Гигантские пауки и крошечные люди, кровопролитные битвы муравьев, отчаянные сражения микробов, путешествия внутри человеческого тела и невообразимые вселенные, заключенные в атомах - проникновение в микромир издавна было заветной мечтой фантастов.
Антология "Битва чудовищ" начинает в серии "Polaris" публикацию забытых и редких произведений, объединенных общей темой "приключений в микромире". В антологию вошли произведения 1890-х - 1920-х гг.
Содержание:
-
М. Составитель Фоменко 1
-
Альбер Бленар. Лилипуты 1
-
-
Джеймс Барр. Мир испаряющейся капли 4
-
Морган Робертсон. Битва чудовищ 7
-
Алексей Ачкасов. Путешествие эльфа 10
-
В. Ланцев. Путешествие внутри атома 14
-
Рэй Каммингс. Девушка из золотого атома 15
-
Примечания 24
М. Фоменко Составитель
Битва чудовищ. Приключения в микромире. Том I
М. Составитель Фоменко
Альбер Бленар. Лилипуты
Илл. Г. Фитингофа
I
Развитие естествознания, стремление человека изучить все процессы окружающего нас мира было причиной появления и расцвета научной фантастики. Она ставила себе две задачи: в живой, образной форме рассказать читателю о том, что нас окружает, и дать представление о силах природы и о том, как эти силы могут быть использованы наукой и техникой. Произведения Ж. Верна как раз выполняли вторую задачу, а печатаемые ниже отрывки из романа французского писателя А. Бленара "Лилипуты" являются блестящим по своему остроумию примером выполнения первой задачи - показа окружающей нас природы.
Видоизменив классический сюжет романа Д. Свифта "Путешествие Гулливера", А. Бленар в виде рассказа о необычайных приключениях миниатюрных людей сообщает читателю немало поучительных сведений из области естествознания. В своем романе А. Бленар заставляет читателя с новой и неожиданной точки зрения смотреть на окружающий мир: жизнь и поведение муравьев, необычайные органические процессы, совершающиеся в растении и т. д. В этом - основное значение романа - красочной главы из беллетристического природоведения.
"Лилипуты" были написаны 40 лет назад. С того времени наука далеко ушла вперед, обогатилась новыми открытиями и во многом исправила прежние ошибочные воззрения на окружающую нас природу. О поведении муравьев, о физиологии растений можно было бы рассказать больше, чем было известно А. Бленару, но, несмотря на это, его роман нужно признать ценным и не потерявшим своего значения первым опытом живого рассказа о жизни под микроскопом.
Председатель ученого "сверх-психического общества" в провинциальном французском городке Перпиньяне доктор Параду получил от флорентийского ученого Аль-Гаррика краткое сообщение, поразившее его своей необычайностью:
"С удовольствием спешу сообщить вам, что мною открыта возможность по желанию уменьшать размеры человеческого тела. Благоволите поделиться моим открытием с вашими товарищами по ученому обществу. Быть может, они согласятся посетить меня, чтобы непосредственно ознакомиться с открытием".
Приглашение было принято с воодушевлением и трое членов общества были командированы во Флоренцию для практического изучения замечательного открытия. Это были: председатель доктор Параду, вице-председатель Солейя, по профессии оптик, и секретарь общества дантист Камарэ. Они были радушно встречены Аль-Гарриком и его молодой женой Тильдой, которые в первом же разговоре сообщили им интересные подробности об открытии.
Как часто бывает, случай навел ученого на его открытие. В течение 2–3 лет он желает, однако, сохранить его в тайне, чтобы иметь возможность пополнить и усовершенствовать. Доктор и его друзья должны были обязаться честным словом не делать никаких попыток проникнуть в секрет открытия, и тогда Аль-Гаррик сообщил им, что может уменьшать размеры не только людей, но и всех предметов, находящихся при них. Он советует им запастись всевозможными инструментами: лупой, очками, термометром, фотографическим аппаратом.
- Наконец, - добавил ученый, - необходимо захватить с собою оружие.
- Оружие! - изумился Солейя.
- Ну, разумеется: когда вы превратитесь в лилипутов, вам придется защищаться против множества таких врагов, на которых вы сейчас и внимания не обращаете.
