Сначала убитого бизона положили на брюхо, подперев тело животного широко расставленными его ногами. Потом Хитрый Лис полоснул ножом поперек шеи и ободрал горб. И тогда два индейца, ухватившись за гриву, отделили шкуру от лопаток. После этого Хитрый Лис разрезал шкуру от головы вдоль хребта. Помощники сразу же содрали ее с боков; шкура держалась только на грудине. Ободрав всю шкуру, индейцы аккуратно расстелили ее на земле. На нее складывали отделяемые куски мяса - сначала с лопаток, потом вырезанную вдоль хребта филейную часть. Ребра, покрытые жирным мясом, отрубали топорами. Вынули кишки и отрезали язык, который считался лакомством, после чего часть мяса завернули в шкуру. Несколько индейцев соорудили из длинных копий крепкие носилки, на которые погрузили остальное мясо освежеванного бизона. Вскоре вся кавалькада направилась в горы. Еще засветло они добрались до тенистого, хорошо скрытого каньона. Здесь отряд должен был ждать возвращения разведчиков, посланных Черной Молнией к пуэбло зуни. В то время, как одни из индейцев пасли лошадей, другие развели костры и стали готовить еду.
Томек и боцман с удовольствием помогали краснокожим друзьям. Суровое достоинство и сдержанность, с какой обыкновенно индейцы ведут себя в обществе белых, теперь совершенно исчезли. Они чувствовали себя свободно. Радовались победе над доном Педро, удачной охоте на бизона, "посланного им свыше, чтобы придать храбрости перед предстоящей битвой". Событие это было столь необычно, что индейцы решили во время вечернего пиршества отпраздновать его танцем бизона.
На этот раз танец должен был исполнить Хитрый Лис. Неустрашимый, известный своей ловкостью воин выступил в специальном облачении. Он надел на голову маску, наскоро сделанную из гривы, рогов и шерсти бизона. Из-под широкого пояса свисала короткая юбка. В правой руке он держал погремушку, в левой - лук и стрелы. По обычаю индейцев северо-западного побережья, лесных индейцев и индейцев юго-запада, танцоры во время церемоний этого рода одевают маски, изображающие сверхъестественные силы, которые якобы участвуют в обрядах. В жизни индейцев танцы занимали особое место. Их приурочивали к разным событиям, а иногда они были просто ритуалом. В особенности такие танцы, как танец калюмета, духа, змеи, солнца, бизона, имели точно установленную форму, неизменную из поколения в поколение. Каждую песню, молитву и танец во время такой церемонии необходимо было исполнять правильно, иначе могло произойти несчастье.
Танец бизона был воспроизведением давней охоты на этих животных. Индейские танцоры прекрасно вживались в свои роли, верно изображали события. Зрители легко понимали значение каждого движения и весь ход изображаемой охоты на бизонов до того, как испанцы привезли в Америку лошадей.
Краснокожие находили в прерии крутой обрыв и у его подножия устраивали ловушку. За выложенной в виде римской пятерки каменной оградой, которая острым, но не замкнутым концом касалась обрыва, скрывались толпы мужчин, женщин и детей. В назначенное время индеец, вызывающий бизонов, облаченный в шкуру и рога этого животного, после ночи, проведенной в молитвах и песнопениях, с которыми он обращался к предкам, направлялся на рассвете в прерию, чтобы заманить стадо бизонов в ловушку. Когда ему удавалось привести бизонов к каменной ограде, он прятался, а остальные индейцы выскакивали из укрытия, чтобы криком, барабанным боем и тарахтением погнать стадо к крутому обрыву. Ошалевшие от испуга животные срывались с обрыва, а индейцы добивали раненых. После охоты бизонов свежевали, резали мясо на полоски, сушили его и несли в селение, где снова совершали благодарственное торжество. Хитрый Лис - главный актер - и сопутствующие ему танцоры чрезвычайно ярко изобразили ход этой охоты. Бледнолицым друзьям казалось, что они еще слышат топот копыт и рев ошалевшего стада. Грохотали погремушки, били барабаны и взлетал к небу пронзительный крик облав.
Измученные, но находившиеся в каком-то упоении, танцоры, уселись за обильный ужин. Долго не смолкали разговоры у костров. Индейцы охотно рассказывали о своих интересных переживаниях и приключениях. Перед заслушавшимися белыми друзьями, воскресал былой Дикий Запад с жизнью столь отличной от жизни европейцев, со своеобразными обычаями, законами, верованиями и суевериями.
XX
Пуэбло Зуни
На рассвете Черная Молния послал в разведку двух опытных следопытов. Остальные воины должны были ожидать возвращения разведчиков в каньоне. Все, за исключением дозорных на вершинах скал, спокойно отдыхали.
