В подземном убежище между тем постепенно нарастал глухой шум, возникший одновременно с толчками, становясь всё громче, так что отец Феникс даже зажал уши. Один за другим начали взрываться телевизоры, во все стороны разлетались осколки кинескопов и радиодетали.
На пластиковом макете города замигали сразу все лампочки, и комната стала заполняться дымом. Лопнули водопроводные трубы, и на людей обрушились потоки горячей воды.
– Это конец! – в отчаянии вскричал отец Феникс.
Он слышал безумные крики горожан и хотел было броситься к ним, но снова упал.
– Вставай, дружище! – произнёс чей-то голос, и пара рук помогла священнику подняться.
– Ты? – изумился он, увидев человека, который помог ему. – Что ты здесь делаешь?
– Пытаюсь спасти город! – ответил Питер Дедалус и, схватив стул, со всей силы обрушил его на пульт управления. Потом крикнул: – Идем, поможешь! Нужно всё отключить, прежде чем сирены сметут Килморскую бухту с лица земли!
Джейсону казалось, будто он находится в центре торнадо. Рычаги вращались совсем рядом с дрожавшим от мощных толчков стулом, на котором он сидел. Джейсон всеми силами старался удержаться на нём, понимая, что только так может спастись.
И тут снова раздался чудовищный грохот.
– ДЖЕЙСОН!
Грохот всё нарастал, с каждой секундой становился всё громче и оглушительнее.
– ДЖЕЙСОН!
Только после третьего или четвёртого оклика он повернулся к дверям, при этом закружилась голова, и он подумал, что у него начались галлюцинации, потому что увидел Рика.
– РИК! – вскричал он, не веря своим глазам.
Его рыжеволосый друг что-то говорил ему, жестикулируя. Но Джейсон не понимал, что тот хочет сказать. Что-то нужно сделать?
Нет, он не понимает!
Но, присмотревшись к жестам друга, он наконец понял его.
– Нужно вынуть музыкальную шкатулку? – крикнул Джейсон. – Музыкальную шкатулку?
Рик утвердительно кивнул.
Но это невозможно. Джейсон просто не мог этого сделать. Восемь рычагов вращались вокруг него как сумасшедшие. Если бы он только потянулся к музыкальной шкатулке, чтобы вынуть её из гнезда, где она находилась, то мгновенно лишился бы руки. Рычаги вращались вокруг него неимоверно быстро, причём в разных направлениях.
– НЕ МОГУ! – в отчаянии закричал Джейсон.
Нет, сможешь.
– Сможешь! Непременно сможешь! – крикнул Рик и, жестом велев подождать, указал на что-то позади себя и снова утвердительно кивнул.
Надо подождать. Что-то происходит за спиной Рика.
Как всё это понимать?
Грохот мешал Джейсону соображать. Сильно кружилась голова, и казалось, он куда-то проваливается. Он кивнул в знак согласия, хотя ничего не понимал, и Рик исчез с порога.
Джейсон осмотрелся и стал ждать Рика, глядя на дверь. Но тот всё не появлялся.
Непременно сможешь!
А он не мог даже подняться со стула, сдвинуться с места. Он ничего не мог сделать. Рычаги… С пиками в руках… Двое часовых…
Вдруг раздался оглушительный треск, и рычаги вокруг Джейсона замедлили вращение.
Рик определённо что-то сделал. Он куда-то ушёл и что-то сделал. И теперь рычаги двигались совсем медленно, словно кто-то крепко затормозил их, однако напряжённо скрипели – казалось, не выдержат напряжения и несколько секунд.
Конечно, сможешь.
И Джейсон, рванувшись со стула, двумя прыжками перескочил через восемь железных колец, вращавшихся на полу. То, что он совершил в эту минуту, было столь же опасно и рискованно, как если бы он пробежал по огромному аллигатору, готовому распахнуть свою пасть в любую минуту.
Оказавшись у стены, Джейсон схватил музыкальную шкатулку и вырвал её из гнезда.
