Думали, гадали, как горю помочь, а потом вспомнили. Когда познакомились с Андреем Валентиновым в 1995 году, тот идею выдвигал: написать большой авторский проект, но чтобы писали в нем решительно все их общие знакомые фантасты. Тогда идея не прошла, своих задумок девать было некуда, а тут… В общем, вспомнили про Андрея – и к нему.
Вот, мол, тебе три листа текста. Читай, смотри, крути. Мы тебе не скажем, что хотели делать дальше, а то еще, чего доброго, в ту же стену упрешься. Найдешь выход из лабиринта – продолжим вместе.
Валентинов забрал текст и через неделю явился с самым неожиданным решением. Обрадовались Олди и сели втроем с Валентиновым роман писать. А когда написали – тут "ЭКСМО" дорогое и любимое очнулось. И запросило, есть ли чего свеженького. В издательстве как раз новая серия забрезжила: "Нить времен". Двухтомником "Нам здесь жить", написанным в соавторстве с Андреем Валентиновым, она и открылась.
Авторская вышла серия: Олди, Валентинов, а позже – Дяченко.
После возмущенные читатели долго еще будут заваливать Громова и Ладыженского просьбами: не писать больше в соавторстве с Валентиновым никогда – дескать, это ужасно. С поклонниками творчества Олдей были полностью согласны фэны Андрея Валентинова – с той, однако, разницей, что просили и умоляли писателя не связываться больше с Громовым и Ладыженским. В результате роман вошел в "золотой фонд русской фантастики" и был переиздан множество раз.
"У нас вообще каждую новую книгу принимают в штыки, причем заявляют, что все предыдущие были гениальные, а новая никуда не годится, – объясняют ситуацию Олди. – Потом выходит новая, предыдущая зачисляется в гениальные, а новая не нравится".
Обычно писатель средней руки пишет на определенные темы, рассчитанные на известную и изученную им аудиторию. Читатель в восторге, ведь ему говорят о том, что он понимает, и чего ждет. А если не понимает, то поймет на втором, третьем, двадцать первом томе. Ситуация большой деревни: "Хочу в Санта-Барбару, я там всех знаю!". Для простоты представим, что живет писатель N в легендарной Санта-Барбаре, и пишет он исключительно о Санта-Барбаре, исходя из вкусов и пристрастий ее жителей, которые год за годом "хавают" стряпню писателя N. Предположим, что в один из дней писателю N обрыдла Санта-Барбара, и он решил маленько попутешествовать по карте Калифорнии и написать про городок Калабасас. Жители Санта-Барбары в шоке – писатель предал их идеалы!.. Впрочем, некоторая часть особо горячих поклонников творчества N смиряется с неизбежным, пытаясь освоить реалии другого города. При этом они вынуждены постоянно сравнивать Санта-Барбару и Калабасас, ворочаясь в непривычных для них условиях.
Олди могут написать и о Санта-Барбаре (почему бы и нет, было бы желание), могут скакнуть не только в пространстве, но и во времени. Древняя Индия – пожалуйста, со всеми ее реалиями и божественным санскритом, который в их передаче делается вполне понятным и даже как будто знакомым. Греция, Россия… да хоть открытый космос, Рай, преисподняя или начисто придуманный мир… Привыкший к определенности читатель теряет голову. Они уже вполне смирились с блатной символикой "Мага в Законе", помноженной на поэзию, стилизованную под Серебряный век; выучили, врубились, и требуют продолжения – мира, в котором они все понимают, и могут говорить с авторами чуть ли не на равных. Но писатели уже отыграли своего "Мага" и рвутся к следующим вершинам. То вдруг им становится недостаточно общества друг друга, и тогда на сцену выходят другие лица: Марина и Сергей Дяченко, Андрей Валентинов… Принципиально непохожие друг на друга авторы со своими мирами и тараканами в них. А эти вновь прибывшие тараканы не просто замерли в витрине зоомагазина, позволяя себя рассмотреть со всех сторон, а наоборот: разбегаются по еще вчера таким привычным и не таящим опасности текстам. Да что там тараканы… Олди умудрились в разных книгах говорить на принципиально разных языках! Как это возможно, спросите их? Или того круче: специально после прочтения "Черного Баламута" полистайте "Санскрит для чайников" – много словечек сыщете, "олдовых", старых, которые, послушные писательской магии, становятся новыми "олдёвыми"!
