Городские хозяева должны приехать только завтра, поэтому и в огороде, и во дворе за всем следит бабушка полудница.
Подошла она к калитке, посмотрела на улицу, а там возле своего забора лежит свинья Хавронья Сидоровна. И так уж она ласково похрюкивает, так по-доброму с кем-то разговаривает, что даже Акуля удивилась. Обычно Хавронья нежится под своим забором и помалкивает. Ну, если кто-нибудь мимо проходит или пробегает, то она сердито хрюкает. А тут разговорилась. Наверное, с поросятками.
А вечер хороший, тихий вечер, и на улице никого. Петух Костя увёл куриц спать. Козы домой убрели - хозяйке жаловаться, что голодные они. Хотя целый день возле дома деда Юрия зелёную травку щипали. А дед покряхтел-покряхтел возле телевизора, да и задремал в своём кресле.
Выбралась потихоньку Акуля за калитку, осмотрелась - и бегом через дорогу к Хавронье, на поросят полюбоваться. Это уж точно Хавронья с ними так ласково беседует. И красивыми, наверное, их называет, и пригожими, и на мамочку похожими.
Подбежала Акуля к Хавронье, спрашивает:
- Где же поросятки?
- В свинарнике, - отвечает Хавронья, - где же им ещё спать?
- С кем же ты тогда разговаривала?
- Как с кем? - удивилась свинья. - Да сама с собой. С кем ещё по душам потолкуешь, не с хозяйкой же. Она утресь такую болтушку мне в корыто налила, что даже наш хозяин хлебать её не стал. Подошёл, палочкой в корыте помешал и отправился на кухню молоко пить с белой булкой. Нет, ты подумай, не могла ведро картошки отварить да потолочь её с отрубями. Пришлось мне хозяйкину болтушку через силу есть. Я бы дала тебе её попробовать, да съела всё.
Помолчала немного Хавронья Сидоровна, приоткрыла левый глаз, посмотрела на полудницу и сказала:
- Ну ладно, ты иди, соседка, а то скоро хозяйка выйдет, меня во двор загонит. А я ещё сама с собой не наговорилась. Уж очень я хорошая.
- Ну, хрюкай, хрюкай, - разрешила Акуля и побежала к себе в огород.
Не сказала ей Хавронья, почему не торопилась она в сарай. Здесь, под забором, был у неё собственный участок земли. Небольшой, правда, но свой. У хозяев её большущий огород, да ещё и сад. У деда Юрия тоже большой участок, он его, наверное, с полудницей делит, а может, с пугалом Игнатом, а то чего бы Игнат из сада скворцов прогонял. А вот у неё, Хавроньи, - свой. Небольшой, правда, но свой. Если уляжешься на нём, то весь участок и закроешь. И это даже хорошо - пусть другие им не любуются, не завидуют. Хрю-хрю…
Ика, когда приезжала из города, прежде чем каким-нибудь делом заняться - ягод спелых поискать или позагорать, - включала приёмник. Она считала, что когда музыка играет, лучше загар ложится, и цветы хорошо распускаются. Да вот те же пионы или георгины. Георгины под музыку до самых заморозков цвести будут.
Мама Икина про цветы не очень верила, зато твёрдо знала, что под старинный вальс быстрее растут огурцы. Особенно ночью. Только кто обрадуется, если всю ночь будет играть духовой оркестр?
Тот же кот Нестор Иванович вообще музыку не уважал. Поплывёт мелодия по дому, и не услышишь, как мышка где-нибудь под диваном заскребётся или у тебя же возле хвоста пробежит. Мышке смешно, а Нестору позор.
Больше всякой вашей музыки Нестор любил послушать, как щебечут воробьи. Расшумятся они, раскричатся: "Ты чиво?" - "А ты чи-чи-во?" - "Я-то ничиво, а вот ты, чи-чи-чи, лучше помолчи!" В общем, про всё позабудут. А кот прищурит глаза, будто спит, а сам ждёт, когда они совсем обнаглеют. И какой-нибудь крикун к самым усам Нестора подскочит. И не цапнуть его будет сплошным позором. Да тогда все коты по улице, до самого озера, станут про это орать. И, конечно, подруга Нестора, кошка Нюся - мяукай ни мяукай - погулять не выйдет.
