- Эй! Жедебчик! Иди домой! Ты де в дашем вкусе! - проорал Красавчик без особой надежды.
Ромео посмотрел вверх и причмокнул губами, послав возлюбленной лошадиный поцелуй.
- Де помогло, - сообщил Красавчик своей попе.
- Тогда советую тебе придумать что-нибудь другое, - прохрипела сверху Пачкуля. - Мне надо вниз. Если ты случайно не заметил, я тут задыхаюсь.
- Я вдиз де пойду, - сказал Красавчик и содрогнулся. - Во всяком случае, пока он там. Чтоб я к этому спустился? Да ди в жизнь!
- Сам нас сюда затащил, - сердито сказала Пачкуля, - сам и придумывай, как нам слезть. Я не могу себе позволить здесь развешиваться. У меня важная постановка. Мне нужен лошадиный костюм.
- Не сдезу, пока он не уйдет, - твердо повторил Красавчик. - И, эта, почему б тебе нас отсюда не спустить? Пдоизнеси заклинание, или чё у вас там.
- Надо ж настолько не смыслить в магии, - фыркнула Пачкуля. - Нельзя просто щелкнуть пальцами и надеяться, что все произойдет само собой.
(Вообще-то это неправда. Любая толковая ведьма может щелкнуть пальцами, зная наверняка, что все произойдет само собой. Нужна только хорошая память и полная голова полезных заклинаний. Беда в том, что у Пачкули нет ни того, ни другого.)
- И ты дазываешь себя ведьмой? - насмешливо сказал Красавчик?
- Разумеется, я называю себя ведьмой, - огрызнулась Пачкуля. - Просто у меня с собой ничего нет. Нужна хотя бы волшебная палочка. И как прикажешь варить зелье, если… Ой. Ой-ой-ой.
Голос ее вдруг изменился. В нем зазвучал ужас.
- Что тепедь? - сказал Красавчик.
- По-моему, опять начинается.
Красавчик посмотрел вниз и постарался взять себя в руки.
- Она пдава, - сказал он. - Деджись, Цуцик. Мы таем! - И он закрыл глаза.
Непростая ситуация, правда? Застрявшие на елке Пачкуля и Красавчик с Цуциком вдобавок ко всему становятся невидимыми. Вернемся, пожалуй, немного назад и узнаем, как же они оказались в столь затруднительном положении.
…Карнавальная лошадь во весь опор скакала по лесу, на ее спине подпрыгивала Пачкуля, крепко вцепившись в лошадиные уши. Оседлав пятнистое животное в диком прыжке, Пачкуля изначально собиралась его остановить. Но теперь, когда сзади громыхал одуревший от любви Ромео - глаза у жеребца вращались, а из ноздрей струился пар, - она передумала.
- Быстрее! - вопила она. - Бегите, остолопы! Бегите!
К счастью, опустевшая повозка то и дело застревала между деревьями и немного притормаживала преследователя. Иначе у них не было бы ни единого шанса на победу в этой скачке.
Красавчик и Цуцик остервенело неслись через поляну, по которой меньше минуты назад промчался гоблинский авангард. Они были в панике, кроме того, у Красавчика был очень ограничен обзор - поэтому он даже не заметил Рональда, который как раз поднимался после первого столкновения.
Пачкуля тоже его не заметила, потому что ей на глаза съехала шляпа.
Да, они сбили его с ног. И да, как вы, наверное, догадались, их обрызгало последними каплями сыворотки невидимости!
И отлично, думаете вы. Разве не здорово стать невидимым, когда тебе угрожает опасность?
Ах! Если бы все было так просто!
Проблема заключалась в сыворотке. Ее было слишком мало. Первую волну улепетывающих гоблинов окропило будь здоров. Но во второй раз сыворотки оставалось совсем чуть-чуть - и одному бы толком не хватило, не говоря уж о троих.
Пачкуля, Красавчик и Цуцик этого еще не знали - пока.
Когда невидимость снизошла на них первый раз, они были так ослеплены паникой, что почти не обратили на это внимания. Красавчик с Цуциком здорово приноровились бежать, и какое-то время их ноги сами двигались вверх-вниз, словно поршни. Но вдруг Пачкуля почувствовала, что что-то неуловимо изменилось. Сперва она не могла понять, в чем же дело. А потом посмотрела на себя - и увидела воздух!
