Выражение ужаса на ее лице было столь комичным, что Эван не выдержал. Бормоча извинения, он выскочил из-за стола, выбежал в сад и бросился на землю. От подавленного смеха, приступов икоты и несъедобной каши у него страшно разболелся живот, но он хохотал без остановки до тех пор, пока ему не стало совсем плохо.
С этого дня все его время было без остатка отдано Зигги и миру привидений. Он научился вести ночной образ жизни, и почти весь день спал, чтобы с восходом луны снова присоединиться к Зигги. Но даже когда Эван спал, невидимый Зигги все равно приходил к нему, будил и требовал развлечений, как испорченный ребенок, привыкший быть в центре всеобщего внимания.
Больше всего Эвана удивляло то, с какой готовностью другие обитатели дома смирились с новым распорядком. Если Эван просыпал обед или завтрак, никто не будил его, а вскоре миссис Маллиган завела обыкновение готовить и оставлять для него на кухне холодный ужин. Таким же образом обстояли дела и ночью. Когда Зигги с диким хохотом носился по темному дому, хлопая дверями - все молча терпели это, хотя доктор и его экономка не могли не слышать шума и грохота. Если веселье Зигги их не будило, то, по крайней мере, не давало уснуть.
Это оставалось величайшей загадкой для Эвана, и он часто думал, в чем тут дело.
Глава девятая
В воскресенье утром Эван сонно приплелся на кухню, чтобы съесть так называемый завтрак, который сам он считал ужином, и немедленно отправиться в постель. Миссис Маллиган торжественно восседала за столом, скрестив руки перед собой; вместо обычного чепца на голове экономки красовалась фетровая шляпа с узкими полями. Миссис Маллиган радушно велела мальчику самому приготовить себе завтрак. По религиозным соображениям она никогда ничего не стряпала по воскресеньям. Миссис Маллиган посещала очень простую церковь, прихожане которой были необычайно тверды как в своих убеждениях, так и в осуждениях. Миссис Маллиган охотно взяла бы мальчика с собой на службу, но, к сожалению, дети были предметом дружного осуждения прихожан.
- Это та кирпичная церковь на холме? - невинно поинтересовался Эван.
Миссис Маллиган с шумом втянула в себя воздух и возмущенно скривила рот.
- Ноги моей не будет в этом месте! - резко заявила она. - Я не переступлю порога церкви, в которой сам священник не может отличить добро от зла! - Тут она издала свое знаменитое фырканье. - Да где ему их различать, коли его собственная жена занимается тем, чем она занимается? А теперь довольно тратить время на бессмысленную болтовню! Из-за тебя я опоздаю на службу, а я не желаю, чтобы на меня косо смотрели!
Эван сделал себе бутерброд с сыром и проводил миссис Маллиган. В это самое время, чуть выше по той же улице, стояла еще одна женщина. Джинни пряталась в телефонной будке. Она изо всех сил съежилась, стараясь казаться незаметной, но то и дело подпрыгивала, словно пробка от шампанского. От волнения она раскраснелась, и телефонная труба билась в ее руках, как живая рыба.
- Ах, Филлис, как это божественно, быть шпионкой! - верещала она. - Да, да, она ушла… Что ты говоришь, дорогая? Говори яснее… Ну конечно, абсолютно уверена! Все совершенно чисто! - Она восторженно захихикала. - Но… Скажи, дорогая, теперь уже все?
Стук в дверь, раздавшийся ровно через пятнадцать минут, был робким и больше походил на вкрадчивое царапанье. Распахнув дверь, Эван увидел высокую внушительную фигуру священника Ирвина Флайта. Глаза преподобного отца были обращены к небесам. Решив, что священник молится, Эван терпеливо ждал, не решаясь беспокоить его вопросами.
- Превосходный подъезд, типичный для эдвардианской эпохи, - сообщил отец Флайт, опуская глаза на мальчика. - Архитектура - это мой конек.
Он встал вполоборота, опустив подрагивающие веки, как делал всегда, когда разговаривал с кем-то или нервничал.
