- Знал. Он был мне другом, давно, во времена, когда я остро нуждался в друге.
Я взглянул на Эмму. Она слегка побледнела и крепко сжимала чашку.
- Он умер несколько месяцев назад, - сообщил я.
- Знаю. Я был очень опечален, услышав об этом, - ответил Бентам. - И удивлен, если быть честным, что он продержался настолько долго. Я полагал, что его убили уже давно. У него было так много врагов. Но он был чрезвычайно талантлив, твой дед.
- Какова была природа вашей дружбы, если быть точным? - поинтересовалась Эмма тоном полицейского дознавателя.
- А вы, должно быть, Эмма Блум, - откликнулся Бентам, наконец взглянув на нее. - Я много слышал о вас.
Она выглядела удивленной.
- Правда?
- О, да. Абрахам очень любил вас.
- Это для меня новость, - ответила она, краснея.
- Вы даже красивее, чем он рассказывал.
Она стиснула зубы.
- Спасибо, - произнесла она ровным голосом. - Как вы познакомились с ним?
Улыбка Бентама увяла.
- Перейдем к делу, значит.
- Если вы не возражаете.
- Вовсе нет, - отозвался он, хотя его обхождение стало заметно прохладнее. - Итак, ранее вы спрашивали меня о комнате Сибири, и я знаю, мисс Блум, что мой ответ вас не удовлетворил.
- Да, но меня… нас… больше интересует дедушка Джейкоба, и то, зачем вы привели нас сюда.
- Эти темы взаимосвязаны, обещаю. Та комната, и этот дом в целом, это то, с чего следует начать.
- Хорошо, - ответил я. - Расскажите нам про дом.
Бентам вздохнул и приложил сложенные домиком пальцы к губам, раздумывая. Затем он произнес:
- Этот дом наполнен бесценными артефактами, которые я привозил из экспедиций в течение всей своей жизни, но ни один из них не является более ценным, чем сам дом. Это машина, устройство моего собственного изобретения. Я назвал его - Панпитликум.
- Мистер Бентам - гений, - заметил Ним, ставя перед нами тарелку с сандвичами. - Сандвичи, мистер Бентам?
Бентам отмахнулся от него.
- Но даже не это лежит в основе всего, - продолжил он. - Моя история начинается задолго до того, как был построен этот дом, в те времена, когда я был юношей примерно твоего возраста, Джейкоб. Мой брат и я воображали себя исследователями. Мы просиживали над картами Перплексуса Аномалуса и мечтали о том, как посетим все петли, что он открыл. О том, как найдем новые, и посетим их не просто один раз, а еще и еще. Подобным способом мы надеялись сделать странный мир снова великим, - он подался вперед. - Понимаете, что я имею в виду?
Я нахмурился:
- Сделать его великим с помощью… карт?
- Нет, не только карт. Спросите себя, что делает нас слабыми, как людей?
- Твари? - предположила Эмма.
- Пустóты? - добавил я.
- До того как появились и те и другие, - подсказал Бентам.
Эмма попыталась снова:
- Преследование нас нормальными?
- Нет. Это всего лишь симптом нашей слабости. Что делает нас слабыми - это география. В мире, согласно моим грубым подсчетам, сейчас насчитывается около десяти тысяч странных людей. Мы знаем, что они должны там быть, как знаем, что должны быть во вселенной и другие планеты, где существует разумная жизнь. Это доказывается математически, - он улыбнулся и пригубил чай. - Теперь только представьте: десять тысяч странных людей, все с потрясающими талантами, все в одном месте и объединены одном общим делом. Это была бы сила, с которой пришлось бы считаться, не так ли?
- Полагаю, что так, - ответила Эмма.
- Совершенно определенно так, - продолжил Бентам. - Но география разбила нас на сотни слабых подгрупп: десять странных здесь, двенадцать - там, потому что чрезвычайно трудно путешествовать из петли в австралийском аутбэке, например, в петлю где-нибудь на Африканском Роге. И следует учитывать не только естественные опасности, исходящие от нормальных и мира вообще, но и опасность ускоренного старения во время такого длительного путешествия. Тирания географии исключает все посещения, кроме самых кратких, между удаленными петлями, даже в эту современную эру воздушных путешествий.
Он сделал короткую паузу, в то время как его глаза изучали комнату.
