"Джим Пуговица и Чёртова дюжина" - вторая книга, рассказывающая о приключениях Джима Пуговицы и Лукаса-машиниста. Друзья отправляются в путь, чтобы узнать тайну рождения Джима, а по дороге совершают благородные подвиги и переделывают множество разных дел.
Содержание:
-
Глава 1, в которой история начинается бумсом 1
-
Глава 2, в которой Джим придумывает маяк, одновременно большой и маленький 2
-
Глава 3, в которой начинается путешествие в неизвестность 4
-
Глава 4, в которой друзья сворачивают в Варварское море 4
-
Глава 5, в которой Джим и Лукас узнают про Кристалл вечности 5
-
Глава 6, в которой друзья открывают тайну древнего морского царя Гурумуша 6
-
Глава 7, в которой Джим натыкается на разгадку, и свечи гаснут 7
-
Глава 8, в которой вещи перестают сдвигаться с места 8
-
Глава 9, в которой Джим ищет разницу, и вещи начинают летать 8
-
Глава 10, в которой Джим и Лукас изобретают перпетомобиль 9
-
Глава 11, в которой толстая Эмма взлетает в воздух 10
-
Глава 12, в которой перпетомоибль чуть не разбивается о Корону Мира 11
-
Глава 13, в которой друзей приняли за Фата-Моргану 11
-
Глава 14, в которой Джим и Лукас спасают двух своих друзей от двух чудовищ 12
-
Глава 15, в которой Лукас и Джим находят смотрителя для Магнитных Утёсов 13
-
Глава 16, в которой впервые за сто тысяч лет подружились существа огня и воды 14
-
Глава 17, в которой у Лукаса созревает смелый план 16
-
Глава 18, в которой путешественники обнаруживают на дне моря странный город 17
-
Глава 19, в которой неправильно написанное письмо выводит друзей на правильный путь 18
-
Глава 20, в которой просыпается Золотой дракон мудрости 19
-
Глава 21, в которой появляется голубой корабль с тайным пассажиром 20
-
Глава 22, в которой происходит Великая битва с Чёртовой дюжиной 21
-
Глава 23, в которой пираты приплывают в страну, которой не бывает 22
-
Глава 24, в которой Джим видит звезду в оке смерча 23
-
Глава 25, в которой Джим узнаёт тайну своего происхождения 25
-
Глава 26, в которой Пинг-Понг заслуживает памятник 26
-
Глава 27, в которой нечётное делается чётным 27
-
Глава 28, в которой пираты искупают свои злодеяния 28
-
Глава 29, в которой принц Мурад обретает свою страну 29
-
Глава последняя, в которой история завершается множеством сюрпризов 30
Михаэль Энде
Джим Пуговица и Чёртова дюжина
Глава 1, в которой история начинается бумсом
В Ласкании всегда хорошая погода. Но бывают и дни, когда идет дождь. Правда, редко, но уж льет, как из ведра. Именно в такой день и началась эта история.
Дождь лил, и лил, и лил.
Джим Пуговица сидел в маленькой кухне госпожи Каак, и принцесса Ли Зи была тут же, она как раз приехала на каникулы. Всякий раз, приезжая, она привозила Джиму какой-нибудь подарок. То стеклянный шар с ландайским пейзажем внутри, на который падал снег, если шар встряхнуть. То она дарила ему пестрый зонтик от солнца и точилку для карандашей в виде маленького паровозика.
На сей раз она привезла Джиму коробку с ландайскими красками. И вот они сидели за кухонным столом и рисовали. Рядом сидела госпожа Каак и, водрузив на нос очки, читала им вслух книжку и при этом еще и вязала для Джима шарф.
Книжка была интересная, но Джим время от времени рассеянно поглядывал в окно. За плотной пеленой дождя едва виднелась станция Лукаса, где под навесом стоял маленький паровоз Молли рядом со старой толстой Эммой.
Не подумайте только, что дождь был унылый. В Ласкании даже плохая погода вовсе не портит настроения, а дождь устраивает на крышах водные концерты. Капли перестукиваются и барабанят о подоконники, разливаются в водотоках и аплодисментами плещутся в лужах.