- В доме кто-то есть, дорогая, - крикнул он своей жене. Не дожидаясь, пока он договорит, Филлис вынырнула откуда-то сзади и встала рядом с мужем. Ее накрашенные губы растянулись в сладкую улыбку, она стояла, слегка раскачиваясь на своих красных каблуках.
Отец Флайт сказал:
- Моя жена настаивала, чтобы я зашел перед десятичасовой службой.
- Позвать доктора Мальтуса? - засомневался мальчик. - Он работает в своем кабинете.
На секунду Филлис прищурилась, и глаза ее стали похожи на кошачьи.
- Ах, нет, нет! - воскликнула она. - Я уверена, он не захочет, чтобы его беспокоили! Кроме того, мы пришли к тебе.
- Ко мне? - удивленно переспросил Эван.
- Я просто места себе не нахожу! - заявила Филлис и проскользнула в дом, прежде чем мальчик успел пригласить ее или преградить дорогу. - Ужасное недоразумение, то, что произошло той ночью, просто не дает мне покоя! Я не могу смириться с мыслью, что ты плохо думаешь обо мне или о моих девочках. И тогда я подумала, что должна все лично объяснить этому милому молодому человеку!
- Меня зовут Эван, - осторожно сказал мальчик. - Хотя, насколько я понял, никто в Гриббадж Холт почему-то не горит желанием называть меня по имени.
Теперь все трое были уже в гостиной, которую миссис Маллиган называла парадной залой. Преподобный отец Флайт пришел в еще большее замешательство. Он долго - гораздо дольше, чем нужно - вытирал ноги, то и дело поправлял рукой свои густые седые волосы.
- Превосходная каминная полка! - зачем-то сказал он.
- Ирвин, - протянула Филлис, укоризненно глядя на мужа поверх своих очков. - Мы пришли сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать пыльные архитектурные шедевры. Мы здесь, чтобы устранить недоразумение!
С этим словами она уселась в лучшее кресло и, скрестив ноги, стала легкомысленно покачивать носком туфельки. "Она совсем не похожа на жену священника!" - подумал Эван, опускаясь на стул с другой стороны ковра.
- Видишь ли, Эдвин…
- Эван.
- Эван! - сладко улыбнулась Филлис. - В прошлом на местные церкви так часто нападали разные воры, вандалы и тому подобные преступники, что мы с девочками решили организовать нечто вроде маленькой бдительной дружины. Теперь ты понимаешь, что когда мы наткнулись на тебя в церкви Святого Варфоломея, мы искренне приняли тебя за одного из этих хулиганов. Согласись, что это было самое простое предположение.
- Ах, старая церковь Святого Варфоломея! - пробормотал отец Флайт. - Очень внушительный портал двенадцатого века…
- Прошу тебя, Ирвин! - раздраженно прошипела его супруга. - Успокойся.
- Прости, дорогая, - ответил он, хлопая глазами.
- В любом случае, Юстас, - продолжала Филлис, снова поворачиваясь к мальчику, - я искренне надеюсь, что мы не обидели и не испугали тебя. Я… Я никогда себе не прошу, если это не так!
И она напустила на себя такой самоуничижительный вид, что отец Флайт подошел к жене и нежно сжал ее плечо.
Филлис шмыгнула носом, поставила на колени свою огромную сумку и вытащила из нее стеклянную бутылочку с зелеными кристаллами.
- Лекарство, - с вымученной улыбкой пояснила она Эвану. - Надеюсь, ты не возражаешь? Мне кажется, что любое волнение немедленно отражается на моих пазухах.
- Она очень страдает от этого! - заверил ее супруг.
Филлис осторожно открыла бутылочку. Эван ждал, что сейчас она вдохнет лечебные пары, но, к его изумлению, жена священника принялась размахивать бутылочкой, рассыпая по комнате удушливо пахнущие кристаллы. Тряся бутылкой, Филлис что-то беззвучно бормотала себе под нос, и перед глазами Эвана вдруг почему-то возникло перекошенное от боли лицо Зигги. Преподобный отец Флайт улыбался, сложив руки на коленях. Но Эвану стало совсем не по себе, и он хотел одного - чтобы эти двое поскорее убрались восвояси.