Акуля же и музыку, и воробьиный щебет мимо ушей пропускала, зато любила перед сном послушать сверчков и кузнечиков. Уляжется полудница на своей даче в малиннике и слушает. А сверчки стараются, на сто голосов заливаются…
Вдруг уже не сверчок, а кузнечик на скрипочке застрекочет, да сердито так. Это, конечно, кузнечик Фьють. Акуля его сразу узнала. А сердится он потому, что подруга его куда-то ускакала, а стрекотать она не умеет. Вот и не узнаешь, по делам она перелетела на другую ветку или ее какая-нибудь птица склюнула.
"Нет-нет, нашлась!" - улыбается полудница. Успокоился Фьють и радостно заиграл на скрипочке. Сейчас, конечно, другой кузнечик - Фьют - в его игру вмешается. Фьють и Фьют - соседи. Живут они рядом. Фьють - возле вишни, там, где полынь растёт, а Фьют - за вишней в крапиве обитает. И живёт он там один, без подруги. Имена у кузнечиков похожие, только у кузнечика Фьють после "т" мягкий знак, а у Фьюта его нет.
Знала Акуля, что оба кузнечика постоянно спорят и никак не могут подружиться. А всё потому, что не разберутся, у кого из них усы длиннее. А может, ещё потому, что у Фьюта подруги нет, поворчать не на кого. Но главное - усы.
Гордятся и кузнечики, и дальние их родственники сверчки своими усами. Да и есть чем гордиться. Усы у них длиннее туловища. Если бы, например, у вашего дедушки выросли такие усы, он бы, бедный, о них запинался. А кузнечикам и сверчкам усы нужны.
Ика однажды, когда поймала кузнечика, сказала про усы: "Да это же у него антенна, неужели он радио слушает? А где же ушки?"
Разглядывала Ика голову кузнечика, искала ушки и не нашла. А ушки и у кузнечиков, и у сверчков под коленками передних ног. Перепоночки там такие, вместо ушей. Так что ушки у них не на макушке, а на ногах. И разговаривают они друг с другом тоже ногами. Если бы первоклассники в школе у Кирюши умели разговаривать ногами, можно было бы целый урок проговорить. А так - только слово скажешь, учительница сразу окликает: "Кирюша, перестань!"
И хотя стрекочут в летнюю пору кузнечики и сверчки целый день, а то и всю ночь, найти их в траве нелегко. Полудница, увидев, что Ика разглядывает сверчка, очень удивилась: как это она его поймала? А поймала Ика сверчка нечаянно. Рассмотреть его зелёненького в зелёной траве очень трудно. А потом Акуля пригляделась и увидела, что это кузнечик, которого зовут без мягкого знака. Ну, вы уже догадались, что поймала Ика Фьюта, а не Фьютя. Наверное, он очень уж расстрекотался, доказывая Фьютю, что усы у него миллиметра на два, а то и на два с половиной, длиннее.
А стрекочут кузнечики и сверчки не ртом, а смычком. Смычок у них - жилка такая. Как скрипач на сцене приподнимает руку, так и кузнечик поднимает левое надкрылье и начинает быстро-быстро водить им из стороны в сторону. Смычок трётся о правое надкрылье и издаёт звук.
Да вы сами можете у себя на даче или у бабушки в деревне разыскать кузнечика или сверчка и полюбоваться, как эти музыканты играют. А вот зачем сверчкам и кузнечикам длинные-предлинные усы, мы вам расскажем попозже, а то неинтересно будет читать.
Не зря любила бабушка полудница послушать сверчков и кузнечиков. Перестанут хвастаться друг перед другом Фьють и Фьют, заиграют спокойно, тут как раз и Акуля засыпает.
Напевают ей сверчки и в малиннике, и в огороде: "Баю-бай, баю-бай, Акулина, засыпай!" Хорошо Акуле, и сны хорошие ей снятся. То будто она не Акулина, а Лида или Ика. А один раз приснилось, что она вовсе и не полудница, а петух Костя, и принялась тогда Акуля кукарекать:
- Вставайте все! Пора картошку полоть!