Джим увидел, как Лукас вышел из своей станции, поглубже натянул кепку, поднялся в кабину Эммы и выехал прямо под дождь. Молли осталась под навесом одна. Она, между прочим, стала уже настоящим паровозным подростком, на каких катаются по детской железной дороге. И Джим, как полподданного, вполне помещался в ее кабине.
Лукас сделал несколько кругов по острову, чтобы не было разговоров, что в Ласкании в непогоду останавливается движение транспорта. Потом он поставил Эмму под навес, поднял воротник и зашагал к дому госпожи Каак. Джим вскочил и открыл дверь своему другу.
- Здравствуй, Лукас! - сияя сказал Джим.
- Добрый день, коллега! - ответил Лукас.
Джим, правда, не знал точно, что означает это слово, но догадывался, что так обращаются друг к другу машинисты. Он тайком взглянул на Ли Зи: услышала ли она, как назвал его Лукас? Но маленькая принцесса, видимо, не находила в этом ничего особенного.
Лукас приветствовал обеих дам, присел к столу и спросил, может ли он тут рассчитывать на чашку горячего чая с порцией рома.
- Конечно, Лукас, - приветливо отвечала госпожа Каак, - горячий чай лучшее средство от простуды. Ли Зи как раз привезла мне баночку чудесного ландайского чая, и глоток рома тоже найдется.
Пока госпожа Каак заваривала чай, который распространял по кухне неописуемый аромат, Лукас разглядывал рисунки Джима и Ли Зи. Потом они убрали все рисовальные принадлежности и накрыли стол для чаепития. Госпожа Каак устроила сюрприз, выставив на стол румяный кекс, посыпанный сахарной пудрой. Не надо даже говорить, что вкус у него был отменный, ведь госпожа Каак славилась своим мастерством.
Когда все до крошки было съедено, Лукас откинулся на своем стуле и набил трубку. Джим тоже достал трубку, которую ему подарила принцесса в день обручения. Но по-настоящему он не курил, Лукас ему отсоветовал, потому что курильщики перестают расти. Для взрослых это уже не имеет значения, они выросли, но Джим-то пока полподданного и, конечно, не хотел бы остаться таким навсегда.
За окном опустились сумерки, в кухне было уютно и тепло.
- Я давно уже хотел тебя спросить, Ли Зи, - начал Лукас, раскурив трубку. - Как там поживает драконица Зубояд?
- Она все еще спит, - ответила маленькая принцесса своим певучим голоском. - Но выглядит при этом чудодейственно. Она вся переливается золотом от макушки до кончика хвоста. Мой отец повелел охранять ее днем и ночью, чтобы ничто не помешало волшебному преображению. Когда она очнется, он сразу же даст вам знать.
- Прекрасно, - сказал Лукас. - Это произойдет уже скоро. Ведь драконица сказала, что проснется ровно через год.
- По расчетам наших цветов учености, - добавила Ли Зи, - этот великий миг настанет через три недели и один день.
- Первое, о чем я спрошу драконицу, - сказал Джим, - это где меня похитили пираты Чертовой дюжины и кто я есть на самом деле.
- Да-да, - вздохнула госпожа Каак. Она боялась, что Джим навсегда уедет из Ласкании. Но, с другой стороны, она понимала, что мальчик должен раскрыть тайну своего происхождения. Поэтому она ничего больше не сказала, а только еще разок вздохнула.
Тут Джим притащил фишки, и они принялись играть в настольные игры. Выигрывала почти всегда принцесса. В этом не было ничего нового, но Джим никак не мог с этим примириться. Ли Зи, конечно, ему нравилась, но она нравилась бы ему гораздо больше, если б не была такой умной. Да он бы с радостью ей поддался, но как это сделать, если она сама все время выигрывает!
За окном между тем совсем стемнело, дождь перестал. Вдруг в дверь постучали.
Госпожа Каак открыла, и вошел господин Рукав. Он сложил зонтик, поставил его в угол, снял свой котелок и поклонился.
- Добрый вечер, всем добрый вечер! Как вижу, вы предаетесь полезным и интересным занятиям. Видите ли, дамы и господа, я сидел сейчас дома и вдруг почувствовал себя очень одиноким. Я спросил себя, будете ли вы возражать против того, чтоб я примкнул ненадолго к вашей компании.
