– Значит, он посмотрел в твои добрые глаза и увидел прекрасную душу?! – констатировала Джамиля с улыбкой. – Молодец, отдыхай. Этот человек – очень щедрый и тебе невероятно повезло, Айсу! Ах, да, он просил передать тебе, что слезы твоего сердца растопили лед его души.
Я чувствовала, как в моем организме прорастает изящный цветок симпатии к человеку, к которому, как мне казалось, тянется все мое существо. "Что есть влюбленность? – размышляла я. – Количество мыслей о человеке? Желание находиться с ним рядом ежесекундно?". Во мне вспыхивали новые, ранее не знакомые чувства, которые разукрашивали мир вокруг в насыщенные и яркие цвета. Я засыпала со счастливой улыбкой, и мне приснился мой Господин – самый добрый и красивый человек на свете. Правда в том сне он витал, как образ и я никак не могла до него дотянуться.
Римма встретила меня с улыбкой, и вместо слов протянула мне кусок пирога с финиками.
– Ты не обязана сюда приходить, теперь ты не просто воспитанница, а невеста шейха, им не положено пачкать руки в муке! – с иронией произнесла кухарка.
– Я умру от безделья, – воскликнула я с улыбкой и добавила, ухватив свою подругу за руку: – Римма, спасибо!
Я растрогала ее своей благодарностью, глаза поварихи увлажнились, но она, как обычно, не позволила эмоциям взять верх.
– Что встал a-то, давай к плите! Сегодня больше готовить – пятерых новеньких привезли, и еще к нам приедет важный гость! Еще кого-то просватали! – шуточно проворчала она. Я поспешно дожевала пирог и направилась к специальному тазику для мытья рук.
Следующая наша встреча началась с того, что Господин надел на меня цепочку с кулоном в виде сердечка и пожелал, чтобы я сохранила его и не снимала. Он вернулся в "дом невест" через несколько дней.
– Я подумал, что часть твоего сердца принадлежит мне, значит, и часть моего сердца должна быть в твоей власти, – он бережно провел рукой по моей голове и пригласил к столу, заставленному всякими яствами.
– Сегодня здесь есть что-нибудь, сотворенное твоими руками? – уточнил гость дома невест.
– Нет, Господин, но кое-что я помогала готовить, – произнесла я, улыбаясь. Я указала на некоторые блюда, и он ел только их. Меня это забавляло и очень трогало.
Мы провели вместе несколько чудесных часов. Я немного рассказала о России, но не о мрачных сторонах жизни, а о том, что помнила приятного. Светлых страниц в моей книге судьбы оказалось не так уж и много. Джамиля рекомендовала мне не погружаться в воспоминания, чтобы мужчина не испытывал жалость или не стал присматриваться к другим девушкам – более жизнерадостным.
– Как ты проводишь свободное время? – поинтересовался Господин. – Наверное, здесь безумно скучно?..
– Скуку испытывают те, кто не ценит жизнь! – ответила я, чем вызвала у мужчины с золотисто-ореховыми глазами, излучающими тепло, улыбку одобрения.
Он позволил мне задавать вопросы и спрашивать о чем угодно. Мне хотелось узнать о его семье и прошлом, однако я приняла решение не задавать ему слишком личных вопросов.
– Я никогда не была за пределами этих стен. Что там за ними кроме пустыни? – вздохнула я.
Шейх рассказал мне об удивительной стране, разросшейся за несколько десятков лет. Он был патриотом и с огромным почтением отзывался о первом правителе его родного города Шейхе Заеде, потомком которого он являлся, и этим фактом безмерно гордился. Я внимательно рассматривала его лицо – немного крючковатый нос, размашистые брови и удивительные глаза, поражающие своей красотой. Он заметил, что я любуюсь им и совсем не слушаю то, что я уже слышала на скучных уроках. Господин легонько щелкнул по моему носу и тихо прошептал мне на ухо:
– Мне пора покинуть тебя, а я совсем не хочу этого. Айсу, рядом с тобой мне тепло и спокойно. Когда-нибудь ты узнаешь обо мне все и будешь рядом всегда, я молю Аллаха, чтобы этот день настал поскорее!
