- Не шевелись, Ричард, - сказал он. - Пару секунд будет пощипывать. Но не шевелись. Умоляю. Не оборачивайся.
Я затаил дыхание. Я напрягся всем телом. Я зажмурился и ждал, когда спину пронзит острая боль.
"Раз… два… три…", - считал я про себя. И ждал… ждал боли…
"…четыре… пять…"
Я не выдержал. Я открыл глаза и обернулся.
И увидел шприц в руке доктора Корня. Игла была добрых полметра в длину!
Не успел я пошевелиться, как он всадил ее мне в спину.
Я дико закричал.
Все погрузилось во тьму.
4
Я открыл глаза. Несколько раз моргнул и уставился в бледно-голубое небо.
Небо?
Где я?!
Нет. Я смотрел на длинную потолочную лампу. Потолок был зеленый. Я поднял голову. Еще немного поморгал. В поле зрения медленно возник кабинет доктора Корня.
Я откашлялся. Несколько раз вздохнул. Потребовалось немало времени, прежде чем я понял, что лежу на спине.
Надо мною склонился доктор Корень. Лицо его было красным, как помидор. Крошечные черные глазки вперились в меня.
- Прости, Ричард, - прошептал он.
- Я?.. - Потолок бешено вращался.
- Ты в порядке, - сказал он, похлопав меня по руке. - Ты упал в обморок. Боюсь, ты не первый, кто отключился при виде этой длинной иглы. - Он покачал головой. - Я же просил тебя: не оглядывайся.
- Я… я не смог удержаться. Я…
Он осторожно взял меня за плечи и привел в сидячее положение.
- Теперь с тобой все будет хорошо, - сказал он. - Шприц, конечно, выглядит жутко, но вот увидишь: тебе действительно поможет.
Головокружение постепенно проходило. Я почувствовал себя лучше. Я поднялся на ноги.
Доктор Корень обеими руками вытер пот со щек. Он снова улыбнулся, отчего его подбородок собрался в складки, точно сырое тесто.
- Совсем не больно, правда?
- Я… кажется, нет, - пробормотал я. - То есть, я ничего не почувствовал.
- Хорошо, - сказал он мягко. - Очень рад. - Он указал на дверь. - Можешь идти. Не думаю, что тебе нужен еще один укол. Но если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать.
- Ну… спасибо, - ответил я.
Как же, "спасибо". Мне просто хотелось поскорее отсюда выбраться.
Я повернулся и направился в комнату ожидания. Он за мной не последовал. Я вышел в коридор, поспешил к лифту и спустился на первый этаж.
Я вышел на улицу. Солнце низко висело в вечернем небе. Ветерок стал прохладнее. Я поднял глаза на музей. Мне не терпелось туда попасть.
Я посмотрел направо, потом налево. Побежал через дорогу. И…
- ААААААААААААААА-ПЧХИИИИИИИИ!!!
5
Я вошел в широкие двери музея. Потолки были высотою в милю, вдоль стен располагались высокие окна. Огромная красно-синяя люстра свисала над длинным столом администратора.
Подошвы моих ботинок звонко стучали по беломраморному полу. Эхо разносило звук по всему огромному залу. Я окинул взглядом развешенные по стенам плакаты с изображениями супергероев.
- Здорово, Шаман! Как жизнь? - крикнул я.
Сидевший за столом Шаман оторвался от графического романа:
- Йо, Ричард. Как твоя?
Великий Шаман - главный зазывала и куратор музея. Настоящего его имени я не знаю. Я всегда зову его Шаманом. Мы с ним добрые друзья. В том смысле, что я гораздо больше времени провожу с ним, чем с собственной семьей.
У Шамана серьезное, удлиненное лицо. На носу сидят очки с темными стеклами. Темно-каштановые волосы он стягивает в конский хвост на затылке. С одного из ушей свисает солидных размеров серебристая пиратская серьга в форме обруча. А еще у него есть красочные татуировки с изображением его любимых героев, на руках - от плеч до запястий - и на груди. Он всегда ходит в майке, выставляя их напоказ.