Гости поднялись с хозяином в лабораторию взглянуть на аппарат, обещающий столь изумительные возможности. Та часть его, которая доступна была обозрению Параду и его спутников, представляла собою огромный стеклянный колокол, под которым могло поместиться 4–5 человек. Он стоял посреди комнаты на толстой подставке из полированного стекла. Колокол имел приспособление для поднятия и опускания. Два спирально закрученных медных провода вели от вершины колокола в соседнюю комнату.
- Электричество? - спросил Параду.
- Секрет! - ответил Аль-Гаррик. - Доступ в соседнюю комнату вам безусловно воспрещен, не забудьте! Вы не вправе переступать ее порога.
II
Первый опыт был назначен на другой же день. Трое французов взобрались под колокол аппарата в сопровождении Тильды, хранившей все время глубокое молчание. Вскоре французы почувствовали, что стеклянный пол скользит у них под ногами.
- Камарэ! - воскликнул Параду. - Старайтесь сохранить равновесие! Если вы упадете, то разобьете ваши фотографические приборы! Поставьте их на землю и делайте, как я: раз, два, раз, два… поднимайте ноги и ступайте ими тверже!
Камарэ наклонился, чтобы поставить свой треножник и камеру на стеклянную площадку. В эту минуту сильный толчок бросил его на пол и заставил перекувырнуться.
- Черт бы побрал вашего ученого с его адской выдумкой! - закричал он.
Аль-Гаррик должен был, конечно, предупредить их и научить сохранять равновесие. Что же Тильда? Молодая женщина удалялась, бесстрастная и неподвижная, как статуя, словно ничего не видя и ничем не интересуясь. Очевидно, старый ученый хотел дать гостям возможность вдосталь подивиться всему происходящему.
Колебания почвы были все же довольно медленны, и падение не могло быть опасным. Несколько привыкнув, не трудно было сохранить равновесие.
Камарэ, треножник и шляпа его, очутившиеся на полу, колеблются теперь на стеклянной площадке, как на волнах моря. И еще странная вещь: они отдаляются друг от друга. Заинтригованный доктор Параду хотел дать себе отчет в этих странных явлениях, но был опрокинут на землю.
Оправившись, доктор бросился к шляпе фотографа.
Тут новое необычайное явление приковало к себе его внимание. Шероховатости стеклянной площадки, все увеличивавшиеся, приняли теперь необыкновенные размеры. Поверхность площадки казалась холмистой равниной.
Солейя сделал не менее важное открытие: доктор опрокинулся потому, что наткнулся на огромный булыжник. Но ведь этого булыжника не было в колоколе, когда они вошли в него! Кто же положил его?
- Наблюдайте за шляпой, - сказал доктор своим друзьям.
Головной убор дантиста представлял вместилище явлений, достойных высокого внимания ученых людей. Казалось, шляпа лежала на прозрачной жидкости, которая разливалась далеко вокруг и увлекала за собой трех друзей. Как ни пытались они подойти к магической шляпе, все оставались на прежнем расстоянии от нее.
- Взгляните, - сказал Камарэ, - можно думать, что из-под моей шляпы вытекает расплавленное стекло.
- Друг мой, - возразил доктор, - посмотрите себе под ноги: то же самое!
Действительно, из-под каждого предмета, казалось, вытекало море расплавленного стекла.
- Можете вы объяснить это? - спросил дантист.
- Очень просто, - отвечал Солейя. - Мы подвержены той же иллюзии, которая заставляет нас думать, что земля неподвижна, а солнце обращается вокруг нее. Здесь нам кажется, что стеклянная площадка увеличивается и движется, тогда как в действительности она остается неподвижной, а сами мы уменьшаемся.
- Но почему стекло как бы разливается из-под шляпы? - заметил Камарэ.
- Потому что шляпа беспрестанно уменьшается и мы замечаем вокруг нее новые части стекла, до сих пор скрытые от нас. Этим же объясняется и то, почему мы удаляемся друг от друга. Поверхность стекла, разделяющая нас, увеличивается сообразно уменьшению наших тел, которые нам кажутся неизмененными.
Вдруг движение прекратилось.
- Кончено, - сказал Параду, - мы приведены в тысячную долю нашей нормальной величины. - Затем, вынув часы, он добавил: - Прошло не более получаса с тех пор, как мы вошли в колокол.
- Вы говорите, что мы сделались в тысячу раз менее обыкновенного, милый доктор? Но взгляните на меня, на Солейя, на себя, на мою шляпу. Все имеет прежние размеры!
