Так вот, сделав огромный крюк, вместо того чтобы лететь напрямик, эти крайне ненадежные воздушные течения в конце концов доставили торт к Пачкулиному садовому сарайчику. Забросить его внутрь им воспрепятствовал висячий дверной замок, взломать который у них не хватило силенок. А потому, недолго думая, они аккуратно опустили свой груз на клумбу с крапивой и с чувством выполненного долга унеслись далеко в горы резвиться в кронах сосновых деревьев.
Возможно, все бы и закончилось хорошо, если бы из Кулинарных мастерских Пачкуля полетела прямиком домой, никуда не сворачивая и нигде не задерживаясь по дороге. Она наверняка поспела бы вперед торта, отперла сарайчик и преспокойно легла спасть. Но не тут-то было.
На полпути к дому ее скрутил приступ воздушной болезни (вызванный чрезмерным употреблением дармовых эклеров и марципановых лягушек), так что она была вынуждена совершить экстренную посадку в ближайшем сквере. Нахлебавшись воды из фонтана, она растянулась на лужайке, схватилась за живот и принялась стонать на все лады, а метла ее тем временем завела неспешный разговор с местной газонокосилкой.
Шельме также посчастливилось стянуть с подносов несколько марципановых лягушек, но у нее хватило силы воли не съедать их сразу, а приберечь на потом. Поддавшись Пачкулиным увереньям, что заклятье непременно сработает, и что она (Пачкуля) в любом случае доберется до дома вперед торта и позаботится о его ночлеге, и что все будет в полном ажуре и нет ни малейшего повода для беспокойства, Шельма с легким сердцем полетела к себе домой.
А побеспокоиться, тем не менее, стоило. Если бы вместо того, чтобы влезать в пижаму и накладывать на лицо с десяток слоев ночной очистительной грязи, она сходила к дому Пачкули и проверила, все ли в порядке с подругой и ее ценным грузом, то гоблины бы ни за что не похитили торт.
Но она никуда не пошла. И торт был похищен.
* * *
- А ну-ка повтори? Мне послышалось, ты сказала, будто торт похитили. А-ха-ха! - рассмеялась Шельма. Она стояла на пороге своего домика, в ночном колпаке, со следами подсохшей грязевой маски на щеках и зеленого марципана на подбородке. В руках она держала чашку с какао и, по всей видимости, уже готовилась отходить ко сну.
- Ну да! Похитили, говорю же! Я как узнала - сразу к тебе! - лепетала пересохшими губами Пачкуля. - Только я тут ни при чем.
- Как похитили? Кто похитили? - не могла взять в толк Шельма.
- Очень просто! Гоблины!
- Гоблины? Это что, шутка?
- Хотелось бы! Но это правда.
- Гоблины похитили торт? Праздничный торт Достопочтенной Чепухинды?? Шедевр кузена де Конфитюра???
- Да, да, да!!! Говорят же тебе! Я точно знаю, что это гоблины, потому что у меня есть улики. Вот, смотри! - Пачкуля вынула из-за пазухи замызганную вязаную шапочку и потрясла ею под носом у Шельмы.
- Видала? Их сокровище. Короче, дело было так: торт добрался до места целым и невредимым - у меня вся крапивная клумба в сахарной пудре. Но не смог попасть в сарай, потому что тот был заперт. А мимо, как назло, шли гоблины и увидали его через забор. Хорошо хоть, на месте не сожрали - домой унесли. Это я точно знаю, потому что там весь лес крошками усыпан до самой их пещеры. Гоблины никогда и ничего не едят на улице, а значит, разделаются с тортом уже дома, ровно в полночь, потому что раньше у них за стол не садятся. Что же нам делать, Шельмуся, родненькая?
Шельма мигом сообразила, как стоит действовать в сложившейся ситуации, и без лишних колебаний хлопнулась в обморок прямо в дверях. Нельзя сказать, что это сильно помогло спасти положение.
