Поп и дьякон
Жили-были поп да дьякон. Приход бедный был: не во что ни обуться, ни одеться и в изголовье положить нечего. Вот и придумали они, как на сапожишки разжиться. Дьякон говорит: "Давай-ка, поп, я буду воровать, а ты будешь ворожить". Поп спрашивает: "А что будешь воровать?" - "Лошадей! В поле буду их прятать, ты ж будешь деньги брать, про лошадей рассказывать!"
Вот дьякон пошел ночью, троечку лошадей украл и в овраг их отвел. Попу говорит: "Ну, поп, я троечку лошадей украл и в овраг отвел. Пришлю к тебе мужиков, ты будешь гадать, по черной книге читать, по сотне рублей денег брать. Чур, деньги пополам!"
Увидел дьякон мужиков, у которых лошадей украл, и посоветовал: "Идите к попу: он вам про лошадей погадает!"
Мужики обрадовались, скорехонько к попу собирались: "Ох ты, батюшка, отец духовный, ты видишь ли свет, где лошадей наших след?" - "Ничего, друзья, не знаю, разве в черную книгу погадаю - узнаю… Придите наутро!"
Пришли они наутро, сказал поп: "Ну, мужички, ваши лошади в лесу; дорогу только я вам не скажу: дайте сотенку рублей!" - "Сотенку дадим, только путь-дорогу расскажи, до коней нас доведи!"
Мужики сотенку вынимали, алчному попу в руки давали. Сотенку поп взял, про лошадей им рассказал: "Идите в поле, лошади в овраге стоят, ржаную соломушку едят!"
Мужики в поле пошли и лошадушек нашли. А назавтра праздник - воскресенье, к обеденке дон-дон звонят. Вот пришли добрые люди к обеденке, стали богу молиться. Обеденка прошла, дьякон лист бумаги берет и проповедь читает: "А послушайте, миряне, что я вам буду читать! У нас приход-от бе-е-дный, корми-и-ться не-е-чем; дьякон собрался лошадей во-ро-ва-ать, а попу велел воро-жи-ить. Слышите ли, миряне? Не все ли вы с дырами? И спер дьякон трой-ку ло-ша-де-ей, отвел в овр-а-аг, по-пу о том ска-за-а-л; он в черной книге у-зна-ва-л, с мужиков сотню рублей взя-а-л и про лошадей рас-ска-за-ал!"
А поп в ответ: "Сказал, ду-ра-ак, ду-ра-ак дьякон, что не обо всем лю-дям бя-кай, знай ты да я! И обедня, братие, вся-а!"
Поп-музыкант
Поп на скрипке хорошо играл. Вот одному парню тоже захотелось выучиться. Приходит он к батюшке и говорит: "Батюшка, научи меня играть!" - "Хорошо, научу". - "А сколько за это возьмешь?" - "Сто рублей". - "Ладно, батюшка, я сто рублей тебе заплачу, только при одном условии: ты меня в любой момент дня и ночи учи". Согласился поп, начал его учить.
Наступил престольный праздник. Приехали к этому парню гости. Он и говорит: "Хотите, поп в алтаре заиграет!" Гости говорят: "Ну!"
Пошли.
Пришли в церковь, батюшка службу служит. Парень скрипку под полу и пробирается в алтарь. Говорит попу: "Слышь, батюшка, я забыл, как песню играть!" - "Ведь у меня сейчас, свет, служба". - "Ну, тогда подавай назад сто рублей!" А поп жадный был, говорит: "Погоди, погоди!" И послал дьякона с кадилом перед народом покадить, а сам в алтарь. "Какую песню-то забыл?" - "Да камаринскую!" Поп и правит камаринскую на молитву: "Да, да, да, исправится молитовка моя!" А дьякон услышал и подскакивает: "Раскадилася кадилица моя!" Поп в алтаре: "Да, да, да, исправится молитовка моя!" А дьякон: "Раскадилася кадилица моя!"
Парень рассмеялся и убежал.
А попа и дьякона после этого расстригли из духовенства.
Богомольцы
Встретились как-то богомольцы: старик и старуха. "Была я в Троицкой лавре, - говорит старуха, - отец Павел проповедь сказывал, так уж я плакала, плакала". - "Да о чем ты, мать, плакала?" - "Да вот была в лавре, так отец Павел проповедь сказывал…" - "О чем же плакала?" - "Да была я…" - "Ну, была, ну, плакала, а он-то что сказывал?" - "Да я почем знаю? Ведь я сзади всех стояла!"