В этом самом месте Акуля проснулась, а то бы разбудила всю улицу. А на дворе-то ночь, луна светит, смотрит на Акулю и улыбается. Пугало Игнат возле ирги подрёмывает. На всякий случай бабушка Акуля потрогала себя, убедилась, что она не петух, и опять уснула.
Знала Акуля, что огороду сейчас мешать не надо. Он и ночью не спит. Конечно, пугалу Игнату хоть и стоя, а подремать можно. Работа у него без выходных, от восхода до заката солнышка. А вот огурчикам самое время расти. Городские хозяева, когда приезжают, вечером соберут огурцы, а утром то один, то другой ходят вокруг грядки, смотрят, как за ночь подросли огурчики. Вчера вот этого из-под листика даже и видно не было, а сейчас - посмотрите, какой красавец!
Редиске всегда хочется показать себя, чтобы сорвали её сочной, не дали переспеть. Вот она и выглядывает из грядки, будто хочет сказать: "Возьмите меня на завтрак. Не пожалеете!"
Уж кто-кто, а полудница знала, что и картофель ночью не спит, и горошек, и чесночок. А вот репка в этом году всех удивила. Шла как-то Акуля поговорить со свёклой, да чуть не запнулась о репку. Не замечала она до этого, что репка растёт, будто куда-то торопится.
В тот же день дед Юрий пропалывал морковку и даже ахнул, когда увидел, какая репка рядом с морковкой вымахала. А посадил-то он здесь ещё весной маленькое семечко. Не вырастала такая репа ни в прошлом году, ни ещё раньше ни у него, ни у соседей.
Присел он, чтобы лучше разглядеть репку, даже очки достал, а потом решил: "Ладно, пусть растёт… А там посмотрим, что с ней делать".
Пожилая сорока куда-то улетает
Прилетели скворцы из своих тёплых стран, а они далеко-предалеко - за рощей, за другой улицей, потом за лесочком и ещё за чем-то. Так далеко, что туда даже сороки и вороны не летают.
Уж на что, кажется, вороны путешественницы. Они в Заячью рощу, где живёт лешак Спиридон, частенько наведываются. Почтальонами у него подрабатывают. Письма от лешака Акулине приносят. А живут воронушки тоже не близко - в леске за другой улицей. Но и они за этот лесок, в тёплые края, не собираются. А сороки, те прямо говорят:
- А что мы там не видели. У нас здесь летом мошки и букашки вкусные, зимой - семечки и зёрнышки. Бабушка полудница нас из огорода не прогоняет. Пса Барбоску можно подразнить, когда он на цепи сидит. А Игнат нас редко пугает. Он больше за скворцами следит.
- Он же, пугало ваше, всю зиму спит, - застрекотала, подлетев, пожилая сорока. Уселась на ветку и давай на ней качаться, словно маленькая, хотя была уже, как известно, пожилой. И сорока продолжала:
- Уснёт ваш Игнат, перед тем как снежку выпасть, а проснётся - в огороде весна. Это на Новый год Акуля его разбудила, когда Дед Мороз приходил…
- С горки Игнат прокатиться захотел! С горки прокатиться! - стали вспоминать сороки.
- Может, и так, - согласилась пожилая сорока, - а еще подарок получить задумал.
Переступила пожилая сорока с ноги на ногу и добавила:
- А ведь я, подруги, на юг собралась…
- В отпуск? - оживились сороки. Любят они какую-нибудь новость услышать, а потом разнести её по деревне.
- Совсем улетаю, - важно ответила сорока.
- Ах, зачем же?! Ах, когда же? - закружились вокруг неё сороки.
- Поселиться там думаю. А улечу когда?.. Вот прощусь со всеми и улечу. Может, завтра и буду прощаться, а там уж в путь-дорогу отправлюсь. Хотела в Заячий лесок улететь, да передумала.
И правда, на следующий день прямо с утра, когда сосед её петух начал кукарекать, всех, кто не проснулся, будить, отправилась пожилая сорока со знакомыми прощаться. А поскольку сороки на своей улице всех знали, а она среди сорок была самая старшая, то проститься ей со всеми было непросто.
