На белорусских землях нашел временное пристанище орден иезуитов, запрещенный Папой Римским в 1773 г. По всей Беларуси иезуиты с разрешения властей могли заниматься миссионерской деятельностью. В Могилеве, Витебске, Двинске, Мстиславле, Чечерске и Орше были открыты иезуитские коллегии. 12 января 1812 г. Полоцкая иезуитская коллегия получила статус академии с правами университета. Только после войны 1812 г. из-за сотрудничества католического духовенства с французской оккупационной администрацией иезуиты были изгнаны из России, а их собственность конфискована. Полоцкую иезуитскую академию закрыли в 1820 г.
В отношении униатов также была проявлена веротерпимость. Православным священникам под угрозой отлучения от своих приходов запрещалось принуждать униатов переходить в православие. Только после восстания Т. Костюшко в 1794 г. Екатерина II издала указ о ликвидации всяких препятствий при переходе униатов в православие.
На положении униатов отрицательно сказалось укрепление католичества. Верующими униатской церкви были крепостные крестьяне, мещане и мелкая шляхта, поэтому, несмотря на количественное превосходство верующих, униатство не являлось ведущей конфессией в стране. К тому же униаты юридически подчинялись католической церкви. В начале XIX в. под давлением местных помещиков-католиков начался перевод униатов в католичество. Так, в 1803 г. в Полоцкой архиепископии латинский обряд приняли 100 тыс. верующих (по другим сведениям, около 200 тыс.), в Дисненском и Вилейском поветах Минской губернии – около 20 тыс. и т. д. В тот период униатская церковь называлась не греко-католической, а римско-униатской.
Рескриптом от 4 июля 1803 г. Александр I запретил переход в католичество. Чтобы сохранить целостность униатской церкви, в соответствии с указом Александра I от 16 июля 1805 г. в римско-католической коллегии был создан униатский департамент под руководством архиепископа Ираклия Лисовского, который через год был назначен униатским митрополитом. И далее правительство неоднократно принимало указы, запрещающие католическому духовенству присоединять униатов, однако они фактически не выполнялись.
Только в отношении одного народа – евреев – вводились значительные ограничения. В Речи Посполитой евреи не имели права поселения на земле, но и не были закрепощены. Они привыкли постоянно перемещаться и заниматься временной деятельностью. Это не отвечало законам Российского государства, где население регистрировалось и проживало в конкретном месте. Подавляющее большинство евреев записывалось в число мещан либо купцов, потому что проживало в городах.
Российские власти стремились сохранять интересы своего коренного населения. Когда еврейские купцы начали конкурировать с русскими, Екатерина II указом от 23 декабря 1791 г. запретила евреям записываться в купечество во внутренних российских городах. Евреям разрешалось жить только в пределах белорусских губерний и Таврической области. С этого указа началось формирование черты оседлости еврейского населения. Указ от 23 сентября 1794 г. давал евреям право оседлого жительства и купеческо-мещанских занятий в 10 западных губерниях (белорусских, литовских и части украинских). Евреям разрешалось селиться в городах, заниматься ремеслом и торговлей. Записываться в мещанское и купеческое сословия евреи могли с условием, что будут платить удвоенный государственный налог по сравнению с христианским населением. Чтобы обеспечить поступление налогов, правительство оставило кагал в качестве органа общинного еврейского самоуправления. В 1795 г. евреям-купцам и мещанам было запрещено перемещаться из губернии в губернию. "Положение об устройстве евреев" от 9 декабря 1804 г. сохраняло черту оседлости, отменяло удвоенный налог с фабрикантов, ремесленников и землевладельцев. Выборные должности в городском самоуправлении было позволено занимать образованным евреям, которые знали русский, польский или немецкий язык. Евреи могли приезжать во внутренние губернии по торговым делам, однако только по специальным паспортам. Положение предусматривало выселение до 1 января 1808 г. еврейского сельского населения в города и местечки.
Эта акция имела тяжелые последствия для евреев, поскольку многие из них теряли средства к существованию – аренду земли, корчмы и т. д.
Социальная структура населения белорусских губерний.