Парень он - что надо, но я никогда не видел, чтобы он улыбался.
Я подошел к стойке.
- Шазам, бро, - сказал он. Мы стукнулись кулаками. - Чегой-то ты припозднился?
Я поспешно отвернулся, чтобы чихнуть. Потом задержал дыхание и подождал, дабы убедиться, что продолжения не предвидится. После чего снова повернулся к Шаману.
- Заходил к аллергологу, - сказал я. - Он мне сделал укол.
Шаман фыркнул:
- По ходу, не помогло. - Он выдвинул ящик стола и принялся рыться внутри. - Есть тут для тебя кое-что.
Он вытащил две книжки комиксов. Я не видел обложек, но они явно были очень старыми. Бумага пожелтела от времени.
Все-таки Шаман - классный мужик. Он всегда подыскивает комиксы, которые придутся мне по вкусу. И еще он позволяет мне делать в музее все, что заблагорассудится. Я могу зайти в любую комнату, где хранятся редкие комиксы, и любоваться ими, сколько душе угодно.
Он поднял комиксы, чтобы я смог как следует их разглядеть. На обложках красовался шимпанзе в натянутой на голову черной маске.
- "Обезьян в Маске"! - воскликнул я.
Шаман кивнул.
- Это, бро, большая редкость. Про Обезьяна в Маске было всего два выпуска. В 1973 году. Видел такие? Не видел, конечно, - тут же ответил он за меня.
Мои руки слегка дрожали, когда я брал у него комиксы. Уж больно они были редкие и ценные.
- Чума, - сказал я. - Просто чума. Я возьму их в читальный зал и почитаю. Спасибо, Шаман.
Мы снова стукнулись кулаками. Потом, бережно держа комиксы перед собой, я поспешил в читальный зал, расположенный в конце огромного главного зала.
Цокая ботинками по мраморному полу, я миновал бронзовые статуи Марсианского Хаоса и его заклятого врага Плутопуса.
В другое время я бы наверняка остановился, чтобы изучить обложки сотен книжек комиксов, выставленных на полочках вдоль стены. Но не сегодня. Слишком уж не терпелось мне изучить бесценные выпуски про Обезьяна в Маске.
Кроме себя любимого я не заметил в музее ни одного посетителя. Интересно, почему он так непопулярен? Как люди не понимают, что другого такого музея днем с огнем не сыщешь?
Я миновал проекторскую и стоявшую перед ней высоченную статую Капитана Протоплазмы. В зрительном зале было темно и тихо.
Я поспешил в конец главного зала. Я знал, что времени в обрез. Родители, наверное, уже вернулись домой, и сейчас пререкаются из-за того, что будет на ужин.
- Вот блин! - воскликнул я, увидев, что дверь читального зала закрыта. Я схватился за ручку и повернул ее.
- Нет. Пожалуйста.
Дверь была заперта.
Я повернулся и поспешил назад, чтобы попросить у Шамана ключи. На ходу я украдкой вытирал руки о штанины джинсов. Мне не хотелось запятнать потом ценные комиксы.
Я был на середине зала, когда услышал крики.
Раздался треск. Потом - глухой звук удара.
И снова крик.
Неужели на Шамана кто-то напал?
Я бросился к выходу. Ботинки скользили на полированном мраморе. Сердце бешено заколотилось.
Вот и стол администратора.
Но где, черт возьми, Шаман?
На обычном месте - высоком стуле за столом - его не было.
Я резко затормозил. И уставился на стоявшего за столом незнакомца.
Лица его я не видел. Он стоял ко мне спиной.
Я машинально сунул "Обезьяна в Маске" в рюкзак и подошел к столу.
- Эй, а где Шаман? - спросил я. Собственный голос показался мне резким и пронзительным.
- Ему пришлось уйти, - не оборачиваясь, ответил мужчина.