Чужого прихода
Поп проповеди сказывал уж так-то жалостливо, что и бабы и мужики ревели. Вот был престольный праздник. Кончил поп обедню, вышел на амвон - и давай толковать. Женщины первые нюни распустили, а за ними и мужики стали глаза вытирать. Только один не ревет: на попа глядит и ни слезинки не уронит.
Подходит к нему староста и спрашивает: "Что ж ты, добрый человек, не плачешь?" А тот отвечает: "А чего мне плакать? Ведь я не вашего прихода!"
Прихожанин попа перехитрил
Решил один поп сказать своим прихожанам проповедь на тему: "Ударят по щеке, подставь другую". Долго он говорил, распинался. Один из присутствующих решил поповскую теорию на практике применить. Только спустился поп с амвона, а тот ему - в ухо. Поп, не долго думая, заворотил рукав и дал сдачи. Прихожанин - тоже.
Народ разнял драчунов, стал их спрашивать. Прихожанин говорит: "Он же нас учил! А почему сам не подставил мне левое ухо, когда я ему въехал в правое?" Поп отвечает: "Действую по божеским законам: "Какой мерой мерите, такой и вам отмерится". А почему ты меня бил?" - "Потому, батюшка, - говорит прихожанин, - что Христос учил: "Мне - отмщение, и аз воздам!"".
Попу и крыть нечем.
Дьякон мир сотворил
У одного попа была привычка: читая проповедь, ладонью стучать по аналою. Дьякон и вздумал подшутить: взял и натыкал шпилек под покрывалом аналоя.
Вышел поп и начал читать о сотворении мира: "Православные христиане! Знаете ли, кто сотворил мир?"
А сам как трахнет по аналою! Света не взвидел от боли. Только и мог сказать: "Это наш дьякон, черт бы его побрал, сделал в мое отсутствие!"
Так и считали в этом приходе, что дьякон мир сотворил.
Дьячок-вор
Жил-был поп, дьякон и дьячок. Жили-пожили, до пасхи дожили, а разговеться-то у них и нечем. Вот дьякон и говорит: "Я знаю, на Филимонове у Филимона много баранов; давайте я поеду, украду". А дьячок говорит: "Да куда ты, воришка! Тебя поймают! Давай я съезжу".
Ну ладно. Вот дьячок запряг лошадь, сел и поехал. А как раз о пасхе снег растаял, а ночью- то пороха напала. Приезжает к Филимонову хлеву, лошадь завернул, зашел в хлев, схватил барана, бросил в сани и поехал. Ехал-ехал, доехал до кладбища, а баран-то у него не был связан, как выскочил да в лес побежал. Дьячок соскочил с саней и вслед за бараном погнался. А известно, у дьячка полы длинны, шапка высока: то за куст зацепится, то за сук! Пока возился, баран- то ушел, к Филимону убежал обратно.
А Филимон, когда дьячок уехал, услышал, что кто-то у хлева был, и говорит: "Женка, давай-ка лучину, пойду посмотрю, кто там был". Вот приходит к хлеву, хлев полный; баранов сосчитал - одного нет. Тут увидел он след от саней, сел на коня и поехал. Подъезжает к кладбищу, видит - лошадь в санях. "А, - говорит, - это та самая лошадь! Уведу!" Завернул лошадь с санями и уехал.
Дьячок же все гоняется за бараном. Но вот слышит звон - в церковь надо. Прибежал на то место, где лошадь оставил, а ее нет! Побежал в церковь, прибегает, весь задохся. Поп его увидал (служит уже службу) и спрашивает: "Украдоша или нет?" А тот в ответ: "Украша баша, клаша в сани, ноги не связаша, баша убежаша, я за ним гнаша, не догнаша, приходаша на то место, а и-го-го уведоша!" Дьякон стоит на клиросе да в ответ: "Растак ваша мать! На чем будет пашня пахать? Надо нова покупать!"
А народ-то стоит, кланяется, молится. Думает, что это поп, дьякон и дьячок проповедь говорят.
И все.
Святой Авраам
В одной деревне было две церкви, одна большая, другая маленькая. В большую церковь народ еще ходил, а в маленькую совсем перестал ходить.
Сидит поп целую неделю и думает: "Что же мне сделать, чтобы народ ходил в мою церковь, а то помру с голоду?" Наконец, надумал. Приходит к дьякону и говорит: "Ну-ка, дьякон, запрягай лошадей и поезжай в город, купи три головки льна, одну - в десять фунтов, другую - в двенадцать, а третью - в пуд, чтобы всё разные были".
