Гордость шабаша выступила на середину сцены, держа в руках листок с поэмой. Вместо традиционного ведьминского колпака на голове у нее была профессорская шапочка с кисточкой. Поправив на носу очки, Грымза обратилась к собравшимся строгим учительским голосом, который заставил всех попрятать пакетики с тянучками под скамейки и навострить уши.
- Так, а ну-ка сели все прямо. Я прочту вам поэму под названием "Трудные слова". Возможно, вам она покажется сложноватой, но что поделаешь, не всем же быть такими умными, как я.
Трудные слова
Аденоиды, фармацевт,
Символизм, конноармейский,
Окись, предварительный,
Психопат, бизон,
Перфокарта, барбекю
И, до кучи, рандеву.
Вот лишь несколько примеров
Мне известных трудных слов.
- Спасибо за внимание. Желаю всем спокойной ночи, - попрощалась она и удалилась под шквал аплодисментов. В действительности, никто из зрителей не разобрал ни слова из ее поэмы, но все решили, что если они будут громко хлопать, то другие подумают, будто они все поняли.
Затем настала очередь Макабры-Кадабры, которая, как мы помним, обещала продемонстрировать что-нибудь шотландское. Когда занавес разъехался, зрители так и ахнули, потому что Макабра, чей дядя, как мы уже знаем, торговал красками, нарисовала для своего номера настоящую декорацию с изображением шотландского горного пейзажа. Низ полотнища был густо замазан фиолетовым цветом, призванным изображать вереск, а верх сплошь покрыт мутно-серыми разводами, обозначавшими небо. Желтые кляксы, разбросанные тут и там, были ничем иным, как пасущимися в долине овечками. Макабра была не виновата, что у дяди не нашлось для них белой краски.
Макабра в полном шотландском облачении восседала верхом на своем Хаггисе, чью густую рыжую челку украшали цветы вереска, а спину - клетчатый плед. Козел фыркал, тряс челкой и бил копытом, в то время как клетчатая с ног до головы Макабра, от вида которой у присутствующих потом еще неделю рябило в глазах, извлекла волынку и приготовилась поразить публику исполнением шотландских гимнов.
Однако планам ее не суждено было сбыться, потому как над волынкой успел поработать один злостный вредитель, который за свой гадкий поступок даже не заслуживает того, чтобы его имя было упомянуто на страницах нашей книги. Так вот, этот злостный вредитель, вооруженный вязальной спицей или еще каким острым предметом, под покровом ночи напал на волынку и изрешетил ее так, что она больше стала походить на сито, чем на музыкальный инструмент.
С минуту Макабра пыталась выдуть из нее хоть какой-нибудь звук, но волынка издала лишь пару жалких предсмертных стонов, после чего окончательно испустила дух. Макабра озадаченно потрясла волынку, сделала ей искусственное дыхание и напоследок разразилась потоком грубых шотландских ругательств, чем окончательно покорила аудиторию. Разъяренный Хаггис встал на дыбы, пуская пар из ноздрей, и пронзительно заблеял.
- Я найду того, кто это сделал! - прорычала Макабра, потрясая мечом. - Найду и шкур-р-ру с него спущу!
С этими словами Макабра швырнула искалеченный инструмент в толпу. Он упал прямиком на голову Скотту Мертвецки, но тот спал так крепко, что даже не проснулся. Раздосадованная Макабра пришпорила Хаггиса и галопом унеслась за кулисы, сметая все на своем пути и выкрикивая страшные проклятия.
Вот это был номер! После такого зрители определенно нуждались в передышке, так что Пачкуля объявила антракт. Все с радостными воплями набросились на мороженое и с набитыми ртами принялись обсуждать достоинства шоу-программы, единодушно признавая, что представление удалось на славу. Даже скептически настроенные скелеты согласились, что ведьмы могли бы даже отправиться с ним на гастроли.
Через десять минут перерыв закончился, и публика повалила обратно в зал, размазывая по полу лужицы талого мороженого с клюквенным сиропом.
Второе отделение концерта открывала Крысоловка. Хоть она и вырядилась в цветастый костюм с бубенчиками и намалевала себе вокруг рта красной краской широкую клоунскую улыбку, выражение лица у нее было по-прежнему кислое.
