- О (прозрачно-голубые глаза смотрят с издевательским сочувствием), ты такой нежный, Бейл! Представь, 1980 год, в Соединенных Штатах Америки за кресло президента идет ожесточенная борьба. Джимми Картер обвиняет кандидата Рональда Рейгана в непонимании термина "права человека" и фиглярстве. Бывший актер не знает, в чем обвинить Джимми Картера, и называет его "скучный парень в дешевом галстуке". Джимми бушует, а Ронни использует некоторую информацию, дабы нанести ответный удар в теледебатах. Если помните, то шоу по показателям побило рекорды самой Опры Уинфред.
Я не помнил и поэтому просто молча пил кофе, ожидая рассказа.
- Тридцатого марта 1981 года, спустя два месяца после вступления в должность президента, в Рейгана стреляет некий Джон Хинкли. Пять выстрелов. На поражение.
Молчу. Знаю, кто такой Хинкли.
- Отлично, ты знаешь, что это "сталкер" - преследователь знаменитостей, и его объектом была Джоди Фостер, чьими постерами Марк обклеивал свою комнату. Можешь верить или нет, но Хинкли был Наблюдателем Чапмена, и именно Чапмен должен был стрелять в Рейгана, если бы у него окончательно не поехала крыша от его "сходства" с Джоном Ленноном. Наблюдатели, по сути, очень похожи на своих "клиентов", иногда являются родственниками.
Я слушал молча. Как-то отстранение понимал: Рейгана должны были убить, а не "совершить покушение". Убить пятью выстрелами в грудь. Как убили Джона Леннона. Убить из-за идолопоклонничества по отношению к актрисе Джоди Фостер. Ею ведь грезили Чапмен и Хинкли. Все сошлось в единый миг и оказалось столь ясным и четким, что я зажмурился:
- Беднягу Хинкли выбрали в Наблюдатели, потому что он оказался внушаем и обнаружился среди воздыхателей мисс Фостер. Клан решил использовать эту страсть в своих целях. Она могла прогрессировать, когда импульсы, поступающие в мозг, усиливались или отпускались, либо когда мы позволяли Хинкли немного отдохнуть. Ну а Марк просто был увлечен и действительно не страдал фанатизмом - нравилась ему актриса. Знаете, постеры на стенах есть у каждого мальчишки, тут не могло быть ошибки.
- И все же ошибка, - не удерживаюсь от язвительности.
- Отнюдь. (Спокойный взгляд Джерри.) Это был очень интересный эксперимент. Конечно, он завершился несколько не так, как мы планировали, но мы смогли разработать практически без затрат на подготовительный период модель микрочипа, который позволил из людей, совершенно не связанных друг с другом, создавать кровных близнецов. И конечно, добавлялось оправданное раздвоение личности, которое может привести к любым результатам.
Рубен так выделил это "любым", что я прикусил язык:
- Вы просто ради какого-то эксперимента убили человека.
- Не человека, а Джона Леннона, - поправил меня и мило улыбнулся, - он все равно был не жилец, Бейл, по-хорошему - мы ему времени добавили.
Снова молчу.
- Просто хотели узнать, к чему придем.
"Битлы" богатели, ленились, ссорились. Леннон отдалялся от них все дальше. Ему хотелось хулиганить, бунтовать, рвать жилы, чтобы быть услышанным. Ему не хватало таланта. Его любили за прошлое. Он напивался на вечеринках, что-то орал в микрофон, а его с благоговением фотографировали и за один только матный посыл со сцены приглашали на лучшие пати и платили бешеные деньги. Леннон был живым брендом. Как марка известных сигарет или лимонада. Ему требовалось немного воздуха. И он встретил Йоко Оно. С ней ему жилось интересно.