Раздался чудовищный гул. Оглушительный. Как будто что-то огромное обрушилось на комнату, и она задрожала от чудовищного удара. Затем последовал жуткий скрежет: камни, дерево, металл – всё вокруг скрипело и корёжилось.
Джейсон споткнулся, но удержался на ногах, сумел выскочить в дверь и уже за порогом рухнул без сил.
– Джейсон! – окликнул его Рик из тёмного коридора.
Джейсон поднялся, шатаясь, подошёл к другу и обнял его.
– Скорее! Нужно уходить отсюда!
Больше они ничего не успели сказать друг другу: в подземелье хлынула морская вода и бурным потоком понеслась по коридорам.
Ребята со всех ног бежали по тёмному подземному проходу, поскальзывались, падали, помогали друг другу подняться, понимая, что остановиться нельзя ни на секунду.
Клокотание воды у них за спиной не затихало. Два неразлучных друга бежали, ведомые, должно быть, только инстинктом.
И вдруг увидели впереди проблеск света. Они устремились к нему, выбежали на Солёный утёс и остановились над обрывом. Метрах в десяти внизу огромные волны обрушивались на скалы, поднимая тучи пенистых брызг.
Слабый свет, к которому спешили ребята, оказался проблеском утреннего солнца, нашедшего просвет в тёмных грозовых тучах. На противоположной стороне гавани неторопливо вращался прожектор маяка, освещая своим лучом море и Килморскую бухту.
Насквозь промокшие и бесконечно усталые, мальчики, тяжело дыша, опустились на землю, прислонившись друг к другу. Вдали, у города, море далеко отошло от берега, казалось, кто-то осушил его, а вокруг Тонких Каблучков образовалась гигантская воронка, которая втягивала в себя всё, что только оказалось поблизости, в том числе и бригантину Спенсера.
Огромные волны подхватывали судно и ударяли его о скалу, что покрупнее. Пробоина в корпусе увеличивалась прямо на глазах. Из трюмов "Мэри Грей" летели в воду сундуки, пушки, коровьи туши, бочки с ромом, мебель и другие вещи. Стремительный водоворот втягивал в себя также шлюпки, снасти, реи, сорванные с мачт паруса.
Барахтаясь в воде, плыли к берегу обезьяны.
Ударившись очередной раз о скалу, бригантина едва не раскололась пополам. Стонала и скрипела каждая доска обшивки, каждая деталь, каждый гвоздь. Казалось, "Мэри Грей" кричит от боли.
– Осторожно! – вдруг вскричал Рик, притянув к себе друга.
От скалы, на которой они сидели, отломились и с громким всплеском рухнули в воду два огромных камня.
Ребята пригнулись и, затаив дыхание, посмотрели вниз. Белые камни Солёного утёса покрылись глубокими трещинами, и из них, кружась, вылетали светлячки. Целые рои мигавших, словно крохотные лампочки, насекомых образовывали в воздухе причудливые скопления, а потом медленно опускались на плавающие в бурлящей пене обломки мачты "Мэри Грей".
– НЕТ! – закричал вдруг Рик, следивший за полётом светлячков. – ДЖУЛИЯ!
Он увидел, как девочка сползает вниз по сильно накренившейся палубе и, с ужасом глядя в приближающуюся воду, пытается за что-нибудь ухватиться.
– Прыгай! Скорее! – крикнул Джейсон.
Но прыгать в бурлящий водоворот было, конечно, безумием, потому что он швырял на скалы всё, что в него попадало.
Джейсон не успел удержать друга.
– РИК! – завопил он, поняв, что тот бросился в море и исчез в волнах.
Волны неистово обрушивались на "Мэри Грей", трюмы уже наполовину заполнились водой.
Спенсер прислонился к переборке под палубой и почувствовал, как его покидают силы. Медленно, с трудом пират поднялся по трапу на палубу.
Бригантина тонула.
А он умирал.
Он слышал, как под натиском огромных бешеных волн трещит корпус его судна.