- Кто мне ответит, за чем всю жизнь гоняются привидения? - обратилась она к залу.
- Откуда нам знать! - хором отозвались зрители. - Давай выкладывай!
- За призрачным счастьем, вот за чем! - пробухтела Крысоловка. - Ладно, вот вам еще: что будет с ведьмой, которая решит разориться на новый наряд? Она вылетит в трубу! А-ха-ха! Дошло?
- Ха-ха-ха! В трубу вылетит! Вот здорово! - одобрительно заревел зал.
На этом запас шуток у Крысоловки иссяк, и она подала знак музыкантам, намереваясь исполнить под занавес старательно разученный танец. Но поскольку свои длинноносые клоунские башмаки она закончила мастерить лишь под утро и еще ни разу в них не репетировала, то после первых же двух па и неудачного пируэта она обрушилась на пол и была эвакуирована со сцены в бессознательном состоянии. Полагая, что так и было задумано, восторженная публика устроила Крысоловке стоячую овацию.
Следующей на сцену вышла Чесотка. Она уселась на специально приготовленный табурет и натянула на одну руку дырявый носок.
- А от и я, а от и я! - процедила она сквозь стиснутые зубы, сжимая и разжимая при этом пальцы руки так, чтобы все подумали, будто это говорит носок.
- Сем пиет. Мия жоут Фиед! (Всем привет, меня зовут Фред.)
- У тебя губы шевелятся, - возмутилось привидение с последнего ряда.
- Не шиэяся. (Не шевелятся.)
- А вот и шевелятся.
- А от и не шиэяся.
- А вот и шевелятся!
- Не шиэяся, не шиэяся! (Не шевелятся, не шевелятся!)
- Шиэяся, шиэяся! (Шевелятся, шевелятся!)
Выступление Чесотки произвело настоящий фурор, и все были порядком разочарованы, когда в самый ответственный момент ведьма тряхнула рукой сильнее, чем требовалось, и носок слетел. А без носка чревовещание уже, как известно, никакое не чревовещание, а так, баловство. Номер пришлось прервать, но зрители еще долго рукоплескали Чесотке, которая, сияя от счастья, отвешивала в ответ один поклон за другим.
Вслед за ней настала очередь Мымры и ее пародий, причем не на кого-нибудь, а на своих же подруг-ведьм. Она изобразила, как Шельма наводит марафет, как Пачкуля засовывает голову в помойное ведро, как Тетеря просыпается по утрам и как Туту пытается прочесть этикетку на молочном пакете. До остальных очередь дойти не успела, поскольку разъяренные Шельма, Пачкуля, Тетеря и Туту решительным шагом прошествовали на сцену и силой уволокли Мымру прочь, глубокому неудовлетворению публики, которая была в восторге от пародий и жаждала продолжения. Скотт Мертвецки пробудился ото сна, сверился с программкой и с облегчением вздохнул, выяснив, что осталось продержаться всего два номера, Следующим шел мастер-класс по макияжу от Шельмы. Занавес разъехался в очередной раз, и взору публики предстал широкий стол, уставленный всевозможными баночками, тюбиками, флакончикам, зеркальцами и заваленный щеточками, расческами и заколками для волос. Под столом стояло огромное ведро, до краев наполненное подогретой грязью. Сама Шельма, в жутком розовом пеньюаре, с оранжевыми бантиками в патлах и устрашающим количеством румян на щеках, провальсировала к краю сцены и поинтересовалась у публики, не отыщется ли в зале доброволец.
Все присутствующие как один втянули головы в плечи и покрепче вжались в сиденья, а отдельные личности до такой степени не желали становиться добровольцами, что даже сползли на пол, делая вид, что уронили под сиденье программки. Пачкуля за кулисами хихикнула, и смешок этот не ускользнул от Шельминого чуткого уха.
