Четыре года она провела под покровом монастыря, пока душа залечивала раны молитвой. Затем три года среди детей-сирот, учась заново любить людей. Жизнерадостность и любовь постепенно вернулись к ней. Однако свои мечты о семье она похоронила глубоко в сердце, а сверху положила камень вины и печали. "Я виновата сама, что осталась бесплодной смоковницей". Потекли быстрые дни, заполненные работой, и медленные вечера, заполненные одиночеством.
И вот однажды - то ли Ангел вздохнул над ее судьбой, то ли небесная радость коснулась ее сердца - Панна-Юлика сказала в молитве так: "Господи! Ты собрал меня, разбитую на множество частей. Ты собрал меня заново и восстановил мою жизнь. Ты один знаешь зачем. Я благодарю Тебя. Но Ты Сам изначально создал меня женщиной. Устрой же мою судьбу, как Тебе угодно. Я сама ничего не могу без Тебя".
Она доверилась Богу, и жизнь ее с той поры не потекла, а побежала по новому руслу - любви навстречу!
Книга Судеб мягко закрылась. "Скорее на Землю!" - воскликнули Ангелы и полетели быстрее молнии в ту страну, где жили, ничего не зная друг о друге, Панна-Юлика и Мастер Джура.
* * *
На Земле тем временем приближалось Рождество Христово. Кругом было белым-бело. Мели такие метели, каких сто лет в здешних краях не видывали.
Ариэль, Тариэль и Умиэль опустились на снежное облако и развернули древний манускрипт. Все трое волновались как никогда!
- Достаточно ли несходны их судьбы?
- Пожалуй, да.
- А сколько это - "Достаточная мера времени"?
- 15 минут.
- Почему?
- Один мудрец отметил, что самое главное между мужчиной и женщиной решается в первые 15 минут.
- Что значит "посмотреть глазами своего Ангела"?
- Значит, видеть так, как мы. Видеть саму душу сквозь ее оболочку.
- А он полюбит?
- А она поверит?
- Это, братия, как Бог даст.
Так перешептывались Ангелы на снежном облаке, пристально вглядываясь две линии судьбы - Его и Ее. Наступил день, когда эти две линии сблизились как никогда раньше, но шли параллельно друг другу.
И было совсем непохоже, что они когда-нибудь пересекутся.
"Пора! - сказали Ангелы и согласно кивнули, - Сегодня они оба в одном городке. К счастью, метет такая метель, что легко сбиться с привычного пути". А потом засмеялись, ведь и Ангелы любят иногда пошалить как дети.
Тариэль сказал: "Я буду рядом с Мастером Джурой. Я знаком его душе. Если Бог благословит, он увидит Панну-Юлику моими глазами".
Ариэль сказал: "Я буду рядом с Панной-Юликой. Я постараюсь снять с ее сердца камень вины и печали хотя бы на время. Тогда она поверит, что счастье возможно".
Умиэль сказал: "Я буду приводить в соответствие их дороги и время. Надеюсь, что чудо случится".
…Тот день Панна-Юлика провела на работе, среди детей. Все дела ее шли на удивление легко и так складно прилагались одно к другому, что сердце радовалось. И дома, вечером, за чашкой чая она заметила, что на душе спокойно и беспечально.
…Мастер Джура провел день в хлопотах, а вечером был в такой глубокой задумчивости, что свернул не на ту дорожку и постучал не в ту дверь. Как ни странно его встретили как знакомого. Когда же он увидел Панну-Юлику, чей-то звонкий голос у его плеча сказал: "Это она!"
Что такое случилось с Мастером Джурой, что он говорил и говорил, не переставая, всё, что приходило на ум, лишь бы привлечь внимание женщины, которая показалась ему необыкновенной?
Что такое случилось с Панной-Юликой, что она слушала, не поднимая глаз, его сбивчивые речи, да такие речи, будто он уже все знал о ней со слов ее лучших друзей?
…Что-то уже происходило, но еще не случилось. Ангелы замерли, затаив дыхание. Истекали драгоценные 15 минут… Неужели все их старания напрасны?! И вдруг, в последние секунды Мастер Джура присел на корточки и заглянул в глаза сидевшей перед ним Панны-Юлики. Их взгляды встретились! И тут случилось такое, отчего три Ангела, ликуя, взмыли сквозь тучи в звездные небеса! Он и она почувствовали, как магнитные токи притягивают их друг к другу с неодолимой силой.