- Так вот. Представьте, что существует связь между той самой петлей в Австралии и петлей в Африке. Неожиданно, жители этих петель смогут наладить взаимоотношения. Обмениваться друг с другом. Учиться друг у друга. Объединяться во времена кризиса, чтобы защищать друг друга. Сколько появится захватывающих возможностей, которые до этого были невозможны. И постепенно, когда таких связей будет становиться все больше и больше, странный мир превратится из кучки разбросанных по всему свету племен, прячущихся в изолированных петлях, в могучую нацию, единую и сильную.
Бентам все более оживлялся в процессе рассказа, а на последних словах поднял руки и растопырил пальцы, словно хватаясь за невидимый турник.
- Отсюда и машина? - рискнул предположить я.
- Отсюда и машина, - подтвердил он, опуская руки. - Мы искали, я и мой брат, более легкий путь для исследования странного мира, а вместо этого нашли путь, как объединить его. Панпитликум должен был стать спасителем нашего народа, изобретением, которое могло бы навсегда изменить сущность странного общества. Работает это так: вы начинаете здесь, в доме, с небольшой деталью машины, под названием "челнок". Она помещается в руке, - пояснил он, раскрывая ладонь. - Вы забираете ее с собой, выходите из дома, из петли, а затем несете через настоящее в другую петлю, которая может находиться на другом конце света или же за соседней деревней. А когда вы возвращаетесь сюда, челнок соберет и принесет в себе ДНК-подобный набор характеристик той петли, который может быть использован для построения второго входа в нее отсюда, из этого дома.
- В том коридоре наверху, - догадалась Эмма. - Все эти двери и маленькие таблички.
- Вот именно, - кивнул Бентам. - Каждая из этих комнат - вход в петлю, которые мы с братом в течение многих лет собирали и приносили сюда. С помощью Панпитликума, первоначальный, трудоемкий путь первого контакта требуется сделать всего один раз, а после этого каждое последующее путешествие занимает считанные мгновения.
- Как прокладывать телеграфный кабель, - заметила Эмма.
- Именно так, - подтвердил Бентам. - И в таком случае, теоретически, дом становится центральным хранилищем всех петель во всем мире.
Я подумал об этом. О том, как трудно было добраться до петли мисс Сапсан в первый раз. Что если вместо того, чтобы проделывать весь этот путь до маленького острова рядом с побережьем Уэльса, я мог бы попасть в петлю мисс Сапсан из своего шкафа в Энглвуде? Тогда я бы мог жить обеими жизнями: дома с родителями и здесь, с моими друзьями и Эммой.
За исключением одного… Если бы что-то подобное существовало, дедушка Портман и Эмма никогда бы не разлучились. И эта фраза была такой странной, что у меня мурашки пробежали по спине.
Бентам прервался и отпил чая.
- Холодный, - заметил он и отставил чашку.
Эмма скинула одеяло, встала, подошла к дивану, на котором сидел Бентам, и окунула кончик указательного пальца в его чай. Через секунду тот снова закипел.
Бентам улыбнулся ей:
- Фантастика!
Она вынула палец:
- Один вопрос.
- Держу пари, я знаю, какой, - ответил Бентам.
- Хорошо. Какой?
- Если такое чудесное устройство и в самом деле существует, почему вы до сих пор о нем не слышали?
- Вот именно, - подтвердила она и снова села рядом со мной.
- Вы никогда не слышали о нем, да и никто не слышал, из-за печальной неприятности, случившейся с моим братом, - Бентам помрачнел. - Машина была рождена с его помощью, но в конечном итоге, он же стал причиной ее гибели. В конечном итоге Панпитликум никогда не использовался, как средство для объединения нашего народа, каким он и был задуман, но с совершенно противоположной целью. Проблемы начались, когда мы поняли, что задача посетить все петли в мире, чтобы мы смогли воссоздать здесь входы в них, была в лучшем случае смехотворной и простиралась так далеко за пределы наших возможностей, что граничила с бредом. Нам требовались помощники, и в больших количествах. К счастью, мой брат был настолько харизматичным и умеющим убеждать малым, что набрать помощников оказалось легко. Вскоре у нас появилась маленькая армия молодых, идейных странных, готовых рисковать жизнями и здоровьем, чтобы помочь нам осуществить нашу мечту. Что я не осознавал тогда, так это то, что у моего брата была совершенно отличная от моей мечта, так сказать, тайный замысел.