- Я тут было подумала, не продемонстрировать ли свое умение на Пачкуле, - лукаво обратилась она к залу. - Но, как следует поразмыслив, пришла к выводу, что это будет пустая трата времени. С таким же успехом можно красить свежей краской старый облезлый забор. Так что… - продолжила она уже сладким голоском. - Я буду весьма признательна, если эту честь нам окажет наш высокий гость. Прошу на сцену, господин Мертвецки!
Будучи профессионалом до мозга костей, Скотт Мертвецки решил, что препираться не стоит. Натужно улыбаясь, он поднялся со своего места, ответил изящным поклоном на приветствия толпы, поднялся на сцену и элегантно опустился в приготовленное для него глубокое кресло. Однако едва он бросил взгляд за кулисы, как его охватило смутное беспокойство, ибо там он увидел Пачкулю, которая в отчаянии схватилась за голову и с перекошенным от ужаса лицом беззвучно бормотала: "О нет! О нет!"
- Послушайте, вообще-то я не уверен… - обратился Скотт к Шельме и попытался подняться с кресла.
- Слишком поздно, господин Мертвецки, теперь вы мой и только мой! - шаловливо пригрозила ему пальчиком Шельма и легким пинком усадила обратно. В следующее мгновенье она уже повязывала ему вокруг шеи полотенце. - А теперь, дамы и господа, прошу минуточку вашего внимания, ибо я собираюсь продемонстрировать вам метод глубокой очистки кожи лица при помощи горячей грязи. - С этими словами она зачерпнула из ведра полную пригоршню гадкой жижи и со всего размаху залепила ею Скотту в физиономию. Процедура оказалась явно не из приятных, поскольку грязь пребольно обожгла знаменитости лицо и в достатке набилась в рот.
- Бу-э-э-э! - взревел почетный гость, как только закончил отплевываться. - Убери это немедленно!
- Спокойствие, господин Мертвецки, - подбодрила его Шельма. - Через пару минут наша масочка остынет и удалит с вашей кожи все то, о существовании чего вы даже не подозревали. Итак, полагаю, уже пора. Внимание, дамы и господа, сейчас вы увидите, как при помощи этого обычного лоскута я с легкостью удалю остатки чудодейственной грязи и под ней обнаружится гладкая, блестящая кожа, сияющая свежестью и чистотой.
С этими словами Шельма предприняла попытку удалить грязь с лица Скотта Мертвецки, однако у нее ничего не вышло. Маска не желала отлипать от физиономии знаменитости, а вместо этого намертво застыла на ней огромным бесформенным сгустком.
Случилось все это потому, что втайне от Шельмы Пачкуля подмешала в ведро с грязью "Супер-пупер быстродействующий клей", реклама которого гласила: "Жизнь не клеится? Тогда мы идем к вам!"
Одной капли этого клея было достаточно, чтобы намертво приклеить что угодно к чему угодно, и Пачкуля, безусловно, поступила очень скверно, добавив его в Шельмину косметическую грязь.
Конечно, ее можно было понять, поскольку история с пропавшими ежами, которых она на самом деле и пальцем не тронула, порядком измотала ей нервы. В действительности, ежам просто-напросто надоело, что их держат в ежовых рукавицах, и они решились на побег. Шельма же обвинила в их пропаже Пачкулю и исписала все деревья в лесу надписью "Пачкуля - вруля", не пожалев для такого дела всех своих запасов губной помады.
Впрочем, хоть Пачкуля и поступила нехорошо, лишив Шельму возможности выиграть главный приз, мы, пожалуй, простим ее и оставим в покое, тем более что ее злая шутка обернулась в первую очередь против нее же самой. Ведь не кто иной, как ее ненаглядный Скотт, оказался замурованным под слоем застывшей грязи, которая за считаные секунды успела затвердеть до каменного состояния.
- М-м-м-м-м, - мычал Скотт из своей ловушки.
- Спокойствие, господин Мертвецки. Вы меня слышите? Я стараюсь ее отлепить, но… Ой, у меня, кажется, рука прилипла! - вскричала несчастная Шельма, которая так и не успела понять, в чем дело.
- О нет! О нет! - стонала за кулисами Пачкуля, в отчаянии мотая головой и с ужасом наблюдая за тем, как ее обожаемый кумир вскочил с кресла и принялся метаться по сцене словно загнанный зверь. Что ни говори, а она здорово просчиталась, понадеявшись, что Шельма не сможет вытащить из зала ни одного добровольца и как обычно будет все демонстрировать на себе.