И упал. Хотел подняться и пополз по палубе, то и дело останавливаясь, собираясь с последними силами. И с каждым мгновением старел на целый год, все больше и больше слабея. Его вечно молодое лицо покрывалось морщинами, волосы седели и осыпались, одна за другой открывались полученные когда-то раны, хрустели кости…
Но всё же Спенсер продолжал цепляться за своё судно.
Он не раз представлял себе, как будет умирать. Но никогда не думал, что умрёт от руки девочки.
Девочка. Его единственная привязанность.
Спенсер подумал было о том, почему не помешал ей, не оттолкнул. Почему, когда она появилась перед ним, не выхватил один из своих отравленных кинжалов и не сразил эту Джулию Кавенант.
Но на эти вопросы он не находил ответа. А может, и находил, но не хотел думать о нём. Тем более что теперь это уже не имело никакого значения.
Медленно, под шум волн, крики обезумевших обезьян, треск и скрежет разламывающегося на части судна, Спенсер подполз к штурвалу своей бригантины.
– Вот… – произнёс он и почувствовал, что силы окончательно покидают его.
И всё же он поднялся. Выпрямился и ухватился за штурвал, держа его крепко, как настоящий капитан.
И теперь, стоя на палубе, рассмеялся.
– Смотрите, как умирает капитан! – вскричал пират, обращаясь к скалам, о которые билось его судно.
Это был конец. Конец всего.
Но тут Спенсер, словно вспомнив что-то, порывистым движением достал из кармана монету, которую ему вручили многие столетия назад, когда он впервые вошёл в Тёмные двери. И в последний раз разглядывая монету с обеих сторон, рассмеялся и воскликнул:
– Вы ошиблись!
Это открытие неожиданно придало ему сил, и он понял, что не всё ещё решено. И что каждый в конце концов может выбрать себе смерть, какую пожелает.
Капитан Спенсер швырнул в море монету, на одной стороне которой был выбит его профиль, а на другой – профиль Улисса Мура. И с последним жутким взрывом хохота погрузился вместе со своим судном в морскую бездну.
Глава 27. И Джулия пошла ко дну…
Джулия почувствовала, как вода с невероятной силой давит на неё со всех сторон. Попыталась шевельнуться, поплыть, но бурлящий водоворот оказался сильнее неё.
Одежда намокла и, отяжелев, тянула девочку вниз. Лунный свет, освещавший море, сменился подводным мраком.
Нет! – решила Джулия. Она не хочет тонуть. Не хочет умирать возле утёса, у своего дома. Она столько раз плавала здесь, каждый раз пугаясь мощи волн, разбивающихся о величественные скалы. Джулия подумала о подводных водорослях и об острой скорлупе моллюсков…
Нет! Так она не умрёт. И сегодня она не умрёт.
Услышав в записной книжке Мориса Моро рассказ капитана Спенсера о секрете его бессмертия, Джулия набралась храбрости и сорвала с его шеи ожерелье из обезьяньих черепов. И тотчас увидела, как он поник, увял, словно внезапно иссохшее растение.
Джулия почувствовала, как её куда-то отбросило. Волны подхватили бригантину и швырнули на скалы. Она даже не поняла, где оказалась. Вокруг неё бурлила, шумела и клокотала вода, девочка успела только заметить, как летят в воду обломки судна.
И уже совсем не понимала, что происходит: судно, море, рушащаяся скала. Осмотрелась, надеясь найти поблизости тела Блэка и Обливии, но не увидела их нигде.
А она оказалась в море, в своём море, которое сейчас чудовищным водоворотом втягивало её в мрачную глубину, где обитали лишь безмолвные рыбы и морские звёзды и где не было чудесных орхидей, которые она так любила…
Но Джулия не хотела сдаваться без борьбы. Ведь иначе она никогда больше не увидит брата и родителей. Не обнимет Рика.
Ощущая себя одновременно крохотной и тяжёлой, она стала изо всех сил барахтаться и грести, стремясь подняться на поверхность. Сбросила туфли, одежду. От холодной воды тело сводила судорога. Вода проникала в рот, в уши, в нос. Но сейчас все это не имело значения, сейчас главное – всплыть.
И она изо всех сил рвалась наверх, к воздуху, желая во что бы то ни стало выжить. И тут ей показалось, что она видит над собой слабый дневной свет – значит, она уже почти у поверхности. Выплыла!
Но в то же мгновение, когда она увидела небо, какая-то злая сила схватила её и потянула вниз, в глубину. Рывок оказался столь неожиданным, что, будь у нее в лёгких чуть больше кислорода, она закричала бы от страха и испуга. Но дыхания не хватало, и Джулия пошла ко дну, выпуская бурлящие пузырьки воздуха и всё ещё отчаянно надеясь за что-нибудь ухватиться.
Но вокруг была только вода. Солёная и злобная вода.
Только вода и…
Чья-то рука.
Она крепко ухватила её запястье, а другая рука обняла её…
Только это и почувствовала Джулия, умирая, – как чьи-то крепкие руки провожали её в подводный мрак.
Обессилев, девочка отдалась этому объятию, закрыла глаза и покорилась судьбе. И вдруг почувствовала, что вода стекает с неё и она лежит на чём-то твёрдом.
На суше.
На воздухе.
Услышала крики чаек и звон колокола, сирену пожарной машины и шум прибоя.
Почувствовала, как чьи-то руки ласково гладят её по голове, шлёпают по щекам, и различила голос Рика, да, да, его голос, он произнёс:
– Джулия! Слышишь меня, Джулия? Слышишь? Прошу тебя, Джулия, дыши! Дыши!
Почувствовала давление на грудь, ощутила, как к её губам прижались губы Рика, и поняла, что он делает ей искусственное дыхание, что её лёгкие наполняются воздухом, который вдыхает Рик, и…
И закашлялась.
Глаза закрыты, и опять звучит голос Рика:
– Ты жива! Я знал, что ты жива! Знал, любимая!
И тогда, с трудом подняв тяжёлые веки, она открыла глаза и увидела перед собой его лицо с веснушками и влажную рыжую прядь, прилипшую к его лбу.
Это был её Рик.
Ей хотелось обнять его, но не было никаких сил. Зато Рик крепко держал её в объятиях, пока она избавлялась от воды, заполнявшей её лёгкие.
Прошла вечность, прежде чем Джулия смогла еле слышно произнести:
– Что случилось?
– Ничего, – ответил Рик, ласково погладив её по голове. – Ничего не случилось.
Джулия закрыла глаза и впервые в жизни почувствовала себя в полной безопасности.
– Я люблю тебя, Джулия Кавенант, – шепнул ей на ухо Рик.
– Я тоже люблю тебя, Рик Баннер.
Они остановили машину у маяка. Маляриус Войнич стоял к ним спиной у волнореза и смотрел на бушующее море.
– Шеф!
– Мы тут!
– Как дела?
Но он даже не обернулся.
Они подошли ближе. В двадцати метрах над его головой медленно вращался прожектор, посылая вдаль свой луч. Барон Войнич узнал голоса Аниты, братьев Ножницы, ребят из Гринвича, Поджигуса.
– Вообще-то, я думаю, вы немного опоздали… – проговорил главарь поджигателей, указывая в сторону Солёного утёса, окутанного тучей мерцающих светлячков, гаснувших при свете дня.
– Мы спешили изо всех сил!
– Выходит, "изо всех сил" оказалось недостаточно, – заметил Маляриус Войнич.
Все собрались на берегу и смотрели в море. Лошадь Леонардо, ещё не совсем успокоившись, щипала траву. Братья Ножницы прислонились к бело-красной стене маяка. Томмазо присел на камень, и рядом с ним пристроилась маленькая пума, а Зафон решился наконец опустить на землю свой огромный мешок.
