- Ну, можно попробовать еще так, - сказал Утенок. Он отложил весло и осторожно извлек из-за пазухи свирель, которую сделал для него Танамил. Утенок заметил, как я на него посмотрела, и сказал: - Я почти уверен, что Танамил не из их числа. А попробовать все равно стоит - в худшем случае мы используем против них их же заклинание. Правь на сеть.
Утенок поднес свирель к губам и заиграл. Его музыка совершенно не походила на мелодии Танамила. Она была дерзкой, отрывистой и полной благоухания. Утенок сыграл лишь половину мелодии, но я, подняв голову, обнаружила, что чернота сети развеивается вместе с туманом.
Тут опять раздался голос Канкредина.
- Утенок! Оставь эту дурацкую свистульку! Прекрати играть!
Утенок сбился с мелодии. Сеть снова повисла перед нами, черная и прочная.
- Продолжай! - крикнула я. - Оно действует!
- Я не могу, - отозвался Утенок. - Не могу играть, когда он так кричит на меня.
Хэрн поднял взгляд.
- Он кричит не на тебя. Тебя зовут Маллард. Продолжай играть и не будь дураком. Он забеспокоился, потому что мы уходим.
Хэрн был прав. Двое магов в душелодке изо всех сил гребли в нашу сторону.
Утенок снова принялся играть, яростно и пронзительно - из-за спешки. Лицо его покраснело. Сеть из черной сделалась серой, а потом и вовсе исчезла. Мы двигались навстречу белой пелене. Мгновение спустя нас, как и прежде, окружили незримые для наших глаз птицы. И на этот раз мы обрадовались им от всего сердца. Утенок играл и играл, пока мы плыли через эту пелену. В конце концов он опустил свирель и, тыжело дыша, привалился к борту лодки. И оказалось, что сеть находится позади, а впереди раскинулось песчаное устье Реки.
- Получилось! - воскликнула я. - У тебя получилось! Откуда ты узнал, что нужно делать?
Утенок вытер свирель и осторожно спрятал.
- Когда я играю, часто получается, что все вокруг исчезает, - сказал он. - В первый раз я вообще думал, что сейчас задохнусь. Знаешь, я думаю, что когда я вырасту, то стану волшебником. И я буду лучше Канкредина.
- Эй, Танакви! Смотри куда правишь! - прикрикнул на меня Хэрн.
Вообще-то он немного запоздал с этим окриком. Я засмотрелась на Утенка. И мы с разгона врезались в тростниковую отмель и там застряли. Так и случилось, что нас взяли в плен наши же соплеменники. Возможно, это были происки Канкредина. Но я уверена, что это все из-за меня - из-за того, что я оставила Одного в костре.
Я дошла до заднего края накидки. Места осталось совсем мало: я смогу только расказать, как обстоят дела сейчас. Гулл по-прежнему остается глиняной фигуркой. Робин больна. Я боюсь, что она умрет. Я сижу с ней на старой мельнице неподалеку от Шеллинга, только на другом берегу, а мои братья впали в уныние и ничем мне не помогают. Даже если бы Робин чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы убежать отсюда, Звитт нас убъет, если обнаружит в своих владениях. Нехорошо, конечно, желать убежать от собственного короля, но мне все равно хотелось бы удрать. Но мне остается лишь ткать эту накидку и надеяться, что нас поймут. В этой накидке сейчас все значение нашего путешествия. Я, Танакви, закончила работу.
@PART = 2
Второе одеяние
@GLAVA = 1
Я - Танакви. Мне пришлось начать вторую накидку, потому что на меня наконец-то снизошло понимание, и, возможно, мне больше нет нужды винить себя.
После того, как я закончила первую накидку, ночью мне снова приснился тот сон про маму. Я забеспокоилась. О чем мама велела мне подумать? О чем я должна думать, кроме того, что я уже дважды неправильно поступила с Одним? Я начала первую накидку из-за этого сна, но когда он повторился, я заподозрила, что моего тканья недостаточно. Хорошо, что дядя Кестрел привез мне всю мою пряжу, даже ту, которую нашел под обрушившейся частью крыши. Мне все еще немного горько думать об этом. Звитту совершенно незачем было ломать наш дом. Но шерсть уже высохла, и мне кажется, что тут ее достаточно, чтобы сделать еще одну накидку.