Пачкуля мотала головой столь энергично, что в конце концов у нее слетела шляпа. И очень некстати, потому как именно под ней она спрятала тюбик супер-пупер быстродействующего клея после того, как совершила свое черное дело.
- Ага! - взревела Шельма, опознав улику. - Теперь мне все ясно!
Что тут началось! Шельма зачерпнула из ведра увесистый шмат грязи и швырнула в Пачкулю, залепив ей прямехонько в левый глаз. Пачкуля взвизгнула и бросилась на Шельму с кулаками, и в следующую секунду обе кубарем покатились по сцене. По дороге они опрокинули ведро с грязью, и мерзкая жижа немедленно растеклась по всему полу. Публика ликовала.
Мгновенье спустя Скотт Мертвецки, который продолжал наугад носиться по сцене как угорелый, поскользнулся в вязкой лужице и улетел… Куда бы вы думали? Правильно! Прямиком в оркестровую яму, пробив ногой последний уцелевший барабан и забрызгав публику сдобренной супер-пупер клеем грязью.
Публика в долгу не осталась и открыла по Скотту огонь, используя любые подручные средства - мороженое, программки, скамейки и прочий инвентарь. Откуда ни возьмись прискакала Макабра-Кадабра верхом на Хаггисе. Она полагала, что как раз поспела к началу грязевых боев. Оставшиеся ведьмы и их помощники толпой вывалили из-за кулис и с радостными воплями ринулись в самую гущу толпы.
В итоге на полу образовалась грандиозная куча-мала, над которой гордо реяла Достопочтенная Чепухинда в желтом праздничном наряде. Под шумок она успела взобраться на Шельмин туалетный столик и теперь распевала оттуда во все горло "С днем рожденья тебя!", что, по всей видимости, и было заявленной в программе песней-сюрпризом. Впрочем, никто так и не успел по достоинству оценить ее таланта, что, безусловно, несправедливо, ведь она была не кем-нибудь, а старейшей ведьмой в лесу и Предводительницей шабаша.
Так бесславно и закончился большой конкурс талантов. Чем закончился сам вечер, мы вам описывать не будем, ибо столь позорные подробности не достойны быть приведенными на страницах нашей книги.
* * *
Несколько дней спустя Пачкуля, еще не успевшая оклематься после применения универсального растворителя для удаления застывших сгустков грязи с левого глаза, ног и, как это ни прискорбно, зада, лежала в своей постели и в унынии перечитывала второе послание от Скотта Мертвецки, текст которого мы не будем приводить здесь дословно.
- Как думаешь, стоит тратить на него рамочку? - робко спросила она.
- Тумаю, нет, - буркнул Хьюго.
- Жаль, что все так вышло. Теперь он на меня в жизни не взглянет! О, Скотт, милый Скотт! Знаешь, пока ему отколупывали клей, у него клык откололся. И все из-за меня, - сокрушенно вздохнула Пачкуля и разрыдалась.
- Не печалься, госпоша, - сказал Хьюго и протянул ей коробочку с "Призом Хьюго". - Фот, фосьми, это тебе.
- О, Хьюго, спасибо! - просияла Пачкуля. - Ты настоящий друг. Кстати, ты передал Шельме растворитель?
- Да, но она не брать. Она гофорить, что суметь наколдофать сфой. И еще что не шелать фас больше фидеть.
- Эх, а еще говорит, будто не злопамятная. Впрочем, обе мы хороши. Знаешь, что мы, по-моему, сделали?
- Что?
- Ударили в грязь лицом.
И это была сущая правда.
Глава восьмая
Приятные хлопоты
До дня рождения Достопочтенной Чепухинды - а вернее, до ее двухсотлетнего юбилея - оставалась ровно неделя. Сама Чепухинда, похоже, на прочь забыла о предстоящем торжестве, что было странно, ведь обычно ни о чем другом, кроме собственных именин, она говорить не могла. Возможно, случилось это оттого, что она уже столько раз ошибалась с датой, что в конце концов отчаялась и потеряла всякую надежду дождаться светлого дня.