Пачкуля бросилась было приводить ее в чувства, но вовремя одумалась. Она не сомневалась, что, едва открыв глаза, Шельма примется верещать свои любимые "я-так-и-знала" и "я-же-говорила", "ты-мне-больше-не-подруга" и все такое прочее. Поэтому Пачкуля решила оставить ее в покое и в одиночку идти вызволять торт из лап гоблинов. Как - этого она еще не знала, но была преисполнена решимости. Ведь что ни говори, а даже одна ведьма, пусть даже и без волшебной палочки, способна произвести в среде гоблинов эффект разорвавшейся бомбы. И уж тем более, если эта ведьма - Пачкуля.
А гоблины тем временем не верили своей удаче. Подумать только, всю жизнь они не приносили с охоты ничего, кроме головной боли, а тут на тебе - сразу целый огромный торт! И не какой-нибудь там, а настоящий именинный торт ведьмы! Об этом гоблины догадались вовсе не по кремовой надписи - они, как мы помним, не умели читать, - а по засахаренным метлам и марципановым ведьминским колпачкам, которыми был сплошь утыкан торт. А судя по количеству свечей, ведьма эта явно находилась в весьма преклонных летах. Вообще-то, считать гоблины умели только до двух, но все единодушно признали, что свечей на торте гораздо больше.
Пузан предположил, что торт принадлежит той самой вредной Пачкуле, раз был обнаружен рядом с ее домом, и слова его вызвали у гоблинов новую бурю ликованья. Еще бы, сожрать именинный торт самой Пачкули - ха-ха-ха! - да она просто лопнет от злости!
Развлекаясь таким образом, гоблины скоротали время до полуночи. Ровно без пяти минут двенадцать они расселись на полу вокруг торта, водруженного в центре пещеры на осколок каменной плиты. Цуцик, единственный счастливый обладатель часов, по традиции торжественно начал обратный отсчет. Как и все прочие, традиция эта была наиглупейшей, поскольку часы Цуцика отсчитывали время только по дням, а обе стрелки на них давным-давно отвалились. Впрочем, по большому счету, часы гоблинам были не нужны. Они и сами безошибочно могли определить, что дело движется к полуночи, по тому, как у них начинало бурчать в животах.
Пока Цуцик по обыкновению производил обратный отсчет, а Обормот натачивал разделочный нож, остальные гоблины нетерпеливо ерзали, причмокивали, облизывались и икали, то есть делали все то, что обычно делают гоблины перед едой.
- Пятьдесят девять секунд… - отчеканил Цуцик. - Пятьдесят десять… тьфу ты, э-э-э… сорок восемьдесят…
В этот самый момент в дверь, а точнее, в гранитную глыбу, неожиданно постучали.
Гоблины в тревоге переглянулись. А что, если это Пачкуля, которая заявилась, чтобы потребовать назад свой торт? Гоблины в испуге прижались друг к дружке, а Красавчик не спеша отправился отпирать плиту - как мы помним, это входило в его прямые обязанности.
Вернулся он не один, а в сопровождении таинственной пестро разодетой незнакомки, державшей в руках плетеную корзину с пучками вереска. Выглядела гостья весьма экзотически.
На ней были рубаха с пышными рукавами, пурпурная шаль, широкая красная юбка до пят со множеством рюшек и оборок, а на голове - несвежий цветастый платок, завязанный узлом на затылке. Кроме того, вся она была густо увешана множеством блестящих побрякушек, включая огромные серьги кольцами и кулон в форме магического кристалла, а темные солнцезащитные очки придавали ее облику еще большую загадочность.
Надеюсь, в отличие от гоблинов вы уже догадались, кем была эта таинственная незнакомка? Ну еще бы! Держу пари, Пачкулю вы бы учуяли за версту по одному только запаху. К слову сказать, замаскировалась она превосходно. Единственным, что ей так и не удалось переодеть, были ботинки. Вернее, она честно попыталась это сделать, но как только стянула с ноги первый, Хьюго изо всех сил зажал лапой нос и велел ей немедля натянуть ботинок обратно и больше никогда его не снимать. Таким образом, из-за хомяка Пачкулин наряд остался несколько незавершенным, но, по совести говоря, Хьюго было можно понять: однажды вдохнув аромат Пачкулиных пяток, вы бы тоже отдали все на свете и даже пожертвовали маскировкой, лишь бы никогда его больше не нюхать.