- Погодите! - закричала она. - Что-то не так! Мы исчезли!
В этот самый момент обе половины карнавальной лошади осознали, что случилось нечто странное. Костюм стал прозрачным! Они по-прежнему были внутри его, они его чувствовали, но не видели!
Что еще хуже - себя они не видели тоже!
- Аааа! - завопил Красавчик и резко остановился. - Где я? Я пдопал? Я себя не вижу!
Цуцикова невидимая голова в очередной раз впечаталась в Красавчикину невидимую поясницу.
- Ууууф! - непринужденно заметил Красавчик, когда от удара у него перехватило дыхание.
Оба гоблина рухнули в снег, увлекая Пачкулю за собой.
Все трое, растерянные и напрочь потерявшие присутствие духа, принялись размахивать руками.
- Где я? - орал Красавчик. - Ты здесь, Цуцик?
- А где мне быть. Где Пачкуля?
- Я здесь. Перестань меня пинать, будь любезен.
- Вы меня видите? Я себя не вижу. Я вас не вижу. Вы себя видите? - причитал Красавчик.
- Конечно, мы тебя не видим! - рявкнула Пачкуля. - Ты исчез. Я исчезла. Мы все исчезли!
- Я боюсь! - затараторил Цуцик. - Что происходит?
Беда не приходит одна. В этот момент из-за угла показался Ромео. Он наконец-то избавился от повозки. Одно колесо угодило в яму, оглобли сломались, и теперь конь мог гнаться за своей любимой хоть до края вселенной. И дальше, если потребуется.
Он сбавил ход и растерянно остановился. Странно. Куда ж она подевалась? Куда исчезла?
- Тссс, - зашипела Пачкуля. - Это он! Не двигайтесь.
Они сидели в снегу, боясь пошевелиться. Ромео нерешительно оглядывался по сторонам. В какой-то момент он посмотрел прямо на них - но после одной-двух полных ужаса секунд недоуменно фыркнул и скрылся за деревья.
- Уф! - сказала Пачкуля. На ее невидимом лбу выступил невидимый пот. - Едва не попались. Пошли. Надо убираться отсюда, пока есть возможность.
Они кое-как поднялись - и в этот миг, без всякого предупреждения, они начали проявляться. Сперва был просто воздух. Потом возник призрак насквозь просвечивающей карнавальной лошади с прозрачной всадницей.
- Эй! - закричал Красавчик. - Я вернулся! Привет, я!
- Тихо, болван! - шикнула на него Пачкуля. - Хочешь, чтоб он услышал?
Тут у Цуцика сдали нервы, он не выдержал и завопил.
Ромео замер, навострил уши и оглянулся.
Вот она! Его любовь! Как же он ее не заметил? С диким ржанием конь повернулся - и погоня возобновилась. С той лишь разницей, что теперь карнавальная лошадь и всадница то исчезали, то появлялись, словно изображение в неисправном телевизоре. Они растворялись в воздухе на несколько минут, а затем снова становились видимыми. А Ромео был все ближе.
- Быстрее! - кричала Пачкуля. - Ну же, вперед!
- Кдасавчик! - голосил Цуцик. - Он пдямо за мной, Кдасавчик. Я чувствую, как он дышит! У меня в боку колет! Я больше не могу бежать!
Отчаянные ситуации требуют отчаянных мер. Красавчик увидел перед собой гигантскую ель - и понял, что это их единственный шанс.
- Быстдее, Цуцик! - орал он. - Лезь на елку!
И как-то - они и сами не поняли как - им это удалось.
Теперь мы знаем, где они и как туда попали. Впереди их ждут долгие часы пререканий. Мы могли бы остаться и составить им компанию, но лучше переместимся на несколько часов вперед и посмотрим, как идут дела в банкетном зале "У черта на куличках", где вот-вот начнется генеральная репетиция.
Глава пятнадцатая
Генеральная репетиция
В банкетном зале царил хаос. В глубине сцены стоял на стремянке Амедео Вампирьяни и вешал первый задник, который изображал знаменитый кабинет Шерлока Холмса на Бейкер-стрит. Очевидно, великий сыщик разделял любовь Амедео к красному цвету. От одного взгляда на его кабинет глаза резало, но все молчали, все-таки Амедео - художник, и вообще. Ведьмы единодушно решили, что, раз он запросил столько денег, значит, декорации наверняка хорошие.
