Одеты они были весьма экстравагантно. Многие вырядились в национальные гоблинские костюмы, состоящие из мешковатых штанов на подтяжках и, само собой разумеется, неизменных вязаных шапочек с помпоном. Отдельные особи щеголяли в трофейных кожаных куртках, увешанных цепями и заклепками. Это были представители подпольной гоблинской общины, обитавшей в одном из поросших лопухами ущелий Туманных гор. Собственно говоря, так они себя и звали - лопухами. Самой заветной мечтой лопухов было обзавестить настоящими крутыми мотоциклами, но пока им приходилось довольствоваться одним лишь ржавым трехколесным велосипедом на всех, с которого они по очереди то и дело грохались.
Были здесь и чешуйчатые, как ящеры, гоблины, и гоблины-толстуны, и мохнатые гоблины, и лысые, и слюнявые, и мелкие тощие гоблины с вытянутыми мордами, и долговязые гоблины с приплюснутыми мордами, и гоблины с шишками и бородавками по всему телу. Все без исключения гоблины были обуты в тяжелые сапожищи, у всех были маленькие красные поросячьи глазки, и все они выглядели и пахли так, словно только что вылезли из помойной ямы.
- Эй, парни, бинудочку бнимания! - призвал Красавчик. - Эда старая кошелка хочет дам что-то сказать!
- Да, - строго сказала Пачкуля. - А именно то, что все вы мне порядком надоели и дальше так продолжаться не может. Вы обвалили мне потолок. Из-за вас моя лучшая подруга перестала со мной разговаривать, а мой любимый котелок получил пробоину. Это полное безобразие, и я всерьез подумываю о том, чтобы наслать на вас страшное выселенческое проклятие! Что, сдрейфили?
К ее великому удивлению, ни один из гоблинов даже бровью не повел. Несколько страшилищ хихикнуло, а одно - о ужас! - даже зевнуло!
- Предупреждаю, - продолжала Пачкуля дрогнувшим голосом. - Еще один звук, и вы мигом отсюда испаритесь.
- Валяй, насылай свое проклятие, - съехидничал Цуцик, придвигаясь поближе к Пачкуле.
- Гы-гы-гы, валяй, насылай, - поддакнули остальные гоблины.
- И нашлю, - пригрозила Пачкуля. - Всенепременно нашлю, если вы не снимете свои сапожищи и не перейдете на шепот раз и навсегда! Ну, так как?
- Как бы не так! - хором ответили бессовестные гоблины. Когда же Пачкуля грозно замахала у них перед носом волшебной палочкой, негодники развеселились и захлопали в ладоши.
Признаться, такой реакции Пачкуля от них никак не ожидала, ибо ведьминская волшебная палочка всегда была верным средством напустить страху на любого гоблина, ведь эти вечные головотяпы, грубияны и разини были единственными в лесу, кому не давалось искусство черной магии.
Пачкуля как следует тряхнула палочкой, чтобы убедиться в том, что она работает. Палочка отреагировала россыпью зеленых искорок и довольным урчанием. Значит, все было в порядке.
- Ну, берегитесь! - пригрозила Пачкуля. - Вот вам мое выселенческое проклятие номер один!
Дуйте ветры, буги-вуги.
Злые гоблины в испуге
Пусть бегут из этих мест
И не водятся окрест!
За этими словами не последовало ровным счетом ничего. Гоблины стояли на прежнем месте, подпихивали друг дружку локтями и недобро скалились. Пачкуля сердито уставилась на свою палочку и предприняла вторую попытку:
Дуйте ветры, хали-гали.
Гоблины меня достали.
Сдуйте их с земли лица,
Дайте ведьме выспаться!
Снова мимо. В толпе гоблинов раздалось сперва фырканье, затем сдержанные смешки, и под конец - подумать только! - они принялись хохотать как сумасшедшие!
Гоблины заливались так, что чуть животы не надорвали.
- Ничего не понимаю, - в растерянности бормотала Пачкуля, разглядывая свою палочку, переставшую подавать признаки жизни. - Странно, раньше она не барахлила…
- Дело-то пдоще пареной репы, - попытался объяснить ей Цуцик, утирая локтем выступившие от смеха слезы. - Точно говодю. Бидишь ли, нас уже выселили. Сюда, в эду сабую пещеру! Дак что мы десь набсегда! А-ха-ха-ха-ха!
- Что ты сказал?
- Сущую пдавду! Дочно, парни? Эдо все дот волшебдик, пдежний наш сосед. Доже вод бечно на шум жаловался, пдям как ды! Мы, конечдо, сказали старикашке бее, что о нем дубаем, а он заявил, чдо мы эдо, как его…
- Нарушаем общественный покой, - хором прорычали гоблины.
