- Хорошо, но только знаешь, что я тебе скажу? У меня от всех этих забот даже аппетит пропал!
Сад, о котором говорила тётя Агата, был тут же, поблизости. Он, собственно говоря, находился рядом, на другой стороне Цветочной улицы. Он был не так уж и велик, но зато обладал множеством достоинств. Самым важным, в первую очередь, было то, что дети со всего района могли в тёплые дни проводить в этом саду всё время на воздухе и прекрасно играть. Были здесь кусты, в которых удобно жить индейцам, были узенькие тропинки, которыми пробирались великие вожди могикан и сиу, были площадки, где вволю можно кататься на велосипедах и самокатах, было здесь наконец, четверо качелей и гигантские шаги, и одна карусель, и две горки, не говоря уже о парочке больших песочниц для малышей. Если случалось, что кто-нибудь из ребятишек не мог выехать на каникулы в деревню, он проводил здесь всё лето. Матери в таких случаях говорили: - "Если бы не этот наш сад, я буквально не знала бы, что делать!"
Вот какой это был сад! И если речь о нём не зашла в самом начале, то только потому, что история с бусинкой произошла слишком неожиданно и необычно, и у нас попросту не хватило времени на обсуждение многих других вопросов. А теперь кстати будет поговорить и о саде, потому что именно туда направились Петрик и Каролинка.
Оба они были поглощены тем, что их бусинка бледнеет, и даже не заметили, что на сетке ограды сада вывешено какое-то объявление, а вокруг него толпятся дети и взрослые. Не обращая ни на что внимания, Петрик с Каролинкой прошли в сад и сразу же направились в тенистую аллею, где стояла каменная скамья. Там всегда бывало мало детей, и там можно было спокойно поговорить о занимавшем их деле. Когда они уселись и удостоверились, что вокруг никого нет, Петрик попросил:
- Дай-ка мне ещё раз поглядеть, действительно ли она так сильно побледнела.
- Смотри!
- Да, кажется, она на самом деле намного бледнее, - сказал Петрик через минуту.
- Вот видишь, - грустно вздохнула Каролинка, - бедняжка! Мне её страшно жалко!
- Не знаю, сможем ли мы её ещё о чём-нибудь попросить! - Петрик был в отчаянии.
- Разве только - о чём-нибудь необычайно важном. О самом, самом, самом важном!
- Конечно - только в этом случае, - согласился Петрик. - Но на свете есть столько важных вещей!
- Ещё бы! Вот мне, например, хотелось бы иметь новую куклу!..
- Ну знаешь! Этакую чепуху!
- И вовсе не чепуху! И в конце концов бусинка-то моя!
- Ну, твоя, твоя, - вздохнул Петрик. - Да я для себя ничего и не хочу, я только говорю, что даже если и для тебя кукла - это далеко не самая важная вещь. Ведь куклу всегда можно купить! Правда?
- Можно, - и Каролинка со вздохом спрятала коробочку с бусинкой в карман, - конечно можно. Я ведь взаправду об этих вещах и не думаю. И о кукле сказала просто так… Если бы я подумала, то попросила бы что-нибудь поважнее.
- Гм! Вот с невидимками это у нас здорово получилось! - отдавая дань вчерашнему, пробормотал Петрик и даже ухмыльнулся во весь рот. - Как ты думаешь, - прибавил он через минуту, - от такой невидимости она сильно бледнеет?
- Не думаю, может, даже и не очень сильно, но только нам-то нельзя всё время оставаться невидимыми!
- Если бы это пригодилось для чего-нибудь невероятно важного, тогда ещё можно было бы, правда?
- Ну, понятно, ради чего-нибудь важного, можно было бы…
- Пока мы ни о чём просить не будем, - решил Петрик. - Пока не случится что-нибудь необычайное, верно? А сейчас, знаешь что? Пойдём кататься с горок!
- Не могу я, - спохватилась вдруг Каролинка, - сегодня я надела новое платье, и тётя Агата очень рассердится, если я его сразу же выпачкаю.
- Тогда пошли на качели!
- Хорошо! Только не сильно раскачивай!
