- Нет, нет, нет, - говорил мистер По, когда она снова стала подслушивать у двери кухни. - Доктор Монтгомери не может вести машину. Он мертв. Нужно придумать что-то другое.
- Я уже устал повторять вам, - сказал Стефано, и по его голосу Вайолет поняла, что он начинает злиться. - Удобнее всего мне самому отвезти детей в город, а вы с доктором Лукафонтом и с трупом поедете за нами. Что может быть проще?
- Возможно, вы и правы, - вздохнув, сказал мистер По.
Вайолет поспешила в Змеиный Зал.
- Клаус, Клаус! - крикнула она. - Скажи, что ты что-нибудь нашел! Я была в комнате Стефано, ко там нет ничего, что могло бы нам помочь, и, по-моему, Стефано собирается посадить нас в свою машину.
Вместо ответа Клаус улыбнулся и стал читать по книге, которую держал в руках:
- "Мамба дю Маль, одна из самых смертоносных змей этого полушария, знаменита своей удушающей хваткой, которая вкупе со смертельным ядом придает всем ее жертвам сумрачный оттенок, ужасный на вид".
- Удушающая? Вкупе? Сумрачный? Оттенок? - повторила Вайолет. - Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
- И я не имел, - признался Клаус, - пока не заглянул в словарь. "Удушающая" значит "имеющая отношение к удушению". "Вкупе" значит "вместе". "Сумрачный" значит "темный". А "оттенок" значит "цвет". Итак, Мамба дю Маль знаменита тем, что душит людей и одновременно кусает их, оставляя на трупах темные кровоподтеки.
- Замолчи! Замолчи! - воскликнула Вайолет, закрывая лицо руками. - Я не хочу слышать, что случилось с Дядей Монти!
- Ты не понимаешь, - ласково сказал Клаус. - Это как раз то, чего с Дядей Монти не случилось.
- Но доктор Лукафонт сказал, что нашел яд Мамбы дю Маль в крови у Монти, - заметила Вайолет.
- Уверен, что так и было, - сказал Клаус, - но не змея его туда впустила. Тогда все тело Дяди Монти было бы покрыто темными кровоподтеками. Но мы с тобой помним, что он был бледнее некуда.
Вайолет открыла было рот, но тут же его закрыла, вспомнив, каким бледным-пребледным было лицо Дяди Монти, когда они его обнаружили.
- Верно, - наконец сказала она, - но тогда как же его отравили?
- Дядя Монти говорил, что держит яд всех своих ядовитых змей в специальных пробирках, чтобы его было удобнее изучать, помнишь? - сказал Клаус. - Я думаю, что Стефано взял яд и шприцем вколол его Дяде Монти.
- Ты так думаешь? - Вайолет содрогнулась. - Это ужасно.
- Окипи! - воскликнула Солнышко, пожалуй, в знак согласия.
- Когда мы расскажем об этом мистеру По, за убийство Дяди Монти Стефано арестуют и посадят в тюрьму. Он больше не будет пытаться увезти нас в Перу, угрожать нам ножами, заставлять носить свой чемодан и все такое прочее.
Вайолет посмотрела на брата, и ее глаза округлились от волнения.
- Чемодан! - воскликнула она. - Его чемодан!
- Ты это о чем? - недоуменно спросил Клаус.
Вайолет собралась было объяснить, но тут в дверь постучали.
- Войдите, - ответила Вайолет, делая Солнышку знак не кусать мистера По.
- Надеюсь, вы немного успокоились, - сказал мистер По, по очереди оглядывая детей, - и больше не развлекаетесь мыслью, что Стефано - это Граф Олаф.
Произнося сочетание "развлекаетесь мыслью", мистер По употребил его в значении "думаете", а вовсе не "танцуете, поете или дурачитесь".
- Даже если он и не Граф Олаф, - осторожно сказал Клаус, - мы думаем, что он может быть виновен в смерти Дяди Монти.
- Вздор! - воскликнул мистер По, а Вайолет кивнула брату. - Смерть Дяди Монти - трагическая случайность, и не более того.