Еще не любовь, уже не одиночество. Два пути соединились в один.
- Если они не испугаются силы своей страсти, - шептал Ариэль слова манускрипта.
- Он бесстрашный, - тихо ответил Тариэль, - Он не отступится.
- Она добрая, - добавил Умиэль, - Она не оттолкнет.
Весы в его руках качнулись, их чаши уравновесились и замерли.
И Господь сказал: "Так".
* * *
Через год после их встречи пришел день твоего рождения, радость моя.
В тот миг, когда ты сделал свой первый вдох, и мир услышал твой первый крик, в беспредельном пространстве засияло новое созвездие. А на Земле в морозном небе громыхнул гром, и вспыхнула радуга. Люди удивлялись и недоумевали. И только три светлых Ангела знали, что это значит. Господь улыбнулся и благословил их труды!
Теперь ты знаешь, мое солнышко, что значит случайная встреча. Когда влюбленные говорят: "Мы встретились случайно", - и счастливо смеются, знай, Ангелы много потрудились для земной и небесной радости.
В память об этом мы и говорим:
"Слава Богу за всё!"
Тинаина и Малин-река
Жила-была на свете одна женщина, звали ее Тинаина. Была у нее большая семья и хозяйство немалое. С утра до вечера проводила она в трудах и заботах, и всё у нее в руках спорилось и всё получалось. Жить бы ей да радоваться, но пошли дела под гору. Тинаина из сил выбивалась, чтобы всё в порядке держать, ан перестало получаться - и все тут!
Случилось однажды так, что день и вовсе не заладился. Услышала Тинаина, что собаки во дворе задрались. Стала их разнимать - они на нее кинулись, чуть подол не порвали. Пошла она цветы любимые проведать - они головки повесили, на нее не смотрят. Вышла в сад - скворцы все заполонили. Стала Тинаина их прогонять, а они ну кружить да шуметь. Разболелась у нее голова.
"Да что же это такое! - закричала в сердцах Тинаина. - Кручусь как белка в колесе, чтобы всех накормить, напоить, одеть, убрать, всех выслушать, всем помочь, а мне никто и слова доброго не скажет? Спасибо не вымолвит?" Чувствует Тинаина, что в животе у нее пустота, в груди тоска, руки опускаются, ноги подкашиваются. Что делать? Тут добрые люди ее и надоумили: "Сходи, милая, к Царице Небесной. Она точно поможет".
Хотя день к вечеру клонился, собрала Тинаина гостинцы и пошла к Царице Небесной в гости. На пороге помолилась, перекрестилась да и постучала в дверку. Выходит ей навстречу сама Хозяйка, улыбается, руки белые к ней протягивает: "Здравствуй, свет мой! Что не радостная?" Поклонилась Ей Тинаина в ножки да и говорит: "Да как мне, Матушка, радоваться, когда тружусь с утра до вечера, всем угождаю, а мне и спасибо никто не скажет!"
Сели они чай пить, Тинаина свое житье-бытье рассказывает, а Хозяйка рукой щеку подперла и слушает. Глядь, а уж ночь спустилась. Тут Царица и говорит: "Вижу, притомилась ты, моя пчелка. Ложись-ка спать-почивать. Утро вечера мудренее". Постелила она Тинаине на уютной лежаночке, на перинке мягенькой, укрыла одеяльцем пуховым. Запретила светлячкам перемигиваться, сверчкам за печкой петь. Перекрестила Тинаину белой ручкой, в лоб поцеловала нежно - та вмиг и уснула.
Снится Тинаине сон, будто снова стала она девочкой, ни большой, ни маленькой. Идет она по лазоревому полю, по макову цвету, на закатное солнышко. Благодать кругом да красота, глаз радуется. Шла она, шла и пришла к Малин-реке. Воду в ней заходящее солнце в малиновый цвет красит. По берегам малинники густые стоят. По-над водой малиновый дух разливается.
