"Опыты", кн. I, "О Катоне Младшем".
Интервью с самим собой
В дни событий 19–21 августа (1991 год, ГКЧП, октябрь 1993-го еще впереди) я был в Ленинграде, снимался. 22-го на съемочную площадку приехало "Российское телевидение" брать интервью по поводу отношения творческой интеллигенции к происшедшему и происходящему. Меня… ну, трясло - не трясло, но потряхивало, что-то спирало, мешало в груди: врать я не собирался, не привык, да и не умею, а правда моя, мои мысли и ощущения как-то весьма разнились от всего того, что я слышал вокруг, да и по всем средствам массовой информации. Интервьюеры приехали самые милые и доброжелательные, да просто друзья. И - тем не менее - не по себе было. Интервью не получилось: и мысли-то мои были слишком не в унисон с окружающими, да и разбираться-то в них мне как-то не очень разбиралось: все подруги моей дочери живут вокруг Белого дома, а она последнее время дома мало ночует, все по подругам, а там, вокруг Белого дома - и события, и танки, и раненые, и даже убитые… Слегка отлегло, когда сообщили, что среди пострадавших только мужчины. А, вернувшись в Москву, узнал, что у Белого дома дежурил сын. (Вот те на! А у меня "отлегло" на сердце…) Я о нем и думать забыл: у него квартира где-то в Бибирево, причем и зачем ему "Белый дом"? А он, оказывается, не усидел в Бибирево и явился дежурить, защищать демократию, и до, и на следующие сутки после кровавых! А я в Ленинграде ничего этого еще не знал.
Короче, не получилось у меня никакое интервью. Хотя и сняли мои разглагольствования, даже два раза. Слава богу, вроде не показали. Нет, я не отрекаюсь ни от одного своего слова: меня мучает и нудит что-то в душе недовысказанное, недосформулированное, не нашедшее еще ясности и четкости в слове, в определении.
Провалилась "реакция", победила "революция", Россия ликует под новым (старым) трехцветным флагом, ликуют демократы, опечатано здание ЦК КПСС, Б.Н. Ельцину открыли счет золотым геройским звездам на его груди (слава Богу, хватило сознания отказаться). Все вроде бы прекрасно! А мне почему-то грустно… Так что же я? За "хунту", что ли? За "реакцию". Во всяком случае, не за методы, не за танки. В мирное время свои, русские, советские танки на улицах столицы России, Советского Союза пока еще… Не за танки, которые могли подавить моих детей, и не фигурально, а, как выяснилось, буквально.
Так что ж это за грусть во мне такая непонятная во дни всенародного торжества и ликования? Интересная грусть… Мне самому интересная, поэтому и беру интервью у самого себя, один на один, так сказать, без свидетелей, по душам, не для прессы…
Я счастлив, что мой сын оказался человеком, не усидел в Бибирево, а явился с пустыми руками защищать свободу от танков, которые уже показали себя не игрушкой, а вполне реальной, вполне ощутимой угрозой, для кого-то уже и приведенной в исполнение. Я повторяю, я счастлив за сына и - тем не менее, первой реакцией на сообщение о его дежурстве (днем перед трагедией и в последние сутки перед "победой" и митингом, на котором он не был, отдежурил, дело сделал и ушел спать, без митингования и ликования, что мне тоже понравилось) - тем не менее, первой моей реакцией на это была кривая улыбка и снисходительно-сожалеющее: "Дурак…"
Я рад и горд за товарища по цеху (а стало быть, и за цех, за гильдию, к которой принадлежу), я видел интервью с Виталием Соломиным в рядах защитников Белого дома. Не все и не всегда приводило меня в восторг в этом человеке, но тут: достоинство, позиция, гражданственность, смелость, скромность, честь, ум, искренность! И самому впору было завистью изойти: почему сам там не оказался? Черт с ним, без интервью, без выхода на большой телеэкран, но там, рядом, в деле, и опасном, и нужном, прямом мужском деле?..