Обыкновенно живой и подвижный, боцман тяготился такой бездеятельностью, и поэтому, хотя обычно его передергивало от одной только мысли о горах, теперь сам предложил Томеку взглянуть на окрестности.
Во время таких прогулок они вели длительные беседы. На этот раз они взобрались на обрыв над самым ущельем. Воспользовавшись тем, что он с Томеком наедине, боцман сказал:
- Хо-хо, браток! Видно, что денежки, которые твой почтенный папаша тратит на твое обучение, даром не пропадают. Говоришь гладко, всякие разные факты так и сыплешь, будто музыку по нотам разыгрываешь. Видно, потому мы с тобой - в самый раз, будто пуговка с петелькой. По-моему, тебе на адвоката надо учиться. Ученые слова хорошо действуют на таких простаков, как я, и даже на диких индейцев.
- Что вы хотите этим сказать?
- Ах, вспомни только, как ты ловко сочинял интересные рассказики, чтобы спасти пленных. Вот уж не думал, что тебе что удастся!
- Вы полагаете, что я все это выдумал? - удивился Томек и с улыбкой посмотрел на друга.
- Может, и не все, но с этим Косцюшко и пленными англичанами, ты, пожалуй, крепко индейцев надул.
- Дорогой боцман, а вы хорошо знаете, кто такой Косцюшко? - спросил он.
- Не такой уж я дурак! - возразил обиженный моряк. - У моих стариков на Повислье, в кухне, в переднем углу висит картина, как Косцюшко на Краковском Рынке клятву дает. Как же мне не знать, кем он был? Но чтобы он в Америке такими делами занимался, этого мне слыхать не доводилось.
- Косцюшко был необыкновенный человек. Об этом лучше всего свидетельствует способ, каким он предложил свои услуги Конгрессу Соединенных Штатов.
- А что он такого сделал? - спросил боцман, усаживаясь поудобнее.
- Когда Соединенные Штаты начали войну за освобождение из-под ига англичан, в Париж приехали два американских уполномоченных, чтобы добиться помощи для своей армии. Это были Сайлас Дин и Артур Ли. Именно они вручали рекомендательные письма добровольцам, на основании которых те могли поступить в американскую армию. Наш Косцюшко никаких писем не взял. Сел на корабль с пятью поляками и поплыл в Америку.
- Хо-хо! Так был в себе уверен?
Томек кивнул головой и продолжал:
- Корабль его разбился у берегов островов Сан-Доминго. Косцюшко с товарищами, держась за мачту, добрались до берега. Там они сели на другой корабль, плывший в Филадельфию. Косцюшко сразу же явился к знаменитому ученому и члену Конгресса Бенджамину Франклину и попросил принять его в армию. Когда Франклин спросил, есть ли у него рекомендательные письма от американских уполномоченных, Косцюшко ответил, что лучшей рекомендацией для него будут способности и военные знания. Конгресс поручил Франклину проэкзаменовать смелого поляка. После этого ему немедленно дали звание полковника.
- Хо-хо! В чинах, значит, ходил!
- Косцюшко отличался отвагой, большими знаниями и способностями. Поэтому в битвах под Трентоном и Принстоном он своим хладнокровием и смелой атакой сумел обратить на себя внимание Джорджа Вашингтона - главнокомандующего американскими войсками. С той поры Косцюшко неоднократно назначали советником к генералам, которым поручали особенно трудное задание. Я читал, что во время осады Йорктауна Вашингтон, объезжая войска, подъехал к лесу, где стоял Косцюшко со своими стрелками, которые должны были на другой день начать атаку. В ответ на речь командующего Косцюшко сказал: "Завтра или я займу окопы врага, или погибну!" И хотя был тяжело ранен, вынудил врага оставить редут. Наш Косцюшко был не только отважным и хорошим командиром. Он много сделал для укрепления Филадельфии и полевых позиций американской армии. А кто, как не он, содействовал победе под Саратогой? За героическую битву он получил звание генерала бригады и орден Цинцинната! А знаете ли вы, что когда Косцюшко, возвратившись из царского плена, вторично высадился на американскую землю, народ встретил его восторженно - американцы выпрягли лошадей из кареты и сами везли его по улицам как триумфатора?
- Не диво, раз он столько для них сделал, - ответил боцман. - Да, ты прав, что это не только наш великий герой. Тот памятник ему, который мы в Вашингтоне видели, даже ничего себе.
- А вы не видели памятников ему в Чикаго и других городах? - спросил Томек.
- Точно - видел!
- Не он один боролся за независимость Соединенных Штатов. Разве вы забыли, что Казимеж Пулавский, будучи американским генералом бригады, погиб в 1779 году в бою под Саванной?