Наклонилась Тинаина воды испить, смотрит на свое отражение и удивляется. Видно в воде будто в зеркале, что руки у нее золотые и прозрачные, и ножки тоже, и сама вся золотая и прозрачная. Только в горлышке будто что-то темнеется и в голове туман. Зачерпнула девочка воды в ладошки, а тут крупная рыбина как плеснет в реке! Выплеснула в пригоршню вместе с водой золотой диск. Да большой такой - с ладошку величиной, и сияет тот словно маленькое солнышко. Слышит Тинаина от воды голос: "Положи подарочек в нагрудный карман на передничке. Не бойся. Ступай себе с Богом!" Так и сделала. Поклонилась девочка Малин-реке и пошла по-над бережком дальше.
Долго ли коротко шла Тинаина, видит, через речку мостик перекидывается. Перешла на другую сторону, а там лес стоит могучий. Деревья высокие-высокие, кронами под ветром шумят. В подлеске разные звери да птицы перекликиваются. По низу цветы да ягоды теснятся. Дух лесной такой бодрящий, что к Тинаине быстро силы вернулись. Идет она легко по неприметной тропинке, красотой любуется, лесными ароматами полной грудью дышит.
Вдруг перед ней шишка пролетела и упала прямо под ноги, большая и красивая. Подняла ее девочка, пошла дальше. Вдруг - тюк! - новая шишка под ноги падает. Стала она по сторонам оглядываться, слышит, кто-то тоненько смеется-заливается. Подняла глаза повыше - белка высоко на дереве сидит, глазками-бусинками поблескивает. Спрашивает ее белка: "В лесу жизнь играет, а ты невеселая. Что так?"
Да что-то зябко мне, - отвечает Тинаина.
А на тебе душегреечку. Не мешкай, одевай. Да почаще вспоминай присловие: "Кого ты приветишь - те и тебя".
Одела Тинаина душегреечку, будто по ней сшитую, поклонилась дарительнице и дальше пошла.
Вывела ее тропинка в чисто поле. Поле белыми снегами искрится, переливается, под ногами поскрипывает, легким морозцем щечки румянит. Пошла Тинаина прямо через поле и пришла к хрустальному терему. Ворота перед нею сами собой раскрылись. Вошла девочка во двор.
Навстречу к ней старичок седой идет, полушубок простой, а валенки белые да рукавицы узорами расшиты. "Ну, здравствуй, голубушка. Рад тебя видеть, труженица! Давно я к тебе присматриваюсь. Работаешь много, а песни совсем не поешь. Забыла. А голос-то у тебя ясный - грех им не петь. Помнишь, как ты раньше пела? Спой мне песенку, уважь старика. Я тебе за это дам волшебных ягодок, они любую хмарь душевную отгоняют".
Стала Тинаина песни вспоминать, которые с малолетства знала. Вспомнила самую любимую - у нее в груди что-то оттаяло, и она запела. Сначала тихонько, потом все звонче и звонче. А когда песня стихла, старичок улыбнулся певунье светло и положил что-то в подставленные ладошки.
Тут Тинаина и проснулась. Глаза открыла - в горнице светло. Села она на лежаночке, чувствует - в голове ясно, на душе радостно. Глядь, а в кулачке у нее красные ягоды зажаты. По виду будто рябина, только крупнее, по вкусу будто медовые. Тут встала Тинаина, распрощалась с Хозяйкой с благодарностью и быстрым шагом домой пошла.
Идет домой поторапливается, сама на себя удивляется: шаг легкий - будто девичий, улыбка легкая - будто младенческая. Пришла домой, все домочадцы ей навстречу высыпали, радуются, что вернулась. Напрасно она за них волновалась, они со всеми делами без нее управились. "Ах, вы мои молодцы! Ах, вы мои умницы" - обнимает их Тинаина да нахваливает. Они же ей отвечают: "Тебе спасибо, матушка, за то, что ты каждый день столько для нас делаешь. Мы только теперь это поняли!"
Обрадовалась Тинаина, пошла по усадьбе дальше, вспомнила про собак. Дай, думает, в разные миски им еду положу да в разные углы поставлю. Так и сделала. И впрямь, собаки не грызутся, не лаются, едят себе мирно. Тинаина на них порадовалась и говорит: "Спасибо вам, защитники добра нашего, за верную службу". Те хвостами завиляли, заулыбались во все морды.
Пошла Тинаина в дом, цветы проведать. Видит, жарко им. Сделала им тень - те головки подняли. "Спасибо, вам, красавицы, что всегда меня утешаете", - сказала им женщина. Цветы лепесточки расправили, сердцевинками заулыбались.