Сначала полетела она к соседу петуху. Уж с ним-то они знакомы-перезнакомы. Петух не раз будил сороку, когда той подремать хотелось. Да и другие петухи от его кукареканья просыпались и называли его заполошным. А кукарекал он раньше всех потому, что жил у самого озера. И когда солнышко всходило, то отражалось в воде, вот и казалось, что поднимаются сразу два солнца. Петушок каждый раз удивлялся и кричал на всю улицу, будто пожар случился:
- Ку-ка-реку! Вставайте и посмотрите, что творится!
Прилетела пожилая сорока к петуху-соседу, начала с ним прощаться, да не смогла. Вывалился из конуры молодой пёс с заграничным именем Спонсор. Кувыркнулся от радости, что утро наступило и скоро хозяйка принесёт ему что-нибудь перекусить. Увидел молодой пёс в это время кончик своего хвоста. Подумал: "Кто это такой лохматый под моей ногой прячется?!" - и давай этого лохматого ловить. Подтянется к хвостику - хвать зубами, а хвостик уже под другой ногой. Перевернулся на другой бок и опять не поймал…
Подождала-подождала сорока, когда Спонсор хвост поймает, - не дождалась и отправилась прощаться к соседской корове. Летит, а воробьи во дворах щебечут: "Вон сорока мимо пролетела…" - "И правда, чик-чирик, мимо пролетела". Им, воробьишкам, когда проснутся, всё интересно: кто летит, кто идёт, кто хвостом машет.
А хозяйка только что подоила свою ведёрницу, целое ведро молока надоила и повела кормилицу пастись с другими коровами. Все они уже щипали травку на лугу возле озера. Подросла травка за ночь. Смотрел на неё пастух и думал: "Хорошая травушка. Сам бы пожевал, да зубы у меня плохие…" Подлетела к стаду сорока, стала рассказывать, что собралась на юг. Завздыхали коровы, а что сказать - не знают. Хоть и птица она, и молока не даёт, а жалко - своя же, деревенская.
Подошёл бык по кличке Быня, замычал:
- Му-у-учаться будешь. Одна-одинёшенька на все тёплые края… Поду-уу-май. У нас тут и трава вкусная, и водица в озере чистая. А в тех дальних краях, я по радио у себя во дворе слышал, какую-то минеральную воду пьют. В общем, минералку. Из-за одного названия пить её не захочется.
Прав был Быня или нет, сорока не знала. Полетела к своему гнезду подумать.
- Ку-ка-реку! - окликнул её сосед петух. - Куд-куда ты мимо летишь? Залетай ко мне - дело есть.
Завернула к нему сорока. Смотрит - спит опять в конуре пёс Спонсор. А поймал он свой хвост или нет - неизвестно. Хотела спросить у петуха, а он говорит:
- Будешь лететь в тёплые края, так там, за нашей рощей, на соседней улице, живёт у деда Кукаренко петух без двух перьев в хвосте. Он ещё по утрам, когда хозяина будит, кричит: "Кукаренко! Вставай, а то бабка твоя ругаться будет!" Повстречаешь его - передавай привет. Скажи, как увидимся с ним в следующий раз - додерёмся. Мы с ним, как-то в мае, только начали драться, так нас бабка Кукаренчиха метлой разогнала.
- Передам! - пообещала сорока.
- Сама, смотри, не спорь с ним. Драчун он. Недаром у него хвост ободранный… Ну, - добавил на прощание петух, - ты в тёплых краях не задерживайся. Хорошие сороки нам и здесь нужны.
- Не знаю, не знаю, - застрекотала сорока. А самой приятно стало, что петух назвал её хорошей. Мог бы, конечно, добавить, что она симпатичная. Да уж ладно. Может, про это кто-нибудь другой скажет. Не могут не сказать.
В этот день проститься со всеми сороке не удалось. Полетела она попрощаться с бабушкой полудницей, да увидела Хавронью Сидоровну. Дремала свинья спокойненько на солнышке под забором. Что ей начала говорить сорока, Хавронья недослушала.
- Ну и улетай, - хрюкнула и даже на сороку не взглянула. - Лети, тише на улице будет. А то гоняешь тут по дороге на мотоцикле, туда-сюда носишься. Тарахтишь. Один шум от тебя…
- Я? На мотоцикле?! - удивилась сорока. - Да ты что, Хавронья?