А когда вдруг поймаете себя на том, что желаете этот самый санскрит изучить или, не дай бог, что-то на нем создать, вот тут "коготок увяз – всей птичке пропасть". Действуйте, но только Олди вас ждать не станут. У них уже новые горизонты, новые идеи, новый древний язык.
Впрочем, при всей глубине погружения в материал, соавторы то и дело весело выпрыгивают из ткани его, дабы неожиданно вставить туда шутку, словно бы вырванную из нашего мира. Или, на удивление взыскательной публике, допускают повторения знаковых фраз, успевших стать культовыми – прием, напоминание, отсылка, мостик в прошлые произведения.
Любой новый роман Г. Л. Олди – это смелый и весьма рискованный эксперимент, на который, несмотря ни на что, идут соавторы. Снова и снова бросаются на ветряные мельницы и побеждают в конечном итоге злобных демонов косности, ложной традиционности, предубеждений.
"Мы меняемся. С каждым днем. Мы хотим пробовать, ошибаться, находить, делать и видеть, что это получается, а это – нет, и надо пробовать заново. Тогда мы чувствуем, что живем. Мы хотим всякий раз начинать заново, а не "доить тему". Да, прекрасно знаем, что у "Пути Меча-2" исходный тираж будет много выше любой новой, неожиданной книги – хотя бы потому, что сейчас время сериалов.
Не загоняйте нас дважды и трижды в одну и ту же реку. Даже из самых лучших побуждений – не надо. Вечное Вчера – не самое лучшее место для жизни". – Из ответов Громова и Ладыженского на вопросы "Книжник-ревю".
В 1999 году страна немного очухалась от дефолта, но издатели все еще экономили, на чем только могли – и в первую очередь, естественно, на авторах. Тем не менее, что-то уже издавали. Оживал книжный рынок, задышали, зашевелились писатели. Подняли две умные головы и Олди. Проморгались, осмотрелись и вдруг на удивление всем, вместе с председателем харьковского КЛФ "Контакт" Николаем Александровичем Макаровским, организовали в Харькове фестиваль "Звездный Мост". Не конвент в строгом смысле этого слова – городской фестиваль.
Готовились, не очень-то веря в саму возможность реализации задуманного. Очень уж неспокойное время, зыбкая почва под ногами. Того и гляди, обернется благородная идея бездной, волчьей ямой, коммерческим и организационным провалом. Страшно, а ничего не попишешь: "назвался груздем – лечись дальше". Призы делали едва ли не из подручных средств. Спасибо, помог знакомый скульптор Антон Дербилов – отлил призовые "кадуцеи" из олова и покрасил под "золото", "серебро" и "бронзу" – на настоящие благородные металлы денег попросту не было. Гостей собирали Великой Паутиной и бумажными письмами, раскидывали сети, обещали праздник. Буйство прозы и стиха, звезды в небе, танцы до упаду.
Есть один удивительный месяц в году,
Этот месяц все любят и ждут,
Говорят, будто в Рим все дороги ведут -
Ерунда! Они в Харьков ведут.Фантастика
Осенних харьковских аллей,
Фантастика
Твоей эпохи, Водолей,
Фантастика -
За облака, до самых звезд
Нас возвышает
"Звездный Мост"!
Больше всего боялись, что вообще никто не приедет. В назначенный день на первом "Звездном Мосту" собрались семьдесят человек. Тогда казалось, что это очень много. Как же им всем были рады!