Поехал дьякон, купил, привез попу. А поп сидит, пишет извещение, что такого-то числа, в воскресенье, в такой-то церкви будут твориться небесные чудеса. А дьякону он говорит: "Ты, дьяче, заберешься в купол и как я пропою: "Аврааме, Аврааме, сошли с неба огненное пламя" - зажжешь десять фунтов льна и бросишь. И так до трех раз".
Дьякон согласился.
Приходит воскресенье. Народ валит со всех концов, в церкви просто не вместиться. Началась служба. Поп поет, кадилом машет, оно так и дымит. Вдруг встал - руки кверху и запел: "Аврааме, Аврааме, сошли с неба огненное пламя!"
Дьякон зажег десять фунтов льна и как бросит из купола вниз. Народ весь на коленки, крестится. Поп тут, конечно, обрадовался, еще лучше поет, кадилом машет, взад и вперед так и мечется. Второй раз запевает: "Аврааме, Аврааме, сошли с неба огненное пламя, чтобы все убедилися, в этой церкви молилися, в грехах спокаялися!"
Дьякон сверху еще сбросил двадцать фунтов. Тут уже все на коленях плачут и молятся. Мужики, бабы видят, что раз такие чудеса творятся - готовы сами себя отдать. Деньги бросают не в тарелку, а в решето! Поп от радости просто земли под ногами не чувствует. И в третий раз опять запевает: "Аврааме, Аврааме, сошли с неба огненное пламя, обожги нечестивым бороды, чтоб все убедилися, в этой церкви молилися, в грехах покаялися!"
Дьякон зажег пуд льна и как бахнет: дыму нашло - полная церковь! А мужики готовы все, что ни есть, отдать, чувствуют, что грешны перед богом: в церковь эту не ходили. А поп от радости себя не помнит, видит, что все снова переходят к нему в церковь богу молиться, и в четвертый раз запевает: "Аврааме, Аврааме, сошли с неба огненное пламя!"…
А из купола дьякон как закричит: "Бес долговолосый, тебе хорошо внизу плясать, а я тут в дыму совсем задохся! От радости забыл, что ли, что было три головки льна куплено?" И лезет оттуда.
Народ глаза вытаращил, опомниться не может. Старухи крестятся, думают: "Не дьявол ли?"
Но дым разошелся, все признали дьякона и ушли из церкви.
Вразумил
Раз в сельскую церковь во время вечерни залетел воробей. Дьякон его полотенцем выгоняет: "Киш, окаянный, киш, антихрист, киш, дьявол безрогий!" Гоняется за воробьем по всему алтарю.
Услыхал поп и говорит: "Отец дьякон, ну разве можно в священном месте такие грешные слова говорить? Вы бы полотенцем-то махнули получше, он и улетел бы к чертям!"
Золотая гора
Жил-был поп. Того наймет работника, другого - всё работники не уживаются. Пошел поп на базар, навстречу мужик. "Как, согласен в работники ко мне?" - "А как плата?" - "А как служить будешь, а то за один хлеб". - "Нет, - говорит, - так не пойдет, мне плата нужна! Дочки есть?" - "Нет, дочек нет", - "А попадья есть?" - "Есть". - "Ну, вот условие: год служу, два с попадьей живу". - "Нет, - говорит поп. - Так не пойдет!"
Пошел дальше, мужик забежал вперед переулком да подмазался опять ему навстречу, выскочил. Поп: "Ну как, добрый человек, идешь ко мне в работники?" - "Почему не пойти, а как плата?" - "Ну, хлебом и два рубля в месяц. (Два рубля были деньги.) Как тебя зовут?" - "Иваном".
Пошли к попу. Месяц, два живет работник, вот поп и говорит ему: "Поехали работать". А на какую работу, не сказал. Они быка забили, шкуру сняли, погрузили на телегу, взяли продуктов, лопаты, кирки, ломы. С утра день до вечера едут на закат. Работник спрашивает: "Что это, батюшка, там светит?" - "А это солнце закатывается".
А это медная гора светила. Подъехали они к ней в сумерках, поп напоил работника, накормил, тот уснул. Пробудился - темно: он зашит в шкуре воловьей. Катался, катался, шов лопнул, поглядел: солнышко печет и увидел, что оказался на горе. Рядом лом, кирка, лопата, хлеба кусок. Как попал? Пока спал, птица его унесла на гору. А поп кричит снизу: "Ну, работничек, потрудись! Я потом приеду, укажу тебе, как спуститься".