Клаус поднял книгу, которую читал:
- Но пока вы были на кухне, мы читали о змеях и…
- Читали о змеях? - спросил мистер По. - После всего случившегося с доктором Монтгомери я был склонен полагать, что вы захотите читать о чем угодно, только не о змеях.
- Но я кое-что выяснил, - сказал Клаус. - Я выяснил, что…,
- Что бы ты о них ни выяснил, не имеет значения, - сказал мистер По, вынимая носовой платок. Бодлеры ждали, когда он откашляется и положит его в карман. - Не имеет значения, - повторил он, - что ты выяснил о змеях. Стефано в змеях не разбирается. Он сам нам в этом признался.
- Но… - начал Клаус, однако, взглянув на Вайолет, замолчал.
Она снова кивнула ему, совсем чуть-чуть. Это был сигнал ничего больше не говорить мистеру По. Клаус посмотрел на сестру, затем на мистера По и закрыл рот.
Мистер По покашлял в платок и посмотрел на наручные часы:
- Ну а теперь, поскольку этот вопрос мы уладили, поговорим о нашей поездке. Я знаю, что вам хотелось увидеть салон врачебного автомобиля, но, как мы ни крутили, это не получится. Вы трое поедете в город со Стефано, а я поеду с доктором Лукафонтом и вашим Дядей Монти. Стефано и доктор Лукафонт выгрузят все чемоданы, и через несколько минут мы отправимся. А сейчас, прошу прощения, мне надо позвонить в Герпетологическое общество и сообщить им плохую новость. - Мистер По еще раз откашлялся в платок и вышел из комнаты.
- Почему ты не хочешь, чтобы я рассказал мистеру По, о чем прочитал? - спросил Клаус у Вайолет, когда убедился, что он уже вне пределов слышимости мистера По - здесь это выражение означает "так далеко, что не слышно".
Вайолет не ответила. Сквозь стеклянную стену Змеиного Зала она наблюдала, как
Стефано и доктор Лукафонт идут мимо кустов-змей к джипу Дяди Монти. Стефано открыл дверцу, и доктор Лукафонт странно негнущимися руками стал снимать чемоданы с заднего сиденья.
- Вайолет, почему ты не хочешь, чтобы я рассказал мистеру По, о чем прочитал? - снова спросил Клаус.
- Когда взрослые придут за нами, - сказала Вайолет, не обращая внимания на вопрос Клауса, - задержи их в Змеином Зале до моего возвращения.
- Но как я это сделаю? - спросил Клаус.
- Придумай какой-нибудь отвлекающий маневр, - нетерпеливо сказала Вайолет, по-прежнему глядя сквозь стену на груду чемоданов, которую складывал доктор Лукафонт.
- Какой отвлекающий маневр? - взволнованно спросил Клаус. - Как?
- Клаус, ради бога, - ответила старшая сестра. - Ты прочел сотни книг, наверняка читал и про то, как придумывают отвлекающие маневры.
Клаус на секунду задумался:
- Чтобы одержать победу в Троянской войне, древние греки спрятали своих воинов внутри огромного деревянного коня. Это был своего рода отвлекающий маневр. Но на строительство деревянного коня у меня нет времени.
- Значит, тебе придется придумать что-нибудь другое, - сказала Вайолет и, не сводя глаз со стеклянной стены, пошла к двери.
Клаус и Солнышко посмотрели на сестру, потом на окно Змеиного Зала в том направлении, в котором смотрела она. Просто удивительно, до чего разные мысли возникают у разных людей при взгляде на один и тот же предмет. Ведь когда младшие Бодлеры смотрели на чемоданы, они думали лишь о том, что, если быстро что-нибудь не придумать, дело кончится тем, что они окажутся в джипе Дяди Монти рядом со Стефано. С другой стороны, судя по тому, как Вайолет смотрела в окно, выходя из Змеиного Зала, она явно думала совсем не о том. Клаус и Солнышко не могли представить себе, о чем именно, но так или иначе, а их сестра, глядя на свой коричневый чемодан, на бежевый чемодан с вещами Клауса, на серый чемоданчик Солнышка и на большой черный чемодан с блестящим серебряным замком, который принадлежал Стефано, пришла к совершенно иному выводу.