- Это тот, что первый организовал свой легион?
- Значит, вы помните!
- Ну да, помню. Скажи-ка мне теперь, браток, кроме Стшелецкого, о котором ты уже говорил, были и другие путешественники-поляки в Америке?
Томек немного подумал, весело взглянул на боцмана и спросил:
- А вы не знаете, кто открыл Америку?
- Только не говори браток, что это был поляк, - расхохотался моряк. - Я знаю, что Колумб.
- Вы не ошибаетесь, но мне приходилось слышать, что в 1476 году поляк, Ян из Кельна, гданьский мореход, по поручению датского короля возглавил экспедицию для спасения остатков нормандской колонии в Гренландии. Туда он, правда, не добрался, но по другую сторону океана открыл землю, которая, по всей вероятности, называется теперь Лабрадором. Если это правда, то наш земляк опередил Колумба на шестнадцать лет.
- Не поверю я этому, браток. Но хватит этих приятных для польского уха легенд, а то ты в конце концов убедишь меня, что и у меня здесь есть немалые заслуги, - рассмеялся боцман.
- Кто знает, может быть и вы совершите в Америке героический поступок. Когда Фернандо Кортес высадился на мексиканский берег, индейцы подарили ему рабыню. Позже она, уже как Донна Марина, оказала Кортесу огромные заслуги. Теперь вот, вождь Черная Молния отдал вам свою дочь. Возможно, Горный Цветок сыграет подобную роль и вы станете знаменитым...
- Ах, проглоти тебя кит! Уже напомнил? Я же сказал, не про нас ананас! Помни свое обещание...
- Не волнуйтесь, боцман. Я пошутил.
- Что-то ты много шутишь насчет этих свадеб. Не выводи меня из себя. Лучше расскажи, что ты еще знаешь о поляках?! Рассказывай о путешественниках, а не об индианках и свадьбах.
- Я знаю, что вы любите такие рассказы. Когда мы вернемся в ранчо, я вам дам почитать интересную книжку Эмилия Дуниковского. В конце прошлого века он путешествовал по Америке. Посетил огромный американский Национальный парк на реке Йеллоустон. Потом с Витольдом Шишлло был во Флориде. Вы сами убедитесь, какая это интересная книга. Другой наш земляк, Хенрик Поляковский, исследовал Центральную Америку; он первый написал научный труд о флоре Коста-Рики, напечатанный на испанском и немецком языках. Юзеф Буркарт, путешествуя по Мексике, сделал множество интереснейших наблюдений, которые потом стали основой дальнейших исследований таких ученых, как Дольфус и Ратцель...
Препираясь с другом, Томек все поглядывал в глубину каньона. Внезапно он остановился на полуслове, наклонился над пропастью, потом вскочил и воскликнул:
- Боцман, вернулись лазутчики! Палящий Луч дает нам знать, чтобы мы возвращались в лагерь!
Боцман быстро спрятал в карман трубку и побежал по склону горы вниз. Томек поспешил за ним. Через несколько минут они уже были в лагере. Там, в окружении воинов, ожидал их вождь Черная Молния.
- Угх! Пусть мои братья послушают, какие вести принесли нам разведчики, - обратился к ним вождь. - Вблизи пуэбло они встретили огромного койота, который увязался за ними. Они старались его отогнать, опасаясь, что он выдаст зуни их присутствие, но койот скалил зубы и пронзительно лаял. Порезанное Лицо хотел уже бросить в него томагавком, но вдруг вспомнил собаку нашего брата Нах'так ни йез'зи.
- Динго! - воскликнул Томек.
- Динго! - как эхо повторил боцман.
- Может, это как раз собака моего белого брата. Лазутчики тут же вернулись, чтобы сообщить нам об этом. Если собака бродит вокруг пуэбло, то ясно, что Белая Роза находится у зуни.
- Надо сейчас же проверить, Динго ли это, - порывисто сказал Томек.
- Я пойду с моими белыми братьями. Нас поведет Порезанное Лицо, - заявил Черная Молния. - Заодно взглянем на пуэбло и на месте составим план действий.
На время своего отсутствия Черная Молния передал командование вождю Зоркий Глаз. Разведка могла занять два-три дня, поэтому разведчики взяли с собой запас продовольствия и в полном вооружении покинули каньон.
Порезанное Лицо повел их вдоль края горной цепи. Из-за близости деревушки зуни они выбирали каменистый путь, чтобы не оставлять следов. Только после двух часов ходу они приблизились к деревушке. Для маскировки использовали валуны, деревья, кусты и неровности местности, а по открытому месту осторожно пробирались ползком. Вскоре они очутились вблизи пуэбло. Следом за Порезанным Лицом они вползли на взгорок, где спрятались среди кустов.