Приоткрыла, как всегда, один глаз свинья, хрюкнула:
- Хрю, это ты, сорока?.. Тогда на мотоцикле, наверное, бабка полудница носится. Ну, всё равно - лети, раз собралась. Пока же, если ты меня уважаешь, выключи, пожалуйста, собаку. С утра Барбоска у деда Юрия лает и лает. Вздремнуть не даёт. Выключи его, да и сама поспи перед дорогой.
- Ладно, - пообещала сорока и полетела во двор деда Юрия. А пёс его, Барбоска, как раз перестал лаять. Устал, наверное.
- Опять сорока мимо летит. Опять мимо! - защебетали воробьи.
По двору деда прогуливался петух Костя и смотрел, как его куры умываются пылью. Выбили они в земле лунки, подбросят крыльями пыль над собой и радуются. Так уж им хорошо.
- Ванны принимаете? - спросила сорока.
- Ванны, ванны! - закудахтали куры. - Давай с нами!
- Я бы не против, да вот улетаю от вас. Проститься заглянула.
- Куд-куда? Куд-куда ты, Мима? - закудахтали куры. Сказала им сорока, что на юг собралась - в тёплые края.
- Ну, слетай, слетай, Мима, раз делать нечего, - разрешил петух. - А моим хохлаткам цыплят выводить надо.
- Некогда нам, некогда, - затараторили куры, - а ты лети, Мима.
- Почему мимо? - удивилась сорока. - Я прямо на юг полечу.
- Ты прости нас, Мима. Рядом живём, а не знали, что тебя Мимой зовут. Удивилась сорока, принялась расспрашивать, кто же стал её так называть?
- Да все, - объяснил петух Костя. - Вон и воробьи, когда тебя увидели, зачирикали: "Вон сорока Мима летит… Опять Мима летит".
Спорить с курицами сорока не стала. Догадалась, что хохлатки всё перепутали, и, решив, что с ними она простилась, отправилась в соседний двор. Там, в гнезде на высоком тополе, снимали квартиру две сороки. Но дома их не оказалось. То ли они новости по улице да огородам собирали, а может, своими со встречными делились. Зато под тополем на пеньке сидел Кирюша. Успешно окончив первый класс, приехал он на каникулы к бабушке. А сейчас тут, на пеньке, читал вслух грустное такое стихотворение:
Ходит-бродит взад-вперёд
Поросёнок у ворот.
Ходит, хнычет: хрю-хрю-хрю,
Я всё это не стерплю.
Малыши плохой народ -
Не пускают в огород.
Жалко было Кирюше поросёнка, и он горько плакал. Плакал и думал: "Зачем я только научился читать?!" А бабушка приготовила ему на каникулы сразу две книжки. Открыл Кирюша вторую и хорошо сделал. Стихотворение в ней ему понравилось:
Мне бы в речке искупаться,
На песочке поваляться -
Буду весел и здоров.
И не стану я бояться
Ни мошки, ни комаров!
И тут как раз комар сел Кириллу на нос. Кирюша, хоть и был городской, нисколько комаришку не испугался, пришлёпнул его, сказал: "Вот тебе!" - и решил пойти к бабушке и прочитать ей это стихотворение. А то она: "Не ходи на речку, не ходи на рыбалку - там комары!" А чего их бояться. И ещё решил, что книжки он будет и дальше читать, ну, например, завтра.
Застрекотала пожилая сорока, принялась рассказывать Кириллу, куда и зачем она улетает, и что зовут её теперь Мима. Но мальчик встал, прихватил книжки и пошёл к бабушке. Наверное, он не понял, о чём она стрекотала. А жаль, он бы узнал, куда сорока собралась, и что зовут её Мима. Самой же пожилой сороке имя это понравилось. Лучше, чем "сорока, сорока" - будто она воробей какой-нибудь…
Курицы же, когда сорока улетела, долго спорили: куда же Мима отправится.
- На юг! - утверждала одна.
- В тёплые края! - кудахтала вторая.
- Ко-ко-конечно, в тёплые страны, - доказывала остальным третья.
Слушал, слушал своих хохлаток и пеструшек петух, рассердился и загнал их в курятник.