Глава десятая
Когда вы были очень маленькими, вам, наверное, кто-нибудь читал пресную историю - здесь слово "пресная" означает "та, которая не заслуживает, чтобы ее кому-нибудь читали" - про Мальчика, Который Кричал "Волки!". Как вы, возможно, помните, один очень тупоумный мальчик кричал "волки!", когда никаких волков не было, и легковерные селяне бежали ему на выручку лишь затем, чтобы обнаружить, что это просто шутка. Потом он закричал "волки!", когда было не до шуток, но селяне не прибежали к нему, мальчик был съеден, и история, слава богу, закончилась.
Мораль этой истории должна, конечно же, сводиться к следующему: "Никогда не живи там, где волки бегают на свободе", но тот, кто читал вам эту историю, скорее всего сказал, что ее мораль - "никогда не лги". Это нелепая мораль, ведь мы с вами знаем, что лгать порой не только простительно, но и необходимо. Например, после того как Вайолет вышла из Змеиного Зала, верная своим привычкам Солнышко подползла к клетке Невероятно Смертоносной Гадюки, отперла ее и начала кричать во все горло, хотя на самом деле ничего страшного не произошло.
Есть еще одна история, имеющая отношение к волкам, которую вам, вероятно, читали и которая столь же нелепа. Я говорю про Красную Шапочку, крайне неприятную маленькую девочку, которая, как и Мальчик, Который Кричал "Волки!", упрямо вторгалась на территорию опасных животных. Вы, конечно, помните, что волк, после того как Красная Шапочка очень грубо с ним обошлась, съел ее бабушку и для маскировки надел на себя ее одежду. Это самый смехотворный эпизод всей истории, ведь каждому ясно, что даже такая недалекая девочка, как Красная Шапочка, сразу отличила бы свою бабушку от волка, одетого в ночную рубашку и пушистые тапочки. Если вы кого-то знаете так же хорошо, как собственную бабушку или маленькую сестренку, то сразу распознаете, когда они настоящие, а когда поддельные.
- Этот крик абсолютная подделка, - сказал про себя Клаус с другого конца Змеиного Зала.
- Этот крик абсолютная подделка, - сказала про себя Вайолет с лестницы, поднимаясь в свою комнату.
- Боже мой! Случилось что-то ужасное! - сказал про себя мистер По в кухне, где он разговаривал по телефону. - До свидания, - сказал он в трубку, нажал на рычаг и выбежал посмотреть, в чем дело.
- В чем дело? - спросил мистер По Стефано и доктора Лукафонта, которые, закончив выгружать чемоданы, входили в дом.
- Уверен, что ни в чем! - ответил Стефано.
- Вы же знаете, что такое дети, - сказал доктор Лукафонт.
- Не хватает нам еще одной трагедии, - сказал мистер По и бросился к огромной двери Змеиного Зала. - Дети! Дети!
- Мы здесь! - крикнул Клаус. - Входите скорее!
У него был такой грубый и низкий голос, что если бы вы не знали Клауса, то решили бы, что он очень напуган. Однако если бы вы знали Клауса, то знали бы, что, когда он очень напуган, его голос становится напряженным и скрипучим, как в ту минуту, когда они обнаружили тело Дяди Монти. Грубым и низким его голос становился, когда он старался не рассмеяться. Очень хорошо, что Клаусу удалось не рассмеяться, когда в Змеиный Зал вошли мистер По, Стефано и доктор Лукафонт. Иначе все было бы испорчено.