С некоторым усилием Бентам встал.
- Существует легенда, - произнес он. - Вы должны знать ее, мисс Блум.
Постукивая тростью, он подошел к полкам и вытащил маленькую книгу.
- Это история о потерянной петле. Что-то вроде загробного мира, где хранятся наши души после того, как мы умираем.
- Абатон, - ответила Эмма. - Конечно, я ее знаю. Но это просто легенда.
- Может быть, вы расскажете нам ее, - попросил он, - ради нашего непосвященного друга.
Бентам, прихрамывая, вернулся к диванам и вручил мне книгу. Она был тонкая, зеленая, и такая старая, что обтрепалась по углам. На обложке было отпечатано: "Истории о Странных"
- Я читал их! - воскликнул я. - По крайней мере, часть из них.
- Этому изданию почти шестьсот лет, - сообщил Бентам. - Оно было последним, что содержало историю, которую мисс Блум нам собирается пересказать, потому что ее посчитали опасной. Какое-то время считалось преступлением даже просто рассказывать ее, и таким образом книга, которую ты держишь - единственный том в истории странного мира, который когда-либо был запрещен.
Я открыл книгу. Каждая страница была исписана витиеватым, нечеловечески аккуратным почерком, а все поля пестрели иллюстрациями.
- Прошло столько времени, с тех пор как я слышала ее в последний раз, - неуверенно произнесла Эмма.
- Я помогу вам по ходу рассказа, - ответил Бентам, осторожно опускаясь на диван. - Начинайте.
- Что ж, - начала Эмма, - легенда гласит, что в стародавние времена, по настоящему стародавние, тысячи и тысячи лет назад, существовала особая петля, в которую отправлялись странные люди после своей смерти.
- Странный рай, - уточнил я.
- Не совсем. Мы не остаемся там на всю вечность или что-то в этом роде. Это больше похоже на… библиотеку, - она, казалось, была не уверена в выборе слова и посмотрела на Бентама, - Правильно?
- Да, - кивнул он. - Считалось, что странные души - это великая ценность, существующая в ограниченных количествах, и было бы расточительством забирать их с собой в могилу. Вместо этого, в конце наших жизней мы должны были совершить паломничество в библиотеку, где наши души были бы отправлены на хранение для дальнейшего использования другими. Даже в духовном плане, мы, странные, всегда были бережливыми.
- Первый закон термодинамики, - вставил я.
Он непонимающе посмотрел на меня.
- Материю нельзя ни создать, ни уничтожить. Или души, в данном случае. (Иногда я удивляю сам себя, вспоминая вещи из школьной программы).
- Принцип тот же, я полагаю, - согласился Бентам. - Древние верили, что для человечества доступно только определенное количество странных душ, и когда рождается странный, он или она берет душу в пользование, как если бы ты или я взяли книгу в библиотеке, - он обвел жестом стеллажи вокруг нас. - Но когда твоя жизнь, так сказать, твой срок пользования, закончен, душу необходимо вернуть.
Бентам сделал знак Эмме:
- Пожалуйста, продолжайте.
- Итак, - произнесла Эмма, - существовала такая библиотека. Я всегда представляла ее как наполненную прекрасными сияющими книгами, каждая их которых содержит странную душу. Тысячи лет люди брали там души и возвращали их перед самой смертью, и все было прекрасно. Потом однажды кто-то догадался, что можно проникнуть в библиотеку, даже если ты еще не собираешься умирать. И он действительно проник туда. А затем ограбил ее. Он выкрал самые могущественные души, что смог найти, и использовал их, чтобы сеять хаос, - Эмма снова посмотрела на Бентама. - Правильно?
- Все верно, хотя и немного простовато рассказано, - откликнулся Бентам.
- Использовать их? - переспросил я. - Как?