Есть один удивительный праздник, друзья,
О котором не вспомнить нельзя,
Говорят, что трудна у фантаста стезя -
Ерунда! Нам года не грозят!Фантастика
Не знает рамок и границ,
Фантастика
Летит на тысячах страниц,
Фантастика -
Я поднимаю этот тост
За вас, друзья,
За "Звездный Мост"!
Провели. Понравилось. Решили проводить и дальше. Позднее к этой идее подключился местный бизнесмен Арсен Борисович Аваков. Спасибо ему!
На первом же "Звездном Мосту" Г. Л. Олди получили третье место и "Черный пояс" первого дана премии "Мастер Фэн-до" (за роман "Мессия очищает диск").
"Что за "Черный пояс", и почему вдруг в название литературной премии проскальзывает восточно-спортивная терминология?" – возмутится кто-нибудь из наших читателей. За что это здесь черные пояса дают?!
На самом деле все просто: организаторы "Звездного Моста" придумали новый, необычный, но сразу же полюбившийся участникам конвента конкурс. Дело в том, что практически во всех фантастических произведениях присутствуют сцены боев. Крупные специалисты по "мордобитию" Громов и Ладыженский, а также их не менее искушенные в оном коллеги, выбирали самые интересные драки из фантастических произведений. А затем эти драки "ставились" и театрально разыгрывались силами местной школы каратэ.
На конвенте зрители смотрели и голосовали, какая лучше.
На первом же "Звездном Мосту" самой интересной дракой была признана сцена из романа Александра Громова "Мягкая посадка". К радости зрителей, в одном только этом эпизоде об инструктора боевых искусств были сломаны: швабра, пластмассовое ведро и еще целый ряд полезных бытовых предметов. Причем все ломалось по-настоящему. Народ веселился, падая со стульев и требуя повторить действо на бис. Довольный произведенным эффектом инструктор почесывал многострадальную спину, а уборщицы под гром оваций дружно прятали оставшийся рабочий инвентарь.
В эпизоде романа "Мессия очищает диск" Дмитрий Громов исполнял роль судьи, на которого напали разбойники. Вначале он честно отбивался, но был сбит с ног. Под хохот и восторженное улюлюканье, автора начали избивать ногами и били до тех пор, пока на помощь ему не пришел "буддийский монах" – один из учеников Олега Ладыженского, который блистательно разогнал вражескую "шоблу".
В том же году, на "Зилантконе" в Казани, роман "Путь Меча" был удостоен премии "Большой Зилант". Самое время забронзоветь, провозгласив знаменитое: "Я – памятник себе!", или быть может "Мы – памятник себе!" Красивый получился бы финал, но наши герои отнюдь не спешат к финишу. Им важен процесс, им по-прежнему необходимы движение и скорость. Да и дама Литература не жалует ленивых зазнаек. И то – премии премиями, а книжный рынок пока еще из ступора окончательно не вышел, хоть пинай его, хоть откачивай. Вот и приходится подпихивать да поддерживать, привлекать внимание общественности к отечественной литературе, подтягивая новых интересных писателей и главное – читателей! – без них ведь никак. Нужны не только книги, но и праздники, шоу, встречи с читателями, пресс-конференции – молодые авторы не должны чувствовать себя забытыми.
С 2000 года соавторы вошли в жюри премии "Аэлита", а также Приза им И. А. Ефремова. Олди работали, занимались общественной жизнью, тянули, точно застрявшую в болоте телегу, свою непростую писательскую судьбу, пока колеса ее не выкатились на относительно твердую почву. Где-то начиная с двухтысячного, книжный рынок постепенно пошел на разгон. Вздохнули Олди, пот утерли – но отдыхать ни-ни, какой отдых, все только начинается! Сразу же новый роман затеяли.
Некоторые читатели, да и не только читатели, а, что совсем печально, писатели считают, будто литературная работа – это только книги писать. А уже другие должны это дело проверять, редактировать, рисовать иллюстрации, писать аннотации… Весьма вредное заблуждение, особенно для господ писателей.