Белорусы составляли большую часть населения пяти западных губерний. Только в Виленской губернии преобладало литовское население – 48 % общего количества жителей, а белорусы (их было 20 %) концентрировались преимущественно в Виленском, Дисненском и Свентянском поветах. На территории Беларуси проживали также поляки, русские, украинцы, литовцы, латыши, татары и евреи.
Социальная структура населения Беларуси имела сословный характер. Сословия были привилегированные и податные. К привилегированным сословиям принадлежали дворянство, духовенство, купечество и немногочисленная группа почетных граждан (появилась в 1832 г.). Привилегированные сословия освобождались от рекрутчины, телесных наказаний, подушного налога и других государственных повинностей.
Дворянство Беларуси насчитывало почти 100 тыс. человек мужского пола и делилось на родовое и личное, причем родового ("настоящего") дворянства было значительно больше, чем личного (служилого). Это объяснялось отсутствием в Речи Посполитой жалований "высокородности" за службу, как это практиковалось в России согласно Табели о рангах. Особенностью Беларуси было преобладание мелкопоместного и беспоместного дворянства.
По конфессиональной принадлежности большая часть дворянства Беларуси была католического вероисповедания – около 87 %, православных насчитывалось 6 %, мусульман – 0,9 %, протестантов – 0,7 %. В национальном составе высшего сословия белорусских губерний преобладали поляки и белорусы (95 %). Русских и украинцев среди дворян было не более 2 % общей численности. Около 2 % дворян были татарами, менее 1 % происходили из немцев или французов.
Духовенство являлось вторым привилегированным сословием. Преобладающее большинство составляло христианское духовенство, которое делилось на православное, униатское (до 1839 г.), римско-католическое и протестантское. Православное и униатское духовенство было двух категорий: черное (монашество) и белое (приходское). Кроме христианского существовало иудейское и мусульманское духовенство.
К почетным гражданам относились купцы первой гильдии, ученые, художники, дети личных дворян и духовенства, которые имели образовательный ценз.
На протяжении первой половины XIX в. в губерниях Беларуси более чем в два раза увеличилось купеческое сословие. В зависимости от суммы объявленного капитала оно подразделялось на три гильдии. В 1861 г. общее количество купцов всех трех гильдий составляло около 7 тыс. человек. Особенностью белорусского купечества была преобладающая принадлежность к 3-й (нижней) гильдии. Все купечество освобождалось от подушного налога и телесных наказаний, а купцы 1-й и 2-й гильдий были избавлены также от рекрутской повинности. Сословная принадлежность купца целиком зависела от его имущественного положения, и в случае банкротства купец терял свои привилегии.
К податным сословиям относились крестьяне и мещане. По юридическому состоянию в Беларуси выделялись три группы крестьян – частнособственнические, государственные и вольные. Основную массу составляли частнособственнические крестьяне – помещичьи, церковные и те, которые принадлежали отдельным мещанам и различным ведомствам. В конце XVIII в. абсолютное большинство крестьян (87 %) принадлежало помещикам, 7,5 % – государству, церкви и монастырям – 3,5 %, вольных было только 2 %.
Помещичьи крестьяне делились на поселенных и дворовых. В пользовании поселенных крестьян был земельный надел, полученный от помещика, где они занимались сельским хозяйством. Дворовые крестьяне жили при дворе помещика и обслуживали его усадьбу, своих средств производства у них не было. Довольно много среди помещичьих крестьян было огородников. Они не имели земельного надела, только дом с огородом. Были и такие крестьяне, которые не имели ни земли, ни хаты. Их называли бобылями либо кутниками. Такие крестьяне жили в чужих домах, занимались ремеслами, мелким промыслом, нанимались на разные работы к помещикам и зажиточным крестьянам.
Помещичьи крестьяне находились в полной зависимости от своих владельцев. Помещик имел право вне очереди сдать крестьянина в рекруты, мог отобрать у него все имущество, телесно наказать. За полученный от помещика земельный надел, право пользоваться сенокосами и лесными угодьями, ловить рыбу крепостные крестьяне выполняли в пользу помещика различные повинности, которые делились на главные и дополнительные. К главным относились барщина, оброк и сгоны (гвалты), к дополнительным – шарварки (строительные работы), караульничество (ночная охрана) и фурма-ночная (подводная) повинность – предоставление фурманки для перевозок. Кроме того, помещик получал от крестьян дополнительные сборы (грибы, ягоды, мед, полотно и т. п.). Виды и размеры повинностей помещики устанавливали произвольно.