– Оно появилось вон оттуда, из той расщелины, – прибавил Маляриус Войнич, указывая на глубокую трещину в основании Солёного утёса, на котором стояла вилла "Арго".
Анита прикрыла глаза ладонью и увидела в открытом море гонимое ветром судно.
– Кто управляет им? – поинтересовалась она.
– Никто, – ответил кудрявый.
"Метис", легендарное судно, стоявшее в гроте под виллой "Арго", уходило в открытое море. С наполненными ветром парусами. Без капитана у штурвала.
Все смотрели на него, пока оно не превратилось в крохотную точку на горизонте. Пока не исчезло.
Глава 28. Ещё одно, последнее путешествие
Когда Фред Засоня и переводчик дневников Улисса Мура приехали в Килморскую бухту, всё уже закончилось. Или почти всё.
Прямого рейса из Генуи в Лондон не оказалось, поэтому им пришлось предпринять довольно долгое путешествие. Самолётом они отправились на Лазурный Берег, а оттуда на скором поезде, проехав через всю страну, прибыли в Париж. В столице Франции они взяли напрокат машину, чтобы добраться до Нормандии, и в Шербуре сели на паром. Фред всю дорогу читал романы Цирцеи де Бриггз и пришёл к выводу, что должен немедленно заказать у Калипсо одиннадцатый том, единственный, которого недоставало в коллекции.
И весьма огорчился, когда узнал, что книжная лавка больше не существует.
И ещё больше расстроился, поняв, что должен готовиться к похоронам.
Однако прежде чем рассказать о похоронах, в которых, кроме Фреда и переводчика, участвовали почти все жители Килморской бухты, нужно сделать небольшое отступление и вернуться назад.
Возвратившись на виллу "Арго", Джулия Кавенант и Рик стали осматривать то немногое, что уцелело после пушечного обстрела, и обнаружили статую рыбачки, которая лежала на веранде. Поврежденная после недавнего падения, скульптура оставалась по-прежнему очень красивой.
– Знаешь, что она мне напоминает? – сказал вдруг Рик, помогая Джулии поднять рыбачку и поставить на прежнее место.
– Нет, а что?
Только услышав его ответ, Джулия поняла, что пират Спенсер солгал ей.
И тогда она выбежала из дома и помчалась к маяку Леонардо Минаксо, где имелось радио для связи с Воображаемыми местами.
Всё остальное произошло поразительно быстро. Как только герои этого приключения связались друг с другом, Питер Дедалус спустился на своём воздушном шаре в Лабиринт и отыскал там Первый ключ, который упал туда вместе с несчастным доктором Боуэном.
Братья Ножницы привезли чёрные паруса, которые нашли в Лондоне. К экспедиции присоединились также Рик, Джейсон, Анита, Томмазо и Королева обезьян, которая подобрала на берегу ожерелье бессмертия из обезьяньих черепов и которой не терпелось вернуться домой.
Её прибытие в мангровый лес совпало с освобождением Урсуса Марриета и четырёх барабанщиков, которых директор школы уговорил переехать в Килморскую бухту, чтобы играть по вечерам в траттории "Находчивый путешественник".
Чёрные паруса подняли на корабле бурь Пандоры.
На нём-то путешественники и вышли из Тёмных дверей, направившись прежде всего в землю Пунто.
Манфред потёр больную поясницу.
– Сколько укладок сделала сегодня? – обратился он к Гвендалин.
Та провожала из парикмахерской свою последнюю клиентку, и Манфред не услышал ответа.
Но всё равно решил: "Много!" Действительно много. Им приходилось трудиться с утра до вечера, потому что их салон красоты пользовался у египетских модниц невероятной популярностью, и очередь на стрижку, маникюр и множество других косметических процедур, позаимствованных в двадцатом веке, оказалась нескончаемой.
После того как они убежали из Килморской бухты и открыли своё дело на берегах Красного моря (вернее, того, какое там было), Манфред и Гвендалин приобрели великолепный дом на побережье и наняли по меньшей мере двадцать слуг, что больше всего понравилось Манфреду.