Для Дмитрия Громова и Олега Ладыженского литературная работа – это не только написание собственно текста. Это, например, еще работа с художником, который читает книгу и высылает авторам эскизы. Но присланные варианты еще не залог того, что их непременно утвердят. Это начало работы, а не ее финал. Вместе с художником Олди отбирают лучшие, наиболее выигрышные композиции. Художник снова и снова принимается за работу с учетом всех оговоренных пожеланий, затем высылает промежуточные эскизы оформления обложки, иллюстраций. Но и это не последний этап. Нужно найти золотую середину, консенсус, и только после этого, путем многих проб и ошибок, художник приступает к созданию собственно обложки.
Аннотации соавторы, как правило, пишут сами.
В издательском деле обычно используется до боли известная схема: "слепой ведет слепого". Книги оформляют и продают те, кто их не читал. Мне могут возразить литераторы, что, де, издатель сознательно не подпускает автора текста к работе над оформлением книги. Иначе писатели ни за что не допустили бы монстров, голых баб и пышущие огнем звездолеты на свои обложки. Но, если называть вещи своими именами, книги – наши дети, и некоторые авторы вынашивают свои произведения не девять месяцев, а год и больше. Отчего же такое пренебрежительное отношение к тому, в каком виде любимое чадо появится в этом мире?
"Слепой" художник, – в смысле, не читающий произведение, а знающий лишь в общих чертах, в какое время происходит действо, и мужчина или женщина должны быть на обложке. "Слепой" аннотатор, также не имеющий представления о тексте книги – этому редактор объяснил вкратце, о чем речь. Не читать же огромный том ради нескольких строчек? В результате, несколько ярких рекламных слов, больше похожих на слоганы колхозного рынка, и дела никому нет до того, что в аннотации перепутано все, что только можно было перепутать.
Аннотатору же и горя мало. Он не только "слепой", но и невидимый. Аннотации в подавляющем большинстве случаев не подписываются.
И в результате автор-родитель, может, и неплохой книги получает в роддоме издательства не аккуратно запеленатого прекрасного крепыша, а урода-ублюдка, которого квалифицированный читатель и в руки-то побрезгует взять: с отталкивающей обложкой, с глупой, содержащей ложные сведения, аннотацией. Ведь как просто было всего этого избежать: автор не только приносит рукопись в издательство, но прописывает в договоре свое право участия в оформлении книги. А дальше… пусть даже автор и издательство находятся в разных городах или даже странах. А Интернет на что?
Далее следует финальная работа с книгой: издатель высылает макет, писатель его смотрит, вносит исправления, отправляет обратно. И только после этого книга может отправляться в типографию.
Трудно перечитать собственную книгу перед типографией? Насколько мне известно, Олди не жалеют времени на эту работу.
В последние годы книги Г. Л. Олди чаще всего оформляет харьковский художник Владимир Бондарь. Забавная ситуация: с харьковчанином Бондарем харьковчан Громова и Ладыженского впервые познакомил в Питере на "Интерпрессконе" Сергей Лукьяненко – москвич, переехавший в столицу из Алма-Аты. Вот такая интернациональная история знакомства.
Одно плохо – при столь напряженной литературной жизни театр уже не потянуть. Не успеть, а жаль. Отпустили друзья гордую птицу по имени "Пеликан", а иные говорят, будто бы зарезали, в жертву Великой богине Словесности в лютую полночь на темном перепутье принесли, и пуще прежнего за дело принялись.
Каратэ, впрочем, оставили. Ужилось оно с дамой Литературой.
Год пронесся, точно его и не было. В 2000-м, на втором по счету "Звездном Мосту", написанный в соавторстве Г. Л. Олди, А. Валентиновым и М. и С. Дяченко роман "Рубеж" занял первое место в номинации "Крупная форма". На том же фестивале роман Г. Л. Олди и А. Валентинова "Нам здесь жить" был удостоен премии Университета внутренних дел МВД Украины (г. Харьков) "За правдивое и высокохудожественное отражение работы органов охраны правопорядка и спецслужб в фантастических произведениях".
