– Убирайся! – воскликнула домоправительница и стала закрывать дверь, собираясь оставить Курда на улице. Курд подошел ближе. Женщина сняла с пояса ключ – огромный ключ от входной двери – и уже совсем было собиралась закрыть дверь, но, бросив мимолетный взгляд за спину Курда, пронзительно закричала. Отскочив в глубь дома, она оставила дверь широко открытой.
Курд оглянулся. К нему приближался зверь, который даже по его понятиям, (ведь он-то видел немало всяких разных странных существ из тех, которые жили внутри горы и прислуживали гоблинам) выглядел ужасно. Глаза чудовища яростно сверкали... Оно смотрело только на домоправительницу, а Курда как бы не замечало, хотя было почти у ног мальчика. Курд хотел было повнимательнее рассмотреть чудовище, но ноги сами собой понесли его вверх по ступеням раньше, чем на крики домоправительницы сбежалась вся прислуга. На этот раз Курд быстро добрался до волшебной комнаты в башенке замка. Лишь перед дверью молодой горняк остановился, перевел дыхание и постучал.
– Входи, – ответила ему королева.
Курд открыл дверь... и остолбенел. Комнаты перед ним не было. Может, он открыл не ту дверь? Перед ним, куда ни глянь, небо и звезды, а позади, у него за спиной, нет уже никакой двери – только тьма! А что это там, впереди, светится таинственным светом? Огромное, сияющее голубым светом колесо, вращающееся с огромной скоростью!
– Входи, Курд, – повторил голос королевы.
– Неужели я тут уже был, матушка? – спросил Курд. – Если, конечно, я и впрямь вошел в ту самую дверь.
– Почему ты сомневаешься, Курд?
– Я не вижу стен и пола, кругом одна темнота и бесконечное небо.
– Ты все сделал правильно. Входи, не бойся.
Курд в самом деле боялся упасть. Но он очень верил старой королеве. Он собрался с духом и шагнул вперед. Все же он немножко боялся, ведь под ногами у него ничего не было. Но пол оказался на месте.
Потом мальчик опять увидел огромное колесо в небе и догадался, что это колесо прялки, поющей прялки королевы. Той самой прялки, которая должна была стоять в дальнем углу комнаты. Больше Курд не видел ни неба, ни звезд. Перед глазами мальчика были только прялка и королева, сидящая за ней.
– Слышишь, как она поет? – сказала королева. Ее голос был похож на перезвон серебряных колокольчиков. Курд прислушался.
– Что ты слышишь?
– Она поет.
– О чем?
Курд попытался сказать, но понял, что ему для этого не хватит слов. Он слушал и слушал, словно зачарованный.
– Говори же, Курд!
– Матушка, – ответил Курд, – я пытаюсь, но мне не хватает слов.
– Да, но ты должен мне сказать! Скажи, о чем говорит моя прялка?
– Но, матушка!
И вдруг королева запела, и прялка вторила ее песне. Мягкие звуки крутящегося колеса наполняли пространство. Музыка прялки напоминала о ветре, серебре, золоте, траве, пальмах, древних городах, рубинах, шорохе ручья, о распущенном павлиньем хвосте, об облаках, снеге, об островах дальних морей. Голос рождал образы, рисовал их, и они растворялись вдали...
Прялка остановилась. Королева замолчала. Потом засмеялась. Ее смех казался таким же нежным, как пение и шум прялки. Он был похож на журчание ручья и звенел, как серебряный колокольчик. Это был смех, полный любви.
– Подойди-ка поближе, Курд. Я вижу, в пении прялки ты слышал те же слова, что и я, – сказала королева.
Наконец-то Курд смог хорошо ее рассмотреть. Сегодня она опять выглядела молодой. Теперь она была в бледно-голубом наряде с жемчужинами. Ее туфли были отделаны опалами, сверкающими всеми цветами радуги. Курд вдруг понял, что он стоит внутри удивительной комнаты. Высокий потолок был отделан золотом, и гроздья рубинов свисали с него сверкающими водопадами. В середине комнаты висела великолепная лампа – лучшее из того, что видел Курд в своей жизни – серебряный шар, испускающий во все стороны серебряные лучи.