Ведьмы же тем временем надумали закатить для нее по-настоящему грандиозную вечеринку. Поводом для этого был не столько сам юбилей, отпраздновать который в любом случае не помешало бы, сколько намеки Чепухинды на свое желание уйти на пенсию, как только ей перевалит за двести, а это значит, что на своем дне рождения она должна будет огласить имя преемницы и новой Предводительницы шабаша.
В лесу не было ни одной ведьмы, которая не мечтала бы заполучить эту должность. Главным образом - из-за сопутствующих ей привилегий, в числе которых значились: неограниченный кредит в магазине "Колдуй, баба, колдуй, дед", где ведьмы закупались необходимыми ингредиентами и утварью; новенькая метла последней модели с бесплатным годовым сервисом, включая замену комплекта прутьев и полную перекраску; фешенебельный двухэтажный особняк с подземельем в престижном районе Непутевого леса; трехнедельный оплачиваемый отпуск; обязательные пробные пакетики всех новых волшебных порошков и, наконец, ежегодный абонемент на бал монстров. Но самое главное - эта должность давала неограниченное право шпынять подчиненных направо и налево, поэтому-то все так и стремились ее заполучить.
С некоторых пор Чепухинда стала замечать, что все ее избегают. Стоило ей появиться в компании ведьм, как те переходили на шепот и разбивались на кучки. Непрерывное шушуканье по углам у нее за спиной постепенно навело Чепухинду на мысль о том, что в рядах ведьм против нее зреет заговор. Она до того перепугалась, что немедленно конфисковала у всех волшебные палочки под предлогом их проверки на наличие древесного жучка. Таким образом она, по крайней мере, лишила врага его главного оружия. После этого она забаррикадировалась в своем особняке и принялась сочинять витиеватые заклинания с тем, чтобы суметь дать отпор, когда грянет революция. Но ведьмам это было только на руку, потому что теперь они были предоставлены сами себе и могли вплотную заняться подготовкой грандиозной вечеринки.
Поначалу они, как водится, основательно переругались, поскольку каждая непременно хотела взять на себя самую важную и ответственную часть работы, чтобы угодить Чепухинде и облегчить ей проблему выбора преемницы.
Самые жаркие споры разгорелись вокруг именинного торта, ведь что ни говори, а именно от него (после подарков и поздравительных открыток, разумеется) зависит то, каким запомнится вам день рождения! Каждая ведьма искренне считала себя лучшей кулинаркой в округе и единственно достойной испечь праздничный торт к юбилею Чепухинды. Дело шло к очередной драке, как вдруг неожиданно для всех конец спорам положила Шельма. Вместо того чтобы самим печь торт, она предложила скинуться и купить готовый, тем более что у нее имелись связи - прославленный шеф-повар Пьер де Конфитюр приходился ей двоюродным братом.
Признание это ведьмы встретили почтительным молчанием, ибо во всем лесу не найти никого, кто не был бы наслышан о великом Пьере де Конфитюре и его знаменитых моченых улитках и печеных лягушках. Волшебники и те в очередь к нему выстраивались, чтобы сделать заказ на обслуживание своих банкетов. А Шельма - подумать только! - состояла с ним в тесном родстве! Даже Пачкуля была сражена наповал такой новостью и еще больше возгордилась оттого, что они с Шельмой лучшие подруги. Да-да, вы не ослышались, они вновь были лучшими подругами. Пачкуля распустила одну из своих стареньких кофточек и связала для Дадли подстилку, и несмотря на то что упрямый котище наотрез отказался на ней спать, цель ее тем не менее была достигнута - сердце Шельмы растаяло.
- Итак, решено, - сказала Шельма. - Завтра же я отправлюсь к нему и закажу торт. Ты тоже можешь пойти со мной, - добавила она, обращаясь к Пачкуле.
- Спасибо, Шельмуся! - запрыгала от радости Пачкуля. Ведь что ни говори, а присутствовать при заказе торта весьма важное и ответственное поручение.
В конечном итоге обязанности распределились следующим образом: