Питера и Венди. Венди горько рыдает - такую трагедию она видит впервые в жизни. Питер повидал уйму всяких трагедий и все их забыл. Он и не думает жалеть Тигровую Лилию, но он сердит на пиратов. Двое против одной! И он решил спасти храбрую девушку. Конечно, легче было бы подождать, пока пираты уплывут, но Питер никогда не выбирал лёгких путей.
Он всё что угодно умел и теперь решил притвориться.
- Эй, вы, бездельники! - закричал он голосом капитана Крюка. Сходство было прямо поразительное.
- Капитан! - прошептали пираты, от удивления выпучив друг на друга глаза.
- Он, верно, плывёт к нам, - сказал Старки. Они ничего не видели в темноте.
- Мы хотим оставить эту краснокожую на скале! - крикнул Неряха.
- Освободите её! - услышали они в ответ.
- Освободить?!
- Да, перережьте верёвки и отпустите её.
- Но, капитан…
- Не перечить! Сию же минуту освободите её, слышите? - кричал Питер. - А не то смотрите! Крюк мой давно по вас плачет!
- Странно… - прошептал Неряха.
- Капитану лучше не прекословить, - ответил испуганный Старки-джентльмен.
- Есть, капитан! - заорал Неряха и перерезал веревки. Тигровая Лилия тотчас, словно угорь, скользнула между ног Старки-джентльмена в воду. Конечно, находчивость Питера восхитила Венди, но она знала, что и он восхищён своим успехом, и, чтобы он не выдал себя петушиным криком, протянула руку, чтобы зажать ему рот. Но она не успела этого сделать - над заливом снова прогремел голос капитана:
- Эй, на шлюпке!
На этот раз это был действительно Крюк. Может, Питер и собирался закричать по-петушиному, но губы его сложились трубочкой, и он присвистнул от удивления.
- Эй, на шлюпке! - снова прозвучало над заливом. Тут Венди поняла: капитан был здесь, где-то совсем рядом.
Он плыл к шлюпке, а так как пираты подняли над бортом фонарь, чтобы он плыл на свет, он вскоре был у шлюпки. При свете фонаря Венди увидела, как железный крюк впился в борт; она видела его тёмное лицо, искажённое злобой. Вот он уже в лодке - с одежды его ручьями стекает вода. Венди задрожала, она бы охотно уплыла прочь, но Питер и слышать об этом не желал. Радость жизни и самодовольство переполняли его.
- Ну и молодец же я! - прошептал он. - Правда, я молодец? Венди была с ним вполне согласна, и всё же, подумала она, хорошо, что никто, кроме неё, его не слышал. Что бы о нём подумали!
Знаком он велел ей молчать и слушать.
Пираты никак не могли понять, зачем капитан здесь; он сидел, подперев голову своим крюком, погружённый в мрачное раздумье.
- Капитан, что-нибудь случилось? - робко спросили пираты.
Но тот лишь глухо застонал в ответ.
- Он вздыхает, - сказал Неряха.
- И снова вздыхает, - прибавил Старки-джентльмен.
- И в третий раз вздыхает, - заметил Неряха.
- Что случилось, капитан?
И тут раздался страстный крик, рвущийся из самого сердца.
- Всё кончено! - воскликнул Крюк. - Мальчишки нашли себе маму.
Как ни страшно было Венди, сердце её возликовало.
- О горький день! - простонал Старки-джентльмен.
- А что такое мама? - спросил Неряха. Он был совсем невеждой. Венди поразилась.
- Как?! Он не знает, что такое мама? - вскричала она.
С этой минуты она точно знала: если бы можно было иметь любимого пирата, она, не задумываясь, выбрала бы Неряху.
В ту же минуту Питер сунул её головой в воду, потому что Крюк вздрогнул и спросил:
- Что это?
- Я ничего не слышал, - ответил Старки-джентльмен и поднял фонарь над головой.
Вглядевшись, пираты увидели странную вещь. Это было гнездо, о котором я тебе рассказывал. Оно плыло по воде, а в нём сидела Птица-Небылица.
- Смотри, - сказал Крюк, указывая на неё Неряхе. - Вот что такое мама. Какой урок! Гнездо, как видно, упало в воду, но разве мать оставит своих птенцов? Никогда!