Он резко вскочил со своего места.
- Вы действительно не хотите поговорить с доктором Мальтусом?
- Нет-нет! - почему-то разволновался отец Флайт. - Я боюсь, наш добрый доктор неправильно представляет себе ту пользу, которую моя дорогая Филлис приносит обществу. - Веки его снова задрожали. - Думаю, приглашать его не имеет смысла.
Эван внезапно впал в какое-то отупение. Запах кристаллов был невыносимо сильным и таким сладким, что просто зубы сводило. Он посмотрел на Филлис, и увидел, что выражение ее лица стало странно жестким и, если можно так выразиться, полным какой-то странной решимостью. Эван вяло подумал, что его сейчас вырвет от запаха кристаллов.
- Я поставлю чайник! - выдавил он, стараясь не дышать, и выскочил за дверь, не дожидаясь ответа.
Очутившись на кухне, Эван прислонился к столу. Он чувствовал себя ослабевшим. Посмотрев на чайник, он увидел какой-то странный предмет, возможно, попавший сюда прямо с Марса. Эван поднял его, но чайник оказался тяжелым, держать его было неудобно. Он почти закончил наливать воду, немного придя в себя от свежего воздуха, как вдруг услышал ужасный шум, доносящийся откуда-то со стороны парадного входа в дом. Выронив чайник, Эван бросился обратно в кухню и через щель между дверью и косяком осторожно заглянул в прихожую. Доктор Мальтус стоял спиной к нему, плечи его были сердито подняты.
- Убирайтесь из моего дома! - громыхал он. - Сию же минуту убирайтесь из моего дома, пока я не вышвырнул вас своими руками!
Преподобный отец, бледный и дрожащий, выбежал из гостиной. Филлис шла следом за ним, на лице ее было написано раздражение и какое-то лукавое торжество.
- Пойдем, дорогая, - сказал священник, беря жену под руку. - Давай с достоинством уйдем из этого места!
Доктор Мальтус демонстративно посторонился, пропуская их.
- И не смейте больше никогда показываться здесь, вы слышали? - крикнул он им вслед и с грохотом захлопнул дверь.
И вдруг Эван увидел, как доктор согнулся пополам, словно от боли. Затем он резко выпрямился.
- Зигги! - прошептал доктор и бросился вверх по лестнице, продолжая кричать на бегу.
- Зигги! Зигги!
Ноги его так сильно стучали по ступеням, словно он хотел разрушить лестницу.
На самом верхнем этаже голос доктора превратился в страдальческий стон.
- Она забрала его у меня!
Глава десятая
Эван изнемогал от волнения, дожидаясь на улице. Дом за его спиной теперь смолк. Но это была плохая тишина. Каждые несколько минут Эван выскакивал на улицу, выглядывая, не идет ли миссис Маллиган. Словно в насмешку, он услышал голос экономки раньше, чем увидел ее саму:
Пой Господу вся земля
И с весельем воспойте люди…
Выйдя из-за поворота и заметив Эвана, экономка резко остановилась и задумчиво посмотрела на мальчика, жуя губами, словно собиралась плюнуть. Затем она подошла ближе и тихо спросила:
- Она приходила, верно?
Эван кивнул и сказал севшим голосом:
- Это я во всем виноват. Но я не знал, что так получится!
Миссис Маллиган крепко взяла его за плечо и повела в сторону кухни. Эван совсем не хотел возвращаться в дом, где всё с молчаливым осуждением смотрело на него. Вытащив стул, миссис Маллиган подвела к нему мальчика и усадила, словно он был совершенно неспособен даже на такое простое действие. Затем, все так же деловито, она сняла плащ и шляпку, надела фартук, нашла во дворе чайник, наполнила его водой и поставила на плиту.
Вскоре чайник со свежей заваркой уже стоял на столе между ними.
- А я ведь доктору-то говорила! - начала миссис Маллиган. - Я так ему и сказала - с самого начала скажи мальчонке всю правду. Но как же! Он решил, что лучше знает, как поступать, ну я и отступилась! - Она повела плечами. - Он мне как сказал? Чем меньше он знает, тем лучше! Ну, и к чему это привело?!
Она налила им обоим крепкого и сладкого чая.
Эван следил за каждым ее движением, словно они были исполнены какого-то смысла.
- Я все понял про Зигги, - медленно сказал он. - Он сын доктора. Мы все знаем, что он призрак, ведь так?
Миссис Маллиган коротко кивнула.
- От этого-то и все проблемы. Наш доктор боялся, что ты испугаешься, если тебе все рассказать. Думал, будет лучше, если ты сам все узнаешь.
- А миссис Флайт?
Миссис Маллиган ответила со своей обычной прямотой:
- Ведьма.
Эван посмотрел на нее через стол, ожидая, что она подмигнет или улыбнется, но ему следовало бы давно понять, что миссис Маллиган не склонна к шуткам.
- И все они такие! - продолжала она. - Она и ее старые дуры, которых она зовет своими девочками. - Миссис Маллиган презрительно хмыкнула. - А сама-то - жена викария! Неудивительно, что англиканская церковь находится в таком положении! С виду-то все они почтенные особы. Мадж Блок, например, жена банковского клерка - он у нее такой мелкий, ну как же, зато она крупная! А Джинни Флауэрз замужем за школьным учителем, преподавателем искусства. А эта мокрая мышь, которая называет себя Бобо и бегает за Филлис, как верный лабрадор, - она библиотекарша. Имела наглость пошутить, что я перетрудилась на прошлой неделе, ты представляешь?
- Так вы говорите, они все ведьмы?! - воскликнул Эван.
Миссис Маллиган кивнула, потом, как всегда, перелила свой чай из чашки в блюдце и с шумом прихлебнула.
- Столпы о-общества! - презрительно процедила она. - По крайней мере, должны быть таковыми. Но от безделья они сбились с пути. Все зло от этих стиральных машин и других приборов, что сберегают время. В прежние времена женщины скребли да чистили с утра до ночи, и валились спать без задних ног! А эти забавляются колдовством! Сами не ведают, что творят. Плещутся в мутной воде, вот что я скажу! - мрачно добавила она.
- Но я все равно не понимаю, - проговорила Эван. - Какое отношение все это имеет к призраку-Зигги?
Миссис Маллиган шмыгнула носом.
- С недавних пор эти так называемые леди занимаются охотой на привидений. Похищают призраков, если называть вещи своими именами, в то время как прах несчастных лежит под землей. А наш доктор делает все, чтобы остановить их.
- Но зачем кому-то похищать привидений?
- Призраки - это сила. Как ваше лектричество. Мало ли на что ведьме такая силища! Но, помяни мое слово, за всем, что делает Филлис Флайт стоит кое-что похуже. Это как-то связано с Камберфорт Холл. Это такой здоровенный старый дом - теперь его называют "Страна привидений". Тематический парк, так это теперь говорится? - Она поджала губы. - В нашем приходе к этому относятся с большим неодобрением.
И тут Эван начал кое-что понимать.
- Значит, доктор пригласил меня сюда потому, что Зигги когда-то дружил с моим отцом, и он надеялся, что мы тоже подружимся? Он думал, что если мы будем все время вместе, я смогу защитить Зигги от ведьм?
- Наш доктор понимает, что не может постоянно быть рядом с сыном! - подтвердила миссис Маллиган. - Эти ведьмы давно кружили вокруг, готовые нанести удар, стоит только отвернуться.
- Значит, это я во всем виноват! - жалобно сказал Эван. - Вместо того чтобы защищать Зигги, я позволил его похитить.
- Ты пустил ее в дом, - кивнула миссис Маллиган, нисколько не считая нужным облегчать груз его вины. - Тот, кто пускает на порог ведьму, должен ждать беды! - Она фыркнула и поднялась. - А теперь, схожу-ка я погляжу, как там доктор Мальтус. Боюсь, он совсем сломлен. Любит он своего сына, даже за гробом любит.