Нет, не позавидовал.
Раньше извелся бы: почему я так не смог? Ведь это так просто! И достойно! И уважать самого себя можно!
Нет. Не позавидовал. Не извелся…
А ведь я тоже мог. Мог быть и дежурить. Не перед Белым домом, так перед Мариинским дворцом в Ленинграде. Куда, кстати, режиссер наш В.И. Тихомиров и ходил. И меня взял бы, если б я изъявил желание… А я не изъявил. Не пошел. И не жалею. И не казнюсь.
Незачем мне было туда ходить. Не для чего.
Да нет… Вроде бы нет… Незачем, не для ради чего было… Не счастлив я победой нашей демократии. И очень боюсь, чтобы сегодняшняя "победа демократии" не оказалась - как обычно на Руси. - победой не свободы, а глупости. Да не дай бог, еще и подлости. А у них - и у глупости, и у подлости - и опыта, и достижений в нашей прекрасной стране предостаточно. Гораздо больше, чем нам порой в неведении и благодушии представляется. Нет, если кто-то тут же с ходу решит, что раз я не за демократию, так, стало быть, за "хунту"… Как вот тут убедить и доказать?..
Около 70 лет нам казалась неубедительной позиция Максимилиана Волошина в революции и Гражданской войне:
Одни идут освобождать Москву и вновь сковать Россию,
Другие, разнуздав стихию,
Хотят весь мир пересоздать…
И там, и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
"Кто не за нас - тот против нас!
Нет безразличных: правда с нами!"
А вслед героям и вождям
Крадется хищник стаей жадной,
Чтоб мощь России неоглядной
Размыкать и продать врагам…
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.
"Молюсь"! За тех и за других. Вот такая вот долгое время непонятная нам позиция. А сегодня я ее как-то очень понимаю. Хотя сам атеист. И вроде бы не молюсь. Вообще - не молюсь. А за тех и за других - молюсь!
Я не за методы, не за танки (свои танки и в своей же столице!), не за подлог, не за обман, но меня угнетает абсолютная и непоколебимая убежденность победителей - демократов, что раз методы (ГКЧП) были преступными и противозаконными - то, стало быть, преступными были и замыслы. А я вот, старый дурак, ничего преступного в объявленной программе ГКЧП не увидел. Окромя некоторых неразумностей. Более того, в этой программе очень много того, что мне кажется сегодня насущнейшим, необходимым стране и народу.
… Может, оттого-то мне и грустно во дни всенародного ликования? Оттого, что очень мало трезвых голосов? Оттого, что почти никто их (эти трезвые голоса) не слышит, упиваясь ликованием. А ликование тоже на месте не стоит. Уже пошли погромы, война с памятниками, витринами… А проблемы растут своим путем: продовольственная, топливно-энергетическая, нравственно-воспитательная. И еще одна, тоже как-то проглядывавшая в программе путчистов: я, извиняюсь, все-таки патриот, хотя не поручусь, что при нынешнем бурном развитии событий это определение не сможет превратиться в определение "предателя", "антидемократа", "антиперестройщика" и прочие всякие неприятные, а то и опасные "анти"… И как патриот, я испытываю жгучий стыд за свою великую державу, которая столько внесла в сокровищницу мировой культуры (и науки, и искусства, и изобретательства!), а сегодня с чистой совестью и ничем не замутненным чувством собственного достоинства обращается с протянутой рукой к Западу… Волнуется: не огорчат ли наши реформы и поведение "товарища" Буша, каких-нибудь аргентинских предпринимателей… Мне, старому дураку и патриоту, почему-то ближе другая позиция: уж коли загадили, запакостили собственный дом - не бросать его, не продавать за бесценок все, что не успело в нем сгнить и имеет хоть какую-то ценность, и не бежать за милостью к соседу: авось, что-то подаст, а то и расщедрится и пустит пожить, хоть под забором - у соседа и под забором-то чище и комфортней, чем у нас в доме сегодня… Ну а мне все-таки ближе и кажется более достойной другая мысль: засучить рукава, подтянуть ремень и попытаться самим навести порядок в собственном доме. Тем более, что природа и история наградили нас изумительно прекрасным, сказочно богатым "домом" - местом обитания (а может, тем и испортили нас, разбаловали?).