Комната выглядела огромной. Обернувшись, Курд едва сумел разглядеть дверь, через которую он только что вошел. И еще он увидел удивительный огонь. Он горел в огромном камине, но что это был за огонь! Воздух был наполнен запахом роз. Да и само пламя казалось не пламенем, а великолепным букетом. Курд повернулся к женщине и увидел, что она сидит на старинном стуле. Ноги ее были осыпаны драгоценностями, а на коленях у нее лежали букеты маргариток и пучки зеленой травы.
– Курд, – обратилась она к мальчику, – одно испытание ты уже прошел, но сейчас тебе предстоит другое.
– Как скажете, матушка, – ответил мальчик.
– Я надеюсь, ты выполнишь все, что я прикажу тебе.
– Да, матушка. Скажите, что я должен сделать.
Курд замер, всматриваясь в прекрасный лик королевы.
– Иди и опусти руки в огонь, – торопливо произнесла дама.
Мальчик не стал задумываться, хотя то, что приказала ему королева, выглядело настоящим безумием. Маленький горняк подошел к камину и сунул обе руки по самые локти в букет из огненных роз. Ах, до чего же ему было больно! Только тут он по-настоящему испугался. Но Курд не отдернул рук. Он держал их в огне и терпел.
А теперь представьте себя хотя бы на минутку на месте Курда! Страшно даже подумать! Ведь можно на всю жизнь остаться без рук! Курд тоже подумал об этом и выдернул руки из волшебного огня, с ужасом рассматривая их. Но, о чудо! На руках не было ни малейшего следа огня! Наоборот, кожа из грубой и шершавой стала гладкой и нежной, как кожа на руках маленькой принцессы.
– Подойди ко мне, – позвала его королева. Курд обернулся и, к своему удивлению, обнаружил, что королева плачет.
– О, ваше величество! Что случилось? – воскликнул мальчик. – Со мной же все в порядке.
– Конечно. Но, надеюсь, ты понял, почему я заставила тебя опустить руки в огонь?
Курд снова посмотрел на свои руки.
– Теперь они годятся для королевского двора. На них не осталось следов тяжелой работы, – предположил он.
– Нет, Курд, – покачала головой королева. – Я сделала твои руки такими, чтобы при королевском дворе не смогли узнать, кем ты был раньше. Чувствуешь разницу?
– Нет, матушка.
– Почувствуешь, когда придет время. Хотя... хотя может статься, что ты и тогда не поймешь разницы. Ты прав, я должна объяснить тебе. Ты слышал когда-нибудь о том, что все люди произошли от животных?
– Нет, матушка.
– Придется тебе поверить мне на слово. Но оказывается, бывает и наоборот. Все люди при отсутствии надлежащей заботы спускаются с вершин в страну животных. Иногда мне даже кажется, что люди всю свою жизнь стремятся превратиться в зверей.
– Я не удивляюсь, матушка. Я так думал о многих наших горняках.
– О, ты должен остерегаться! Нельзя говорить это человеку, который пусть неосознанно, но стремится стать зверем.
– Но, матушка, – спросил Курд, – как я отличу тех, кто стремится стать зверем, от нормальных людей, тем более, что они сами об этом не подозревают?
– Ты должен внимательно выслушать то, что я тебе сейчас скажу. В нужный момент ты сам поймешь, кто есть кто. Все дело в том, что их разум постепенно изменяется, тело же сохраняет привычный человеческий облик. Однако есть один верный признак, по которому можно узнать, кто в действительности перед тобой. Я долго наблюдала за этими людьми и теперь точно знаю, что в первую очередь изменяются ладони. Прикоснувшись к ладоням такого человека, ты, опаленный огнем роз, сможешь узнать, сидит ли внутри этого человека какой-нибудь зверь. Это поможет тебе отличать настоящих людей от тех, кто только внешне похож на человека.