- Вечер добрый, милостивые господа, - сладко проворковала ведьма, пощелкивая кастаньетами. - Не желает ли кто узнать свою судьбу из уст таинственной незнакомки? Кто ручку позолотит, тому всю правду скажу, все печали как рукой сниму! Кому вереск на счастье? Кому погадать на удачу?
- Гадай давай, только мигом, - велел Красавчик. - Не видишь, мы кушаем.
- Как же не видеть, милостивые господа, конечно, вижу! Какой чудесный у вас тортик!
- Даже де рассчитывай. Валяй, выкдадывай мою судьбу, да поживей.
- Терпение, сударь, терпение. А не то страшные проклятия обрушатся на вашу голову. О, сударь, что я вижу! Удача написана у вас прямо на лице! Видите эту бородавку? Да, да, на кончике носа. Так вот, она сулит дальнюю дорогу. А прыщ на подбородке означает высокую незнакомку, что принесет вам добрую весть.
- Пдавда? Валяй, пдодолжай! - Красавчик раскраснелся и начал входить во вкус.
- Дайте-ка мне вашу ручку. - Пачкуля поставила на пол корзинку с вереском и, позвякивая браслетами, взялась рассматривать немытую лапу гоблина.
- Ого, так я и думала! Вот же оно, яснее некуда! Вскоре вы встретите прекрасную гоблиншу с длинными, спутанными как мочало волосами и малюсенькими красными глазками, которая полюбит вас с первого взгляда.
- Ух ты-ы-ы-ы! Как даз мой тип! Все слыхали?
- Но это еще не все! Еще я вижу шумную и сытную свадьбу и… О-о-о! Я вижу шестерых, нет - семерых маленьких лысеньких гоблинов! Они карабкаются вам на коленки и называют папочкой!
- А-а-а… ды дочно эдо видишь? - на всякий случай уточнил Красавчик и мечтательно закатил глаза.
- А как же. Вот она, линия любви, здесь мне все ясно как день. Я даже вижу, как одного из малюток только что стошнило прямо вам на штаны.
На радость Пачкуле, ее план сработал как нельзя лучше. Теперь уже все гоблины, что были в пещере, оторвали жадные взгляды от торта и завороженно слушали ее с разинутыми ртами.
- Здесь даже написано, как их зовут, - самозабвенно продолжала врать Пачкуля. - Вот, пожалуйста: Клякса, Плакса, Вакса, Футы, Нуты и… э-э-э… Плюх! - Она назвала всего шесть имен, но поскольку гоблины все равно не умели считать, никто не заметил подвоха.
- Ах вы мои милые мальчуганы, - вымолвил Красавчик и смахнул со щеки слезу умиления. - Какие пдекдасные у дих имена!
- Вообще-то, это девочки, - поправила его Пачкуля. - Все, кроме Плюха.
- Ничего. Так даже дучше. Я накупдю им розовых платьиц с кдужавчиками и туфелек с бандиками. А Пдюху голубенький комбидезончик.
Оставшиеся гоблины столпились вокруг тесным кольцом. Им не терпелось дослушать до конца рассказ о счастливой судьбе Красавчика и во что бы то ни стало разузнать о своей. За право первым протянуть руку гадалке завязалась настоящая битва, которая поглотила их внимание настолько, что никто и не заметил, как из корзинки выбрался крошечный хомячок и, прикрываясь пучком вереска, метнулся в сторону торта, вскарабкался на самый верх и скрылся из вида в пышных складках розового банта.
- А что ты мде еще нагадаешь? - допытывался Красавчик. - Что меня ждет?
- Про любовную линию я вам все рассказала. Теперь взглянем-ка на линию жизни. Хотя постойте. Где же она? О ужас, у вас ее нет!!!
- Ы-ы-ы?
- Не может быть! У всех есть линия жизни… Ах, вот же! Но как она коротка! Никогда не встречала такой короткой линии жизни! Судя по ее длине, вы должны умереть с минуты на минуту!
- Чего? Так скоро? - Красавчик побледнел и задрожал всем телом.
- Вот именно. Если быть точной, это случится ровно через две минуты.
- А может, это пдосто ошибка?
- О нет, сударь, это не ошибка! Линии никогда не лгут! Сейчас здесь случится страшная трагедия! А ну-ка, все покажите мне быстренько свои руки! Ой-ей-ей-ей-ей! Так я и думала! У вас у всех короткие линии! Сюда надвигается ужасная катастрофа! О горе мне, горе!