Я моргнул.
Происходило что-то очень и очень странное.
Мужчина стоял в высокой мусорной корзине.
Я уставился на его спину. Он был в длинном черном плаще-крылатке. Серебристые волосы ниспадали на воротник.
Он медленно повернулся ко мне лицом - и я испуганно ахнул.
Его глаза… в них не было зрачков. Вообще никаких цветов. Они были совершенно белые.
- Я могу тебе чем-то помочь? - спросил он.
6
Я смотрел в эти пустые жуткие бельма. Ни зрачков. Ни радужки. Совсем ничего. Неужели он слеп?
- Я могу тебе чем-то помочь? - повторил он. Голос у него был грубый и хриплый. За исключением волос на затылке, голова его была лысой и блестящей, а формой напоминала электрическую лампочку.
- Э… ничем, - сказал я. - В смысле, я…
Он взял карандаш и нацарапал несколько слов в лежавшем на столе блокноте.
Он не слепой. Но у него нет зрачков.
- Я… э… опаздываю к ужину, - промямлил я. - Я вернусь, когда Шаман будет здесь.
Он кивнул.
- Желаю СУПЕР вечера, - сказал он. Но слова его прозвучали холодно. Как угроза.
Меня пронизал леденящий ужас; я содрогнулся. Что это было? Я точно слышал крики и треск. А потом за столом Шамана вдруг нарисовался этот жуткий тип.
- Пока, - сказал я. Повернулся и выбежал из музея.
* * *
О том, что случайно прихватил с собой "Обезьяна в Маске", я вспомнил только после ужина.
Ужин выдался вполне типичным для семейки Дризер. Мама с папой опять переругивались, выясняя, были ли свиные ребрышки достаточно нежными. Эрни вертелся на стуле и вел себя как дебил, дергаясь и изображая марионетку. При этом он расплескал свой яблочный сок. Но родичи, разумеется, не стали на него кричать, ведь все, что он делает - очаровательно.
Я уронил на пол морковку, и родичи тут же подняли крик на тему того, что у меня руки не из того места растут. Потом я чихнул в тарелку, и они велели мне выйти из-за стола.
Обычное дело.
У себя в комнате я начал выгружать рюкзак - и нате вам. Два редчайших комикса.
Я понял, что их завтра же необходимо вернуть. Шаман должен понять, что я унес их случайно.
Я аккуратно разложил комиксы на столе и начал читать первый.
Несмотря на то, что героем была обезьяна, комикс отличался реалистичной прорисовкой. Во вступлении говорилось, что никто не знал, откуда обезьяна взялась. Ее могущество заключалось в ее маске. Будучи размером с обыкновенного шимпанзе, она обладала силой десяти горилл.
- Вот так обезьяна! - пробормотал я себе под нос.
Снизу доносились вопли - родители спорили, как лучше загрузить посудомоечную машину. А потом послышался другой звук. Топот бегущих ног.
Я обернулся как раз в тот момент, когда в комнату ворвался Эрни. С воинственным кличем он подлетел к моему столу.
- Стой! - крикнул я и попытался его оттолкнуть.
Поздно. Он схватил оба комикса и бросился наутек.
Этот малолетний бандит постоянно тырит мои вещи. Но в этот раз он зашел слишком далеко.
Я вскочил.
- А ну верни! - завопил я. - Сейчас же! Не буду я с тобой играть!
Он остановился в коридоре и показал мне язык:
- Бе-е-е-е-е-е!
Я приблизился к нему на несколько шагов. Я не сводил глаз с комиксов. От бешенства меня так трясло, что я, казалось, вот-вот взорвусь.
- Они ценные, - сказал я. - Они принадлежат музею. Они очень редкие. Отдай их мне.
Эрни помотал головой. На его личике, похожем на мордочку хорька, играла гаденькая усмешка.
- Теперь они мои, - заявил он.
- А НУ ОТДАЙ!!! - завизжал я.
Тут подоспела мама:
- Что тут за шум?