Марк переживал все состояния Джона, словно свои собственные. Он слышал голоса. Он любил книги, которые читал Джон, он носил очки, стригся, как он, много пил и орал, что он Джон Леннон. Что он мог услышать в ответ? Он женился на американке японского происхождения. А вот когда стал полнеть, это для него явилось трагедией. Его кумир, теперь уже его двойник, был всю жизнь тощим, как сорванная ветка ивы.
Я сопоставил то, что читал во всех источниках про Марка Чапмена и Джона Леннона, и прикинул: первый получил свой чип где-то в году 1978-м, а второй - в 1964-м.
В 1972-м Марку впервые поставили диагноз шизофрения - именно тогда он загремел в клинику и, выйдя оттуда, стал стремительно меняться. Доктор Розз, которая наблюдала историю болезни Чапмена, говорила, что медикаментозного вмешательства не требуется, но какое-то светило из Бостона, словно по злому року находившийся на консультациях в больнице, переговорив с главным врачом, сам провел какие-то исследования, в результате чего Марку были выписаны очень сильные транквилизаторы.
Одно из побочных действий - сильное обезвоживание. А обезвоживание, как известно, приводит к изменению обмена веществ. У Чапмена на тот период был низкий гемоглобин, и он стал больше есть. Мышечная масса и подкожный жир наросли за очень короткий срок, и Марк сильно поправилсяю.
- Необходимости в препаратах не было, - до сих пор уверена профессор кафедры психологии и психиатрии доктор Анриетта Розз, - и у меня складывалось ощущение, что пациента просто включили в какую-то программу исследований.
- У вас его забрали как пациента?
- Да, и даже не поставили меня в известность.
- Вы обращались в Бостон?
- Конечно (скептический взгляд на меня), и мне ответили, что все материалы взяты под контроль ЦРУ и мое дело просто не беспокоиться о безопасности страны, - есть те, кто сделает это лучше меня.
- Ваши действия?
- Повесила трубку, мистер Бейл.
Таким образом, можно быть уверенным, что Клан не просто воздействовал на человека, которого использовал в качестве Наблюдателя, но и регламентировал степени воздействия на его состояния. До простейшего ожирения, но как! Даже без волшебных таблеток, а с банальными пилюлями, которые вызывают сбой баланса при приеме пищи. Мне же всегда казалось, что для разрушения психики и здоровья человека требуются сложные и серьезные манипуляции, а на поверку.
Джерри смеялся надо мной снова:
- Ты забыл, что у нас работают лучшие психологи и они без труда находят уязвимые точки человека, чтобы давить именно туда для получения результата. Глупо думать, что наши агенты ходят по миру со шприцами паршивых инъекций, словно фэбээровцы в дешевых боевиках. Дорого, да и не всегда организм человека воспринимает химию. А сбои нам не нужны. Поэтому лучше психологического давления средства еще не придумано.
- А почему Джоном заинтересовался Клан?
Снова смех в ответ:
- А зачем нам Кеннеди или Версаче?
- Чтобы сфотографироваться на память, - огрызнулся я.
- Почти, - Рубен откровенно издевается, - для использования имиджа, воздействующего на сознание в своих целях.
Я знал все это. Клан, как тарантул, обвивал своими липкими паутинами какой-нибудь уголок, а потом начинал охотиться. Благодаря тому, что приносила охота, тропический тарантул набирался сил и мог двигаться, покрывая своей паутиной большую территорию. Это своего рода цикл. Такой же цикл и у Клана. Он получает питание, чтобы двигаться дальше. Джон Леннон получил свой чип в 1971 году. Прошел год после распада "Битлз", и музыканту, теряющему самого себя, очень нужны были силы жить. Ему помогли продержаться десять лет. Десять лет, которые должны были быть годами забвения. Десять лет, которые были выделены на жизнь, чтобы продолжать свой эксперимент над живыми людьми. Рубен показал мне выписки из архива. Просто сухие строки, написанные красивым почерком:
"На Ваш запрос о продлении эксперимента над объектами № 123/6 и № 14675/6 ответ положительный. Срок до десяти лет. Регенерация тканей после вживления прошла без особых изменений. Анализ ДНК подтвердил: генетические изменения объекта № 14675/6 проходят согласно исследованию профессора С. Наблюдается повышенная тревожность. Шизофрения. Первичная потеря ощущения реальности. Риска отторжения тканей нет".