- Иллюзия! - отвечал Параду. - Все то, что уменьшилось, кажется вам обыкновенного размера, а то, что осталось неизменным, кажется увеличенным.
- Значит, все увеличилось, потому что не увеличилось! - вскричал, смеясь, дантист. - Туманная философия!
Поверхность стеклянной площадки, обыкновенно ровной и гладкой, представляла теперь шероховатости, борозды, теряющиеся вдали рытвины. Трудно было двигаться по этой неровной поверхности. Что касается краев колокола, то они отдалились на расстояние не менее километра. Позади стекла можно было заметить в бесконечной дали меблировку лаборатории. Но мебель приняла такие огромные размеры, что ее невозможно было узнать. Кроме того, все казалось погруженным в какой-то желтоватый туман. Солейя напомнил доктору о булыжнике, причинившем его падение.
- Пойдем посмотрим, - сказал Параду. - Это меня чрезвычайно интересует. Откуда он мог взяться?
Булыжник успел вырасти с того времени, когда доктор споткнулся о него. Он находился в трех километрах и походил теперь на огромную глыбу. Подошли, начали разглядывать. Глыба была прозрачна и имела углы и полированную поверхность, свойственную кристаллам.
- Но это кристалл кварца! - вскричал доктор.
- Кварца? - повторил оптик. - Кто мог его сюда принести?
Вдруг Параду ударил себя по лбу. Его широкое лицо расцвело улыбкой. Решение загадки было найдено!
- Друзья мои, - вскричал он, - ведь это песчинка, которую мы принесли на подошве сапог!
- И вы могли споткнуться о песчинку! - засмеялся Камарэ. Доктор посоветовал дантисту воспользоваться неподвижностью почвы, чтобы сфотографировать камень.
- Хорошо, - ответил Камарэ, - встаньте на него: он вам послужит пьедесталом. - Дантист поднял с полу камеру и треножник. Его спутники взобрались на скалу.
- Не двигайтесь же! - сказал им Камарэ.
В эту минуту сильный толчок поколебал глыбу и друзья едва не упали на землю.
- Внимание, господа! - сказал Солейя. - Мы принимаем прежнюю величину.
- Тысяча бомб! - проворчал дантист. - Я не успел снять фотографию!
Сложив свой прибор, он взвалил все на спину.
- Терпение! - сказал доктор. - Все успеется в другой раз.
Когда первый опыт был окончен и трое французов вернулись к своим нормальным размерам, они чувствовали себя в первые минуты словно разбуженными от глубокого сна. Вскоре, однако, они совершенно оправились от этого недомогания.
III
Вскоре они опять проделали опыт и, в уменьшенном виде - совершили путешествие по парку, окружавшему дом Аль-Гаррика. Здесь они случайно встретились с муравьем.
- Смотрите, - крикнул оптик, - муравей! Какое огромное животное! - Насекомое величиною с доброго быка казалось доисторическим чудовищем или обитателем неведомой планеты. Муравей направился прямо к путешественникам, словно не подозревая об их присутствии.
- Да он слеп! - вскричал Камарэ.
- Вовсе нет, - отвечал Солейя, - но поле его зрения очень ограничено. Подвигаясь по незнакомой дороге, муравей всегда идет нерешительно, медленно и осторожно.
Между тем насекомое подошло уже так близко, что его можно было разглядеть во всех деталях. Камарэ, с любопытством разглядывавший голову муравья, вдруг спросил:
- Не можете ли вы мне сказать, где находятся уши и нос у муравья? Я их никогда не нахожу.
- У муравья нет ни ушей, ни носа, - отвечал оптик. - Орган слуха заключается в щупальцах или, может быть, в ногах.
- Чем же муравьи обоняют, если не имеют носа?
- Неизвестно.
- Ну, я открою это, - сказал дантист. - При следующем путешествии я захвачу табаку, обсыплю им все тело муравья и тогда увижу, чем он нюхает!..
Между тем муравей медленно подвигался вперед. Параду предложил на всякий случай следовать за ним. Не прошло и 10 минут, как лес остался позади. Они вступили на широкую равнину, окаймленную со всех сторон деревьями. В средине возвышался холм конической формы, похожий на потухший вулкан. Путешественники остановились и стали держать совет, вернуться ли им в лес или отправиться за муравьем далее по равнине. Муравей, казалось, направлялся к холму. Решено было последовать за ним.
