– Оч-чень даже просто! Эту хитрую штуку придумал Страшила. Понимаешь, Лили, птицы хорошо изучили его прежние хитрости, и перестали бояться его трещотки и рогатки. Но птицы всегда пугаются, когда жестокосердные фермеры вывешивают на поле мертвых птиц. Кошмар! Я сама этого боюсь до ужаса. И вот Страшила мне предложил изображать мертвую птицу. Он воткнул посреди поля кол, и днем вывешивал меня на нем вверх ногами. Уж-жасная работа, должна я вам сказать!
Лили сочувственно кивнула.
– Это наверное, очень неудобно – висеть целый день вверх ногами!
– Конечно, это полный кошмар, карр, карр! Но еще хуже, что при этом висишь вниз головой. Одна радость, что по ночам, когда мои товарки несолоно хлебавши отправлялись спать, я устраивала себе пир. Я и завтракала, и обедала и ужинала до самого рассвета. Ох, как же приятно поесть отборного зерна от пуза, да при этом не опасаться, что тебя прогонит жестокий сторож!
– То-то я вижу, что ты заметно поправилась, – улыбнулась Лили.
– Еще бы! – гордо задрала клюв Хрипунья. – Но, к сожалению, все хорошее быстро всегда заканчивается. Вчера фермер взял косу и скосил всю пшеницу, и потом отвез ее на мельницу. Я хотела бы туда сунуться, но местные вороны и воробьи встретили меня ужасно невежливо. Кошмар! Вот тогда-то я и вспомнила, что целый месяц собиралась к тебе в гости. Кстати, у тебя не завалялось случайно несколько спелых колосков?
– Нет, но я могу попросить пшеницу у соседей, – ответила Лили и зевнула. – Только они, наверное, уже легли спать. Рыбаки всегда так делают, потому что встают очень рано, еще до зари. И у меня тоже глаза начали слипаться. Пошли спать, а?
Лили вместе с Зубастиком поднялась по деревянному помосту на борт дома-корабля. Девочка отправилась спать в свою комнату, а тигренок предпочел улечься на палубе. Что касается Хрипуньи, то она уселась на верхушку мачты и стала зорким взглядом оглядывать окрестности – нет ли где-нибудь поблизости пшеничного поля? Но жители Плакучих Ив не занимались фермерством. Они были искусными рыбаками, и пойманную рыбу обменивали в соседних селах на хлеб и фрукты. Так что пришлось Хрипунье этим вечером заснуть с пустым желудком.
К ночи вдруг подул сильный холодный ветер. Хрипунья едва не свалилась с мачты. С встревоженным клекотом ворона влетела в окно комнаты и стала летать под потолком.
– Лили, вставай – поднимается буря! – завопила она. – Кошмар!
Лили зевнула и повернулась на другой бок.
– Ну и что? – не открывая глаз, буркнула она.
– Как это что? – всполошилась Хрипунья. – Какая беспечность! Мы, птицы, терпеть не можем бурь.
– Но я же не птица… – прошептала Лили и провалилась в глубокий сон.
Надо сказать, что Лили была редкостная соня. Если она засыпала – то так, что ее, как говорится, и пушкой не разбудишь. И поэтому как ворона ни вопила, девочка даже не шевельнулась.
А между тем с востока к деревне стал подходить большой грозовой фронт. Небо заполыхало от вспышек молний. А потом пошел страшный ливень. Зубастик мигом проснулся и, открыв лапой дверь, прошмыгнул в комнату Лили. Хрипунья тотчас уселась на верхней полке под самым потолком. Она, конечно же, знала, что Зубастик хороший и добрый зверь. И все же он был саблезубым тигром, и поэтому спать вороне сразу же расхотелось.
Гроза и ливень усиливались с каждой минутой. От громовых раскатов грома проснулись все жители деревни. Они опасливо выглядывали в окна. Такой страшной грозы не могли припомнить даже старожилы.
– Как бы не случилось наводнение, – встревожено сказал Жигарь, самый пожилой рыбак в деревне. – Большая река не такая уж мирная и тихая, какой кажется на первый взгляд. Если она выйдет из берегов, то случится беда!