Развитие помещичьего предпринимательства вызвало увеличение общего объема повинностей крестьян, а их эксплуатация приняла еще более тяжелые формы. Кроме выполнения полевых работ на панской земле крепостные вынуждены были работать еще и на вотчинных мануфактурах. Крестьяне даже не знали суммы своих заработков, поскольку расчетов с ними, как правило, не производили.
Второе по количеству место после помещичьих в Беларуси занимали государственные крестьяне. Они принадлежали казне, платили оброк, были лично свободными, имели право менять свою сословную принадлежность и место жительства. Состав государственных крестьян был очень пестрым и неоднородным (более двадцати наименований). За первую половину XIX в. их количество и удельный вес неуклонно увеличивались (в начале 50-х гг. XIX в. государственные крестьяне составляли 20,6 % крестьянского сословия).
Однако, если государственные крестьяне внутренних российских губерний уже находились на "оброчном положении" (за пользование землей платили деньги в государственную казну), белорусские государственные крестьяне оставались на "хозяйственном положении". Оно характеризовалось тем, что большая часть государственных поместий в губерниях Беларуси сдавалась в аренду (чаще на короткий срок) местным помещикам или крупным чиновникам. Среди крестьянских повинностей преобладала барщина. Как результат, очень часто государственные крестьяне в Беларуси эксплуатировались временными арендаторами более жестоко, чем помещичьи.
Вольных крестьян в белорусских губерниях было немного. Они не принадлежали ни помещикам, ни церкви, ни государству, ни другим собственникам. Могли свободно перемещаться. По социальному и национальному составу вольные люди были самой неоднородной категорией сельских жителей: земяне, бояре, часть слуг панцирных, беглые из центральных губерний России старообрядцы, крещеные евреи, иностранцы, татары, отпущенные на свободу крестьяне и др.
Вторым податным сословием были мещане – лично свободное население городов (в конце XVIII в. они составляли 80 % населения белорусских городов), которое должно было платить подушный налог, отбывать рекрутчину и другие денежные и натуральные повинности. Однако представители мещанского сословия жили не только в городах. Зажиточные крестьяне, ставшие свободными и перешедшие в сословие мещан, обычно "приписывались" к тому или другому городу, но жили в своей деревне, где занимались предпринимательством. Население городов и местечек Беларуси было многоэтническим и многоконфессиональным. Например, в конце XVIII – начале XIX в. в городах Минской губернии иудеи составляли 50,5 %, православные – 38,4 %, униаты – 5,4 %, католики – 4,8 %.
В первой половине XIX в. в Беларуси складывается межсословная юридически неоформленная категория населения – разночинцы ("люди разного чина и звания"). Это была не податная, но и не привилегированная группа населения. Разночинцы происходили из разных сословий – духовенства, купечества, мещанства, крестьянства, обедневшего дворянства и т. д. Как правило, разночинцы – это образованные люди, которые занимались преимущественно умственным трудом: нижние чиновники, учителя гимназий, представители науки, литературы и искусства.
Сословная политика российского правительства. Сословная политика, проводившаяся на территории Беларуси, была направлена на укрепление позиций России. По мнению российского правительства, этому должно было содействовать введение в Беларуси землевладения русского дворянства за счет государственного фонда. Еще Екатериной II основная часть государственных земель вместе с крестьянами (свыше 180 тыс. человек мужского пола) была роздана русским дворянам и чиновникам. Павел I даровал русским помещикам еще около 28 тыс. крестьян (мужчин). После 1801 г. в связи с сопротивлением государственных крестьян их переводу в разряд помещичьих раздача поместий в Беларуси была остановлена правительством Александра I.