Солнышко лежала на мраморном полу, бешено болтая в воздухе ручками и ножками, будто старалась поплыть. А смех, который Клаус с трудом сдерживал, был вызван выражением ее лица. Рот Солнышка был открыт, торчали четыре острых зуба, глаза лихорадочно моргали. Она старалась казаться очень напуганной, и если бы вы не знали Солнышко, то подумали бы, что так оно и есть. Но Клаус знал Солнышко и знал, что, когда она очень напугана, ее лицо сморщивается и застывает, как в ту минуту, когда Стефано грозился отрезать ей палец на ноге. Всем, кроме Клауса, Солнышко казалась очень напуганной, особенно если учесть то, что было с ней рядом. Ведь вокруг маленького тела Солнышка обвивалась змея, черная, как угольная шахта, и толстая, как канализационная труба. Она смотрела на Солнышко блестящими зелеными глазами, открыв пасть, словно вот-вот ее укусит.
- Невероятно Смертоносная Гадюка, - крикнул Клаус. - Она собирается ее укусить!
Чтобы изобразить еще больший испуг, Солнышко еще шире открыла рот и глаза. Доктор Лукафонт тоже раскрыл рот, и Клаус увидел, как он пытается что-то сказать, но не может найти слов. Стефано, которого благополучие Солнышка ничуть не заботило, выглядел, по крайней мере, удивленным, а вот мистер По впал в настоящую панику.
Существуют два основных вида паники. Первый: неподвижно стоять, не говоря ни слова, и второй: метаться по комнате, болтая все, что придет в голову. Мистер По впал в метательно-болтливую панику. Клаус и Солнышко никогда не видели, чтобы банкир так быстро двигался и говорил таким высоким голосом.
- Силы Небесные! - восклицал он. - Боже Милостивый! Боже мой! Благословен Аллах! Зевс и Гера! Мария и Иосиф! Натаниэль Готорн! Не трогайте ее! Схватите ее! Придвиньтесь ближе! Беги! Не двигайся! Убейте змею! Оставь ее в покое! Принесите ей еды! Не дайте ей ее укусить! Приманите змею! Сюда, змейка! Сюда, змейка, змейка!
Невероятно Смертоносная Гадюка терпеливо слушала речь мистера По, не сводя глаз с Солнышка, и, когда тот прервался, чтобы откашляться в платок, наклонилась и укусила ее за подбородок, в то же место, что и при их первой дружеской встрече. Клаус с трудом сдержал улыбку, но доктор Лукафонт ахнул, Стефаио выпучил глаза, а у мистера По с новой силой возобновился приступ метательно-болтливой паники.
- Она ее укусила! - кричал он. - Она ее кусила! Она ее укусала! Успокойся! Вызовите "скорую помощь"! Вызовите полицию! Вызовите ученого! Вызовите мою жену! Это ужасно! Это жутко! Это кошмарно! Это фантасмагория! Это…
- Это ерунда, из-за которой не стоит беспокоиться, - ровным голосом прервал его Стефано.
- Что вы имеете в виду? Что значит "не о чем беспокоиться"? - недоверчиво спросил мистер По. - Солнышко только что укусила… как зовут эту змею, Клаус?
- Невероятно Смертоносная Гадюка, - немедленно ответил Клаус.
- Невероятно Смертоносная Гадюка! - повторил мистер По, указывая на змею, которая еще раз прижалась зубами к подбородку Солнышка. Солнышко снова издала крик поддельного испуга. - Как вы можете говорить, что не о чем беспокоиться?
- А так. Невероятно Смертоносная Гадюка абсолютно безобидна, - сказал Стефано. - Успокойтесь, По. Это мисноминация, которую доктор Монтгомери сотворил потехи ради.
- Вы уверены? - спросил мистер По. Он стал понемногу успокаиваться: его голос звучал чуть ниже, движения сделались чуть медленнее.
- Конечно уверен, - ответил Стефано, и Клаус увидел на его лице знакомое выражение, которое помнил с тех пор, как они поселились у Графа Олафа. Выражение нескрываемого тщеславия - здесь это слово означает "уверенность Графа Олафа в том, что он самый невероятный человек, который когда-либо жил на земле". Когда бодлеровские сироты находились под опекой Графа Олафа, он именно так себя и держал, всегда был рад возможности похвастаться своими способностями, будь то на сцене в окружении своей гнусной театральной труппы или в башенной комнате, строя злодейские планы.