- Дочно, нарушаем обещанный спокой. Бот он и сослал дас сюда. На беки бечные. Дак что твои хиленькие заклинания десь ни за что не сдабодают!
Что правда, то правда. Волшебники умели колдовать, и заклятья их разрушить было нелегко.
- А-ха-ха! - затрясся от хохота Красавчик. - Смешно, пдавда?
- Не очень-то, - холодно отозвалась Пачкуля.
- Посдушай-ка, - продолжал Красавчик. - Мы могди бы прийти к этому, как его там…
- Компромиссу? - с надеждой в голосе подсказала Пачкуля.
- Дочно, к нему самому. Ты пдекратишь заявляться сюда с жалобами, а мы за эдо не станем сдавнивать двою пещеру с землей. Годится?
Никуда это не годилось. Пачкуля долго вглядывалась в злобную ухмыляющуюся физиономию Красавчика, решая, как ей лучше поступить: съездить ему по носу или же съехать самой прочь из этих мест.
На следующий день она съехала прочь.
Глава вторая
Квартирный вопрос
- Спасибо, милая, что приютила меня на время, - в который раз за прошедшую неделю благодарила Пачкуля Шельму, сидя на кухне ее уютного домика в самом центре Непутевого леса.
- Брось, дорогуша, ты меня ничуть не стесняешь, - соврала Шельма, держа за спиной скрещенные пальцы. Она, разумеется, простила Пачкулю за тот злополучный ужин, признав, что вины подруги в случившемся не было. Правда, для этого Пачкуле пришлось не один час поползать перед ней на коленях, взывая к ее милости.
Однако, дружба дружбой, но пора бы и честь знать. Пачкуля вот уже неделю жила у Шельмы в комнатке для гостей и переезжать не собиралась. Шельме же, как истинной домовитой хозяйке, с каждым днем становилось все труднее мириться с присутствием такой неряхи, как Пачкуля.
Ведьмы сидели за столом на кухне и завтракали. Шельма, которая была помешана на диетах, довольствовалась стаканчиком свежевыжатого пиявочного сока, Пачкуля же ни на чем таком помешана не была и уже успела уплести две тарелки блошиных наггетсов, три гриффоновых яйца, десяток тостов с медузным джемом и выпить тринадцать чашек горячей болотной водицы. После чего она с аппетитом прикончила остатки вчерашнего пирога со взбитыми сливками.
- Полагаю, мне все же придется заняться поисками собственного жилья, - прочмокала она, до блеска вылизывая тарелку.
- Какая жалось, - притворно всплеснула руками Шельма. - Тогда сбегаю за газетой, посмотрим, что там предлагают в разделе объявлений. - С этими словами она пулей вылетела из дому, даже не удосужившись подкрасить губы зеленой помадой.
Воспользовавшись моментом, Пачкуля залпом допила Шельмин пиявочный сок и направилась к кухонному шкафчику с целью порыться в хранившейся там коробке с печеньем. Пробираясь к заветной цели, она с опаской косилась на Одноглазого Дадли, помощника Шельмы, - огромного черного котяру с единственным уцелевшим желтым глазом, свернутым набок хвостищем и весьма скверным характером.
По слухам, одну из девяти своих кошачьих жизней Дадли провел на пиратском корабле. В пользу этой версии говорили его черная повязка через полморды и привычка горланить пиратские песни. Дадли все опасались, все, за исключением Шельмы, которая души в нем не чаяла. В данный момент котище дрых на коврике перед камином и во сне перебирал лапами так, словно гонял по трюму крыс или при свете полной луны дирижировал в такт своим излюбленным матросским куплетам где-нибудь на тропических островах.
Добравшись до шкафчика, Пачкуля выгребла из коробки три оставшиеся печенюшки и разом запихала их себе за щеку. Она уже подумывала, не отрезать ли кусочек аппетитного кекса с плесенью, видневшегося на верхней полке, когда во дворе послышались шаги Шельмы, летевшей к дому на всех парах. Пачкуля стремглав бросилась обратно к столу, взгромоздилась на табурет и приняла нарочито скучающий вид, замурлыкав для большего правдоподобия себе под нос простенький мотивчик.
В следующую секунду в кухню ворвалась Шельма, сжимая под мышкой последний номер "Чертовских ведомостей". Окинув суровым взглядом пол, обильно залитый болотной водой и щедро усыпанный крошками, яичной скорлупой и прочими объедками, она жестом призвала свою метлу, Польщенная вниманием хозяйки, метла с усердием бросилась сгребать мусор в кучку и загонять его под дверной коврик, норовя при этом хватить Пачкулю по пяткам.
Пачкулина метла, которой еще ни разу в жизни не доводилось делать настоящей уборки, поспешила было на помощь товарке, но Пачкуля быстренько загнала ее обратно в угол. Уж чего-чего, а хозяйственных метел она терпеть не могла.
Недовольно бормоча что-то себе под нос, Шельма направилась к окну, чтобы открыть форточку и впустить в дом немного свежего воздуха. Она хоть и любила подругу, но порой резкий запах Пачкули становился уж чересчур невыносимым. Затем Шельма расчистила от остатков завтрака краешек стола и развернула на нем газету, скользя пальцем по колонке с объявлениями о продаже жилья.
- Так-так, посмотрим, что у нас тут имеется. Ага, вот послушай: "Продается иглу. В районе Северного полюса. Обращайтесь к Йети, в Гренландию".
- Слишком далеко, - запротестовала Пачкуля. - И холодно.
- М-м-м. Ну хорошо. А что ты на это скажешь? "Уютный маленький домик с палисадником. Чистенькие, светлые комнаты. Прекрасный вид из окна".
- Бррр! Гадость какая! - скривилась Пачкуля.
- Тогда вот еще: "Пещера. Рядом с гоблинами. Без потолка, но в прекрасном состоянии".
- Нет уж, спасибочки! Только что оттуда!
- В таком случае, на сегодня это все. Хотя постой, вот еще одно. Звучит заманчиво: "Сдается домик на дереве. С площадкой для приземления. Идеально подойдет ведьмам высокого полета. Со вс. удоб.".
- Это еще что?
- Ты разве не знаешь? Со всеми удобствами, разумеется, - высокомерным тоном пояснила Шельма, любившая при случае изобразить из себя всезнайку. - По-моему, это как раз то, что нужно. Думаю, нам стоит взглянуть.
- Что, прямо сейчас? - заскулила Пачкуля, в тоске косясь на тостер с гренками.
- Именно. Как говорится, куй железо, пока горячо, - провозгласила Шельма и принялась наспех намазывать губы зеленой помадой.
К тому времени, когда Пачкуля наконец сменила свою замызганную пижаму на не менее замызганную кофту и вытряхнула из шляпы всех пауков, железо успело изрядно поостыть, но, несмотря на это, ведьмы все же отправились осматривать жилище.
- Что-то он мне не нравится, - проворчала Пачкуля, пытаясь разглядеть домик с земли. Он располагался на самой верхотуре, а Пачкуля была как раз из тех ведьм, кто мог спокойно переносить высоту, лишь намертво вцепившись обеими руками в древко метлы.
- Чепуха, - фыркнула Шельма. - Ты ж его отсюда даже не видишь.
- Вот именно что не вижу. Слишком высоко, а я, как назло, без помела, - посетовала Пачкуля. Ей так и не удалось вытащить на смотрины свою метлу, поскольку та слишком сдружилась с Шельминой и осталась дома помогать по хозяйству.
В ответ на Пачкулины уговоры метла вытащила из кладовки Свод Бесшабашных Законов и ткнула пучком прутьев в статью, гласящую: "Полеты на метлах в дневное время суток строго воспрещаются".
- Ничего, обойдемся, - рявкнула Шельма, которая начала подозревать, что подруга решила поселиться у нее навечно. По правде говоря, так оно и было. Пачкуля уже жизни своей не мыслила без Шельминых завтраков. - Полезай по веревочной лестнице, как все делают, - закончила Шельма.
- Может, хотя бы одолжишь мне свою волшебную палочку? - спросила Пачкуля. Ее собственная еще не успела прийти в себя после того, как ею пытались отменить заклятие волшебника.
- Разумеется, нет, - возмутилась Шельма. Применять палочки по пустякам считалось дурным тоном. Они предназначались для серьезных дел, к которым никак не относилось забрасывание на деревья ленивых ведьм. К тому же использование чужих палочек, как и полеты на метлах в дневное время, было запрещено законом.
- Тогда полезай первая, - скомандовала Пачкуля.
- Нетушки, - ответила Шельма. Вид веревочной лестницы внушал ей не больше доверия, чем Пачкуле. - Боюсь попортить макияж. Лучше я подежурю внизу и, если что, буду тебя ловить.
- Вот спасибо, - злобно буркнула Пачкуля.
- Всегда пожалуйста, - еще более злобно отозвалась Шельма и тут же дала себе слово навсегда раздружиться с Пачкулей, как только та от нее съедет.
Обливаясь холодным потом, Пачкуля ухватилась руками за хлипкие веревки и поставила ногу на первую ступеньку. Лестница предательски закачалась.