Политика российского правительства в отношении дворянства Беларуси отличалась крайней осторожностью. К разным группам белорусского дворянства оно подходило дифференцированно. Относительно мелкой шляхты, которая составляла абсолютное большинство местного привилегированного сословия, проводился так называемый "разбор шляхты". Шляхтичи, которые документально не могли подтвердить свое дворянское происхождение, переводились в разные группы податного сословия. "Разбор шляхты" начался сразу после первого раздела Речи Посполитой, но из-за сложной юридической системы доказательств дворянского происхождения проводился очень долго.
Следующим шагом, который должен был укрепить позиции российского правительства на белорусских землях, стала конфискация поместий за антиправительственную деятельность. Можно выделить несколько волн конфискации. С 1773 по 1775 г. конфискации касались тех магнатов и шляхтичей, которые не пожелали принести присягу российскому монарху. Позже конфисковывались поместья участников восстания Тадеуша Костюшко. В 1812–1813 гг. прокатилась следующая волна конфискаций, направленная против коллаборационистов, сотрудничавших с Наполеоном. В результате положение магнатов и шляхты ухудшилось, а их стремление к возрождению Речи Посполитой усилилось.
Часть крупных землевладельцев надеялась возродить Речь Посполитую с помощью России. В конце 1811 – начале 1812 г. по предложению Александра I М. Огинский подготовил проект возрождения Великого Княжества Литовского под протекторатом России (по примеру Финляндии). План не был реализован, но сыграл определенную роль в формировании правительственной политики на территории западных губерний империи.
При Александре I правительство считалось только с дворянством. Все мероприятия российского правительства по решению крестьянского вопроса проводились в интересах помещиков. Так, в 1816–1819 гг. произошло "освобождение крестьян" в Остзейском крае (часть Латвии), где крестьяне получили личную свободу, а помещики остались собственниками всех земельных угодий. Это заинтересовало помещиков в пограничных районах Беларуси, и дворяне Витебской губернии создали комитет для выработки соответствующего положения. Работа эта затянулась и не была завершена.
Одним из средств решения крестьянского вопроса было введение с 1810 г. военных поселений (инициатором данной политики был А. Аракчеев). Предполагалось создать из крестьян изолированную военную касту (опору правительства), которая должна была обеспечивать себя продовольствием и фуражом. Однако опыт создания военных поселений в Могилевской и Витебской губерниях оказался неудачным, так как они не осуществили ни одной из поставленных задач.
Польский вопрос в правительственной политике России. После разделов Речи Посполитой преобладающее большинство польского общества постоянно стремилось восстановить свою государственность. В этом и заключалась суть польского вопроса. В многонациональных западных губерниях Российской империи польский вопрос был, пожалуй, самым острым и оказывал влияние на все сферы правительственной политики на территории Беларуси.
В начале XIX в. по инициативе Александра I начала обсуждаться возможность воссоздания государственности Польши. На сотрудничество с российскими властями пошли некоторые деятели польского национального движения, в том числе А. Чарторыйский и М. Огинский. В 1815 г. Королевству Польскому, созданному согласно постановлению Венского конгресса, была жалована Конституция, в соответствии с которой в Польше формировалась местная администрация.
Конституционные стремления Александра I (есть сведения, что он даже планировал передать в состав Польши западные губернии Беларуси) вызвали в польском обществе волну полонофильских настроений и подогревали надежду на быстрое восстановление государственной самостоятельности. Усилению польского влияния в области культуры и языка, укреплению позиций католицизма в белорусских губерниях содействовало и то, что вся территория Беларуси была включена в состав Виленского учебного округа, польского по характеру своей деятельности.
Однако раскрытие в начале 1820-х гг. в Виленском университете тайных студенческих кружков польской молодежи изменило правительственную политику в Беларуси. Основной ее целью стало ослабление польского политического и культурного влияния. Именно этой цели соответствовала передача в 1824 г. из Виленского учебного округа в Петербургский двух белорусских губерний – Витебской и Могилевской, а также замена А. Чарторыйского Н. Новосильцовым на должности попечителя Виленского учебного округа.
Курс на ослабление польского влияния на белорусских землях еще больше укрепился в конце 20-х гг. XIX в., и особенно в связи с польским национальным восстанием 1830–1831 гг.