Почва имела странный вид. Она была так изрыта, словно тысячи ручьев пересекали ее во всех направлениях. Доктор был поражен этим и старался разгадать, что могло быть причиной странного вида земли. Но никакая догадка не удовлетворяла его.
Муравей подвигался вперед. Вдруг путешественники заметили другого муравья, потом третьего, наконец целый караван, подвигавшийся гуськом. Муравьи стекались со всех концов и все направились к холму.
- Я понимаю, - сказал доктор самому себе, - этот холм представляет собой вход в муравейник. Почва изрыта тоже муравьями.
- Это муравейник? - спросил Солейя.
- Да - отвечал Параду, - мы идем прямо в муравейник!
- О, друзья, нам надо спасаться, - вскричал Камарэ, - муравьи съедят нас!
- Наоборот, друг мой, надо идти вперед. Мы увидим нечто необычайное.
Четверть часа спустя путешественники добрались до подошвы холма. Это был необъятный земляной конус, похожий на вулкан, кратер которого представлял вход в муравейник. Тысячи муравьев карабкались по склонам конуса и исчезали в зияющем отверстии; толпы других выходили изнутри и спускались вниз.
- Что если войти в муравейник? - спросил доктор у своих спутников.
- Конечно, - отвечал Солейя.
- И я согласен, - сказал дантист. - Эти муравьи кажутся мне совсем ручными и кроткими.
Однако путешественникам пришлось переменить свое мнение, когда через несколько минут им довелось быть участниками муравьиного сражения. Крупные красные муравьи напали на жилище черных муравьев, храбро защищавшихся от нападения.
Наши путешественники добрались до поля битвы близ муравейника. Через его вход появлялись беспрерывно все новые батальоны муравьев, готовые защищать свое жилище от врага. Во главе армии выделялись большеголовые муравьи, которых легко было узнать по их огромным размерам. Позади них маленькие муравьи с удивительным мужеством защищались против толстых красных муравьев - неприятелей. Но что могло сделать мужество против силы? Скоро ряды большеголовых смешались, и маленькие черные муравьи убежали.
Целые полчаса путешественники созерцали это печальное зрелище с высоты холмика, находившегося у входа в муравейник. Батальоны красных муравьев беспрестанно возобновлялись, готовые к новой борьбе. Бедные маленькие муравьи, осажденные со всех сторон, исчезали и оказывали уже слабое сопротивление.
Борьба закончилась. Победоносная армия проникла внутрь муравейника.
- Что же, войдем туда? - спросил Камарэ.
- Бесполезно, - отвечал Солейя. - Победители ограничатся тем, что заберут куколок и унесут их к себе. Смотрите, - добавил он, указывая вдаль, - вот более интересное зрелище! Побежденные муравьи покидают свои жилища и бегут на равнину!..
В самом деле, направив свои зрительные трубки туда, куда указывал оптик, трое друзей заметили побежденных муравьев, которые толпами убегали через другое отверстие. Но красные муравьи уже заметили эту хитрость и ринулись навстречу беглецам. Путешественники последовали за ними, желая присутствовать при новом зрелище. Когда они достигли второго отверстия муравейника, битва снова закипела с удвоенной яростью. Но шансы борьбы были далеко неравны. Перед стремительной атакой толстых красных муравьев черные должны были отступить и покинуть свою драгоценную ношу. Через несколько минут толстые красные муравьи одержали полную победу. Повсюду на земле валялись трупы побежденных.
- Все кончено, - сказал Солейя, - мы можем вернуться теперь на нашу стеклянную площадь. Пойдемте скорее вот по этому направлению!..
Параду указал пальцем на видневшуюся вдали рощицу деревьев, и все отправились по указанному направлению. По дороге пришлось перейти через поле, где происходила битва. Всюду валялись изуродованные тела бойцов. Пройдя сотню метров, они достигли места, где бой еще продолжался. В узком пространстве между скалами два красных муравья преследовали десять черных муравьев, которые несли во рту куколок. Чувствуя свое превосходство, черные муравьи мужественно отражали врагов. Путешественники подошли ближе. В эту минуту красные муравьи бросились на черных и схватили двух из них, намереваясь перекусить им шею. Страшная ярость овладела тогда дантистом. Он вытащил револьвер и выстрелил в красных муравьев, проделав это так быстро, что ни доктор, ни оптик не успели помешать ему.