Молодой мужчина сделал вдох, словно желал забрать часть моего запаха с собой и поспешно направился к двери. Возле нее он остановился и повернулся ко мне. Я сидела на диване и почувствовала себя ужасно одинокой, в мою душу проникала печаль, от чего глаза увлажнились.
– Что с тобой, Айсу? – спросил он.
– Я уже скучаю, мой Господин, – отозвалась я, и голос мой дрогнул. Белое облако из ткани стремительно двинулось обратно к дивану, и буквально через мгновение я висела у него на руках над полом. Вдруг я почувствовала ожог на своих губах – поцелуй, и чуть не задохнулась от восторга.
– Твое сердце бьется, как маленькая птичка в клетке, – произнес властитель моей души.
– Это от счастья, – выдохнула я.
– Кажется, я нарушил один из запретов Джамили, – выдохнул шейх, аккуратно поставив меня на пол.
– Это будет наш маленький секрет, – пообещала я, улыбнувшись.
Господин снова щелкнул меня по носу и ушел, в этот раз больше не оглядываясь. Я смотрела долго на закрытую дверь, за которой скрылась мужественная спина человека, в которого я влюбилась. Теперь мое чувство стало еще сильнее, и я хотела чего-то большего, чем просто объятия.
До ужина меня посетила Джамиля. Она деликатно постучала в дверь, чего раньше никогда не делала.
– Айсу, как прошло твое свидание? – спросила она осторожно, войдя в мою комнату.
– Хорошо, – поспешно ответила я, стараясь не выдать своего волнения и радости. Я все еще ощущала запах моего Господина и привкус страстного поцелуя.
– Мне сказали, что было нарушение…
– Анубис нажаловалась? Эта шакалья голова? Все не правда! Я сама его поцеловала, он не нарушал правил! – вспылила я, но, увидев округлившиеся глаза и ползущие вверх черные брови, поняла, что Джамиля говорила, о чем-то другом.
– Поцелуй? – уточнила хозяйка "дома невест". – Он тебя поцеловал?
– Я умоляю, не лишайте меня радости видеть этого человека! – взмолилась я, бросившись к ее ногам.
– Деточка, да что с тобой?! – растерялась Джамиля и подняла меня с пола, после чего мы обе сели на кровать. Она приподняла мое лицо и, заметив слезы, потребовала прекратить рыдать.
– Тем более, что повода нет! Он нарушил правила, желая получить тебя в жены, Айсу. Тебе всего тринадцать…
– Почти четырнадцать! – встрепенулась я, но, покраснев, поняла, что веду себя непристойно, смиренно извинилась и терпеливо ожидала окончания "приговора".
– Я вижу, и тебе не терпится соединить с ним судьбу. Я даже в замешательстве… На моей родине и в одиннадцать выходили замуж… Правда, не совсем понимая последствия! Я имею в виду, половую жизнь. Ты же понимаешь, что став женой тебя ждет…
– Баклажан? – выпалила я зачем-то, чем выбила Джамилю из колеи.
– Да что с тобой, Айсу? Тебя будто муха какая укусила! – начала раздражаться хозяйка "дома невест" и я, склонив голову, пообещала больше ее не перебивать. Она порадовалась возобладавшему благоразумию и поднялась с кровати.
– Но что вы решили? – воскликнула я, боясь ее отказа.
– Я не буду препятствовать. Но и ты не торопись. Он может забрать тебя после дня рождения.
– Но еще целый месяц! – ужаснулась я.
– Всего месяц, деточка! Угомонись! У тебя впереди много забот и уроков! Ты должна быть готова к замужеству…
Я осталась одна и когда дверь за Джамилей закрылась, схватила подушку и начала прыгать по комнате, это был один из самых счастливых моментов в моей жизни. Мне казалось, что я Золушка, и скоро меня приедет забрать прекрасный принц в свой дворец, и я буду самой счастливой на свете!
Мое сердце снова плакало, но не от горя, а от счастья!