Голос его дрогнул, словно на миг ему вспомнилось другое, счастливое время, когда… - но резким движением крюка он отогнал воспоминания.
Поражённый Неряха уставился на Птицу, уплывающую в своём гнезде, а подозрительный Старки спросил:
- Если она мама, может, она околачивается здесь, чтобы помочь Питеру?
Крюк вздрогнул.
- Да, это меня и тревожит, - отвечал он.
Радостный голос Неряхи вывел его из мрачного раздумья.
- Капитан, - сказал Неряха, - а что, если мы похитим маму этих мальчишек и сделаем её своей мамой?
- Прекрасная мысль! - обрадовался Крюк. И тут же мысль эта приняла в его блестящем уме форму целого плана. - Мы схватим их всех и притащим к себе на бриг, мальчишек мы бросим в море, а Венди станет нашей мамой.
Тут Венди опять не сдержалась.
- Ни за что! - закричала она.
И тут же снова нырнула.
- Что это?
И опять они ничего не увидели. Это ветер свистит в ушах, решили пираты.
- Ну что ж, согласны вы на этот план, мои страшненькие? - спросил Крюк.
- Вот вам моя рука, - сказали Неряха и Старки-джентльмен в один голос.
- А вот вам мой крюк! Поклянёмся выполнить наш замысел.
И они поклялись. Они вылезли на скалу, и тут Крюк вспомнил про Тигровую Лилию.
- А где же краснокожая? - спросил он вдруг. Он, бывало, порою шутил с ними, и они решили, что это опять шутка.
- Всё в порядке, капитан! - спокойно ответил Неряха. - Мы её отпустили.
- Отпустили?! - вскричал Крюк.
- По вашему приказу, - пробормотал боцман.
- Вы же крикнули нам, чтоб мы её отпустили, - объяснил Старки-джентльмен.
- Ах ты, спички-ящики! - загремел Крюк. - Что за чертовщина? Лицо его почернело от злости, впрочем, он сразу понял, что они верят тому, что говорят, - это его поразило.
- Ребята, - сказал он с лёгкой дрожью. - Я ничего такого вам не кричал.
- Странно, - сказал Неряха.
Пиратам стало не по себе. Тогда Крюк закричал, но голос его звучал неуверенно.
- О дух, витающий над этим темным заливом? Слышишь ли ты меня?
Конечно, Питеру бы помолчать, но он не мог удержаться. Он тут же ответил Крюку его же голосом:
- Да, фунтики-шпунтики! Я тебя слышу!
В этот страшный миг Крюк не изменился в лице, но Неряха и Старки в ужасе прильнули друг к другу.
- Кто ты, незнакомец? - закричал он. - Отвечай!
- Я Джеймс Крюк, - ответил голос. - Капитан "Весёлого Роджера".
- Это ложь! - хрипло взревел Крюк. - Ложь!
- Ах ты, спички-ящики! - ответил голос. - Выражайся поосторожнее, а не то проколю тебя якорем!
Тут Крюк решил пойти на хитрость.
- Если ты Крюк, - сказал он чуть ли не смиренно, - ответь мне, кто же тогда я?
- Треска, - ответил голос. - Всего лишь треска!
- Треска? - повторил Крюк без выражения, и в этот миг (но не раньше!) его гордый дух надломился. Он увидал, как отшатнулись от него пираты.
- Неужели все это время мы подчинялись какой-то треске? - пробормотали они. - Это оскорбительно для нашей гордости.
Эти псы уже готовились броситься на своего хозяина, но он на них даже не взглянул - было какое-то величие в его трагической фигуре. Этим страшным словам он и не думал противопоставить их веру в себя, главное для него была собственная вера в себя. Он чувствовал, что она пошатнулась.
- Не покидай меня, мой храбрый, - сказал он самому себе.
В глубинах его чёрной души было что-то женственное, как и у всех великих пиратов, и порой на него нисходило какое-то предчувствие. Вдруг он решил сыграть в "да" и "нет".
- Крюк, - закричал он, - есть у тебя другой голос?
Питер, разумеется, не мог удержаться и весело ответил собственным ГОЛОСОМ:
- Да!
- А другое имя?