А ливень все шел и шел, и даже усиливался. В воздухе словно бы повисла сплошная водяная стена.
К полуночи вода в Большой реке стала прибывать. Рыбаки всполошились. Если начнется наводнение, то их лодки попросту унесет с причалов. Кое-кто из самых смелых мужчин попытался было выйти из дома, да куда там! Дождь был такой, что можно было утонуть, даже не выходя из своего двора.
Прошел еще час другой, и река вышла из берегов. И все дома-корабли оказались в воде!
Зубастик вдруг почувствовал, что пол под ним закачался. С рычанием он вскочил на лапы и, подскочив к окну, стал вглядываться в темноту. Хрипунья тотчас уселась ему на голову.
– Карр, карр, да мы же плывем! – завопила она и от страха почему-то клюнула Зубастика в голову. – Кошмар, мы же потонем! А я совсем не умею плавать! Лили, спасай меня!
Но девочка продолжала сладко спать. Ее не могли разбудить даже раскаты грома и беспрерывное сверкание молний.
Испуганная ворона перелетала к ней на кровать и, уцепившись клювом в одеяло, начала стаскивать его со спящей девочки.
– Дедушка, но дай же мне поспать… – пробормотала Лили и стала натягивать одеяло себе на голову.
Зубастик пришел на помощь вороне Он вцепился клыками в край одеяла, и мигом стащил девочку на пол. Вот тогда уж Лили пришлось проснуться!
– Что случилось? – воскликнула она. – Почему пол так трясется? Это землетрясение, да?
– Нет, это наводнение, – мрачно ответила Хрипунья. – Кошмар!
Лили тотчас вскочила на ноги, наскоро оделась и выбежала на палубу.
Светало. Гроза постепенно стихала, и темные тучи нехотя уходили на запад. Девочка огляделась, и даже руки заломила от отчаяния.
Дом плыл, словно настоящий корабль! Река разлилась так широко, что оба берега были едва заметны в туманной дымке. По воде плыли вырванные с корнем деревья и кустарники, доски и всяческий мусор.
– Да что же это такое… – простонала Лили. – Мы на самом деле плывем, словно на корабле! Но дом только похож на корабль, и плавать не может. Хорошо еще, что дедушка успел проконопатить щели в его днище… Но мы все равно рано или поздно утонем!
Лили всхлипнула. Она вдруг почувствовала себя совсем маленькой и беспомощной. Как сейчас не хватало его дедушки Вардала! Тот был опытным путешественником и наверняка сейчас что-нибудь придумал. А что сможет сделать она, Лили? Все, что она умеет делать – это петь и танцевать. Но танцами вряд ли можно спасти дом-корабль…
Поняв, что гроза стихает, Хрипунья заметно приободрилась. Уж кто-то, а она запросто сможет спастись с тонущего дома-корабля!
Но, взглянув на своих друзей, ворона смутилась. Они-то летать не умели!
– Пусть ветер еще немного стихнет, и тогда я могу полететь за помощью, – предложила она. – Я разыщу Страшилу Мудрого, и он наверняка что-нибудь придумает!
Зубастик зарычал и так грозно клацнул челюстями, что ворона едва не свалилась за борт.
– Тьфу, да что же я говорю? – воскликнула она. – Пока я буду летать туда-сюда, этот нелепый дом наверняка потонет. Что-то надо придумать другое… Карр, карр, до чего же плохо, что у вас нет крыльев!
Зубастик вдруг громко зарычал и указал передней лапой в сторону ближнего берега.
Лили всмотрелась во мглу, и вскрикнула от радости. Она увидела, что кто-то плывет в сторону ее дома, сидя в длинной лодке. Неужели, рыбаки помогут ей?
Но присмотревшись повнимательней, Лили не смогла сдержать разочарованного вздоха. Оказалось, что к ней плыл какой-то мальчик. И сидел он не в лодке, а поверх большой доски. Другой доской, но только маленькой, мальчик греб, словно веслом.
– Это Ким, мой сосед, – сказала Лили. – И как он ухитряется плыть на обычной доске?