Сперва я расскажу, как я еще раз неправильно поступила с Одним. Нас поймали, когда мы застряли на отмели, потому что мы еще не до конца поняли тамошнюю грязь. Хэрн выскочил из лодки, чтобы столкнуть ее на воду, и увяз глубже коленей. Он был так слаб после нашей встречи с Канкредином, что еле-еле сумел забраться обратно в лодку. И он очень рассердился на меня. Я сказала ему, что все это произошло из-за того, что я заставила из оставить Одного в костре.
- Не мели всякую чушь! - рявкнул Хэрн. - Ничего бы не случилось, если бы ты не направила лодку прямиком на отмель!
Мы принялись раскачивать лодку в надежде сдвинуть ее с места. Сквозь грязь постоянно сочилась вода, и киль увяз. Когда мы это заметили, нам следовало бы сообразить, что грязь становится тверже. Но мы не сообразили. Мы были заняты тем, что обеспокоенно смотрели назад, на туман, в котором скрывалась душесеть. Мы думали, что Канкредин погонится за нами. Но никаких волшебников не появилось. Наверное, Канкредин решил, что мы того не стоим, чтобы из-за нас столько возиться. Но зато нас застали врасплох наши же соотечественники. Они подобрались к нам сзади, по грязи, и выволокли нас из лодки, потому что приняли за варваров.
Мы принялись кричать, что никакие мы не варвары, но они нам не поверили, и протащили целую милю по грязи и песку. И все это время они приговаривали что-нибудь вроде: "Я с удовольствием послушаю, как они будут визжать!" или "Я их прикончу в отместку за Литу, медленно и со вкусом". Кажется, к тому времени, как они пинками загнали нас на песчаную дюну, а оттуда - в лагерь, мы все уже плакали. Мы были в отчаяньи, потому что не знали, как им объяснить, что мы не варвары.
Кто-то увидел, как нас волокут, и сказал:
- Что, вам, никак, удача привалила? Вам всем причитается вознаграждение. Тащите их дальше, и посмотрим, что с ними можно сделать.
Они вытолкнули нас на площадку, на которой лежало большое дерево, мертвое и серебристое. Человек, произнесший те слова, уселся на дерево, а из шатров набежало множество других людей, посмотреть на нас. Я услышала чей-то возглас:
- Джей, поторопись! Тут варвары на обед!
Человек, который держал меня - его зовут Сард, и я до сих пор его не люблю, - встряхнул меня и сказал:
- Стой тихо. Это король. Король. Поняла? Он вас, варваров, ест на завтрак. Он такой.
Хоть мне и не верилось, но это и вправду оказался наш король. Я была так потрясена, что не решалась на него посмотреть. Это не был мальчишка, да к тому же еще и варвар, как Карс Адон. Это был настоящий король. Я метнула на него взгляд из-под спутанных волос. И увидела невысокого полного человека средних лет. Наверное, когда-то он был толстяком, но, говорят, за время войны он похудел. Однако же, лицо у него по-прежнему оставалось круглым, а пухлые губы были слегка изогнуты, словно от привычки весело усмехаться. Под глазами у него были мешки, а сами глаза были темные, яркие и блестящие.
- Где вы их нашли? - спросил наш король у Сарда.
- Они шлялись вокруг мели Карне, ваше величество, - ответил Сард, ухмыляясь. - Я думал, даже у варваров все-таки должно быть побольше мозгов.
Наш король посмотрел на нас.
- Откуда вы? Где находится ваш клан и сколько в нем людей?
Хэрн стоял, опустив голову, и сердито смотрел на нашего короля.
- Мы не варвары, - сказал он. Тут мы с Утенком начали шумно, наперебой объяснять нашему королю, что мы вовсе не варвары, ни в каком смысле.
Наш король подался вперед, сложил руки на груди и вздохнул. Пока мы говорили, он весело обратился к человеку, стоявшему у него за плечом:
- Джей, из-за чего они устроили такой гам?