- К-какая еще к-катастрофа? - заикаясь, спросили гоблины, стуча зубами от страха.
- А к-как же м-мои дочурки? - взвыл Красавчик. - А Плюх? С ним-то что?
- О да, согласна, все это очень печально, - сочувственно покачала головой Пачкуля. - Но беда неминуема, я чую ее приближение. Что это будет? Я пока не знаю. Пожар? Наводнение? Эпидемия чумы? Сбесившиеся панды? Божьи коровки-убийцы? Кровожадные кролики-вампиры? Да все что угодно. Хотя наиболее вероятной версией мне представляется бомба.
- Чего она там сказала? Какая еще помпа? - наперебой затараторили гоблины, тараща глаза.
- Обычная бомба. У меня такое чувство, что где-то в этой пещере спрятана бомба и что она готова взорваться в любую минуту! Нам нужно во что бы то ни стало ее отыскать! Ну же, милостивые господа, шевелите мозгами! А ну-ка вспоминайте, кто-нибудь из вас приносил в пещеру что-нибудь… большое? Огромное? Где могла бы поместиться бомба?
Пачкуля что было мочи вперилась взглядом в торт, но гоблины не поняли ее намека и продолжали в недоумении пожимать плечами, таращить глаза и остервенело грызть ногти. Должно быть, само слово "бомба" повергло их в состояние настолько глубокого шока, что мозги у бедняг попросту отключились, так что Пачкуле пришлось зайти с другого боку:
- Так, только без паники. Прошу всех сохранять спокойствие. Нам нужно найти бомбу. Хитроумно спрятанную и замаскированную бомбу. А что обычно делают бомбы? Ну же, подумайте!
Гоблины по-прежнему пребывали в полнейшем ступоре. Бомбы, бомбы… Что там они делают? Наверняка что-нибудь ужасное… Но что именно, гоблины припомнить не могли.
- Ну конечно же тикают! Бомбы тикают! А ну давайте-ка все замолчим и прислушаемся, не тикает ли тут где-нибудь.
Пещера на мгновенье погрузилась в гробовую тишину, и они услыхали:
- Тик, - отчетливо пропищал торт, - тик, тик, тик.
- Это торт! - вскричала Пачкуля, указывая на него дрожащим пальцем. - Бомба в торте! И она вот-вот взорвется!
Взорвется! Ну конечно, именно это обычно и делают бомбы! Они взрываются! Семеро гоблинов как один разинули рты, испустили семь истошных гоблинских воплей и пулей вылетели из пещеры.
- Вот видишь, я же говорила, что сработает, - сказала Пачкуля, прислушиваясь к удаляющимся крикам гоблинов. - Операция "Торт" завершена полной и окончательной победой вражеских сил! Вольно, сержант!
- Рано радофаться, - проворчал Хьюго, вылезая из своего укрытия и отплевываясь от листьев вереска. - Как мы дотаскать его домой?
- Элементарно! На этот раз я собираюсь применить специальное перекаточное заклятие, а то транспортировочному я что-то больше не доверяю.
- Перекаточное заклятие?
- Ну да. Мы его в школе проходили. Дай-ка вспомнить… Ага, готово! А ну-ка отойди в сторонку. Сколько раз тебе говорить, что для колдовства мне нужно место! Итак:
Нитка катится клубком.
Тесто в сказке - колобком.
Я сыта по горло сказкой.
Торт пусть катится колбаской!
С минуту поколебавшись, торт, к их великому облегчению, дернулся, чуть поерзал, сдвинулся на край серебряного блюда и, наконец, плюхнулся на пол, обильно усыпав пещеру крошками и растеряв по дороге добрую половину ведьмовских колпачков и метел. Но это было и не важно, главное - заклинание подействовало! Очутившись на полу, торт перевернулся на бок и покатился к выходу из пещеры. Пачкуля и Хьюго бросились за ним. Стоя на пороге, они наблюдали за тем, как при свете луны торт, похожий на гигантскую таблетку аспирина, резво катится под гору.