- Да!
- Овощ? - спросил Крюк.
- Нет!
- Минерал?
- Нет!
- Животное?
- Нет!
- Мужчина?
- Нет!
На этот раз в голосе Питера зазвучало презрение.
- Мальчишка?
- Да!
- Обыкновенный мальчишка?
- Нет!
- Необыкновенный мальчишка?
К величайшему огорчению Венди, Питер ответил:
- Да!
- Ты в Англии?
- Нет!
- Здесь?
- Да!
Крюк совершенно запутался.
- Теперь вы его спрашивайте, - сказал он пиратам, утирая вспотевший лоб.
Неряха задумался.
- Я ничего не могу придумать, - сказал он с сожалением.
- Не догадаешься! Не догадаешься! - кричал с гордостью Питер. - Сдаёшься?
Конечно, он слишком увлёкся игрой, и злодеи тотчас это заметили.
- Сдаёмся, сдаёмся! - закричали они.
- Так знайте! - воскликнул Питер. - Я Питер Пэн!
Пэн! В ту же минуту Крюк снова стал самим собой, а пираты снова стали его верными псами.
- Теперь он у нас в руках! - завопил Крюк. - В воду, Неряха! Старки, следи за шлюпкой! Взять его! Живым или мёртвым!
С этими словами он прыгнул в воду, и в тот же миг раздался весёлый голос Питера:
- Эй, мальчишки, готовы?
- Да! - раздалось со всех сторон.
- На пиратов! Вперёд!
Схватка была короткой и решительной. Первым пролил вражескую кровь Джон - он храбро прыгнул в шлюпку и бросился на Старки. Последовала напряжённая борьба - и нож был вырван из руки пирата. Он прыгнул за борт, а Джон бросился за ним следом. Шлюпку стало относить от скалы.
В воде между тем шёл бой, блестела сталь, слышались хриплые крики. В суматохе порой доставалось и своим. Неряха вонзил было свой штопор Шалуну под четвёртое ребро, но тут на него кинулся Задира. А подальше от скалы Старки наседал на Малыша и Близнецов.
А где же Питер? Питер искал дичь покрупнее.
Мальчиков нельзя было обвинить в отсутствии храбрости, но они пасовали перед капитаном. Его железный крюк словно очертил в воде вокруг него круг смерти, и они бросились от него врассыпную, как испуганные рыбьей.
И всё же был храбрец, не боявшийся капитана, - он готов был войти в круг.
Как ни странно, встретились они не в воде. Крюк полез на скалу, чтобы немного отдышаться, и в тот же миг, только с другой стороны, на неё стал карабкаться Питер. Скала была скользкой, словно лёд, и им пришлось ползти на четвереньках. Они не видели друг друга. В поисках опоры они протянули руки - руки их встретились, в удивлении они подняли головы - и столкнулись нос к носу. Так произошла эта встреча.
Немало прославленных героев признавались, что порой перед схваткой сердце у них сжималось от страха. Случись это с Питером, я, не колеблясь, рассказал бы тебе об этом. Ведь ему предстояло сразиться с единственным человеком, которого боялся сам Корабельный Повар. Но сердце у Питера и не думало сжиматься, напротив, его так и распирало от счастья, и он радостно сверкнул зубами. С быстротой молнии выхватил он из-за пояса у Крюка нож и уж хотел было вонзить его в капитана, как вдруг заметил, что стоит на скале выше своего врага. Драться в таком положении было бы нечестно. И Питер подал капитану руку, чтобы помочь ему подняться выше.
Тут-то Крюк и впился в него зубами.
У Питера помутилось в глазах - не от боли, а от несправедливости. Он почувствовал себя совершенно беспомощным. Он только с ужасом смотрел на Крюка, широко раскрыв глаза. Так бывает со всеми детьми, когда они впервые столкнутся с несправедливостью. Они твёрдо верят в то, что с ними должны поступать по справедливости. И когда ты этого не выполнишь, они смогут полюбить тебя опять, но уже не смогут быть такими, как раньше. Все мы помним первую несправедливость в нашей жизни - все, кроме Питера. С ним часто поступали несправедливо, но он всегда забывал об этом. Должно быть, в этом и состоит главное отличие Питера от всех нас.