Осмотрительно раздвинули ветки, и вот перед ними предстало пуэбло, домики которого как будто прилепились к подножию крутой скалы.
В бинокль, взятый у вождя Зоркий Глаз, Томек тщательно рассматривал деревушку зуни. С места, где они находились, весь поселок был виден как на ладони. Пуэбло лепилось к излому горной стены с двух сторон: с востока и с юга. На плоских крышах нижних домов, без дверей и окон, террасами громоздилась целая пирамида хижин. На верхних ярусах пирамиды домики были все меньше и меньше, прилепленные уже к самой скале. Часть плоских крыш каждого яруса служила для следующего террасой, на которой днем сосредотачивалась жизнь обитателей пуэбло. С некоторой перспективы казалось, что это огромные ступени каменной лестницы прилегают к отвесной стене.
Вместо окон, дверей и дымовых труб в плоских крышах домиков были проделаны квадратные отверстия. С яруса на ярус вели приставные лестницы, На ночь или на случай нападения зуни втягивали эти лестницы на крышу. Таким образом, пуэбло превращалось в настоящую крепость, в которой можно удобно защищать каждый ярус.
Было позднее утро. В бинокль хорошо видны женщины, готовящие еду на террасах, и играющие дети. Томек тщательно разглядывал все ярусы, отыскивая среди индианок такую знакомую ему фигурку Салли. К сожалению, ее нигде не было видно. Разочарованный и подавленный Томек, передал бинокль боцману. Потом пуэбло рассматривал в бинокль Черная Молния, а в конце - Порезанное Лицо.
- Угх! Зуни предприняли особые меры предосторожности, - вполголоса сказал Черная Молния, когда Томек спрятал бинокль. - На землю спущена только одна лестница, а вооруженные мужчины охраняют женщин, работающих в поле.
Опечаленные Томек и боцман, только теперь обратили внимание на это.
- Неужели это подтверждает догадку, что это они похитили Салли? - воскликнул Томек. - Среди индианок на террасах я ее не заметил.
- Все может быть, но, как бы там ни было, зуни соблюдают осторожность, словно опасаясь нападения, - ответил Черная Молния, а потом, обращаясь к разведчику, спросил: - Где мой брат Порезанное Лицо встретил странного койота?
- Недалеко отсюда, вон в тех кустах, - ответил Порезанное Лицо, указав на полосу кустов, видневшуюся на юге.
Разведчики осторожно спустились с холма. Несколько часов они бродили вокруг пуэбло, но нигде не заметили таинственного койота. Боцман, устав рыскать по чащобе, то и дело вытирал пот со лба, наконец остановился и сказал:
- Передохнем немного, а то я ослабел от жары. Сдается мне, что этот койот не Динго.
- Откуда вы знаете, ведь мы еще не убедились? - встревоженно спросил Томек.
- Если бы это был наш Динго, нам не пришлось бы искать его как иголку в стоге сена. Неужели он не прибежал бы сам, почуяв наши следы?
- Об этом я не подумал, - вздохнул Томек.
- Нах'тах ни йез'зи говорил, что нападавшие чуть не убили собаку. Если Динго выжил и поплелся за ними, то он их остерегается. Днем, по примеру койотов, скрывается в прерии, а вечером подходит к пуэбло, - заметил Черная Молния.
- Да, это верно, - пробормотал боцман.
- Черная Молния правильно говорит, - поддержал вождя Порезанное Лицо. - Мы встретили это животное сегодня на рассвете.
- Теперь отдохнем здесь, а когда солнце зайдет, еще покружим возле пуэбло, - предложил вождь.
- Ничего не поделаешь, - неохотно согласился боцман.
Томек сел рядом с боцманом, а Черная Молния и Порезанное Лицо все еще неутомимо прочесывали кустарники. Наконец и они вернулись к белым друзьям.
Так проходил час за часом. Солнце медленно склонялось к западу. Как только на небе блеснули звезды, четыре разведчика снова принялись за поиски. За ночь они несколько раз обошли пуэбло, приближаясь и отдаляясь от него. Иногда они слышали крик совы, тихий полет летучей мыши, и даже вой настоящих койотов, но он никак не напоминал лай Динго.
- Сдается мне, что разведчики и правда приняли койота за нашу собачонку, - шепнул боцман Томеку.
Томек предостерегающе зажал ему ладонью рот. Они находились очень близко к стенам пуэбло, а на террасе второго яруса домиков, у горящего костра, сидели два сторожа. Как вдруг Черная Молния остановился. Вытянул, как журавль, шею к залитому лунным светом пуэбло и молча показал рукой на террасу.
На террасе появились две фигуры. Они на момент остановились возле сторожей, а потом принялись медленно прогуливаться.