- Так он растерять фсе украшения! Притормози ефо! - пропищал Хьюго, и они с Пачкулей кинулись вдогонку вниз по склону, еле успевая на ходу перепрыгивать через коряги и весьма некстати понатыканные тут и там валуны.
- Эй, торт, сбавь обороты! - взвыла Пачкуля. Тут она на всем ходу споткнулась о пень, пролетела вперед головой с десяток метров и растянулась плашмя, больно ударившись коленкой. - Вот черт, косынку потеряла. Сбавь обороты, торт, тебе говорят!
Но торт и не думал притормаживать, скорее наоборот, он поднажал еще сильнее и к тому моменту, как Пачкуля очухалась, успел докатиться до подножия первого холма и начал взбираться на следующий.
- Пусть себе катится, - прохрипел Хьюго, жадно глотая ртом воздух и утирая пот с усов. Мы его уше не поймать.
- Ну нет уж, дудки! - в голосе у Пачкули зазвучали металлические нотки, как у актеров, которые собираются прочесть решающий монолог. Для пущей убедительности она даже потрясла кулаком в воздухе. Ничего не скажешь, выглядела она впечатляюще, даже несмотря на разбитую коленку.
- Я пойду за ним хоть на край света! - проревела она. - И никто не посмеет встать на моем пути! Пусть будет долог мой путь и тернист, но я пройду его до конца. Пусть будет опасен он и труден, но я не отступлюсь! Чрез леса и поля, реки и моря я буду следовать за ним неустанно, куда он, туда и я…
Она еще долго продолжала в том же духе, но, думаю, основную идею вы уже уловили. На этом мы, пожалуй, расстанемся с Пачкулей и перенесемся сразу на двадцать четыре часа вперед. А что нам мешает? Проведаем, как там себя чувствует Достопочтенная Чепухинда. Ведь ей, как-никак, только что стукнуло двести!
Глава десятая
Грандиозная вечеринка
Ровно двадцать четыре с половиной часа спустя настал долгожданный вечер двухсотлетнего юбилея Достопочтенной Чепухинды. Сама Чепухинда об этом, разумеется, не догадывалась. Она полагала, что это всего-навсего очередной слет на Кудыкиной Горе, но на всякий случай готовилась к худшему. Смешки и шушуканье у нее за спиной день ото дня становились все более явным, и даже Проныра куда-то исчез. Чепухинда не сомневалась, что против нее зреет заговор, но на то она и была Предводительницей шабаша, чтобы уметь дать врагу решительный отпор.
Едва приземлившись на горе, она припарковала свою метлу и, преисполненная решимости, зашагала на поляну. Она ничего не боялась, ибо была в полной боевой готовности - бронированном колпаке, контрзакляточном жилете и прочей защитной амуниции. Помимо этого она была сплошь увешана амулетами, талисманами, оберегами, бубенчиками, свечечками и шпаргалками с заклинаниями. В одной руке она сжимала волшебную палочку, в другой - рогатку. У пояса в изобилии болтались бомбочки-вонючки и кроличьи лапки на удачу. Изо всех карманов торчали коробочки с волшебными порошками и склянки со всевозможными зельями, так что в любой момент она была готова внезапно испариться, превратиться в гепарда, уменьшиться до размеров букашки, вырасти до размеров великанши или совершить что-либо еще в этом роде в зависимости от того, что замышляли против нее ведьмы. Иными словами, она была готова к любому повороту событий. Решили свергнуть Предводительницу шабаша? Что ж, это мы еще посмотрим, кто кого!
На поляне Чепухинду уже поджидали ведьмы и их помощники, но, как ни странно, никакого оружия при них не наблюдалось. Вместо этого они зачем-то нацепили на себя праздничные картонные колпачки на резиночках и расплылись в улыбках до ушей - должно быть, это тоже часть их коварного плана.
- Ну, чего уставились, действуйте! - Чепухинда приняла боевую стойку и исподлобья оглядела собравшихся. - Да-да, мне все известно! Я раскусила ваш заговор! А вы как думали? Даром я, что ли, Предводительница шабаша! Ага, Проныра, и ты здесь? Что, к врагу переметнулся? Ничего, без тебя обойдусь! Без всех вас обойдусь! И вообще… А кстати, зачем здесь все эти украшения?