И вот, столкнувшись сейчас с несправедливостью, он повёл себя так, будто с ним это случилось впервые. Он только беспомощно смотрел на капитана. Дважды железный крюк вонзался ему в грудь.
Через несколько минут мальчишки увидели Крюка: он изо всех сил плыл к своему бригу, на его страшном лице не видно было торжества, оно всё побелело от ужаса. За ним гналась Крокодилица. В другое время мальчишки поплыли бы за ним с радостными криками, но сейчас им было не до того: они никак не могли найти Венди и Питера. Они обыскали весь залив, громко звали их, но всё напрасно. Они нашли шлюпку и поплыли в ней к берегу.
- Венди! Питер! - кричали они всю дорогу. Но в ответ раздавался только насмешливый хохот русалок.
- Должно быть, они поплыли или полетели домой, - решили мальчишки.
Они не очень волновались, потому что верили в Питера. Им уже было даже весело - ведь сегодня они поздно лягут спать, и в этом во всём виновата сама мама Венди!
Когда голоса их замерли вдали, над заливом воцарилась мёртвая тишина. Внезапно её нарушил слабый крик:
- На помощь! На помощь!
Что это? Там у скалы виднелись две фигуры. Девочка была без сознания, мальчик поддерживал её голову над водой. Из последних сил Питер втащил Венди на скалу и рухнул рядом. Он слышал, как поднимается прилив, и знал, что скоро вода зальёт их, но он так устал, что не мог шевельнуться. Вскоре он тоже потерял сознание.
К скале подплыла русалка, ухватила Венди за ноги и стала потихоньку стаскивать её в воду. Почувствовав, что Венди ускользает, Питер вздрогнул и открыл глаза. И вовремя: ещё минута, и Венди была бы в воде! Ему пришлось открыть ей всю правду.
- Мы на скале, Венди, - сказал он, - но она всё уменьшается. Скоро её покроет вода.
Она не понимала.
- Надо торопиться, - бодро сказала она.
- Да, - произнёс он слабым голосом.
- Поплывём или полетим?
Он больше не мог от неё таиться.
- Как, по-твоему, Венди, ты добралась бы до острова без меня?
Пришлось ей признаться, что она очень устала. Он застонал.
- Что с тобой? - забеспокоилась она.
- Я не могу тебе помочь, Венди. Крюк меня ранил. Я не могу ни плыть, ни лететь.
- Неужели мы так и утонем?
- Смотри, как поднимается вода.
Они закрыли глаза руками, чтобы не видеть этого страшного зрелища. Они были уверены, что скоро наступит конец. Вдруг что-то зашуршало у Питера за спиной, как бы спрашивая: "Не могу ли я вам помочь?"
Это был бумажный змей, которого Майкл смастерил несколько дней назад. Он вырвался у Майкла из рук и улетел.
- Змей Майкла, - сказал Питер равнодушно.
Но через мгновение он схватил змея за хвост и подтянул к себе.
- Он поднял Майкла с земли! - воскликнул Питер. - Почему бы ему не поднять и тебя?
- Нас обоих!
- Двоих он не вытянет. Майкл и Задира пробовали, но у них ничего не вышло.
- Давай бросим жребий, - предложила отважная Венди.
- Нет! Ты ведь девочка!
Он обвязал хвост змея вокруг её пояса. Венди изо всех сил цеплялась за Питера, она не хотела оставлять его одного.
- Прощай, Венди! - сказал Питер и столкнул её со скалы. Змей взмыл высоко в небо и скоро скрылся из виду. Питер остался один.
Вода уже почти совсем закрыла скалу, только маленькая площадка оставалась сухой. Скоро и она исчезнет. Бледные блики света скользнули по воде, и вот послышались звуки - самые мелодичные и самые печальные на свете: это русалки, глядя на луну, запели свои песни.
Питер не был похож на других мальчишек, но тут и ему стало страшно. Дрожь пробежала по его телу, будто волна по морю; но на море волна бежит за волной, а Питер дрогнул только раз. В тот миг он гордо выпрямился, и на лице его заиграла улыбка; сердце стучало у него в груди, словно барабан. Казалось, оно говорило: "Умереть - вот это настоящее приключение!"