- Объединив их силы со своей, - объяснил Бентам. - В конце концов, стражи библиотеки убили мошенника, вернули похищенные души, и все снова наладилось. Но джина, так сказать, уже выпустили из бутылки. Знание того, что библиотеку можно взломать, стало отравой, распространившейся среди нашего общества. Тот, кто контролировал библиотеку, смог бы подчинить себе весь странный мир, и вскоре еще больше душ было украдено. Настали темные времена, в течение которых одержимые властью безумцы вели эпические битвы между собой за обладание Абатоном и Библиотекой душ. Много жизней было потеряно. Земля превратилась в выжженную пустыню. Голод и болезни царили в мире, пока странные с силой за пределами воображения убивали друг друга потопами и молниями. Отсюда и произошли легенды нормальных о богах, сражающихся за превосходство на небесах. Их Война Титанов была нашей битвой за Библиотеку душ.
- Я думал, вы сказали, эта история была выдумкой, - заметил я.
- Я скоро дойду до этого, - ответил Бентам и повернулся к Ниму, который топтался неподалеку. - Ты можешь идти, Ним. Нам не нужно больше чая.
- Простите, сэр, я и не думал подслушивать, сэр, но это моя любимая часть.
- Тогда сядь!
Ним тут же упал на пол, скрестив ноги, и подпер руками подбородок.
- Как я уже говорил. На короткое, но ужасное время разрушения и страдания выпали на долю нашего народа. Контроль над библиотекой постоянно переходил из рук в руки, сопровождаясь колоссальными кровопролитиями. Затем в один день все прекратилось. Самопровозглашенный царь Абатона был убит в битве, а тот, кто сразил его, уже собирался заявить свои права на библиотеку, но он так и не нашел ее. Накануне ночью петля исчезла.
- Исчезла? - переспросил я.
- Была один день, пропала на следующий, - ответила Эмма.
- Пуф! - вставил Ним.
- Согласно легенде, Библиотека душ располагалась в холмах древнего города Абатон. Но когда будущий царь прибыл туда, чтобы забрать свой приз, библиотека пропала. Также как и город. Исчезли, словно их никогда и не существовало, только ровный зеленый луг остался на их месте.
- Обалдеть можно, - пробормотал я.
- Хотя ничего сложного здесь нет, - добавила Эмма. - Это всего лишь старая сказка.
- Легенда о Потерянной Петле, - прочитал я вслух название на странице, на которой была открыта книга.
- Мы можем никогда не узнать наверняка, существует ли Абатон на самом деле, - произнес Бентам, и его губы растянулись в улыбку сфинкса. - Вот что делает его легендой. Но подобно слухам о зарытых кладах, легендарность истории на протяжении многих веков не останавливает людей от их поисков. Говорят, сам Перплексус Аномалус потратил годы на охоту за потерянной петлей Абатона. Именно так он и открыл столько петель, которые потом появились на его знаменитых картах.
- Я не знала этого, - ответила Эмма. - Получается, из этого вышло что-то хорошее все-таки.
- И что-то очень плохое, - добавил Бентам. - Мой брат тоже верил в эту историю. По глупости я прощал ему эту слабость и игнорировал ее, осознав слишком поздно, как сильно она свела его с ума. К тому времени мой харизматичный брат убедил нашу маленькую армию молодых рекрутов, что все это является чистой правдой. Что Абатон реален. Что Библиотеку душ можно обнаружить. "Перплексус подобрался так близко", - говорил он им, - "и все что осталось, это завершить его труд". И тогда бескрайняя и грозная мощь, заключенная в библиотеке, сможет принадлежать нам. Им.
- Я ждал слишком долго, и эта идея превратилась в раковую опухоль. Они искали и искали потерянную петлю, снаряжали экспедицию за экспедицией, и каждая неудача только разжигала их пыл. Цель объединить странный мир была забыта. Все это время мой брат беспокоился только о том, чтобы управлять им, как самопровозглашенные странные боги прошлого. И когда я попытался бросить ему вызов и вернуть контроль над машиной, которую я построил, он заклеймил меня как предателя, настроил остальных против меня и запер меня в камере.
Бентам сжимал рукоять своей трости, словно это была шея, которую он хотел бы свернуть, но когда он взглянул на нас, его лицо выглядело изнеможенным, будто посмертная маска.
- Возможно, вы уже догадались, как его зовут?
Мой взгляд метнулся к Эмме. Ее глаза были огромными как две луны. И мы произнесли одновременно:
- Каул.
Бентам кивнул:
- Его настоящее имя - Джек.
Эмма подалась вперед:
- Значит ваша сестра…
- Моя сестра - Альма Сапсан, - произнес он.