Глава 9
О чем молчат акульи губы
Я проснулась от лязганья вилки и, открыв глаза, увидела через проем двери, как Маргарита с аппетитом уплетает за обе щеки оставшийся с минувшего вечера ужин. Мне даже на мгновение пришла мысль, что она придумала болезнь, чтобы вызвать к себе жалость, но чрезмерная бледность, к сожалению, говорила не в пользу ее здоровья.
– Не знаю почему, но я проснулась голодная! – виновато произнесла она, увидев меня в гостиной.
– Надо было заказать свежий завтрак, – зевая, произнесла я. – Кушу, омлет или… что там еще едят полезного на завтраки?
– Полезного? Ты издеваешься! Мне жить осталось… Надо урвать немного впечатлений перед тем, как опустится занавес! Я видела фильм, в котором два умирающих человека, узнав о своих диагнозах, исполняли свои желания! – размышляла Марга, размахивая вилкой.
– Составь список, – предложила я.
– О, одну мечту ты исполнила! Я хотела пожить перед смертью в роскоши! Смешно, правда? Бойся своих желаний, – задумчиво выдохнула сестра.
– Ну, так что? С чего же начинается твой длинный список? Просто начни фантазировать, – я старалась не замечать ее печали и вела себя, как ни в чем не бывало. Она, словно батискаф, начала спускаться на дно своей депрессии, но меня не привлекала перспектива выкаблучиваться у смертного одра.
– Раз ты молчишь, тогда я притворюсь, что список уже существует! – заявила я, направляясь к телефону. В ее глазах засветились тусклые лампадки радости. Я позвонила в ресторан и попросила перечислить самые необычные блюда, которые они могут приготовить.
– Это, наверное, очень дорого, – спохватилась Марга.
– Не думай об этом! Мой муж тебе лично выпишет благодарность, за то, что я наконец-то начну пользоваться своими привилегиями!
– Хорошо быть богатой? – спросила она меня. Я на мгновение растерялась, но тут же нашла точный ответ, который бы четко отображала мое отношение к земным благам:
– Хорошо быть любимой, Марга! Хотя, должна заметить, счет в банке значительно упрощает жизнь!
Ей понравился мой ответ. В это мгновение нерасторопная служащая ресторана наконец-то нашла особенное меню и принялась перечислять экзотические блюда, которые я повторяла для Маргариты:
– Крокодилье мясо с яйцами и сыром… страусиная печень со свининой и вином… губы акулы с ростками бамбука… жаренное черепашье мясо с луком порей… запеченные устрицы… Что ты будешь?
После того как Марга услышала название блюда "Губы акулы", она залилась смехом.
– Я ничего подобного не ела! Как-то доводилось пробовать поросячьи уши и то только потому, что кто-то мне сказал, что я буду лучше слышать! – произнесла я степенно в трубку, видя, как моя сестра захлебывается весельем, среагировав на мою шутку.
– Какая же ты дурочка! – прошептала она, вытирая слезы.
– Будьте добры, все кроме устриц! Еще свежевыжатый сок – морковный и апельсиновый. И кофе вареный, – перечисляла я, заметив протест сестры, которая потребовала зеленый чай.
Через пару часов наш стол был заставлен самыми изысканными блюдами. Маргарита внимательно их изучала, прежде чем отведать. Марга напоминала маленькую девочку в магазине сладостей, которой родители разрешили выбрать все, что она пожелает, но она никак не могла решиться.
– Возьму у них соскоб и отправлю на экспертизу! – предложила она, заметив, что я за ней слежу. – Хотя, я могу не дождаться результата анализа! Мы же не в Эмиратах. Судя по программам, которые у нас показывают по ящику, там все обустроено для людей. И государство заботится о своих поданных. Господи, сделай так, чтобы в следующей жизни я стала женой шейха!
Ее монолог был окончен, а рот занят пережевыванием невиданных деликатесов. Я оставила ее наедине с диковинными продуктами, желая постоять под струей душа, но затрезвонил мобильный телефон, о существовании которого я совсем забывала. Я услышала голос моего Господина, и чуть было не расплакалась. Он был обеспокоен моим отсутствием, а особенно известием о том, что одна из моих карт заблокирована в странном городе, которого он не нашел на карте России. Я поспешно успокоила его и пообещала не подвергать себя риску, завершить дела и как можно скорее вернуться в Дубай. Мы попрощались, но я еще какое-то время держала трубку телефона возле уха, словно его голос остался в ней.