- Эрни стащил книжки комиксов, - произнес я, задыхаясь. - Они не мои. Они принадлежат музею. А он стащил. Заставь его отдать. Заставь его. Заставь его!
Мама посмотрела на Эрни. Эрни прижал комиксы к груди.
- Успокойся, Ричард, - сказала мама. - Зачем ты обижаешь братишку?
- ЧТО?! - вскричал я. - Я? Я его обижаю?!
Мама улыбнулась Эрни.
- Ричард, разве ты не видишь, какой он милый? Просто Эрни хочет во всем походить на тебя. Это так трогательно!
- Но… но… но… - От возмущения я начал заикаться. - Я… я поверить не могу, что ты на его стороне. Почему ты всегда берешь его сторону?
- Ничью сторону я не беру, - отрезала мама. - Я просто считаю, что ты должен прекратить свои нападки на брата.
Эрни опять показал мне язык:
- Бе-е-е-е-е-е!
После чего швырнул комиксы в мою комнату.
Мне хотелось кричать. Мне хотелось рвать и метать.
Я подождал, пока мама с Эрни спустятся вниз. И тогда я разинул рот, чтобы заорать в голос. Но вместо этого - чихнул. Раза три или четыре.
От укола не было никакого толку.
- Доктор Корень - шарлатан, - проворчал я.
Я вытер нос рукавом. И осторожно положил комиксы обратно на стол.
Моя ярость ушла. Ей на смену внезапно пришла тоска. Тоска и одиночество.
"Вот бы и мне иметь силу десяти горилл", - подумал я.
Персонажи комиксов ведут яркую жизнь. Днем и ночью переживают они тысячи захватывающих и волнующих приключений. Никто не насмехается над ними из-за аллергии. У них есть верные друзья, всегда готовые придти на помощь в трудную минуту.
Неудивительно, что я мечтаю о супергероях и комиксах. Будь вы в моей шкуре, вы бы тоже мечтали.
- Я - Обезьян в Маске! - внезапно воскликнул я. Я представил себя покрытым шерстью, с огромными, мощными, рельефными мышцами, в черной маске, скрывающей мое истинное лицо.
- Я обладаю силой десяти горилл!
Я забегал по комнате, колотя себя кулаками в грудь. Я выл и ревел, и кричал яростно, словно горилла. Я вскочил на постель. И принялся скакать по ней, колотя себя кулаками в грудь и завывая.
И тут у меня перехватило дух. Я ахнул. Глаза полезли на лоб. Я замер на кровати, глядя на Бри Бирнбаум, которая стояла в дверях и, в свою очередь, во все глаза глядела на меня.
7
У меня подогнулись колени. Я чуть не упал с кровати.
Бри откинула за плечи белокурые волосы. Она склонила голову набок и прищурилась.
- Ричард? Что ты делаешь? - спросила она.
- Э-э…
А что я еще мог сказать? Я бы скорее умер, чем признался ей, что был Обезьяном в Маске, наделенным силой тысячи горилл.
- Ну… это такие специальные упражнения, - сказал я. - Они должны помочь мне избавиться от аллергии.
Не знаю, поверила она мне или нет. Она все так же смотрела на меня своими ясными, чарующими зелеными глазами.
На ней был зеленый свитерок, выгодно подчеркивавший цвет глаз, и короткая плиссированная юбочка поверх темных джинсов.
Я спрыгнул с кровати. Пригладил волосы одной рукой. Мое лицо взмокло от пота. Быть гориллой - дело нелегкое.
Бри вошла в комнату и огляделась. Ее внимание привлекла Мамба-Мама на плакате, висевшем над моей кроватью.
- Фу, гадость, - сказала она. - Эта женщина что, наполовину змея?
- Ну, она воспитательница в детском садике. Но может, когда захочет, превращаться в гигантскую ядовитую змею, - пояснил я.
Бри закатила глаза:
- Ай, неважно.
Я присел на край кровати.