И еще: "Объект № 123/6 можно исключить из списка операции, Чара"".
И приписка:
"Не исключать до 1980 года. Вид оружия: огнестрельное".
В декабре 1980 года Марк Чапмен купил журнал "Эсквайр" просто потому, что увидел анонс статьи про любимого Джона Леннона. Сидел за столиком в кафе и почти со слезами смотрел на разворот, посвященный своему двойнику, вдоль и поперек перечитывал единственный заданный вопрос журналиста: "Ты сдался, Джон?" и ответ самого автора, когда Леннон прошел мимо, отказываясь от интервью: "Ты сдался".
- Неправда, - шептал Марк, - ты не сдался, ты бунтарь, ты борец, тебя боялся Никсон, ты же не бизнесмен, правда?
Бедный Марк! Лишенный воли своим собственным двойником, потерявший себя из-за того, что микрочип разрушал его "я", заполняя сознание бессилием Леннона, жертва эксперимента, этот человек все еще пытался сражаться за обоих!
Клан был безжалостен. Новая волна разрушающего импульса - и Чапмен перестал сомневаться.
- Ты сдался, - и грохнул кулаком о стол.
На него оглянулись. Потом о нем вспомнят посетители кафе. "Да, действительно, был такой парень. Что? Немного похож на Леннона? Да что вы, ничего общего! Толстый и грязно одетый. Нищий, наверное. Или сумасшедший…"
Таким он и запомнился. Без шика. Толстый. Бледный. Смятый доллар за чашку черного кофе. И на столе журнал со статьей о Джоне Ленноне. С запомнившейся фразой: "Я шел на встречу к совести эпохи, а встретил сорокалетнего бизнесмена в налоговых оковах".
Восьмого декабря Леннон торопился - его ожидало много дел, и все еще болела голова. Внимания на человека, шагнувшего к нему, он поначалу не обратил. Успел еще присмотреться и припомнить, что дал ему накануне автограф. А может быть, не ему. А впрочем, какая разница, и Джон скользнул рукой в карман, чтобы достать авторучку а когда поднял глаза, то увидел перед собой свое отражение, взгляд давно уничтоженного человека. Раздались пять выстрелов, и музыкант стал оседать на землю. Дорогое пальто набухло от крови, рубашка захлюпала так, словно в нее набрали воду. А Марк спокойно пошел прочь, растирая грудь: у него внезапно все заболело. Потом на его теле будут обнаружены пять гематом, словно его метко ударили в грудную клетку, но не избили, а передумали.
А Джон Леннон умрет в больнице от кровопотери. Один из выстрелов разорвет артерию. Это и будет смертельная пуля.
Несколько месяцев спустя некий Джон Хинкли совершит покушение на президента Соединенных Штатов Америки Рональда Рейгана. Выпустит ровно пять пуль. Президент останется жив, потому что Хинкли не стрелок. Стрелять должен был Марк Чапмен, но Клан счел, что его состояние "ощущения двойника" выгоднее для развития организации, и Марку разрешили поступить так, как хотел его "двойник". А Леннон был на грани самоубийства. Грань эту он просто боялся переступить, и тогда ему просто помогли. Затянувшаяся агония кумира не представляла ценности. В сущности, Джон сам убил себя. Еще в 1970 году, когда "Битлз" распался. Ведь есть звезды, чье сияние возможно только в эпоху бунта, - после они тускнеют и превращаются в серые осколки базальта.
Глава 6. Принцесса Диана. Диана Спенсер
Случай в Анголе. "Английская роза". Камилла де Боузе. Мужеложство, или Запретная страсть. Ошибка экспертов совершена намеренно? Цель - Додди Аль-Файед? За что убили Диану Спенсер?