В картонные деревья заколачивали гвозди, с жутким скрипом расставляли рядами стулья, в оркестровой яме "Непутевые ребята" репетировали увертюру. Шум стоял невероятный.
Хьюго хлопнул в ладоши, требуя тишины.
- Так! - пискнул он. - Тихо, пошалуста. Попрошу фсех актероф фыйти на сцену и фстать ф ряд. Мы нашинать смотр костюмоф.
Хихикая и толкаясь, актрисы построились на сцене, немного робея перед Хьюго, который медленно шел вдоль шеренги.
Первыми были детки. Они нарядились в чепчики с рюшами и здоровенные ползунки, тоже с рюшами. У Бугага костюм был голубой, у Гагабу - розовый. На груди у каждой крупными буквами было вышито "ДЕТКА". Обе детки сосали огромные соски.
- Хмм, - с сомнением промычал Хьюго. - Надо было нам лучше опъяснять, што к шему, когда мы закасыфать костюмы. Ну та ладно. Уше слишком поздно. Втяните жифоты и надейтесь на лутшее.
Рядом с детками стояли три принцессы - Белоснежка, Рапунцель и Спящая красавица - в коронах и роскошных платьях. На Чесотке был соломенного цвета парик, подметавший пол, а у Тетери - резиновая грелка в руках.
- Пошему платье ф пятнах, Мымра? - строго спросил Хьюго. - Што ты есть в гримерке?
- Свекольные пончики, - призналась та, что всех румяней и белее.
- Плохо. Ты ше Белоснешка, а не Черногрязка. Перекитыфай фолосы через руку, когда будешь танцефать, Чесотка, а не то фы фсе себе ноги переломать. Тетеря, проснись, у тебя слюни течь. Ладно, фы сгодиться.
Следующей была Вертихвостка.
- Хмм. Надеюсь, ты надефать сферху кофту. Слишком открофенно, - сказал Хьюго.
- Ах, - лучезарно улыбнулась великая царица. - Но в Египте же жарко.
- Не настолько шарко, - твердо сказал Хьюго. - Наденешь кофту. Это приказ. У нас пантомима тля семейного просмотра.
Потом настал черед Чепухинды, прелестного видения в тюлевом платье с блестками. Она неуклюже покружилась, а затем присела в скрипучем реверансе, вопросительно вздернув бровь.
Все вежливо похлопали.
- Неплохо, - кивнул Хьюго. - Ошень неплохо, тофтопочтенная Чепухинда. Только у вас крылья фферх-тормашками. И ботинки придется снять.
Чепухинда явно была шокирована.
- Снять мои ботиночки? Но я всегда ношу эти ботиночки. Это ботиночки моей прабабки. Они передаются из поколения в поколение.
- Просто они не ошень подходить к образу феи, фот и фсе, - попытался объяснить Хьюго. - Феи не носят обувь со стальным носком.
- А эта - носит, - сообщила ему Чепухинда тоном, не допускающим возражений.
Так-то вот.
Хьюго тихо вздохнул и подошел к Шерлоку Холмсу.
Грымзин клетчатый плащ и шляпа с двумя козырьками немного пообтрепались: Свинтус бросил их в сугроб, когда убегал от Пачкули.
- Прекрасно, Грымса, прекрасно. Ты фылитый Шерлок. Я вишу, у тебя лупа треснула. Как тебе это удафаться?
- Случайно, мой дорогой Хьюго, - сказала Грымза, которая, едва получив роль, начала изъясняться как ее герой.
Следующей в шеренге была Шельма; ей не терпелось услышать мнение режиссера. Ее костлявые ноги были затянуты в зеленые колготки, а на голове красовалась шляпа с пером, которую она залихватски сдвинула набок. Она хлопнула себя по бедру и послала публике воздушный поцелуй.
- Вы прекрасная публика, я люблю вас, - заголосила она, - я всех вас люблю!
- Хорошо, сойдет, - сказал Хьюго. - Колготы подтянуть, одеяло на себя не тянуть.