Ким был высоким темноволосым мальчиком. Ему было одиннадцать лет, и он слыл в деревне самым работящим и рассудительным мальчиком. Вот уже три года он выходил на рыбную ловлю вместе со своим отцом и тремя старшими братьями. В то время, когда его сверстники носились по улицам или играли на опушке леса, Ким занимался хозяйством. Он умел конопатить и смолить днище лодки, чинить сети, коптить и солить рыбу, шить паруса, и еще многое другое. Со сверстниками Ким держался немного высокомерно, словно считал их всех малышней. Но в присутствии Лили он почему-то всегда робел и смущался. Девочка восхищала его своими талантами. Сам-то он не умел ни петь, ни танцевать.
Увы, Лили обращала на него внимания еще меньше, чем на остальных деревенских мальчишек. Она вечно витала в облаках своих грез, мечтала обойти весь край Торна и прославиться как величайшая путешественница всех времен. А Ким и думать ни о чем не мог, кроме своей лодки и рыбной ловли. Им даже разговаривать-то было не о чем!
Но сейчас Лили очень обрадовалась, увидев мальчика.
– Плыви сюда, Ким! – закричала она и замахала ему рукой.
Мальчик еще более энергично заработал своим самодельным веслом. Он ловко лавировал среди плывущих по воде деревьев и кустарников. Наконец, доска причалила к дому-кораблю. С длинного бруса лебедки вниз свисал канат – с его помощью Вардал поднимал струганные доски наверх. Мальчик ухватился за канат и, ловко перебирая руками и ногами, взобрался на борт.
– Привет, Лили! – звонко крикнул он и спрыгнул на палубу.
– А-а, и Зубастик здесь… А это что за птица? – и он указал пальцем на Хрипунью.
– Меня зовут Черный Соловей, – важно ответила ворона.
– Соловей? – Ким выпучил глаза, а затем ухмыльнулся. – Неужто, и вороны научились петь? Чего только не случается в нашей Волшебной стране! Вот и твой дом, Лили, поплыл по реке, словно корабль. Я как увидел такое, то сразу бросился к причалу. Но все лодки унесло сильное течение, так что плыть пришлось на простой доске.
Лили удивилась.
– Выходит, ты нарочно поплыл вслед за нами?
Ким кивнул.
– Но зачем? – продолжала недоумевать Лили. – Ведь это так рискованно!
Ким смущенно хмыкнул.
– Ну, не оставлять же тебя одну… Ого, а палуба-то начинается крениться на левый борт! Уж нет ли в днище течи?
Лили беспомощно вздохнула.
– Не знаю…
Не теряя времени, Ким полез в подвал, который теперь стал трюмом дома-корабля. Спустя несколько минут он вылез оттуда и озабоченно посмотрел на Лили.
– Точно, в днище есть течь, и не одна. Если дыры не заделать, то через час-другой дом утонет. Придется чинить днище!
Мальчик тотчас взялся за дело. Он нашел в мастерской Вардала все необходимые инструменты: топор, молоток, гвозди, клещи, и спустился вместе с ними в трюм. А потом Лили вместе с Зубастиком стали подавать ему доски – те самые, которые успел обстрогать Вардал.
Работа была нелегкой. К тому же дом-корабль кренился с каждой минутой. Хрипунья, которой дело по ее силам пока не нашлось, летала над палубой и вопила: "Тонем! Тонем! Спасите, карр, карр!"
– Эй, Черный Соловей, перестань каркать! – крикнул из трюма Ким.
Ворона на время замолкала, а потом вновь начинала причитать:
– Карр! Карр! Кар-раул, тонем!
Ну что ты с ней поделаешь? В любом трудном деле, увы, не обходится без паникеров. Сами они обычно ничего не делают, а только каркают и причитают. А еще иногда они начинают учить тех, кто работает. Вот и Хрипунья стала вопить на Зубастика:
– Карр, ну кто же так поднимает доски? А еще тигром называется! Да любой воробей с этим делом лучше справится, карр, карр, карр!
От этих воплей Зубастик так разволновался, что случайно выпустил край доски из пасти. Та упала на палубу и сильно ушибла зверю лапу. Ох, и разозлился же тигренок!
Но Ким сохранял спокойствие. Он отлично знал, что когда работаешь, нельзя слушать таких горе советчиков, как ворона.