Вспомнила Тинаина и про скворцов. "Не стану их гонять, - думает, - посмотрю сначала, что они делают". Стала за скворцами наблюдать, а те знай себе жуков да гусениц ищут и склевывают. Вышла она из укрытия и говорит: "Спасибо вам, скворушки, что сад от вредителей спасаете". Те и давай на разные лады песенки петь.
Стала с тех пор семья жить лучше прежнего, потому что у хозяйки на сердце легко, на душе ясно. Было теперь у нее от любого лиха верное средство. Если тень на душу ляжет, выйдет ввечеру Тинаина на крылечко, на закатное солнышко посмотрит, вспомнит Малин-реку и все подарки, в пути полученные, и запоет тихонько песенку. От песни на душе посветлеет. Помолится Тинаина Царице Небесной - на душу покой придет. Станет все хорошо да мирно, чего и вам желаем.
Сказка про перчатки-неумейки, шапку-недоумку и кошелек-простодыр
Жили-были три девочки: Юлька-Шпулька, Юлюша-Капризуша и Юля Умница-Разумница. Пошли они раз в лес погулять и заблудились. Стали думать, как из леса выбраться. Юлька-Шпулька говорит: "Да, что тут думать! Давайте гулять. По деревьям лазить. А потом нас спасатели найдут!" Юлюша-Капризуша села под кустом и стала плакать. А Юля Умница-Разумница стала все теории вспоминать, как из леса выбраться.
Две серьезные сидят, а третья бегает да шалит. Ну, и доигралась - укусила ее оса. Юлька-Шпулька разозлилась, захотела ее прихлопнуть, как треснет по дереву, оно и упало, а под ним клад. Только клад какой-то странный. В кладе том было три вещи: перчатки-неумейки, шапка-недоумка и кошелек-простодыр. Только девочки этого не знали, разобрали, что кому понравилось. Умница взяла шапку, Капризуша - перчатки, Шпулька - кошелек, хотя в нем и дырки были.
Капризуша, пока под кустом плакала, с муравьями познакомилась. Помогла с их дороги веточку убрать, а для них-то это бревнище целое! Муравьи ей сказали: "Обойдете большую елку - там поляна с бабочками. Они целыми днями без толку порхают. Может, помогут".
Обошли девочки елку, встретились с бабочками. Те говорят: "Да тут до прогалины всего сто ваших шагов!" Засмеялись и улетели.
Дошли девочки до прогалины, тут шум какой-то услышали. Умница-Разумница говорит: "Ну, всё! Я теперь знаю, где мы. Это трасса шумит, а я карту помню". Пришли они домой - день не кончился, да еще с кладом!
Стали три девочки жить-поживать да своими вещами пользоваться.
Капризуша ручки свои берегла, потому решила всякое рукоделие в перчатках делать. Да только за что ни возьмется - все вкривь да вкось. Хоть плач! Она и плакала, даже рыдала, что ничего не выходит. Так плакала, что устала. И решила Капризуша, утерев слезы, подмечать, где что не так идет. Стала присматриваться, где линия криво ложится, где нитка рвется. Потом перчатки снимет и давай своим рукам подсказывать-нашептывать: "Вы у меня хорошие да умелые! Таких ошибок не делайте, как перчатки очумелые". Постепенно стало у нее одно ремесло лучше другого получаться. Капризуша и коврики вышивает, и керамику лепит, и матрешек расписывает. Красота! И плакать неохота, да и некогда!
Юлька-Шпулька за кошелек взялась - ох, намаялась! Оказалось, в нем деньги без дела лежать не должны. Отдашь легко от чистого сердца да на хорошее дело - глядь! - в кошельке еще денег прибыло. А начнешь копить да скаредничать - они как вода сквозь дырки утекают. Это Шпулька не сразу, но поняла. Для такого открытия пришлось ей научиться замечать, сколько прибыло-убыло и на что потрачено. Ну да она была девочка общительная, ей с таким кладом среди людей хорошо жилось.