- Это совершенно безобидная змея - даже дружелюбная. Я достаточно начитался про Невероятно Смертоносную Гадюку и многих других змей как в библиотечной части Змеиного Зала, так и в личных бумагах доктора Монтгомери.
Доктор Лукафонт прочистил горло.
- Ух, босс, - сказал он.
- Не перебивайте меня, доктор Лукафонт, - сказал Стефано. - Я изучал книги по всем основным видам. Внимательно просмотрел рисунки и схемы. Сделал подробные выписки и каждый вечер просматривал их перед сном. Не побоюсь сказать, что я настоящий эксперт по змеям.
- Ага! - крикнула Солнышко, освобождаясь от объятий Невероятно Смертоносной Гадюки.
- Солнышко! Ты не пострадала! - воскликнул мистер По.
- Ага! - снова крикнула Солнышко, указывая на Стефано.
Невероятно Смертоносная Гадюка торжествующе мигнула зелеными глазами.
Озадаченный мистер По взглянул на Клауса:
- Что твоя сестра имеет в виду? Что означает ее "ага"?
Клаус вздохнул. Иногда у него возникало такое чувство, будто он провел полжизни, объясняя мистеру По то одно, то другое.
- Ее "ага", - сказал он, - означает: "В начале Стефано заявил, что не разбирается в змеях, а теперь объявил себя экспертом!" Ее "ага" означает: "Стефано все время нам лжет". Ее "ага" означает: "Наконец-то мы доказали вам его лживость". Ее "ага" означает "ага!"
Глава одиннадцатая
Тем временем на ранчо - Вайолет была наверху и осматривала свою спальню критическим взглядом. Она глубоко вздохнула и перевязала волосы лентой, чтобы они не падали на глаза. Ведь мы с вами знаем, что если она перевязывает волосы на затылке, значит, ей необходимо придумать какое-то изобретение. А сейчас ей было необходимо не только придумать его, но и придумать быстро.
Когда брат упомянул при ней, как Стефано велел им внести в дом его чемодан,
Вайолет поняла, что улики, которые она ищет, наверняка находятся именно в нем. И сейчас, пока брат и сестра задерживали взрослых в Змеином Зале, ей предоставлялась единственная возможность открыть чемодан и извлечь из него доказательства злодейского заговора Стефано. Но больное плечо напоминало ей, что открыть чемодан не так-то просто - он заперт на замок, такой же блестящий, как воровские глаза Стефано. Признаюсь, что если бы я был на месте Вайолет, а не на яхте моей приятельницы Белы, где я пишу эту историю, то, вероятно, оставил бы всякую надежду. Я бы повалился на пол и, молотя кулаками по ковру, стал бы искать ответ на вопрос, почему жизнь так несправедлива и отчего в ней так много неудобств.
Но, к счастью для Бодлеров, Вайолет была сделана из более прочного материала. Она внимательно осмотрела комнату, но никаких подручных средств, пригодных для изобретательства, не обнаружила. Как бы ей сейчас пригодилась хорошая комната, набитая проволокой, колесами, шестернями и всем оборудованием, необходимым для изобретения действительно первоклассных приборов. У Дяди Монти все это, конечно, имелось, но, к великой досаде Вайолет, находилось в Змеином Зале. Она взглянула на пришпиленные к стене куски оберточной бумаги, на которой совсем недавно собиралась рисовать чертежи своих изобретений. Но неприятности начались слишком быстро, и Вайолет сделала всего несколько набросков при свете торшера в первую ночь, проведенную в доме Дяди Монти. Вспомнив тот вечер, Вайолет перевела взгляд на торшер, и, когда ее взгляд дошел до штепсельной розетки, ее осенило.
Все мы, конечно, знаем, что никогда, никогда, никогда… нельзя играть с электрическими приборами. Никогда. На это имеются две причины. Первая - то, что вас может ударить током, штука не только смертельная, но и очень неприятная; и вторая - то, что вы не Вайолет Бодлер, ведь она из тех немногих людей в мире, которые умеют обращаться с такими вещами. Но даже Вайолет очень нервничала, пока осторожно вынимала вилку из розетки и внимательно ее осматривала.