Вода уже наполнила трюм дома-корабля до уровня коленей мальчика. Ему пришлось чуть ли не нырять, чтобы положить доску на место, где в днище виднелась щель. А уж прибивать доску под водой было невероятно трудно. Но у Кима были, что называется, золотые руки. Доска за доской ложились на нужные места, и вскоре стало заметно, что вода больше не прибывает.
Ким выбрался на палубу и вытер пот с разгоряченного лица.
– Все, теперь не утонем, – сипло промолвил он.
Лили не выдержала и расцеловала его.
– Ты настоящий герой! – воскликнула она, восхищенно глядя на мужественного мальчика.
Ким смутился. Прежде Лили редко удостаивала его даже взгляда, а тут поцеловала целых два раза!
– Никакой я не герой, – смущенно пробормотал он. – Любой мужчина на моем месте сделал бы тоже самое… А теперь попробуем починить парус, иначе нам к берегу не пристать.
Увы, эта работа оказалась не такой простой. Парус на доме был сделан как простое украшение, и не был приспособлен для того, чтобы управлять настоящим кораблем. Киму и Лили пришлось немало помучаться, прежде чем он зашили многочисленные дыры в полотнище. Затем они пришили к парусу толстые веревки, и вновь прикрепили парус к мачте.
И тогда старый дом на самом деле превратился в корабль.
Глава третья
Дом-корабль
Уже рассвело, когда трудная работа была закончена. Лили наскоро приготовила завтрак, и все уселись на палубе и стали есть. Самый большой аппетит был у Хрипуньи. Она помогала поднимать парус, и потому была необычайно горда собой. Время от времени она принималась петь, и тогда Лили торопливо подкладывала ей новые куски яблочного пирога. Это спасло Хрипунью от гибели, ибо раздраженный Зубастик мог попросту взять и проглотил ее.
Поев, ребята почувствовали себя намного лучше. И только тогда они как следует огляделись по сторонам.
– Э-э, да река-то уже почти вошла в свои берега! – воскликнул Ким. – Но где же мы плывем? Может, мы уже пересекли границу Зеленой страны?
Лили пожала плечами. Она никогда не видела карту Волшебного края, и очень смутно представляла, где находится граница Зеленой страны.
– Дедушка Вардал в молодости очень много путешествовал по разным странам, – сказала она. – Он рассказывал мне столько удивительных историй! В Фиолетовой стране он поднимался на гору Трех Братьев, и прошел по дороге Героев до загадочного озера Снов. В Розовой стране он заблудился в Солнечном лесу и купался в озере Мечты. В Желтой стране он едва смог убежать из страшного города Теней и едва не погиб на поле Мертвых. А в Голубой стране он целый месяц прожил в таинственном замке Семи Башен, а потом подружился с живой кастрюлей из заколдованной таверны. Но про Зеленую страну он мне почему-то почти ничего не рассказывал. Вроде бы, у нас нет ничего интересного, конечно, кроме Изумрудного города!
Ким хмыкнул.
– Странно… Выходит, все страны в краю Торна полны чудес, а мы, арзалы, можем похвастаться только одним Изумрудным городом! Но так ли это на самом деле? По-моему, никто из арзалов даже не знает толком, что находится в нашей Зеленой стране…
Глаза мальчика вдруг зажглись.
– Послушай, а почему бы нам не отправиться в кругосветное путешествие.
– Какое путешествием? – не поняла Лили.
– Кругосветное! В смысле, что мы можем проплыть по всей Большой реке вокруг всей Волшебной страны! Сколько интересного мы можем увидеть, представляешь?
Глаза Лили тоже зажглись от радости. Ведь она всегда мечтала стать путешественницей! А на корабле путешествовать даже интереснее. Но все же девочка с сомнением спросила:
– А как же мы вернемся домой? Мой дедушка и твои родители будут очень беспокоиться, живы ли мы. Они даже могут подумать, что мы утонули!
Ким хихикнул и весело потер руки.
– А эта птичка на что? Она полетит в Плакучие Ивы и все расскажет нашим родным.
– Птичка? – возмутилась Хрипунья. – Сколько можно повторять, что меня зовут Черный Соловей? Кошмар!
Ким засмеялся и махнул рукой.