- Я тоже пойду, - решил Эван, поднимаясь со стула. Миссис Маллиган покачала головой и силой усадила его обратно.
- Лучше не надо, - сказала экономка. У двери она помедлила. - Ох, совсем забыла! Я отправила твое письмо.
- Какое письмо? - рассеянно спросил Эван.
- То, что собирало пыль на каминной полке в твоей спальне! Что ж, это правильно, что ты решил послать весточку своим домашним. Я отправила его в тот самый день, когда разносила по деревне брошюрки "Пороки удовольствия".
С этими словами она вышла, а Эван в отчаянии уставился на закрытую дверь.
"Только не это! - думал он. - Когда мама с папой получат мое письмо, они пулей примчатся и заберут меня отсюда, и я не успею даже начать расхлебывать эту кашу!"
А может быть, позвонить домой из автомата? Эван представил себе этот разговор: "Привет, мама-папа! Вы скоро получите мое письмо, так вот - ха-ха-ха! - не верьте ни единому слову, которое я там написал!"
С папой это номер, может быть, и прошел бы, но мама немедленно заподозрит неладное.
Эван посмотрел на календарь, висящий на задней двери. Он высчитал, что если письмо придет в понедельник, то у него будет весь этот день и часть вторника, чтобы что-то предпринять.
Он вскочил, выбежал в сад и бросился по тропинке на улицу. Всего два раза остановившись перевести дух, он мчался, пока не увидел полуразрушенную башню церкви Святого Варфоломея.
При свете дня церковь немного отличалась от той, какой была ночью. Могильные плиты пестрели солнечными пятнами и брызгами желтого лишайника, а между ними громко стрекотали кузнечики. Церковь стояла в стороне от всех дорог, поэтому здесь не было видно ни души. Миновав кладбищенские ворота, Эван зашел в церковь, и шаги его гулко разносились в прохладной пустоте. Мальчик медленно огляделся. В углах стрельчатых окон свисала древняя паутина, давно превратившаяся в белый пух, а на карнизах были расставлены пустые порыжевшие банки с торчащими оттуда голыми стеблями давно засохших цветов. Статуя сэра Эдварда Аптона по-прежнему стояла в полумраке, и его длинные пальцы были сложены домиком перед грудью.
И вдруг Эван замер, не сразу сообразив, какое из чувств предупреждает его об опасности. Он нерешительно втянул носом воздух, потом принюхался еще раз и уловил отчетливый запах. Это был тяжелый, тошнотворный аромат зеленых кристаллов и, почуяв его, Эван сразу понял, что ведьмы вернулись и закончили свое дело.
Он решительно зашагал к надгробию рыцаря.
- Сэр Эдвард! - шепотом позвал мальчик. - Сэр Эдвард, если вы еще здесь и слышите меня, пожалуйста, прошу вас, покажитесь!
Когда он замолчал, воздух всколыхнулся, и мальчик почувствовал, как мурашки пробежали у него от локтей до самых пальцев. Вокруг него в церкви вдруг стало холодно, как в пещере зимой.
Он уже совсем собрался отказаться от своего намерения, когда печальный голос, наконец, отозвался:
- Кто взывает к сэру Эдварду Аптону?
- Это я взываю, сэр Эдвард! - вскричал Эван. - Я друг Зигги. Помните меня? Это Эван Найлз! Пожалуйста, вы не могли бы появиться передо мной?
Медленно, словно печальное солнце, голова сэра Эдварда поднялась из каменной груди его изваяния. Эван ждал, когда покажется остальное тело. Когда оно так и не появилось, сэр Эдвард грустно посмотрел на мальчика и сказал:
- То, что вы видите, мастер Найлз, это все, что мне осталось. Все, что осталось от рыцаря, который когда-то танцевал прелестнейшую гальярду и у которого были прекраснейшие ноги в трех графствах!
Эван присел на край склепа.
- Расскажите мне, что случилось, - попросил он.
Голова рыцаря подскочила чуть выше, словно рассердившись, но затем снова тоскливо поникла.