Я поняла, что он совершенно нас не слушает, и в отчаяньи умолкла. Хэрн с Утенком смолкли еще раньше.
- Все? - спросил наш король. Глаза его поблескивали. - Вот и хорошо. Мне не нравится применять всякие неприятные методы к детям, но я вас уверяю: если вы будете молчать, я на это пойду. Я хочу знать, где расположен ваш лагерь. Кто ваш вождь, или граф, или как там вы его называете? Сколько у вас варваров? Не то, чтобы нам было с этого много пользы - вы все равно роитесь, как паразиты, - но должны же мы делать хоть что-то, пока это в наших силах. Говорите, и, может быть, я вас пощажу.
- Ваше величество, мы родились в Шеллинге - это селение на Реке, - сказала я. Наш король усмехнулся. Я огляделась: ну, может, хоть кто-нибудь нам поверит! Но все ухмылялись. И шире всех улыбался этот Джей, который стоял за плечом у короля. Я его знала. У него теперь была только одна рука, а красная накидка сделалась серой и потрепанной, но улыбка осталась прежней. Точно так же он улыбался Робин, когда она стояла у калитки, и руки у нее были в муке.
- Вы приезжали в Шеллинг! - сказала я. - Вы увели с собой на войну нашего папу и нашего брата, Гулла. Неужели вы не помните?
- Вы и на меня тогда смотрели, - добавил Хэрн. - Но сказали, что я слишком молодой.
- Я много где побывал, - ответил этот человек, Джей, продолжая улыбаться.
- И вы улыбались моей сестре, - сказал Утенок.
Джей посмотрел на меня и фыркнул.
- Она для меня маловата.
- Да не этой, глупец! Старшей сестре! - разозлился Хэрн.
- Я часто улыбаюсь девушкам, - сказал Джей, улыбаясь еще шире. - Я даже варваркам подмигивал. Ваше величество, - обратился он к королю, - они наверняка узнали это от какого-нибудь несчастного, которого замучали.
- Вероятно, так оно и есть, - согласился наш король.
Тут я настолько потеряла голову, что решила испробовать последний способ убедить короля в том, что я - не варварка.
- Послушайте, - сказала я, - я докажу, что мы не варвары! Вот один из наших Бессмертных!
Я вытащила Младшего из-за пазухи и протянула его королю.
Наш король подмигнул мне.
- Так ты еще и воровка?
- Вовсе нет! - возмутилась я. - У варваров нет Бессмертных! А у нас, кроме Младшего, есть еще Леди.
Утенок сердито взглянул на меня и замотал головой, но я продолжала:
- Величайший из наших Бессмертных - Один. Я не могу показать вам его, потому что он сейчас в костре - он всегда отправляется в костер, когда половодье спадает, - но я говорю правду, честное слово!
- Неплохо сочинено, - сказал этот Джей.
Но наш король подался вперед, и в глазах его вспыхнул интерес. Он даже почти перестал улыбаться - полностью он, наверное, не переставал никогда.
- Этот ваш Один - какого он цвета? - спросил король.
Хэрн с Утенком смеряли меня сердитыми взглядами, но я продолжала говорить. Я как будто не могла остановиться.
- Он темный, с блестящими крапинками, но…
- Танакви, заткнись! - крикнул Утенок.
- …но он всякий раз изменяется, когда входит в огонь, - сказала я.
Наш король жестом велел Утенку попридержать язык. Потом он снова подался ко мне и сказал:
- Назови его тайные имена.
- Они же тайные! - воскликнула я. Я и сама уже была в ужасе, но это было похоже на те пороги в конце озера. Я зашла слишком далеко, чтобы останавливаться.
- Иди сюда и скажи мне на ухо, - велел наш король.
Мне стыдно даже сейчас, когда я это тку - но, тем не менее, я это сделала. Я подошла к нашему королю - от него пахло потом и лошадью, и еще немного чесноком, - и прошептала:
- Его называют Адон, и Амил, и Орет.
Вот так я подвела Одного. Но мало того - я подвела его еще больше. Я рассказала королю, хоть он меня об этом и не спрашивал, про костер Одного на нашем островке, и про Робин, - что она осталась там, и что она больна. И я рассказала, где находится наш остров, не обращая внимания на взгляды Хэрна и Утенка.