- О, конечно, мы не будем возражать, - приветливо сказала госпожа Каак и поставила еще одну чашку чая. - Присаживайтесь к нам, господин Рукав.
Он, поблагодарив, сел и сказал:
- Я уже долгое время размышляю над одним вопросом и хотел бы услышать ваше мнение. Дело вот в чем: все ласканийцы, кроме меня, живут с какой-нибудь пользой для остальных. А я только хожу на прогулки и подлежу правлению короля. Вы, конечно, согласитесь, что долго так не может продолжаться.
- Ах, да что вы, - возразила госпожа Каак. - Вы нам очень нравитесь таким, как есть.
А маленькая принцесса добавила:
- Именно из-за этого.
- Большое спасибо, - ответил господин Рукав, - тем не менее просто быть, ничего собой не представляя, - это не жизнь. Причем я могу сказать про себя, что я необыкновенно образованный человек и обладаю такими знаниями, которые порой удивляют меня самого. Но, к сожалению, они никому не нужны - меня никто ни о чем не спрашивает.
Лукас откинулся на спинку стула и молча пускал к потолку кольца дыма. Потом он задумчиво сказал:
- Я думаю, господин Рукав, в один прекрасный день все это пригодится.
Тут все услышали со стороны берега сильный удар, как будто кто-то с разбегу наткнулся на остров.
- Силы небесные! - ахнула госпожа Каак, чуть не выронив чашку. - Вы слышали?
Лукас вскочил и уже натягивал свою кепку.
- Идем со мной, Джим! Посмотрим, что случилось!
Оба друга побежали в сторону Ново-Ласкании, откуда донесся удар. Дождь хоть и кончился, но было темно, глаза не сразу привыкли и различили лишь очертания чего-то большого.
- Может, это кит? - сказал Джим.
- Нет, ведь он не шевелится, - сказал Лукас, - Похоже, корабль.
- Эй! Ау! - послышался голос. - Кто-нибудь есть дома?
- А как же! - отозвался Лукас. - А вы к кому?
- Это случайно не остров Ласкания? - спросил голос.
- Это Ново-Ласкания, - объяснил Лукас. - А кто там?
- Да я, почтальон, - жалобно отозвался из темноты голос.
- Из-за сильного дождя я потерял ориентацию, и мой корабль, к сожалению, налетел на вашу государственную границу. Мне очень жаль, я приношу извинения.
- Ничего, - ответил Лукас. - Милости Просим, господин почтальон, спускайтесь на берег!
- Тут у меня неподъемный мешок писем для Лукаса-машиниста и Джима Пуговицы.
Оба друга поднялись на корабль и помогли почтальону стащить на берег мешок с письмами.
Целый вечер они читали на кухне госпожи Каак эти письма из разных стран - из Индии и Штудгарта, с Северного полюса и с экватора. Письма писали или диктовали, а то и вовсе рисовали - дети. Услышав о приключениях друзей, они хотели узнать подробности, или приглашали Лукаса и Джима к себе в гости, или просто выражали свое восхищение.
Наверняка кто-то из моих бесценных читателей хочет знать, дошло ли и его письмо тоже. Дошло, это я подтверждаю.
Были тут письма и от тех детей, которых Джим и Лукас освободили тогда из драконьего города.
- Мы должны каждому написать ответ, - сказал Лукас.
- Но ведь я не умею писать! - испуганно воскликнул Джим.
- Да, я и забыл, - пробормотал Лукас. - Ну что ж, придется мне одному.
Джим молчал. Впервые он пожалел, что не умеет читать и писать, и только он хотел сказать, что хочет научиться, как вдруг маленькая принцесса его опередила:
- Вот видишь! - назидательно сказала она.
И, конечно, у Джима пропала охота говорить о своем желании.
- Но сегодня уже поздно, - сказал Лукас, - я примусь за это завтра.
- Тогда, может, и я останусь, - сказал почтальон, - чтобы заодно прихватить вашу почту.
- Это было бы очень любезно с вашей стороны, - сказал Лукас.
- Если вы не против, - предложил господин Рукав, - вы могли бы переночевать у меня. И мы побеседовали бы о таком предмете, как география, - ведь вы, как почтальон, весьма сведущи в этой науке, а меня она тоже чрезвычайно интересует.