- А ты что - боишься?
- Ничего я не боюсь, но тогда у меня из кармана может вывалиться коробочка с бусинкой.
- А! Правда! Придётся быть осторожными.
На площадке с качелями они застали уже Лешека и Яню, а затем подошли и Дорота с Агасей. Вслед за ними приплёлся и Вальдек. Только он был какой-то странный - совершенно не баловался и не задирал, как обычно, всех и каждого, а молча поглядел на всех, а потом присел на качели, повесив голову.
- Ну, как Лешек? Покачаемся? - весело спросил Петрик.
- Покачаемся, - кивнул Лешек, но как-то вяло, как будто сонный или очень расстроенный.
- Ну! Яня! - командовал Петрик. - Садись с Лешеком на одну сторону, а мы с Каролинкой - на другую - накатаемся на целое лето! Лешек, что это ты сегодня какой-то странный? Сердишься, что ли? Ну, говори!
- А чего мне сердиться? - пожал плечами Лешек. - Только грустно мне. А у тебя разве нет забот?
- Есть. Только откуда ты знаешь о моих заботах? - удивился Петрик. Неужели Лешек узнал каким-то образом о бусинке?
Петрик оглянулся на Каролинку, но та была занята разговором с Яней.
- Как же мне не знать о твоих заботах! - возмутился Лешек. - Все на нашей улице расстроились из-за этого.
- Каким образом? Как это все расстроились? - пробормотал окончательно поражённый Петрик.
- А как же. Всем обидно, что мы уже больше не сможем сюда приходить. Лешек был очень огорчён.
- Конечно, если кто выезжает на каникулы, тому и так будет неплохо. А как же тем, которые на всё лето остаются в городе? Тут было очень здорово! Даже ещё лучше, чем в деревне. Потому что и играть можно, и от дома близко. И маме за нас не приходится волноваться! А теперь что будет?
- Как это - что? Ничего не понимаю, - хлопал глазами Петрик. - Я ничего не знаю. О чём ты говоришь?
- Да ты что - с луны свалился, что ли?
Или разучился читать?
- Нет, не разучился, - рассердился Петрик. - А ты, вместо того, чтобы болтать всякие глупости, лучше сказал бы сразу, в чём дело!
- В чём дело? Дело в том, что завтра сад закрывается. Теперь тебе ясно? Сегодня мы здесь играем в последний раз, а он ещё спрашивает, в чём дело!
- Как это "в последний раз?" - удивилась Каролинка. - Что это значит?
- Что значит, что значит, - передразнил её Лешек.
Таким он никогда не был, даже непонятно было, какая муха его укусила.
- Лешек, Яня, говорите же толком, в чём дело! Почему это "в последний раз?!"
- Пойдём, сам увидишь, - сказал Лешек и, соскочив с качелей, схватил Петрика за руку и потащил к выходу. Тут всё ещё толпились люди, читавшие прибитое к ограде объявление. Вслед за мальчиками прибежали и Каролинка с Яней.
Читайте! - драматически произнёс Лешек.
С 15 июня сад будет закрыт.
На этом месте будет построен большой ресторан.
Подпись: Президент Города.
- С пятнадцатого июня, это значит - когда? - спросила Каролинка.
- Не знаете когда?! - возмутилась мамаша, державшая за руки двоих детей. - С пятнадцатого - это значит - с завтрашнего дня! Что значит, что уже завтра моим детишкам негде будет играть!
- Хе-хе, зато можно будет здесь прилично пообедать, - вмешался в разговор какой-то толстяк. Но женщины не дали ему продолжать.
- Вот и моим детям тоже придётся всё лето слоняться по грязному и тесному двору! - кричала ещё одна мамаша. - Что же это за решение такое, дорогие мои, почему так обижают ребятишек?!
- И куда же теперь деться нашей детворе? - возмущался чей-то папаша. - Мой мальчик с радостью целыми днями играл бы в индейцев. А, скажите на милость, разве можно прилично играть в индейцев в комнате?
- Да какое там! Конечно нельзя, - откликнулись все.
- Так что же нам делать? - спросила дама с ребёнком в коляске.