Я просмотрел несколько фотографий, размещенных к материалам о принцессе Диане. Удивительный архив. Фотография светловолосой девчушки с хомяком в обнимку. Фотография улыбающейся Дианы вместе с Чарльзом. Фотография с матерью Терезой. На стадионе среди детей. Фотография развороченного автомобиля, когда его выволокли из туннеля Альма. И фотография, где за гробом Дианы идут ее дети Гарри и Уильям и принц Чарльз. Они в одинаковых темных костюмах, просто идут по асфальту, под ногами их тень, отбрасываемая катафалком, и сжимается сердце от ощущения трагедии. Несколько фотографий, и в них вся жизнь.
Наверное, трудно начинать писать о человеке, которого знал. Или не так? Трудно начинать писать о человеке, которого любил, как чудо. Когда я впервые увидел ее, на ней были джинсы, высокие сапоги и ветровка. А еще кепка и грязь на щеке. В то время в Анголе было очень жарко и влажно, а грязь, кажется, оседала хлопьями, и стоило рукой провести по щеке, отирая пот, как все тут же покрывалось грязью. Я сам не думал, что окажусь в съемочной группе, которая работала над фильмом о противопехотных минах. Более того, я не хотел ехать в Анголу, и не потому, что боюсь летать, - мне казалось, пафоса на телевидении и так предостаточно. Было совершенно не ясно, что же я смогу там написать в качестве сценария. Проблема противопехотных мин вроде бы не бросалась в глаза, и на первых полосах газет о жертвах подобных взрывов писать не любили. Когда я приехал в Анголу, то понял, почему. Оторванные или развороченные конечности иногда очень плохо приживаются или неровно срастаются, и калеки с кривыми руками или темными от гангрены ногами не лучшие герои для цветных обложек утренних журналов. И вот я сидел недалеко от армейского госпиталя, пил очередную порцию кофе из пластикового стаканчика и даже мысленно был где-то за пределами этой страны. Тут ко мне подошла Она. Я вначале увидел носки ее перепачканных в пыли сапог, потом услышал голос и наконец поднял глаза. Это была принцесса Диана Спенсер. Я даже не знаю, как передать это ощущение, но внешне я отнесся спокойно к ее появлению.
- Здравствуйте. Я вас не отвлекла?
Боже мой! Ее восхитительная улыбка, нежный румянец на щеках и внимательный взгляд серо-голубых глаз!..
- Нет, ваше высочество, - я проворно подскочил с места.
- Просто Диана, - та же чуть смущенная улыбка.
- Крис, - промямлил я, совершенно забывая этикет. И пока Диана не протянула мне руку для рукопожатия, все время стоял столбом и явно находился в ступоре от встречи.
- Я видела, вы из съемочной бригады СНН, вы не могли бы нам немного помочь? - снова смущение, такое милое. Наконец я улыбнулся и пришел в себя:
- Хотите кофе?
Она внезапно согласилась, и мы сидели и просто пили кофе. У Дианы был уставший вид и чуть подрагивали пальцы. Она явно нервничала, а я не хотел задавать глупых вопросов. При этом понимал, принцесса не знала, что я репортер, иначе я бы просто напугал ее, как все парни с камерами и диктофонами, которые кружились вокруг.
- О чем ваш фильм? - неожиданно спросила она.
Я честно пожал плечами:
- Должно быть, о мире, а ваш?
- О боли, - просто ответила леди Ди.