Труднее всех Умнице-Разумнице пришлось. Она-то думала, что все на свете знает и других учить может. Шапку-недоумку надела и ну других поучать. И смех, и грех, да ведь ей про это никто не скажет, мол, ерунду городишь. Усмехнутся, отвернутся - и до свидания! А Разумнице-то и невдомек: видит, что все не так идет, а что сама поглупела, не догадывается. Хорошо хоть она в шапке не круглые сутки ходила. Постепенно стала замечать, что сама глупости говорила, научилась над собой посмеиваться. Потом и вовсе оказалось, что по наитию порой лучше действовать - не успеваешь до ерунды додуматься. Перестали люди ее речей да судов бояться, друзей у нее больше стало.
Через год где-то встретилась трем девочкам одна старушка. Она-то им про названия вещей и сказала да еще добавила: "Вас они выучили - другим отдайте". Положили сестры клад в лодку да по реке отправили.
Может, тот клад к вам теперь плывет?
Сказка про Небесную Пряху и строптивый клубочек
За морем-океаном, за островом Буяном, в том краю, где сходятся четыре стороны света, стоит - не качается, стоит - не кончается, Небесная лестница. Ступени у нее хрустальные, перильца золотые. Это для тех, кто видит, а для тех, кто не видит, в том месте только небо прозрачное да лучи солнечные покажутся. И ведет та лестница в чертог Небесной Пряхи-Вышивальщицы. Стены у него белые, окошки самоцветные, маковки золотые, стяги пурпурные. Ходит там Пряха по саду прекрасному, ищет себе для вышивания нити чудесные.
Люди на земле иногда про нить судьбы вспоминают, а того не знают, что каждая судьба изначально в том небесном саду своим светом светится. Иные клубочками по ветвям повисли, иные пасмочками по лугам легли, а третьи нитями в прозрачных ручьях играют.
Вот идет Небесная Пряха с девушками по саду да присматривает пряжу для своей работы. "Задумала я, - говорит, - новое расшить. Будет у меня два цвета главных: синий, небесный - для каймы, золотой, солнечный - для фона. По кайме разноцветные узоры лягут, жемчугом да бисером украсятся. Для каймы все нашла, а мне еще надо по полю надпись мудрую пустить. Для нее-то у меня нити и нет. Пойдемте, красавицы, в саду ее поищем". Ходят девицы по саду, клубочки разноцветные будто яблоки в корзины собирают. Вдруг увидели они диво дивное: маленький клубочек с деревца остролистного сорвался, блеснул на лету и в ладонь огромного лопуха скатился. На месте ему не лежится, знай себе с боку на бок перекатывается, разноцветными боками играет.
Заспорили девушки. Одни говорят: "Пойдем, отнесем клубочек небываленький Матушке Вышивальщице, подойдет он ей для рукоделия. Вон какие краски в нем горят!" Другие перечат: "Нет, не подойдет! Больно нитка у него крученая-верченая". Позвали Матушку посмотреть. Только она к находке склонилась - клубочек на край лопуха отпрянул, тот накренился, непослушник и упал в траву. А дальше всё по склону, по склону да в ложбиночку, по ложбиночке все под горку да под горку, покатился клубочек так скоро, что девушки, как ни ловчились, поймать его не смогли. Не успели ахнуть - тот по промоинке прокатился под ограду Небесного сада и канул в тучку мимоходящую.
"Упустили!" - девушки горюют, а Небесная Пряха их утешает: "Не печальтесь, милые. Пускай себе катится: мир посмотрит, себя покажет. Я свою работу начну, а ко времени нужному он сам вернется". "Ой, Матушка, так испачкается весь!" - одни сетуют. "Нитку запутает, а то и вовсе пропадет" - другие вторят. "Ах, вы маловерные! Ступайте-ка по своим делам. Мне ли не знать, что с сокровищем будет, которое в Моем саду выросло?" Разошлись девушки по терему, а Небесная Пряха путь беглеца широким крестом осенила и за работу села.
А клубочек-непослушник тем временем катился - с тучки на облачко, с облачка на туманчик, с туманчика на лужок, с лужка в овражек - грянулся оземь и стал добрым молодцем. Волосы черные, брови собольи, глаза приметливые, речи приветливые. Отряхнулся молодец, обернулся и призадумался. Откуда - не помнит, куда путь держит - не знает. "Дай, - думает, - пойду по свету. На жизнь посмотрю, уму-разуму поучусь, может, на что и сгожусь".