- Как это - "что"? Нужно бы сходить к Президенту Города и рассказать ему обо всём! - раздались голоса.
- А где же искать этого Президента?
- Понятно - в ратуше, - сказала старушка, провожавшая в сад своего маленького внука.
- Да, но пустят ли нас в ратушу? - спросил какой-то худой господин в очках. - Я слышал, что к Президенту очень трудно попасть.
- Для этого, кажется, нужно пройти через сто семнадцать комнат! - сообщила по секрету толстуха с ребёнком на руках. - Я слыхала об этом от моей тётки, которая убирает некоторые из этих комнат. А в каждой из них сидит по меньшей мере один чиновник, а часто по двое и по трое. Все они по очереди спрашивают, зачем вы идёте к Президенту. Или даже велят писать это на большом листе бумаги.
- Притом - без клякс и без ошибок, потому что иначе не принимают, - добавил худой господин в очках.
- Да, а кроме того требуют, чтобы к такой бумаге, которая называется "заявление", были ещё и приложения.
- А что это такое - приложения? - заинтересовалась Каролинка.
- А разные такие вещи, которые прилагают к этому заявлению, - продолжала объяснения толстуха с ребёнком.
- Ну, хорошо, - вмешался на этот раз Петрик, - а если кто-нибудь с помощью орфографического словаря всё-таки напишет без ошибок это заявление, что тогда?
- Как это - "что"? - спросил кто-то с раздражением.
- Ну, что тогда будет? Президент его прочтёт?
- Ишь, чего захотел! Так он тебе сразу и прочтёт. А для чего же секретарь или секретарша? А может, и не одна! А ещё есть и привратники. А вдруг, как раз будет заседание, и у Президента вообще не будет времени!
- Да, да, - теперь все грустно кивали головами. Что же теперь остаётся делать, надо же как-нибудь сохранить этот сад?
Под конец всем сделалось так грустно, что мамы начали потихоньку всхлипывать, а девочки - те даже заплакали навзрыд. Старичок с внуком сделал вид, что он закашлялся, а худой господин в очках, достав из кармана платок, пожаловался, что ему в глаз попала песчинка. Мальчики ещё кое-как держались, но им тоже было невесело. Наконец чья-то мама сказала:
- Поиграйте ещё немножко, милые дети! Только один этот день и остался вам. Часы на соседней башне начали отбивать время.
- Который это час? - спросил кто-то.
- Я насчитала десять, - ответила мама с ребёнком на руках, - значит, десять часов.
- Десять, - повторили Петрик и Каролинка. - Значит уже десять!
КРАСНЫЙ АВТОМОБИЛЬ ВПЕРВЫЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ НА СЦЕНЕ
Так они стояли, охваченные грустью. Но минуту спустя Петрик взял Каролинку за руку и прошептал:
- Нам нужно посоветоваться и что-нибудь решить.
- А что мы можем решить?
- Как это - что? Решить, как быть с этим садом…
- Ты думаешь, что бусинка могла бы… - неуверенно начала Каролинка.
Ой, какая же ты ещё маленькая! Я и не говорю, что бусинка всё может сделать… Ну, предположим, здесь, вместо ресторана, опять сделается сад… Из этого всё равно ничего не получилось бы, и этот сад могли бы закрыть и, вместо него, устроили бы ресторан. И так - без конца.
- Ну, так о чём же нам просить бусинку? - спросила Каролинка. - Я не знаю, сколько ещё раз можно её просить, ты ведь и сам видел, какая она бледная.
- Если ты хочешь попросить какую-нибудь совсем детскую игрушку для себя, то, пожалуйста, - сказал Петрик с горечью.
- Что ты, Петрик! - обиделась Каролинка. - Я вовсе не для себя хочу. Ведь я знаю, что сейчас этот сад - самое важное, потому что это - для всех детей. Разве что, если бусинка после этого останется хоть чуточку голубой, то я её ещё о чём-нибудь попрошу. Но, честное слово, у меня и в голове не было таких глупостей!