А чистая медь на горе. Ну, работник кидал, кидал медь с горы, поп загребал ее, набрал полную телегу. "Ладно, - говорит работник, - я устал!" Хлеба съел кусок. "А спасибо!" - говорит поп и уехал.
Работник ходил, ходил, нигде не мог спуск найти. И нашел гнездо птицы той, что занесла его на гору, в нем три птенца, а птенцы - с журавля! И как раз гроза, туча подошла, он этих птенцов зипуном прикрыл и так до утра пробыл.
Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Утром птица налетела и хочет его со скалы сбросить, а птенцы закричали: "Мама, мама! Он нас спас от грозы!" - "Ну, спасибо, добрый человек! Что себе сделать за это?" - "А что сделать - спустить на землю!" - "Ну, садись, - говорит, - на меня, ближе к шее!"
Сел, ухватился покрепче - раз, и на земле оказался. И думает работник: "Неужели к попу пойти второй раз? Нет, не пойду!" Пошел домой. День, два. "А, была не была!" - привязал бороду, опять пошел на базар. Тот же поп навстречу. "Здорово, добрый человек. Пойдешь ко мне в работники?" - "Ну, чего же не пойти, пойду!" - "Ну, едем со мной. Как зовут?" - "Петрованом".
Привез домой, напоил, накормил; день-два пожил - никакой работы не дает. И вот опять приказывает вола колоть. Вола закололи, шкуру сняли, сели на телегу и поехали. Солнце на закате стало. "Что это, батюшка, там выплывает?" - "А это солнце серебрится". Ну, солнце и солнце. Приехали к серебряной горе, поп его снова напоил, накормил - а тому ладно, будь что будет! - и в шкуру зашил. Утром работник пробуждается, чувствует, что темно да тесно, а он в шкуру зашит. Катался, катался, шов лопнул - оказался он на серебряной горе. Поп кричит: "Эй, Петрован! Сбрасывай что там есть, у тебя лопата и всё, а потом укажу спуск".
Работник давай катать, сыплет ему серебро, тот подбирает. "Ну, работничек, спасибо!" - "А где же, батюшка, спуск-то?" - "А ищи! На том конце, от солнца!" И уехал.
Ходил, ходил работник, не мог найти спуска.
Увидел гнездо, остановился, в гнезде птенцы большие, и как раз гроза; он закрыл птенцов зипуном и так пересидел до утра. Утром большая птица прилетела, хотела его скинуть со скалы, а птенцы закричали: "Мама, мама! Он нас от грозы спас!" - "А спас, так спасибо, добрый человек! Что тебе сделать?" - "А спусти на землю!" - "Ну, садись к шее ближе!" Он сел - раз, и на земле оказался.
Пошел в третий раз к попу в работники нанялся. Другую бороду приклеил - поп не узнал. Тут уж он попа обдурил: напоил, в шкуру зашил, на золотую гору птица его унесла. Утром поп пробуждается: "А где я? В шкуре!" Катался, катался, разорвал шов, а работник внизу похаживает: "Эй, батюшка! Подрой-ка мне лопаткой!" Тот стал рыть, работник целую телегу нагрузил золота. "Хватит, батюшка, не кидай, не надо больше!" А попу жалко золота. "Езжай, - говорит, - домой да еще приезжай, я еще нарою!" - "Ладно, батюшка, вали!"
Работник поехал, поп золота подрыл еще, а работник не приехал, ему больше не нужно золота. Поп ходил, ходил по горе, спуска не мог найти, нашел гнездо. Гнездо разорил, птенцов сбросил, сам забрался в него. Утром птица прилетела (а он успокоился, спит) и расклевала его.
Работник же золото в деньги перевел, беднякам отдал все серебро и медь, да и золота прибавил, женился на попадье и стал жить-поживать, добра наживать.
Я на свадьбе той был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
Поп и работник Иван
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был поп, гороховый лоб, масляная бадья да толоконья кутья. Маслица поболтает да толоконца похлебает.
Это не сказка, а присказка, сказка будет после обеда, когда наедимся мягкого хлеба.
Жил-был поп с попадьей. У них не было детей, а скота много держали. Вот поп говорит: "Матушка, надо нам работника взять! Без работника-то тяжело. Я в воскресенье службу отслужу да съезжу на базар, там кого-нибудь подыщу". Матушка говорит: "Ты только Ивана не бери! Иваны все дураки". - "Ладно, матушка!"