Мы, кажется, проговорили несколько часов подряд - знаете, такие разговоры в поездах дальнего следования, когда, цитируя драму "Кошка на раскаленной крыше", говоришь о себе или, рассказывая о своей подруге, влюбленной в мужа своей сестры, ты все равно подспудно чувствуешь, что разговор о тебе. Диана поразительно умела слушать. Я, изображая из себя бравого вояку и едва ли не специалиста во всем, в чем только можно, постепенно расслабился и рассказал ей о своей сестренке и маме, о коте Буше, о том, что пишу репортажи (да-да, и даже об этом). Принцесса смеялась над именем кота и сказала, что ее кошку звали Мармелад, шутливо погрозила мне пальцем за отсутствие на видном месте журналистского удостоверения. Я тут же раскаялся. А заодно и сообщил как на духу, что, кажется, влюбился в прекрасную принцессу. Диана чуть прищурилась, улыбаясь мне, и заявила: прекрасные принцессы давным-давно остались в сказках, и на землю иногда спускаются ангелы, чтобы рассказать свои истории детям. Пока я сидел с раскрытым ртом в поисках подобающего ответа, молодая женщина рассмеялась и взяла меня за руку:
- Вы очень серьезный, Крис, я просто шучу.
- А я сижу, анализирую образный ряд, - рассмеялся наконец и я.
Долгий, пристальный взгляд "английской розы", потом мягкая улыбка, и ее пальцы крепко, почти по-мужски сжали мою руку в пожатии.
- Сделайте отличную передачу, мистер Бейл. Это должно стать достоянием общественности.
Я пообещал.
А потом мы до утра сидели и смотрели на звездное небо. Я ощущал себя счастливым обладателем самой лучшей ночи, проведенной со сказочной принцессой. Курил, несколько раз ходил за кофе, пока наконец повар не сжалился надо мной и не вручил мне термос. Пока я бегал туда-сюда, Диана сидела и что-то писала на листочках бумаги. Когда мы выпили по второму литру кофе, заговорили о программе, которую я буду делать. Я пожимал плечами, а леди Ди хотела от меня определенности:
- Хорошо, тогда десять минут молчим - я просто сформулирую, - предложил я компромисс.
Британская принцесса послушно кивнула и снова занялась своими записями. Я думал, что люблю этого человека иррационально, вот за то, что он просто есть такой, каким я его вижу.
- Это будут просто истории детей, - начал я.
Рассвело, когда я закончил свою историю, и Диана снова пожала мне руку. Не очень уместно, что я подумал об этом в тот момент, но мне показалось, более эротичного прикосновения женщины я не переживал. Считайте меня богохульником. Кстати, охранника своего принцесса увидела первой. Она тут же легко поднялась на ноги и, словно не было бессонной ночи, быстро пошла к нему навстречу. До этого отдала мне свои листки и чуть грустно сказала:
- Сказка о счастливой принцессе продолжается.
Больше мы никогда не виделись, и я никогда после этого не бывал в Анголе. И никогда больше не воспринимал всерьез мнения политологов, которые, сидя в своих красивых креслах, рассуждали о "политиканке" Диане Спенсер. Рассуждавшие не были даже близко рядом с детьми, которые по дороге в школу подрывались на противопехотных минах.
Да, я немного пафосен, потому что меня изумляет иногда способность разрушать.
А на листках, которые в то утро отдала мне принцесса, была торопливо написана сказка. Вчитываясь в эти строки, я думал: от волшебства в ней осталась только сама Прохлада. Так она и называлась.
Прохлада
Смотри, кто движется навстречу, идет, как во сне.
Она шла по Городу. Имя ей было Прохлада, хотя никто не звал ее так и никто не знал, когда она впервые родилась. Это случалось с ней с тех пор, как деревья выросли и стали отбрасывать тень, с тех пор, как вечер и ночь начали сменять дни и утра, а осень - лето, а дожди - зной. Если бы возле Города были горы, она могла бы спуститься оттуда, но Город стоял на равнине, и там не росли леса и не текли реки.
Она пробралась в Город под вечер и шла вверх по улице, стараясь не задевать стен домов и асфальта, раскалившихся за день. Это было смертельно опасно: зной превосходил ее силой, мог с легкостью погубить даже на закате. Время холодов, близких родичей, не пришло - спасти ее было некому. Именно поэтому походка девушки была такой легкой, а со стороны вообще казалась плывущей.