- Весьма буду рад, - согласился почтальон и добавил, повернувшись к Джиму и Лукасу: - Должно быть, это очень приятно, иметь так много друзей?
- Да, - улыбнулся Лукас, - не так ли, Джим?
- Более того! - с важной миной выступил вперед господин рукав. - Это величественно! Спокойной ночи, милые дамы и господа!
И они шагнули к двери, чтобы уйти, но почтальон еще раз обернулся:
- Впрочем, за то сотрясение, которое мой корабль причинил острову, я извинюсь завтра перед королем Альфонсом Без-Четверти-Двенадцатым.
Они ушли. Лукас тоже отправился к своей станции, оставляя позади себя шлейф дыма. И вскоре погасли все огни в окнах Ласкании. Ветер шумел в корнях деревьев, и большие и маленькие волны плескались на государственной границе.
Глава 2, в которой Джим придумывает маяк, одновременно большой и маленький
Проснувшись на другое утро, Джим сразу вспомнил свой сон. Будто он стоит под высоким высохшим деревом, на котором не только листьев, но даже коры нет, а только голая древесина, к тому же расщепленная молниями. На верхнем сучке сидит большая птица, худая, обтрепанная, и из глаз ее катятся слезы величиной с аэростат. Джим хотел убежать, потому что от таких слез вполне могло начаться наводнение, но птица окликнула его:
- Джим Пуговица, пожалуйста, не уходи!
Джим остановился и удивленно спросил:
- Откуда ты меня знаешь, большая птица?
- Но ты же мой друг!
- Что я могу сделать для тебя, бедная птица? - спросил Джим.
- Помоги мне спуститься с этого ужасного мертвого дерева, иначе я погибну. Я так одинок, так ужасно одинок.
- Разве ты не можешь летать? - крикнул Джим. - Ты же птица!
- Джим, ты меня не узнаешь? - отвечала птица бесконечно печальным голосом. - Откуда же мне уметь летать?
- Перестань плакать, - попросил Джим, - у тебя такие громадные слезы, что если одна упадет на меня, я утону в ней.
- Ах, мои слезы не больше твоих! - возразила птица. - Посмотри как следует!
Тут Джим внимательно проследил за падающей слезой - чем ниже она падала, тем меньше становилась. И, очутившись на его ладони, оказалась маленькой слезинкой.
- Кто же ты, птица? - спросил Джим, и птица воскликнула:
- Да взгляни же на меня еще раз!
Джим присмотрелся и увидел вместо птицы господина Тур Тура. И тут же проснулся.
Этот сон все утро не шел у него из головы. За завтраком он молчал.
- Ты на меня все еще сердишься за вчерашнее? - спросила Ли Зи, очень сожалея, что обидела Джима.
- За вчерашнее? - рассеянно переспросил Джим.
- За то, что я сказала "вот видишь!"
- Ах, - ответил Джим, - какие пустяки, Ли Зи!
И только когда пришел Лукас, Джим рассказал про свой странный сон.
- Да, мнимый великан, - пробормотал Лукас, попыхивая трубкой. - Я тоже о нем часто думаю. Без него нам бы тогда ни за что не выбраться из пустыни Край Света. Как он там поживает в своем оазисе?
После завтрака госпожа Каак убрала со стола, Ли Зи помогала ей мыть и вытирать посуду, а Лукас и Джим принялись отвечать на письма. Лукас писал, а Джим пририсовывал свое черное лицо, складывал листки и наклеивал марки на конверты. Когда все письма были написаны, у Лукаса болела рука - а ведь он был человек незаурядной силы. Джим, облизавший все конверты и все марки, откинулся без сил на стуле и сказал:
- Бобе мой, боб эбо быба бабоба!
Он, собственно, хотел сказать: "Боже мой, вот это была работа!" Но язык у него прилип к небу. Пришлось ему чистить зубы и полоскать рот, иначе он бы и поесть не смог.
После обеда пришли почтальон и господин Рукав с поручением от короля - созвать всех подданных на аудиенцию.
Все отправились в замок.
Король, как обычно, сидел на троне возле телефона в бархатном халате, с короной на голове и в клетчатых шлепанцах.