- Не понимаю, почему я должна слушаться какого-то хомяка, - пробормотала Шельма, но так, чтобы Хьюго не услышал. В отсутствие Пачкули он показал себя как очень хороший режиссер. В этом все были единодушны.
Хьюго подошел к Крысоловке, облачившейся в пеструю накидку, от которой рябило в глазах. Гаммельнский крысолов отдал честь дудочкой и вытянулся по стойке "смирно".
- Неплохо, Крысолофка. Один ма-а-аленький совет - постарайся улыбаться. Ты ше друг маленьких детей, та? Они обошать твою феселую музыку.
Крысоловка попробовала улыбнуться. Ничего не вышло. Такое уж у нее лицо.
Замыкала шеренгу Макабра. Она до зубов вооружилась картонными мечами и надела клетчатый шотландский плащ до пят. Вид у нее был очень устрашающий. Когда Хьюго приблизился, она откинула назад голову и зловеще загоготала.
- Молодец, Макабра. Э-э - пошалуй, мы обойтись без фолынки. Она тебе мешать фо фремя срашения. Где Туту?
- Она просила передать, что будет позже, - сказала Белоснежка, рассеянно высморкавшись в подол платья. - Она практикуется работать с фонарем.
- Что сначит "работать с фонарем"?
- Ну, она взяла все наши кухонные стулья, - начала объяснять Рапунцель, - и поставила их рядами. А помощников заставила быть зрителями. Она показывает им, где их места, а если они не слушаются, она - э-э - работает фонарем. Бьет по голове. Похоже, это довольно больно.
- Ясно. Хорошо, я фсех посмотреть? Такое ощущение, што чефо-то не хватать.
- Так и есть, - сказала Клеопатра. Ее так и распирало от желания наябедничать. - Рональд до сих пор в своей гримерке. Мы его звали, но он ни в какую. Он говорит, у него что-то не то с костюмом. Он говорит, что не хочет быть прекрасным принцем и что пантомима наша дурацкая.
- Ах вот оно что, - прорычала Шельма. - Ладно, предоставьте это мне. Это работенка для Дика.
Она решительно направилась в сторону гримерок. Через мгновение все услышали яростный стук.
- Рональд! Выходи сию же минуту, слышишь меня? Это твоя тетя! Хочешь, чтобы я тебя отшлепала? Для меня ты не такой уж и взрослый, имей в виду!
Повисла пауза. Потом раздались энергичные удары ногой по дереву и, наконец, треск. Затем ведьмы услышали приглушенные голоса и звуки резких шлепков (этот звук ни с чем не спутаешь). Через секунду появилась Шельма, весьма довольная собой.
- Он идет, - объявила она. - Удивительно, чего можно добиться парой ласковых слов.
Все выжидающе смотрели в сторону кулис.
Бедный Рональд. В последнее время ему не везло. Мало того, что он лишился своей ультрасильной сыворотки невидимости, так теперь еще придется надевать нелепый костюм прекрасного принца и выставлять себя на посмешище перед публикой. Единственное, что с ним случилось хорошего, - ему дали отдельную гримерку. Хьюго объяснил, что на то есть две причины:
1. Он единственный мужчина в составе.
2. Его никто не переваривает.
Рональд хмуро приплелся на сцену, держась за покрасневшее запястье. Когда он встал в конец шеренги, все захихикали.
- Что смешного? - сердито буркнул он.
- Для начала, твои штаны, - сказала Белоснежка.
В самом деле. Бриджи были ему велики, вдобавок еще и резинка в поясе порвалась. Пришлось Рональду подпоясаться веревкой. С остальными частями костюма тоже беда. Пиджак еле налез, пышные рукава у блузы оказались слишком длинными, картонный меч размяк, а корона, надвинутая на оттопыренные уши, смотрелась очень глупо и была совсем не похожа на настоящую.
- Стой прямо, Рональд, - велел Хьюго. - У Прекрасного принца не толшна быть впалая грудь. Он толшен фыглядеть - как бы это - щеголем.
- Интересно как! - воскликнул Рональд, топнув ногой. - Мне все не по размеру! Я же давал тебе свою мерку. Наверное, ты неправильно записал. Как мне выглядеть щеголем в лилипутском жакете и гигантских штанах?
- Я не финофат, што у тебя нестандартная фигура. И еще. Пошему ты вчера не яфляться на репетицию?