"О, светло-светлая и украсно украшенная земля Русская"… - начинал когда-то, в XIII еще веке, безвестный автор свое очередное "Слово о погибели Русской земли"… И мне трудно не согласиться с древним автором: действительно "светло-светлая" и "украсно украшена". И действительно, постоянно приводит ее Господь на край гибели…
По-своему, по-атеистически, я твердо убежден, что это дело рук не мудрых и милосердных Божиих, а неумных наших, человечьих, особенно той части человечества, которая населяет вот эту самую "светло-светлую и украсно украшенную" шестую часть земной суши. И наша страсть к безудержным ликованиям по поводу любых наших побед, мнимых или истинных, очень часто, если не постоянно, уводила нас от разрешения грозящих, надвигающихся на нас проблем; а проблемы, вовремя обратить внимание на которые нам так часто не позволяла наша приверженность к ликованиям, - эти проблемы, постоянно и постоянно, в течение тысячи лет существования Руси, а то и дольше, приводили нас на край гибели, а то, бывало, и за край…
Вот и грустно мне…
Мелькнула у меня еще 19 августа в Ленинграде вроде бы дурашливая, шутейная мысль: а не инсценировка ли весь этот путч бездарный и придурковатый? Мелькнула эта же самая мысль и у нашего водителя Володи в ленинградской киногруппе, где я работал. Потом ее, эту мысль, два дня подряд внушал слушателям и зрителям автор передачи "600 секунд" Невзоров, и еще кто-то высказывал в интервью и разговорах. Были и противники этой мысли, но поступающая информация, как ни странно, чем ни дальше, не столько опровергала эту чушь, сколько заставляла вновь и вновь к ней мыслью возвращаться… Ну да Бог с ней, инсценировка или не инсценировка…
Пусть не инсценировка. Но… что абсолютно бесспорно и в чем трудно возразить тому же Невзорову, заявившему об этом еще 19 или 20 августа, - это инсценированная или нет, но абсолютная и окончательная победа, да просто разгром демократами коммунистов (чему всей своей глупостью и бездарностью и способствовали устроители путча, стремясь, полагаю, к противоположному).
По законам ассоциативной памяти почему-то лезут в голову гитлеровские дела 1933 года, когда его команда спалила Рейхстаг, обвинила в этом дураков-коммунистов и тем самым смела их с политической арены, провозгласив себя спасителями и освободителями отечества. Ну, правда, там все было продумано заранее, по полочкам разложено и выполнено буква в букву, а у нас-то вполне могло быть и случайно…
Словом, случайно или спровоцированно, но сегодня мы имеем полный и окончательный разгром и демонтаж КПСС и всех ее структур. Ну что ж? Победителей, говорят, не судят. И совершенно справедливо говорят, ибо, сколько известно из истории, обычно судили не победителей, а чаще, почти всегда, а то и без "почти", т. е. всегда! - судили победители! И уж они судили! И присуждали: кому костер, кому гильотину, кому расстрел, кому ГУЛАГ… Что-то новые победители предложат… Кое-что они уже предлагают, правда, не совсем новое: в Эстонии, в Молдавии уже обыски, уже привлечения без особых фактических подтверждений, по одному только подозрению в симпатизировании путчу. А на пресс-конференции со "спасенным" президентом страны народный депутат Ю. Карякин, ярый неукротимый антисталинист - стало быть, демократ, милосерд, представляющий Академию наук - стало быть, вроде даже и интеллигент - и вдруг заявляет: "Михаил Сергеевич! Как Вы могли допустить окружить себя и приблизить к себе эту банду? Ведь у них по рожам видно, что они преступники и предатели". "По рожам! Здра-асте! Вот тебе и интеллигентность. И культура, и милосердие, и "презумпция невиновности". А сталинисты не "по рожам" определяли преступность человека, причастность его к "вредительским", "вражеским" действиям? И чем меньше улик против человека - тем больше ненависть к нему и уверенность в его дьявольском коварстве. Уверенность, продиктованная "классовым чутьем". Интуицией, по-нынешнему говоря. А какая интуиция ведет сегодня интеллигента, демократа, антисталиниста Ю. Карякина, что он "по рожам", сразу, определяет степень виновности и причастности человека к преступлению? И все это не стесняясь телекамеры, на всю страну, а то и на весь мир… Не смущаясь того, что это не пьяные посиделки с друзьями на кухне, а пресс-конференция с президентом пока еще супердержавы, и сам ты здесь не кухонный балагур, а народный депутат, и облек тебя народ доверием в надежде и уверенности, что ты хотя бы думаешь перед тем, как говорить, а, тем более, выступать…