– Ладно, не ворчи. Назовись хоть кирпичом, только сделай то, о чем мы просим.
– Кирпичом? – завопила ворона. – Какое оскорбление, кошмар, кошмар!
Поднявшись в воздух, она стала описывать вокруг дома-корабля большие круги, обиженно каркая. Но Ким не обратил на это никакого внимания.
– Да и о чем нам беспокоиться? – продолжал он уговаривать Лили. – Всем известно, что Большая река не имеет ни истока, ни устья. Она делает в краю Торна замкнутый круг! Так что мы рано или поздно снова приплывем в Зеленую страну, и причалим возле Плакучих Ив. И потом, мы же все равно не можем развернуть наш корабль и плыть против течения.
– Но мы можем хоть сейчас причалить к берегу… – слабо сопротивлялась Лили, которой вовсе не хотелось сопротивляться.
Ким указал рукой на левый берег реки, который зарос густым бескрайним лесом.
– Конечно, можем, – согласился он. – Но разве ты видела на берегу хоть одну деревню? Значит, нам придется возвращаться пешком вдоль берега. А чем мы будем питаться? И как будем переходить многочисленные речки, которые втекают в Большую реку? Да мы, может, и за неделю до Плакучих Ив не дойдем! Другое дело – плыть по реке – блеск!
Лили удивленно посмотрела на мальчика.
– Вот уж не думала, что ты захочешь стать путешественником! Раньше ты ничего об этом мне не говорил.
Ким смутился.
– Хм-м… Видишь ли, я вовсе не хочу становиться путешественником. Но я всегда мечтал стать капитаном большого корабля! У нас в деревне кораблей нет, одни рыбацкие лодки. И вообще я никогда не видел кораблей на Большой реке! Но дома в нашей деревне почему-то сделаны как раз в виде больших кораблей. Почему?
Лили очень удивилась.
– Знаешь, я раньше почему-то об этом никогда не задумывалась, – призналась она. – А ведь ты прав – здесь есть какая-то тайна!.. Ладно, считай, что ты уговорил меня. Я сама ужас как хочу своими глазами повидать чудеса края Торна. Словом, я готова выполнять ваши приказы, капитан Ким!
Мальчик тотчас вскочил на ноги и лихо отсалютовал Лили.
– Капитан Ким готов повести дом-корабль в кругосветное плавание! Я беру в свой экипаж матросов Лили и Зубастика.
Лили вытянулась в струнку и тоже отсалютовала Киму. Зубастик рыкнул и встал рядом. Увы, он не смог отсалютовать лапой, и потому сделал это хвостом.
– А я? – обиженно спросила Хрипунья. – Я тоже хочу быть матросом!
– Ты будешь впередсмотрящим, – согласился Ким.
– Карр, карр, я согласна! А что это такое?
– Ты будешь сидеть на верхушке мачты и смотреть, нет ли впереди по течению реки мелей или подводных скал, – объяснил Ким. – А когда мы пристанем к берегу, чтобы пополнить запасы провизии, ты слетаешь в Плакучие Ивы и скажешь нашим родственникам, чтобы они за нас с Лили не беспокоились.
– Есть, капитан! – каркнула ворона и так лихо отдала честь крылом, что едва не свалилась за борт. Но матрос Зубастик пришел ей на помощь и успел подхватить ворону хвостом.
Ким тотчас бурно взялся за дело.
– Прежде всего надо выбрать подходящее название для нашего корабля, – озабоченно сказал он. – Понимаешь, Лили, очень важно, чтобы название было удачным! Если мы, например, назовем наш дом-корабль "Рваная калоша", то она и плавать станет как рваная калоша. А при первом же подходящем случае возьмет да утонет.
Лили задумалась.
– Может, назовем корабль "Дедушка Вардал"? – предложила она.
– Неплохо, – кивнул Ким. – Но твоему дедушке сто лет, и он очень старый. А я хочу, чтобы наш корабль плыл быстро, и чувствовал себя на воде так, будто ему все ни почем. Хорошо бы, чтобы все злые чудовища, которые издалека завидят наш корабль, убирались с нашего пути подобру-поздорову!
– А ты думаешь, что нам встретятся злые чудовища? – робко спросила или.