Наш король уселся прямо и, наморщившись, посмотрел на Джея и на прочих, кто стоял ближе всего к нему.
- Ну, что вы на это скажете?
- Где-то там поблизости гнездо варваров, - сказал кто-то из этих людей. - По-моему, это ловушка, как есть ловушка.
- Знаю, - согласился король. - Но предположим, что любопытство короля сгубило. Или что прошлой осенью в Шеллинге кто-то здорово ошибся. Джей… Ох, я забыл. Ты управишься с этим делом одной рукой?
- Даже если оставшуюся мне привяжут к боку, - отозвался Джей.
- Вот и отлично, - сказал король. - Привязывай руку, бери десять человек и лучшую лодку - и старшего мальчишку, пожалуй, - пусть он вам покажет это место. Заберите все, что найдете там, и привезите сюда.
- Я рад, что вы назвали меня, - сказал Хэрн. Он гворил очень грубо - из-за того, что разозлился на меня. - Если бы вы меня не послали, я сам бы вас об этом попросил. Я - глава нашей семьи, и именно мне следует вынуть Одного из костра.
- Как ни странно, но я об этом подумал, - сказал ему наш король. - И подумал, что эти двое ребятишек могут остаться здесь заложниками, чтобы ты вел себя хорошо. Пошевеливайся, Джей!
Наказанием для меня стало то, что я не увидела, как Один покинул костер. Лагерь короля и нашу стоянку разделяло все устье Реки. Нам с Утенком пришлось ждать целых два часа, пока Джей сплавал туда и вернулся обратно. Мы сидели на берегу и смотрели, как люди короля снуют по лагерю. Шатры у них были хорошие, разноцветные, но людей было немного - в сумме человек пядесят, никак не больше. Вроде бы этот лагерь должен был выглядеть более по-военному, чем жалкие хижины Карса Адона, потому что здесь не было ни всяких куч хлама, ни женщин, ни детей - кроме нас с Утенком. Однако же, он таковым не выглядел. Скорее можно было подумать, будто наш король выехал на прогулку.
Пока мы ждали, Утенок был так зол, что лишь раз заговорил со мной.
- А на одежде Канкредина было написано, как нам вернуть Гулла обратно? - спросил он.
- Нет, - сказала я. - Там сказано, что Гулл идет к нему. Сеть поставлена специально, чтобы поймать Гулла. Канкредин ждет его, чтобы завоевать всю страну. И нет ничего плохого в том, чтобы сказать нашему королю про Одного.
- Если он по-прежнему думает, что Гулл в пути, - сказал Утенок, - значит, я прав, и Танамил - не из числа его магов. А ты и сама знаешь, что нам не полагается ни с кем говорить про Одного.
Наконец послышались крики; это возвращалась лодка. Все, включая нашего короля, помчались через песчаный холм к берегу. И мы тоже побежали. Мы смешались с толпой и помогли вытащить лодку из воды - а то волны были высокие. Над планширом показалась голова Джея.
- Ну? - нетерпеливо окликнул его король.
- Все как было описано, - отозвался Джей. - Пошли по списку. Три кошки.
На гальку перед королем по очереди шлепнулись Лапушка, Рыжик и Трещотка. Кошки были недовольны. Они топорщили шерсть на загривке и фыркали. Король удивленно уставился на них.
- Десять одеял, - продолжал Джей.
Одеяла тоже полетели на берег.
- Два мешка, в основном с сыром, сушеной рыбой и луком.
Мешки последовали за одеялами.
- И, - сказал Джей, - одна юная дама, которой нездоровится.
Я уж было подумала, что они и Робин скинут через борт. Но на самом деле они спустили ее очень осторожно. А Хэрн спрыгнул вниз, чтобы убедиться, что с Робин все в порядке. Они закутали ее в накидку Джея. Робин снова стало хуже. Она говорит, что в довершение к беспокойству за нас, ее доконало появление Джея. Я закутала Робин в одеяло, пока она сидела, дрожа, на гальке, а Робин увидела, что мы с Утенком живы, и заплакала.
- И? - спросил король, протянув руку к Джею. - Это все?