– Как ужасно! – воскликнул Курд. – Я должен обдумать все это.
– Действительно ужасно.
– Но ведь можно как-то помешать этим превращениям?
– Можно.
– Я уверен, вы, матушка, просто хотели предостеречь меня от людей-зверей. Ведь они сами не знают, что превращаются в зверей!
Королева улыбнулась.
– Уже лучше, Курд! Я просто не хочу упускать удобного случая. Ты же знаешь, как редко выпадают удобные случаи. Но об этом позже... А сейчас постарайся запомнить. Людей-зверей оскорбляет правда. Они не могут выдержать ее не потому, что превратились в зверей, а потому, что перестали был людьми. Умирающему в нем человеку очень плохо, он всячески стремится свернуть с этого пути.
– А есть ли у них надежда? Может, ничего страшного и не случится? Ведь это ужасно – сознавать, что ты катишься вниз все дальше и дальше.
– Ты прав, – подтвердила старая королева, кивнув мальчику. – Их ждет страшная судьба. Многие дамы, с виду такие деликатные и нежные, в действительности – звери, столь ужасные, что невозможно и описать. Ложь притаилась под шелковистой кожей и безупречными чертами их лиц. Но постепенно звериная сущность становится сильнее, она побеждает все человеческое, и тогда перед нами – сильный и опасный враг.
– А почему с ними происходит это, матушка? Королева задумалась.
– Подойди, Лина, – позвала она после долгой паузы.
Из-за спины Курда, виляя хвостом, выползло огромное существо. То самое страшилище, которое так испугало домоправительницу и которое, видимо, отправилось вслед за горняком в башню. Оно подбежало к королеве и легло у ее ног, глядя на нее жалкими глазами, так не подходящими к ее ужасному виду. Теперь мальчик смог подробно рассмотреть Лину. Тело у нее было очень коротким, а лапы похожи на ноги слона, только маленькие. Длинный и толстый хвост тащился по полу. Голова представляла что-то среднее между медведем и змеей. Взгляд темно-зеленых глаз с желтыми зрачками заставлял сердце замирать от ужаса. Зубы напоминали бахрому сосулек, белых сосулек, свисающих с верхней губы. Согласитесь, вид не самый симпатичный, хотя кожа твари казалась белой и гладкой.
– Лина, дай лапу Курду, – приказала королева. Существо поднялось и протянуло переднюю лапу Курду. Но мальчик дрожал, он согласился бы, чтоб перед ним оказалась какая-нибудь, пусть даже самая злая, собака, только не это страшилище. Но зеленые глаза чудовища пристально наблюдали за мальчиком, а рот кривился в постоянной усмешке. Курд вдохнул поглубже, как будто собираясь нырять в воду, и пожал протянутую лапу. Но что это! Курд едва верил самому себе! Глазами он видел, что держал за лапу препротивное существо, но руками он чувствовал, что эта лапа в действительности была маленькой и нежной ладошкой ребенка! Курд повернулся к королеве.
– Матушка, у нее же руки ребенка! – воскликнул Курд.
– Я показала тебе больше, чем обещала.
– Но... – начал было Курд.
– Больше я не стану отвечать на твои вопросы, – перебила его старая дама. – Ты и так знаешь ответы на большинство из них, только не думаешь об этом. Знай, что по ладоням в твоей руке можно изучить всю человеческую историю.
– Пожалуй, – согласился Курд. – Но еще один вопрос, если позволите. Я могу рассказать об этом дома?
– Да, но подумай, что стоит говорить, а что нет. Иначе они тебе не поверят.
– Но они всегда верят мне, – возразил Курд. – К тому же вы мне толком так ничего не рассказали. Все какие-то недомолвки. Что я должен делать? Куда идти?
– Завтра утром, тебе надо отправиться к королевскому двору. Вот об этом родителям лучше не говорить. Предупреди просто, что они долго не увидят тебя. И еще скажи, что камень, который я дала твоему отцу, стоит огромных денег. А если он уж очень станет беспокоиться о тебе, то пусть перед сном положит камень в огонь. Утром он найдет его в золе, и если цвет его останется зеленым, то с тобой все в порядке, если изумруд станет бесцветным, значит, ты болен, а если камень станет белым, значит – ты в огромной опасности, и он должен срочно найти меня.