Виновных надо наказывать, но только получив неопровержимые фактические доказательства их вины. А заблудших я бы тоже не силком перетягивал в свою веру, а сел бы рядом с ними да поразмыслил, да выяснил все обстоятельства и причины их "заблуждений", да подумал бы: а может, под этими "заблуждениями" кроются какие-то объективные причины, которых я в своей святой убежденности и уверенности в собственной правоте недоглядел и недоучел? Если уж презумпция-то у нас невиновности. Подлог, обман - это преступление, а заблуждение… Разве не была убеждена святая инквизиция, что Джордано Бруно и Галилей заблуждались?
Мне давно и упорно кажется, что не исповедование тех или иных политических взглядов (верных или неверных, ложных или истинных) заставляет людей прибегать к насилию, не особенно заботясь о его правозаконности. Замечательно у Дрюона в "Проклятых королях" сформулировано: "Насилие - это последнее прибежище людей, не умеющих мыслить". Чем меньше знания - тем меньше понимания, тем больше страха, страхов, недоверия. И то, что сегодня демократы в Эстонии и Молдавии (информация с экрана ТВ) уже начали противоправные преследования "путчистов" (тех, кто им кажется причастным к путчу) - все это подтверждает - для меня - правоту этого моего взгляда. Вот и не "ликуется" мне…
Ладно. С победой вас, господа демократы! Поздравляю. Инсценировано или нет, но разгромили "врага", уделали. Хотя я, темный человек, никак слово "враг" в применении к соотечественнику без кавычек употребить не могу. Все-то мне, старому дураку, кажется, что никакие это не "враги", что это все та же наша лютая, безжалостная, беспощадная, не останавливающаяся и перед кровопролитием борьба с инакомыслием в собственной стране. Как при Иване Грозном, при Петре, при Екатерине, при всех Александрах и Николаях, при Сталине. Ладно, с "победой"… Но ведь проблемы-то, декларированные путчистами ГКЧП, остались! А я уже слышу, как с экрана телевизора кто-то снисходительно-пренебрежительно заявляет: "Ну кого это может волновать? Разве что совет ветеранов?" - приглашая вроде бы вместе и посмеяться над такими ничтожными, несерьезными да к тому же поверженными в прах оппонентами. И опять мне не смешно.
Встает перед моим внутренним взором мама моего школьного еще друга… назовем ее Мария Андреевна. Дочь крестьян, раскулаченных в свое время, которая вроде бы должна была быть обиженной "коммуняками" в то время и удовлетворенной сегодня победой демократии и крахом "коммунизма". Так нет же! Мария Андреевна - учительница, коммунист. Все отдавшая Родине: мужа, сгинувшего в 1941-м где-то под Вышним Волочком (могилу разыскали только в 70-е годы), бывшего тоже учителем и коммунистом; вырастившая двух сыновей, тоже коммунистов, один - доктор наук, другой - ведущий инженер. А была еще и дочь: где-то около 1945 года, когда, оставшись с тремя малышами на руках, вкалывала Мария Андреевна без продыху не за страх, а за совесть (сколько работали учителя и сколько получали всем известно), и вот где-то около 45-го года заболел младший, родившийся в 1941-м, не знаю, успел или не успел отец его увидеть перед уходом на фронт… А тут: мама "пашет" с утра до ночи, малышня растет и развивается сама по себе, и младший заболевает чем-то страшным, не то дифтеритом, не то скарлатиной. А маме некогда, она на работе. И маленького братишку выхаживает пяти- или шестилетняя сестра. И выходила! Спасла брата! Только сама не убереглась: заразилась и умерла. Пяти- или шестилетняя дочь коммунистов!