Приехал батюшка на базар и давай искать работника. Ходит, попадается ему навстречу молодой человек. "Здорово, батюшка!" - "Здорово, молодой человек". - "Куда идешь?" - "Работника нанимать". - "А я в работники попадать". - "А как тебя звать?" - "Иваном". - "Нет, Ивана не надо, Иваны все дураки". - "А у нас, батюшка, в деревне все Иваны!" - "Нет, - говорит, - в другую деревню съезжу, там посмотрю".
Сказал - поехал в другую деревню. Иван переоделся да бежать, деревня рядом. Приезжает батюшка в другую деревню на базар, тот же Иван встречается. "Куда, батюшка, идешь?" - "Работника нанимать. А ты куда?" - "Я в работники попадать". - "Как тебя зовут?" - "Иваном". - "Нет, Ивана не надо, Иваны все дураки". - "А у нас в деревне все Иваны". - "Ну, в другую деревню съезжу".
Приезжает в третью деревню, снова Иван встречается, опять он платье переодел. "Здорово, батюшка!" - "Здорово, молодой человек". - "Куда едешь?" - "Работника нанимать". - "А я в работники попадать". - "А как тебя зовут?" - "Иваном". Уж не хотелось Ивана брать, да всё Иваны попадаются: три деревни проехал! Взял его, повез домой. "Какой уговор-то, - спрашивает Иван. - Что будешь платить?" - "Дома договоримся".
Приехали. Иван работает - поп нахвалиться не может. Зима заприходила. Овец-то много, надо резать. Матушка сказала: "Пошли Ивана!" Иван приехал с дровами. "Пойди, - говорит поп, - зарежь овцу". - "А какую?" - "А какая на тебя глядит".
Иван пошел резать, приходит в овчарню, а овцы все на него глядят. Иван и давай по очереди резать, всех зарезал. Покуда мясо убирал, домой не шел. Матушка и захлопотала: "Что-нибудь с Иваном неладно! Сколько времени прошло, не идет обедать!" Прибежала в овчарню, а у него все овцы зарезаны. Она домой с ревом бежит: "Батюшка! Я тебе говорила, не бери Ивана! Иваны все дураки! Всех овец зарезал!" - "Ну, ничего уж, что делать? Мужик старательный, пусть живет". - "Надо прогнать его!" А срок-то не вышел, чтобы прогнать. Оставили Ивана.
Живет-поживает, поп не нахвалится. А матушке Иван приглянулся. Поп в церковь служить, а Иван к матушке. Батюшка же знать не знает. Приходит из церкви: "Тебя, матушка, в церкви не было сегодня". - "А вот зубы заболели, не могла пойти".
Зима заприходила, батюшка ничего не замечает, а матушка живет с Иваном, как в гусли играет. Вот мясо которое продали, а которое съели. Матушка говорит: "Надо Ивана послать зарезать быка ли, телицу". - "Нельзя Ивана посылать, он всех зарежет". - "А что, он нынче умный стал, не зарежет". Иван с работы приехал, говорят: "Иван, поди зарежь быка ли, телицу". - "А которого быка резать?" - "А какой на тебя глядит".
Иван приходит в коровник, а быки и телицы - все на него глядят. Иван того отведет - щелкнет, другого, третьего - всех до одного и убил. Одна худющая коровенка осталась, недойная. Батюшка говорит: "Надо пойти посмотреть, что Иван долго не идет?" А Иван уж полный амбар мяса наносил. Батюшка забранился, а Иван: "Вы сами говорили: зарежь, который на тебя глядит, а они все на меня глядели!" Батюшка: "Надо Ивана рассчитать!" А матушка: "Работник хороший, так и греха никакого нет!"
Ивану что: живет, матушка на защиту пошла!
Вот ночью батюшка с матушкой повалились спать, батюшка говорит: "Надо Ивана утопить! Так он нам на весь век навяжется! Озеро рядом, сядем, поедем, я его толкну с саней - озеро-то не замерзло, а плавать он не умеет, утонет". Матушка сперва не соглашалась, потом согласилась: "Ну что ж уж, он нам горя-то сколько причинил!"
Уехал батюшка с Иваном в лес, дров воз нарубил. "Ну, Иван, - поп говорит, - ты устал рубить, я сам буду править, а ты садись назад". - "Ладно". А Иван давно смекнул, что поп замышляет. Поехали к озеру, подъехали, поехали по берегу. Батюшка подвернул задок воза к самому озеру, Ивана толкнул, а Иван его за подрясник сгреб да через себя перекинул. От попа только пузыри пошли! Так и утонул.
А Иван к попадье приехал и стал с попадьей жить да быть да добро наживать. И до сей поры живут, нас переживут.
И сказка вся.