- Никак испугалась? - съязвила Шельма, глядя на застывшую в нерешительности подругу.
- Кто, я? Как бы не так! - бросила в ответ Пачкуля и принялась отважно карабкаться вверх.
Преодолев несколько первых ступенек, она заметно сбавила темп. Ей казалось, что она и так уже взобралась на немыслимую высоту. Воздух здесь был намного холоднее, чем внизу. Порывы ледяного ветра пробирали ведьму до самых костей, заставляя еще крепче вцепляться в канаты.
- Далеко там еще? - крикнула она, стараясь не смотреть вверх.
- Прилично, - отозвалась Шельма. Казалось, ее голос едва доносится с земли. - Ползи дальше, ты же только начала.
Сглотнув, Пачкуля заставила себя двигаться дальше. Шершавый ствол больно царапал коленки, ошметки коры и древесного мха попадали в глаза, а любимая кофточка то и дело цеплялась за острые сучки.
Пролетавший мимо жирный лесной голубь удивленно покосился на странную ведьму и отправился восвояси. В конце концов Пачкуля решилась поднять глаза. Отсюда расстояние до домика показалось ей еще больше, чем с земли.
- Эй, поторапливайся! - крикнула Шельма. - Я не могу ждать тебя вечно. У меня куча важных дел!
Слова эти донеслись до Пачкули далеким тревожным эхом. Она взглянула вниз и обомлела. Там, у подножия дерева, Шельма превратилась в настоящего карлика. С высоты казалось, будто тело ее исчезло и осталось одно маленькое задранное кверху личико с росчерком зеленой помады.
Неожиданно с головы Пачкули слетела шляпа, и ведьма чуть не взвыла от досады. Руки у нее болели, желудок свело от страха, и в довершение ко всему она, похоже, подхватит простуду. Ветер завыл еще сильнее, и внезапно воздух вокруг наполнился глухим клокотанием. Жирный голубь вернулся с целой стаей своих сородичей, которые жаждали насладиться увлекательным зрелищем. Птицы расселись по веткам и стали с интересом наблюдать за тем, как ведьма продвигается все выше и выше.
- Вниз не смотреть, вниз не смотреть, - бормотала себе под нос Пачкуля пересохшими губами, в то время как ветер продолжал трепать ее одежду. Дерево, которое с земли казалось крепким, вдруг стало раскачиваться так, словно вот-вот упадет.
- Хо-хо, подруга! - донесся с земли голос Шельмы. Что бы это значило? Возможно, так она пыталась предупредить Пачкулю о грозящей ей опасности? Сама того не желая, Пачкуля посмотрела вниз и чуть было не разрыдалась.
- Хо-хо, я поймала твою шляпу! Теперь она в безопасности! - верещала Шельма, радостно размахивая головным убором. - Ты уже почти у цели. Продолжай в том же духе!
Пачкуля забралась уже так высоко, что почти не различала доносившихся с земли воплей подруги. Хлюпая носом, она преодолела еще несколько ступенек, но тут в рядах диких голубей раздалось сдержанное хихиканье. Затем один из них оторвался от ветки и взвился над головой Пачкули, после чего ей на плечо шлепнулась гадкая жижица. Глупые птицы чуть животики не надорвали от хохота, чего нельзя было сказать о ведьме. Чуя, что силы ее на исходе, Пачкуля отважилась снова взглянуть вверх. К ее великому облегчению, Шельма оказалась права. Она была почти у цели, и до прочного деревянного настила площадки было рукой подать. Изнемогая от усталости, она еще сильнее вцепилась в канаты. Раз ступенька… Два ступенька… Три ступенька… Ну, почти что три… Еще чуть-чуть… И последняя…
- БУ! - внезапно раздалось у нее над ухом.
Прямо перед ней откуда ни возьмись возник зеленый древесный гном. Он стоял на четвереньках на самом краю площадки, наполовину свесившись вниз. В руках он сжимал острый топорик. Пачкуля едва не хлопнулась в обморок от неожиданности, но успела вовремя взять себя в руки.
- Что надо, ведьма? - прошипел гном, помахивая топориком.
- Отдохнуть бы, - простонала Пачкуля.
- Размечталась. Только не в моем доме. Терпеть не могу ведьм.
- Что значит в моем доме? Он не твой, раз выставлен на продажу.
- Уже не выставлен. Сегодня утром я его купил. Внес залог. Кто рано встал, тот и взял, понятно тебе? А ну-ка убери руки…
И с этими словами древесный гном замахнулся топориком и со всей силы вдарил по канату, крепившему подвесную лестницу к площадке.