- Тогда хорошо, - кивнул Петрик. - Но, давай подумаем, что мы можем сделать. Понимаешь, мы сейчас являемся единственными людьми - я хотел сказать - детьми, которые могут как-то помочь этому делу.
- Да ведь все говорили, что только Президент Города может помочь…
- Эх, ты! Говорить-то говорили, потому что известно, что он единственный, кто может вынести такое решение. Но, чтобы он вынес его, нужно, чтобы кто-нибудь с ним об этом поговорил.
- А кто же будет с ним разговаривать?
- Боже, какая же ты недогадливая, Каролинка! Мне кажется, только мы и можем с ним об этом поговорить.
- Но я не умею!
- Я тоже не умею, но мы должны!
- Так, давай попросим об этом бусинку. - Каролинка очень обрадовалась такому выводу. - Может она и поговорит!
- Да что ты, Каролинка! - вышел из себя Петрик. - Как же это бусинка будет разговаривать. Ну, сама подумай!..
- Правда, - вздохнула Каролинка. - Так что же нам делать?
- Что? Мы пойдём к Президенту Города, объясним ему всё и потребуем, чтобы этот свой ресторан они строили в каком-нибудь другом месте!
- Как здорово ты придумал! - восхитилась Каролинка.
Однако, спустя минуту, она опять заволновалась. - Как же это сделать?!
- Придумаем что-нибудь.
- Да, а ты слышал обо всех этих ста семнадцати комнатах и обо всех этих чиновниках, и об этом заявлении или как там оно называется, и об этом секретаре или секретарше…
- Так вот в этом-то нам и поможет бусинка! Ну, нечему так удивляться, Каролинка. Бусинка поможет нам попасть к Президенту, понимаешь?
- Понимаю, - кивнула Каролинка в знак согласия, хотя, по правде сказать, она не очень-то понимала. - Нам прямо сейчас нужно сделаться невидимыми? - спросила она.
- Ну, вот ещё! - запротестовал Петрик. - Неизвестно ещё, именно ли это нам потребуется. Сначала мы попытаемся собственными силами. Я думаю, что нам нужно как можно скорее добраться до ратуши.
- Идём сейчас же, - согласилась Каролинка.
Понятно, что на этот раз, не желая ослаблять силу бусинки, они поехали самым обыкновенным автобусом на Старый Рынок, где находится огромная ратуша. Рядом с огромными воротами стоял на посту городской стражник в старинном парадном мундире и очень строго поглядывал на всякого, кто пытался пройти внутрь.
- Я очень боюсь этого стражника, - призналась Каролинка, - ни за что на свете я не пройду мимо него. Глянь только, какой он злой!
- А я бы прошёл, я его совсем не боюсь!
- Хвастунишка ты! Ты бы тоже не прошёл.
- Это я хвастунишка? Это я бы не прошёл? - кипятился Петрик. - Подожди, сейчас сама увидишь! - И смело двинулся вперёд. Но стражник его тут же задержал.
- Эй, малыш, а ты куда? Ну-ка, сматывайся отсюда, пока у меня хорошее настроение.
- Я иду к пану Президенту Города по очень важному делу, - заявил Петрик, задирая повыше голову, чтобы прибавить себе роста и солидности.
На стражника это, однако, но подействовало. Он грозно пошевелил усищами и зарычал на всю площадь:
- Ну-ка, проваливай отсюда, сопляк, пока цел! Глядите на него! У него дела с Президентом Города!
- А вот есть дело! - топнул ногой Петрик. Для большей уверенности он держался теперь подальше от стражника, но всё ещё не сдавался.
- Ха, ха, ха, ха, ха! - расхохотался стражник. - У него дела с Президентом! Ну и насмешил!
- Смешно это или нет, но у меня есть дело!
- О-оо! Слушайте, люди добрые! - продолжал издеваться стражник. - Смотреть не на что, а уж у него дела! Однако довольно шуток! Не зли меня, не то всыплю!
- Прошу вас немедленно меня пропустить, - Петрик произнёс это как можно настойчивее, - мне необходимо пройти по чрезвычайно важному делу.
- А я тебе говорю, что никуда ты не пойдёшь! - заорал стражник и парадной алебардой, которую он держал в руке, замахнулся на Петрика.