– Ты так хорошо говоришь на их языке! Это арабский? – жуя, спросила Марго, когда я кивнула, она добавила: – А у меня совсем нет способности к языкам!
– Все-таки двадцать лет практики! За такое количество времени кто угодно забалакает на любом языке, уж поверь! – посмеялась я, отпивая горячий кофе.
– Почему ты не забыла русский язык? Даже акцента нет! – любопытствовала Марга.
– В моем окружении были и русскоязычные люди. Да и мыслю я на родном языке, – произнесла я.
– И ты счастлива, Скарлетт? В чужой далекой стране!.. – спросила пытливо сестра. Я не осмелилась признаться, что дико скучаю по моему Господину – мужчине, который стал мне за эти годы невероятно дорог. Я стала Айсу от макушки и до кончиков ногтей, Скарлетт как будто никогда не существовало, девочка из барака была частью сна или плодом больной фантазии.
– Ты ведь сама сказала: я вернулась в город, но не в прошлое, – выдохнула я. – И ты права, все кануло в лету.
– Ты живешь в гареме? – поинтересовалась Марга. – У нас сейчас эта тема модная, идет сериал восточный… передачи разные, про то, как нелегко иностранкам на востоке… Вот недавно видела: женщину одну муж бьет за малейшую провинность и унижает перед детьми. Хотела счастливой жизни и купаться в золоте, а в результате стала обычной вещью! А другая стала одной из нескольких жен. То же не самая удачливая женщина, надо заметить. Так что? Ты – горемыка в гареме?
– Все зависит от людей – их устремлений. И я не живу в гареме. У меня обычная жизнь…
– Обычная? – немного зло усмехнулась сестра, разглядывая стол с тарелками. – Я могу позвонить в ресторан и спросить, сколько стоят губы акулы и внутренности черепашьего панциря! Вряд ли человек с обычной, как ты говоришь, жизнью может это все себе позволить!
– К чему желчь, Марга? – мягко произнесла я, делая скидку на ее здоровье. Я слышала, что у больных раком происходит частая смена настроения и старалась не воспринимать острые словесные пики.
– Мне нужно то же, что и всем, – забота и понимание. За деньги этого не приобрести. Можно создать иллюзию хорошей жизни и быть бесконечно одинокой. Я все это проходила, – с тоской произнесла я.
– Да что ты проходила, Скарлетт?! Попала в золотую клетку и клевала там свои зернышки! Что ты знаешь о настоящей боли?!
"О боли я знаю много! Так много, что хотела бы забыть хоть какую-то часть, дабы облегчить уставшую от булыжников-мыслей голову!" – подумала я, прекрасно понимая: словами придется слишком долго переубеждать упрямую Маргариту, что за сегодняшним моим благополучием скрыто много слез и страданий.
– О чем молчат акульи губы? – откликнулась Маргарита на мои мысли. Она смотрела на тарелку, но я понимала, что в этой ситуации есть скрытый смысл – такова была натура королевы Марго, многое из того что она делала и произносила, имело параллельные подтексты. От слов я перешла к делу, легко смахнула с себя мягкое платье, повернувшись к ней спиной.
– Что это? – удивленно спросила Марга, рассматривая мою, как я ее называла "крокодилью" спину. – Кажется, словно ты лежала на горячей решетке гриль.
– Это рубцы, – ответила я спокойно.
– Это твой муж развлекается? – осторожно уточнила она. – Любимое лакомство зажравшегося шейха – страдания русской дивчины?
– Нет, это случилось до того, как я стала частью его жизни, – мой голос дрогнул, и я засомневалась, стоит ли посвящать Марго в мое таинственное прошлое, окунаться в которое я не любила. В отличие от Жози, она интересовалась моей судьбой.