- Что ты здесь делаешь? - спросил я.
Она снова закатила глаза:
- Хороший вопрос. Наверное, у меня просто выдался удачный день.
Бри страшно язвительная. Я к этому, пожалуй, привык. Мы с ней были в одной группе еще в детском саду. Думаю, я влюбился в нее, когда нам было по пять. Несмотря на то, что она бросила мне на голову муравейник из живого уголка.
Она плюхнулась на стул.
- Ричард, ты в курсе, что миссис Каллус собирает команды для работы над музейными проектами? - спросила она.
- Неужели?
- Кончай считать на уроках ворон, Ричард. Она собирает команды - и ты мой партнер. "Повезло" же мне.
- Клево, - сказал я.
Я знал, что она опять съязвит. Ну и что? Мы с Бри будем вместе работать над проектом! Разве не здорово?
- Итак, нам, похоже, придется работать вместе, - сказала она. - Но ты должен мне кое-что пообещать.
- Что же? - спросил я.
- Ты должен пообещать мне, что никому не расскажешь, что мы работаем вместе.
Я задумался на несколько мгновений.
- Идет.
- Подними правую руку и поклянись.
Я поднял правую руку и поклялся:
- Я никому не скажу, что мы работаем вместе.
- Ладно. - Она устроилась на стуле поудобнее. Взяла со стола статуэтку моего любимого злодея - Струпа. Повертела в руке.
- Фу, гадость. Почему он такой колючий?
- Он весь в струпьях, - ответил я. - Осторожнее с ним. Это подарок ко дню рождения.
Она снова прищурилась:
- Ты что, ненормальный?
На это я лишь рассмеялся.
- Я не шучу, - сказала она. Она поставила Струпа рядом с подписанным фото Волка в Плаще. Потом вскочила. - Мне нужно выбраться отсюда. Меня от этой комнаты с души воротит.
- Стало быть, ты не хочешь заняться проектом в Музее Комиксов? - спросил я.
Она засунула два пальца в глотку и издала рвотный звук. Я решил, что это означало "нет".
Я последовал за ней к двери.
- Бри, ты хочешь получить "А"?
- Конечно.
- Тогда идем в Музей Комиксов, - сказал я. - Я там все знаю. Каждый закуток. Каждый экспонат. Всё и вся.
- Да ну?
- Слушай, я возьму на себя всю работу. Я сделаю весь проект. Мне это только в радость. И гарантирую - мы оба получим "А".
Она скрестила руки и долго смотрела на меня.
- Ты сделаешь всю работу?
Я снова поднял правую руку:
- Клянусь.
Она погрузилась в долгое раздумье. Потом снова откинула назад волосы.
- Пожалуй, годится.
- Замечательно, - сказал я. - Поедешь со мной в музей на автобусе после уроков?
- Нет. Встретимся на месте. Не хочу, чтобы кто-нибудь из школы видел меня с тобой. - Она отвернулась и побежала вниз по лестнице.
"Вот это удача!" - подумал я.
8
На следующее утро у меня было такое ощущение, будто голова превратилась в наполненный водою шарик. Сам же я превратился в автомат по производству соплей. Я чихал так сильно, что опасался, не взорвалась бы голова. А глаза так слезились, что я едва мог что-либо разглядеть.
Я начал чистить зубы и зачихал все зеркало над раковиной. Я пытался вытереть глаза полотенцем, но слезы все равно хлестали, как вода из сломанного питьевого фонтанчика.
Я напялил на себя первое, что попалось под руку, и спустился на кухню. Мама с папой уже вовсю бранились, выясняя, ветреный будет день, или нет.
Я занял свое место напротив Эрни. Тот уже успел перемазать весь подбородок овсянкой. Он разинул рот, демонстрируя мне пережеванную кашицу.
Можно подумать, он и без того недостаточно гадок.
Я взял с тарелки сладкий пирожок "Поп-Тарт" и откусил кусок. Мой любимый. С вишневой начинкой.