И ничего никогда ни от партии, ни от правительства, кроме веры в правоту нашего дела, Мария Андреевна не имела. И все отдала. И ребят: и своих вырастила, и чужих - сколько? И в НКВД ее сотрудничать приглашали ("сексотом" - секретным сотрудником, то есть доносителем); да всех наших матерей приглашали, моя мама дурочкой прикинулась, а Мария Андреевна отказалась. Кстати, какой-то английский шпион на пенсии, характеризуя в своих воспоминаниях все разведки мира, нашу удостоил звания не самой "идеологизированной" или там "фанатичной", но "самой многочисленной и самой жестоко й". Так вот от доносительства Мария Андреевна отказалась, хотя тогда, наверно, это было не так просто сделать, как сегодня болтать об этом. Отказалась, потому что, видимо, не считала, что это полезно и необходимо Родине и народу. А тому, что считала полезным и необходимым, отдала всю себя без остатка.
А мы сегодня, запрещая, "приостанавливая", распуская, разгоняя, изничтожая КПСС и посмеиваясь над ветеранами, которых "это может волновать", мы, демократы, и, стало быть, вроде гуманисты, провозглашающие и исповедующие высокую нравственность и милосердие, - мы плюем сегодня в лицо всем таким ветеранам, как Мария Андреевна… Мы, христолюбивые, высоконравственные (в отличие от "коммуняк"), милосердные демократы. Плюем в лицо! И Марии Андреевне, и всем таким, как она. А их, я думаю, немало в стране. И уверен, что это не самые пустые и никчемные для страны люди. А мы - в лицо. Всю жизнь их, отданную стране и людям, зачеркиваем, да еще и ухмыляемся при этом. А Мария Андреевна плачет. Мария Андреевна в ужасе: в какую же новую бездну сорвалась и ринулась "бойкая необгонимая Русь-тройка?"… Ринулась со всех ног, как обычно, все круша на своем пути; ринулась - а куда и зачем? - тоже, как всегда, "не дает ответа"…
Да и моя мать, не коммунистка, с судьбой более спокойной и благополучной, чем у Марии Андреевны, но тоже вот писала своей сестре: "… несмотря на возможную справедливость всех современных разоблачений, мне все-таки жаль нашей искренней веры, пусть даже не в коммунизм, и все же в какое-то светлое будущее, ради которого мы жили, трудились. И жизнь была такой светлой, содержательной. Вспомни свою "комсомольскую юность"… Эх, да что говорить, наше поколение было счастливее современной молодежи……у меня появляются друзья с философским уклоном в мистику, в "космические силы", верующие в "космических пришельцев", конечно, в бога (так в оригинале, в письме; "в бога" - с маленькой буквы - мама у меня атеистка), чуть ли не в антихриста. И уж конечно, это люди среднего поколения, в возрасте где-то наших детей. Старики по-прежнему верны прежним мифам и идеалам или грустят об их утрате. Как я, например. Не могу поверить, что Ленин был палач…"
Но и у Марии Андреевны еще не самое плачевное положение: рядом с ней ее парни ("парням", правда, за 50, но ребята крепкие, надежные), да и внуки. Лично ее в обиду не дадут! Но все равно она - плачет. И в ужасе взирает на страну: родненькие, куда же вы?..