– Я была в плену. Тот период я назвала "Сто двадцать один день несчастья". Один человек каждый день после отказа лечь с ним в постель, оставлял отметины, – произнесла я не своим голосом. Я не любила об этом вспоминать, каждый раз вместе с мучительными картинками приходило ощущение физической боли.
– Сколько здесь ран? – уточнила Марга, внимательно разглядывая шрамированую сетку на коже.
– Сто двадцать, – произнесла я, спешив снова скрыть тело под платьем.
– Значит, на сто двадцать первый день ты сдалась и отдалась? – с иронией уточнила сестра.
– Нет. Я перерезала ему глотку его же ножом, – произнесла я невозмутимо.
– Ты заметила, что люди выглядят очень глупо, умирая? – спросила она.
Это был даже не вопрос, а скорее мысль вслух. Больше глупых вопросов она не задавала, чем меня очень порадовала. Мы какое-то время молча пили свежевыжатый сок. Я чувствовала, что у нее есть много вопросов о моем прошлом, задавать которые она не решалась. Я устала "хвастаться" своими достижениями в области "боль и лишения". Денек мог затянуться и превратиться в соревнования по горестям – кому от прорухи-судьбы досталось больше. Мне надоело сидеть в заточении, и я предложила отправиться на прогулку.
– Не думаю, Скарлетт, что это хорошая идея! Поверь, с таким спутником как я – хромым, да еще больным, прогулка будет невероятно длинной, – посетовала она, потупив взгляд. – Я еще сильно переела, если честно. Все эти блюда… Теперь, наконец, понимаю смысл высказывания: жадность фраера сгубила. Губ акулы было бы вполне достаточно! А если учесть, что меня вывернет через полчаса, – можно было бы обойтись чем-нибудь менее дорогостоящим.
Она снова засмеялась, представляя, как добывают странный деликатес – губы рыбы и заявила, что не задумывалась о такой части морды этого хищника.
– Наверное, достается самым болтливым рыбинам.
– Мы не будем сидеть в номере, даже не надейся! Нам не придется ходить – арендуем машину! – я пропустила мимо ушей ее "акульи" бредни. Рассматривая ее старехонькое велюровое одеяние, столь популярное у российских женщин, носящих этот "изыск" повсеместно, словно это был национальный костюм, как абайя в Эмиратах, я предложила сестре надеть что-нибудь из моего гардероба, и она охотно согласилась, заявив, что объявляет день, посвященный ей. Марга выбрала бирюзовое платье с красными цветами и неглубокими разрезами по бокам.
– Его называют джалабия, – пояснила я, когда она с восхищением рассматривала свое отражение в зеркале. – Женщины в арабских странах закрывают декольте, кисти рук и колени – это обязательное условие.
– Они ходят в такой красоте? – восхищенно воскликнула Марга.
– Эта одежда, в которой принято появляться только в семье. Остальные люди видят арабских женщин в абайе, – объяснила я.
– Ты тоже скрываешься от взглядов? – поинтересовалась сестра, рассматривая мое бесформенное темное платье. – Это и есть твой наряд на выход?
– Преимущественно я соблюдаю традиции, но мой Господин не против европейской одежды. Лишь бы она была не вызывающая, – комментировала я, торопливо упаковав волосы под платок.
– Платок называется… не вспомню… что-то похожее на кебаб, – вспоминала Маргарита, с любопытством наблюдая за мной.
– Хиджаб, – поправила я ее, немного припудрив лицо и чуть выделив брови. Господин не любил косметику на моем лице. "Для меня это, как грязь!" – ворчал он, если вдруг замечал у зеркала прихорошившейся.
– С одной стороны завидная жизнь восточных женщин, но с другой – совсем непонятная. Адам и Ева голые бродили по Раю и если бы не змий искуситель, не тратились бы мы на одежду! – пробубнила Марга, любуясь платьем. – Хотя в других религиях, наверное, события проходили совсем по-другому. Ты теперь мусульманка?
Я кивнула. Прихватив сумку и мобильный, призвала закончить акт самолюбования и отправится на осмотр местных достопримечательностей.
– С чего начнем? – весело уточнила сестра.