- А я говорю, что пройду, - повторил Петрик. - А уж когда я пройду и добьюсь своего, вам стыдно будет, что вы не хотели меня пускать.
- Довольно этой болтовни и убирайся отсюда, бездельник!
- Никакой я не бездельник, - возмутился Петрик. Каролинка тоже была возмущена и закричала изо всех сил:
- Неправда, неправда! Петрик вовсе не бездельник! Пустите нас, пожалуйста, у нас очень важное дело!
- Если вы сейчас же не уберётесь отсюда, я велю посадить вас в холодную! - рявкнул в ответ стражник.
Да, было совершенно ясно, что стражник ни за что не пропустит их к Президенту Города. А что же тогда говорить о ста семнадцати чиновниках? А тут ещё и заявление! Конечно, придётся прибегнуть к помощи бусинки.
- Мы сделали всё, что только было возможно, чтобы обойтись без неё, - сказал Петрик, - но ничего не получается, придётся её кое о чём попросить.
- Ты хочешь, чтобы мы опять стали невидимыми?! - спросила Каролинка.
- Гм, я уже говорил тебе, что я не знаю, будет ли это хорошо. А как мы сможем уговорить Президента, если мы сами будем невидимыми?!
- Но мы можем сделаться невидимыми только для того, чтобы войти к нему…
- Я боюсь, что он тогда не поверит, что мы настоящие, - Петрик раздумывал, нахмурив брови, - однако другого выхода я не вижу.
Итак, Каролинка быстро вынула из кармана коробочку с бусинкой. Та на своей ватной постельке голубела, как незабудка.
- Милая бусиночка, - прошептала Каролинка, - ты понимаешь, что дело необычайно важное. И прошу тебя - не бледней ты так быстро!
Когда, минуту спустя, они, уже совершенно невидимые, проходили мимо стражника, им с трудом приходилось удерживаться от хохота, потому что Петрик никак не мог стерпеть, чтобы не дёрнуть его за полу парадного мундира.
- Боже мой! Да что это? - испугался стражник. - Мне почудилось, что кто-то меня зацепил! - И он принялся беспокойно оглядываться. А Петрик - цап! - и хватил стражника за алебарду, да вдруг нечаянно вырвал у него из рук. Конечно, вовсе не потому, что он был таким страшно сильным, а потому, что стражник ни капельки не ожидал этого! Но это были бы пустяки, если бы он просто вырвал алебарду, - самое страшное заключалось в том, что получилось так, будто алебарда самостоятельно двинулась на стражника. Вот тут-то тот перепугался уже не на шутку. Глаза у него выкатились, рот раскрылся, и он с минуту не мог произнести ни слова. Всё это было очень смешно, и у Петрика была охота нагнать на него ещё больше страху, но он тут же опомнился: им ведь ещё предстоит повидаться по чрезвычайно важному делу с самим Президентом Города! Пришлось им идти дальше через огромный двор, в котором рядами стояли великолепные автомобили.
- А кто ездит на этих автомобилях? - спросила Каролинка.
- Наверное Президент.
- Но он же не может ездить на всех.
- Так он, наверное, в разное время дня ездит на разных, - пытался угадать Петрик, - или, может, это к нему гости понаехали. Знаешь, такие важные, например, из других городов. Но автомобили хороши! Подожди, давай немного посмотрим на них. Я тебе сейчас скажу, какие это марки.
Да, в этом Петрик разбирался великолепно. Тут уж ничего не скажешь! А больше всех им понравился один очень большой и длинный автомобиль, выкрашенный в красный и чёрный цвета.
- А кроме того, его очень легко вести. Понимаешь, Каролинка? Вот здесь включается скорость, здесь нажимают стартер. Погоди! Сейчас попробуем! Садись!
Автомобиль стоял пустой, а искушение было слишком велико. Дверцы хлопнули, и Каролинка уже сидит на кожаных красных подушках, а Петрик возится у золотисто-красного руля.
- Интересно… интересно… - раздумывает Петрик, - а зачем же здесь этот ключик? Сейчас поглядим…