– Хорошо, матушка, – сказал Курд. – Теперь я должен идти?
– Да, – ответила королева и протянула Курду руку.
Курд взял ее, трепеща от радости. У королевы была прекрасная рука... маленькая, с гладкой нежной кожей. Он стоял бы так всю жизнь, сжимая в своих руках руку королевы.
– После твоего возвращения я возьму тебя к себе на службу, – объявила она.
– Но куда же мне идти, матушка? Где королевский двор? И самое главное, что мне там делать? Вы же не дали мне никакого поручения, никакого послания. Как я могу пойти туда просто так?
– Курд! – сказала королева, и тон ее стал строже. – Я же сказала: тебе нужно отправляться ко двору короля. Король живет на севере, в городе Гвунтусторме. Хотя ты должен был бы сам сообразить, в какой это стороне. Ты не похож на глупца и со временем сам должен понять, чего я хочу от тебя. А сейчас ты должен отправиться в путь и постараться разобраться во всем, что встретится тебе на пути. Ты должен сам решить, как нужно поступить. Я уверена, что ты все решишь правильно. Будь правдивым, честным, бесстрашным, и ты со всем справишься.
И чуть подумав, добавила:
– Никому не лги, ни мне, ни своим родителям.
Молодой горняк кивнул и, бросив украдкой взгляд на ужасное существо у ног королевы, отправился к выходу.
Он миновал прялку, а потом обернулся. Но чудесная комната исчезла. Он стоял в тусклой, пыльной, пустой комнате, той самой, в которую привела его принцесса Ирен в первый раз. А то, что он принял за волшебную лампу, теперь оказалось обыкновенной сияющей в небе луной...
Глава 9. Руки
Курд шел домой задумавшись. Что же рассказать отцу с матерью? Королева сказала, что он должен рассказать им то, во что они могут поверить. Раньше они всегда верили Курду, но в этот раз, если он расскажет им все, они наверняка начнут сомневаться. Взрослые люди всегда сомневаются в существовании волшебниц.
Он так и не смог ничего придумать. Когда, придя домой, он показал родителям свои руки, они решили, что Курд просто очень хорошо вымыл их с мылом. И это несмотря на то, что его руки все еще пахли розами. Отец вообще не заметил разницы между тем, что с ним стало сейчас, и тем, каким его сын был.
– Курд, – позвала его мать, – ну-ка, возьми меня за руку. Посмотрим, скрывается ли внутри моей руки звериная лапа.
– Нет, мама, – ответил Курд полуумоляюще-полунегодующе. – Не будем делать так в шутку. Это не игра. К тому же внутри твоей руки ничего такого и быть не может.
– И все-таки, подержи меня за руку, – попросила мать. – Ты мой сын и должен знать все, даже плохое.
Тогда Курд бережно и нежно погладил ее руку.
– Мамочка, – начал Курд, облегченно вздохнув, – у тебя рука, как у королевы.
– Ну и выдумал! Моя мозолистая, ревматическая рука с распухшими суставами и короткими ногтями, изуродованная непосильной работой! Как только тебе в голову могло такое прийти? Ведь мои руки совершенно не такие, как у королевы. Мои руки такие уродливые, что мне даже стыдно их показывать! Разве можно смеяться над матерью?
– Мама, я сказал так потому, что не почувствовал грубых мозолей и трещин, а тем более распухших суставов и коротких ногтей. Твои руки на ощупь напоминают ухоженные руки старой королевы.
– Перестань льстить, – приказала ему мать с улыбкой, хотя то, что сказал Курд, ей очень понравилось. – Боюсь, то, чем наделила тебя королева, сделает из тебя колдуна или зазнайку, – добавила она.
– Мама, королева велела мне всегда говорить правду, – настаивал Курд. – А я вижу, ты не очень-то мне веришь! Но твои руки и правда руки королевы.