- Я - м-м - заблудился в снегу, - пробормотал Рональд, залившись краской.
- А долшен был быть здесь, - строго сказал Хьюго. - Тем полее што у нас критическая ситуация.
- Ничего себе. Правда? - невинно спросил Рональд.
- Еще какая! - вмешалась Клеопатра. - Гоблины стащили нашу карнавальную лошадь! Пачкуля отправилась за ней, и до сих пор ни слуху ни духу.
- Мы прибегли к услугам профессионалов, - самодовольно прибавила фея. "Прибегли к услугам профессионалов" звучит очень по-деловому. Чепухинде нравилось думать, что она предводительствует шабашем, который время от времени Прибегает к Услугам Профессионалов.
- Ну да? И к кому вы обратились? - поинтересовался Рональд.
- К кузену Вилли, - встрял Дик. - Ты помнишь Вилли, Рональд? Дикаря? Брата кузена Пьера. Он четвероюродный кузен племянника бабки дяди мужа сестры твоей матушки. Живет в горах. Ест бобы.
- Ну да, - расплывчато сказал Рональд. - Ну что, здорово. Кузен Вилли, значит? Надо же. Как там у него дела?
(Не то чтобы Рональду было интересно. Он понятия не имел, что за кузен Вилли. Он просто хотел, чтобы все перестали говорить о таинственном исчезновении Пачкули и карнавальной лошади. Что-то ему подсказывало, что его роль в этой истории не добавит ему популярности.)
- Слушайте, - сказал Хьюго. - Слушайте. У нас на фсе это нет фремени. Мы начинать генеральную репетицию. Фсе со сцены, быстро. Оркестр готоф?
Судя по раздавшемуся из оркестровой ямы дудению, бренчанию и бумсанию, оркестр был готов.
- Так, ребята! - пискнул режиссер. - Начинаем с самого начала!
Глава шестнадцатая
Следопыт
Дикарь Вилли Енот стоял на коленях в пещере и сосредоточенно обнюхивал раскиданную золу в остывшем кострище. Вокруг валялись загадочные предметы. Коробок спичек. Газовая горелка. Пакет из-под бубликов. Коробка с дырками. Гора битых баночек, которые, похоже, кто-то в приступе ярости швырял о стену пещеры.
А еще сложенная в несколько раз бумажка. Скорее всего, выпала из чьего-нибудь внутреннего кармана. Это была страница из мебельного каталога, содержавшая массу информации о стульях!
Вилли Енот поискал еще. И за камнем нашел другую улику.
Остроконечный колпак! Довольно потрепанный, одна звезда висела на нитке. Видать, кто-то недавно его на славу попинал.
Дикарь поднял его двумя пальцами и заглянул внутрь.
- РОНАЛЬД ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ, - прочел Вилли вслух. - СТИРАТЬ ОТДЕЛЬНО. Хмм.
Он скатал колпак и сунул его в карман кожаных штанов. Затем, с чмоканьем посасывая больной зуб, он направился к выходу из пещеры.
Снег снаружи был утоптан множеством ног. В сугробе лежал опрокинутый медный котелок. Мы с вами не на "ты" с дикой природой и едва ли много бы поняли из этой загадочной картины. В отличие от Вилли. Для опытного следопыта все было очевидно. Здесь проводили магический эксперимент, и он явно вышел из-под контроля.
Снова работа для верной носопырки. Вилли утер свой большой умный нос рукавом и понюхал воздух, как гончая собака.
- Будь я проклят, если не чую гоблина! - рявкнул он сам себе.
Чуть поодаль в кусте два кролика пихнули друг друга в бок.
- Это кто такой? - прошептал один.
- Ты что, не знаешь? - тоже шепотом ответил другой. - Это Дикарь Вилли Енот, знаменитый следопыт! От его зоркого глазу ни одна тварь не укроется.
Они восхищенно наблюдали за тем, как Вилли поднял тигель, осмотрел его со всех сторон и аккуратно провел по краю грязным большим пальцем.
- Что за чертовщина… - Вилли отпрянул, на мгновение лишившись присутствия закаленного дикарского духа. Палец просвечивал насквозь! Он не то чтобы совсем исчез - для этого не хватило сыворотки, - но на несколько секунд стал прозрачным!