- У нее, - отозвался Джей, кивком указав на Робин.
Кажется, Хэрн, едва лишь достав Одного из костра, тут же отдал его Робин. А Робин никого уже к нему не подпустила. Я не могла сообразить, зачем же Хэрн это сделал, пока Хэрн не сказал: "Иди глянь", - и не подозвал кивком еще и Утенка.
Робин высунула руку из-под накидки - накидка Джея была велика для нее, - и показала Одного. Он был золотым. Он весь лучился мягким оранжевым блеском, и казалось, будто он сделан из металла. Хэрн с Робин не больше нашего понимали, что же это значит. Хэрн сказал, что среди углей Один сверкал еще ярче. Сейчас, на воздухе, он немного потускнел. И еще Хэрн сказал, что на лицах у Джея и остальных была написана такая неприкрытая алчность, что он инстинктивно отдал Одного Робин, чтобы защитить его. Почему он решил, что несчастная Робин сумеет удержать Одного, если кто-нибудь попытается его отнять, я понятия не имею. Робин, кроме того, держала еще и Гулла, завернутого в ее собственную накидку, и никто, кроме нас четверых, о нем не знал.
Тут Робин доблестно оправдала возложенные на нее Хэрном надежды. Король подошел к нам, а Робин спрятала Одного и отказалась его показывать. На ее бледном лице проступил румянец - ей было неловко, что она так обходится с королем, - но Робин была непреклонна.
- Это не принято, чтобы его передавали из рук в руки и чтобы на него глазели все, кому не лень, - сказала Робин.
- А если вы все пройдете ко мне в шатер и после ужина мы посмотрим на него? - предложил король. - Я могу приказать развести огонь в очаге, чтобы он чувствовал себя как дома.
Наш король теперь сделался очень вежливым, но Робин посмотрела на него строго. Она не привыкла, чтобы люди непрерывно подшучивали, как это делал наш король. Но все-таки Робин согласилась.
Наш король настоял на изысканном и обильном ужине. Этот ужин превратился в настоящее испытание для меня и Утенка. А вот для Хэрна - нисколечко. Хэрн любит покушать, а манеры его не волнуют. Для Робин этот ужин тоже превратился в испытание, потому что она и вправду чувствовала себя неважно. Но я рада, что она там присутствовала. Робин верят все. Когда она сказала, что мы вовсе не варвары, король тут же заверил ее, что это была всего лишь прискорбная ошибка.
- А теперь можно мне взглянуть на Одного? - спросил король, когда мы съели рыбу и мясо. Образовалась пауза, потому что цыплят, яйца и засахаренные фрукты еще не успели принести. Неудивительно, что наш король такой полный.
Робин неохотно достала Одного и поставила его на стол, среди красивых королевских тарелок. Но он был красивее всего. Король протянул руку к Одному, лукаво взглянул на Робин, потом все-таки взял его. Видно было, что Один тяжелый. Робин говорит, что он сделался вдвое тяжелее.
- Чистое золото! - воскликнул наш король. - Клянусь! Это его последнее превращение, верно?
Мы кивнули. Наш король осторожно повернул Одного, так, чтобы свет лампы падал ему на лицо. Теперь, когда Один сделался золотым, рассмотреть его черты стало куда легче. У него был крупный нос, примерно такого типа, как у Хэрна или Гулла. Король увидел это. Я заметила, как он взглянул на Хэрна.
- И давно он хранится у вас в семье? - спросил он у Робин.
- Отец говорил, что никто уже не помнит тех времен, когда его у нас не было, ваше величество, - ответила Робин.
Король хмыкнул.
- Должно быть, когда-то ваша семья занимала очень видное положение, юная леди. Вам об этом известно? И вы действительно каждый год после половодья кладете его в костер?
- Да, каждый год, - ответила Робин. - Отец говорил, что мы никогда не пропустили ни одного раза.
- Это и есть знак, по которому я узнал его, - сказал наш король, вертя Одного в руках. - Вы были верны соглашению, которое заключили с ним ваши предки. Вам известно, кто он, этот золотой господин?
Он довольно-таки непочтительно помахал Одним у нас перед носом.
- Да, - сказала я. - Это Один.