Дед Мороз в своем мешке принес Олдям 2001 год, а вместе с ним, на Первом же Международном конвенте фантастов "Роскон-2001" (Москва) – "Бронзовый Роскон" за роман "Одиссей, сын Лаэрта" (книга 1: "Человек Номоса").
"Золотой Феникс" – специальная премия "За воспитание истинного литературного вкуса у читателей" – прилетел, сверкая огненными в золоте крыльями на Третьем Международном фестивале "Мир книги-2001" в Харькове. Прекрасная белая тигрица Хоанга из одноименного рассказа, мурлыкая и тихо рыча, притащила своим любимым авторам добычу в виде "Ордена Пушистости 1-ой степени".
В том же году на фестивале "Звездный Мост-2001" (Харьков) Г. Л. Олди были удостоены почетных медалей монастыря Шао-Линь (Китай) и Российской федерации у-шу за роман "Мессия очищает диск". Необыкновенная награда для писателей, ну да это же Олди… им и горы впору.
Из интервью для журнала "Шо", вопросы Г. Л. Олди задавала Яна Дубинянская:
"Яна Дубинянская: Юноше-билингву, обдумывающему житье в фантастике, вы бы посоветовали ориентироваться на Украину или на Россию (имеются в виду все аспекты: и творчество, и "идейность", и прагматика)?
Олег Ладыженский: Юноше-билингву, решающему, "делать жизнь с кого", надо ориентироваться:
– в творчестве – не на Россию, Украину или остров Майорку, а на "божью искру" и великих коллег;
– в "идейности" – на собственные принципы, не отягощенные предвзятостью;
– в "прагматике" – издаваться там, где твои произведения имеют шанс дойти до максимального количества читателей. Повторяю: не писать книги, подстраиваясь под "спрос масс", а издавать уже написанное наилучшим (читай – максимально востребованным) образом. Если же это не получается – издаваться там, где это получается, и не терять надежды.
Дмитрий Громов: Что касается творчества, то я считаю, что писать нужно на том языке, на котором думаешь. Если же речь идет о билингве, который может безболезненно "переключаться" с русского языка на украинский и обратно, то тут уже вступают в действие чисто прагматические соображения: на каком языке больше шансов издаться? Донести свои творения до читателя? Каков окажется тираж выпущенной книги? И т. д. И с этой точки зрения все преимущества – на стороне России и российских изданий. Тем более, что книги, выпущенные в России, как правило, успешно добираются и до Украины. В Украине же и издаться куда проблематичнее, и тиражи намного меньше, и далеко не все книги украинских издательств – даже выпущенные на русском языке – добираются до России. О книгах же на украинском языке и говорить нечего…
Иные страны
Вчера выйдя покурить с clovobludом, пытались понять почему "русские – самая читающая нация", но при этом, судя по наблюдениям, читающая всякую пакость. Для примера была взята отличнейшая книга Г. Л. Олди "Черный Баламут".
(Блог Золтана Хагга).
С 2002 года началось богатое на издания тучное хлебородное время. Громов и Ладыженский активно издаются, переиздаются, у них начинают появляться книги на разных языках: литовском, французском, польском. Выходят рассказы на эстонском, испанском, венгерском, китайском… На конвенте "Роскон" в Москве Г. Л. Олди получили Приз читательских симпатий журнала "Ф-Хобби".
Первый опыт сотрудничества с иностранным издательством пришелся на Литву. Затем поехали в Латвию, в гости к Далии Трускиновской, где их уже поджидал литовский переводчик и издатель Гинтас Иваницкас. Тесна Прибалтика! Постепенно завязалось продуктивное сотрудничество с Польшей – целых три издательства подключились! На сегодняшний день у Олди вышли десять книг на польском. Для сравнения – больше, чем на украинском.
Из интервью "Азбука-вопросы"
Буква "А" Амбиции
– Вы – амбициозные писатели? Вы достигли в литературе того, к чему стремились?