– А я думаю, мальчик говорит правду, – заметил Питер. – Он ведь говорит о том, что чувствует, Джоан. Я не особенно разбираюсь в дамах, но уверен, малыш, что твоя мама достойна быть знатной дамой. Джоан, мальчик все правильно сказал насчет твоих рук.
– Папа, можно мне потрогать твои руки? – чуть позже спросил Курд.
– Heт, мой мальчик, – ответил Питер, – я не хочу ничего знать ни о своих руках, ни о своей голове, ни о своем сердце. Лучше пойдем спать, если ты решил отправиться в дорогу на рассвете.
Курду казалось, что его отправляют в тюрьму, такая его душила печаль.
Он решил не брать с собой в дорогу ничего лишнего. Мальчик надел свою лучшую одежду, и все же даже в ней он выглядел как самый бедный слуга королевского двора. Мать приготовила ему лепешек, а отец вручил старую книгу с мудрыми советами.
После завтрака мать положила в сумку из козлиной кожи хлеб, сыр и некоторые мелочи, которые могли понадобиться в дороге. Потом помогла Курду закинуть ее на плечо. Отец вручил Курду кирку, ручку которой он сам вырезал для сына. Они поспешно попрощались; Курд боялся, что не сможет уйти из дома. А потом, положив кирку на плечо, он еще раз оглядел своих родителей и, перешагнув через порог, растаял в утреннем тумане.
Глава 10. Пустошь
Курд отправился на север, вниз по склону холма. Дорога была опасной, на северном склоне горы было много пропастей. Проходя мимо королевского дома, он не увидел ничего, что напоминало бы о старой королеве.
Через несколько часов мальчик спустился с горы. Изредка ему попадались маленькие деревни. Встречали в них горняка довольно дружелюбно. Правда, дети бежали вслед за Курдом, дразня его.
– Обезьяна вылезла из шахты, – кричали они.
Иногда к малышам присоединялись их родители.
– Парень решил, что больше не стоит добывать серебро для короля! – говорили они. – Он решил сбежать.
Курд не понимал, откуда в этих людях такая жестокость. Иногда они казались ему даже хуже гоблинов, и, чтобы не слышать их глупых криков, Курд громко распевал свои песни, которых у него накопилось великое множество. Один малыш, швырнув в Курда камень, бросился бежать, но подвернул ногу и упал. Горняк поднял малыша, поцеловал его и отнес к матери. Мать сперва пришла в ужас, увидев своего ребенка на руках незнакомого горняка. Она подумала, что это Курд обидел малыша, но когда узнала, как было дело, благословила Курда, и он с легким сердцем зашагал дальше.
Прошел день, и наступил вечер. Перед Курдом открылась огромная пустошь. Он устал и присел под большой куст боярышника. Куст был старый и кривой, единственный на многие мили вокруг.
Курд немного перекусил. Совсем немного – ведь в этот день он уже завтракал. Зато воды у него оказалось в изобилии. Тут и там через пустошь текли маленькие ручейки с чистой водой. Солнце садилось, небо было ясным. Только на западе собирались облака.
Теперь Курд находился в той части страны, которую совсем не знал. Он помнил, что про эту пустошь рассказывали странные вещи. Тут никто не смог жить, хотя многие пытались. Одни сразу умерли. Некоторые бежали. А иные начинали бредить, словно безумцы, и потом тоже умирали ужасной смертью. Но Курд не боялся. В этом месте ему предстояло провести всего одну ночь.
Тем временем стали собираться облака, да и заходящее солнце приняло тот самый красноватый оттенок, который свидетельствует о надвигающейся буре.
И тут маленький шахтер заметил, что какое-то странное существо появилось вдали. С каждой секундой оно становилось все больше и больше. Оно приближалось. Но двигалось оно со стороны заходящего солнца, поэтому Курд никак не мог рассмотреть хорошенько, кто это.
Когда солнце наконец село, существо уже было поблизости. Сперва Курд испугался, а потом узнал его.