Надя была захвачена общим жизнерадостным подъемом, творческим настроением, она не щадила себя, работала и днем и ночью. Вот что произошло однажды на съемках. По плану должна была сниматься лекция о раках, павильон дали всего на одну ночь, а у Румянцевой температура сорок - где-то подхватила грипп. Что делать? Но в назначенное время актриса приехала на студию. Надя плохо помнила, как провела сцену, в перерывах между съемками она сидела, закутавшись в чей- то огромный тулуп, ее трясло. Съемка прошла хорошо, но Румянцева после этого надолго выбыла из строя.
Итак, Надежда Румянцева получила роль, которая оказалась ей по душе и которая отвечала ее творческим возможностям. Как же она работала над ролью? Этот вопрос очень часто задают актрисе зрители, этот вопрос всегда интересует корреспондентов газет, которые берут у нее интервью. Я тоже попросила Надежду Васильевну мысленно вернуться к тем далеким уже дням и рассказать поподробнее, как же она работала над ролью Нади Берестовой.
- Работа над ролью начинается с того момента, когда актриса открывает сценарий. Читаешь один, второй, третий раз и каждый раз находишь все новые и новые подробности.
Затем - поиски грима и костюма. В кино - это одна из первейших задач. Если в театре актер может искать внешнее решение образа постепенно, исподволь, то в кино этот вопрос должен быть решен сразу, к первому дню съемок, к первой пробе. Дело это совсем не простое, нужно, чтобы героиня была симпатичной, чтобы грим был в характере, раскрывал те или иные стороны образа.
Так, например, я начала сниматься в "Неподдающихся" с длинными волосами, мне они очень нравились. И, несмотря на все уговоры подстричься, я и слышать об этом не хотела. Но вот однажды отснятый материал просматривал Юлий Яковлевич Райзман. Он долго молчал, а потом сказал: "А все-таки, Надюша, придется подстричь волосы!" И вопрос был решен. Как горько я рыдала в гримерной, глядя на свои срезанные кудри, мою гордость и надежду! А потом, увидев себя на экране, поняла, что была неправа.
Работа над ролью. Как это происходит? Некоторые представляют себе этот процесс примерно так: приходит актер домой, открывает тетрадочку с текстом, подходит к зеркалу и начинает репетировать. Ничего подобного! Работа над ролью -это процесс очень сложный, глубоко индивидуальный. Да, конечно, я читаю роль дома, учу текст, но это лишь подготовка к главному, к творческому перевоплощению.
С того момента, как я получила роль Нади Берестовой, я в какой-то степени перестала существовать как Румянцева, героиня прочно вошла в мою жизнь, в мою душу, в мое сердце. Так бывает всегда. Ни днем, ни ночью мои герои не дают мне покоя, не оставляют до последнего съемочного дня. Внешне я как будто занимаюсь своими повседневными делами, но на самом деле бытовые заботы с каждой минутой уходят от меня все дальше. Я подчас машинально киваю головой, не вникая в смысл сказанных мне слов, забываю о самых необходимых вещах, меня мало что волнует в эти дни.
Со съемок прихожу или в приподнято-радостном, возбужденном состоянии (значит, сцена прошла удачно), или бываю раздражительная и нервная (тогда дело плохо, что-то не ладится). Близкие мои уже привыкли ко всему и стараются в такие минуты мне не мешать.
Итак, с чего же начинается работа? Главное - определить внутреннюю логику образа, понять мотивы тех или иных поступков героини, проанализировать в каждой сцене, в каждом эпизоде малейшее движение ее чувств и мыслей. Я бы сказала, что задача эта достойна хорошего психолога. Но ведь актер тот же психолог. Знать человеческие души, понимать самые тонкие и трепетные ее движения актеру необходимо. Об этом очень хорошо писал Чарли Чаплин: "Не заключена ли основа всякого творческого успеха в театре и на экране в знании человеческой природы, которая позволяет постичь различие между дельцом и трактирщиком, между публицистом и актером?.."
Как же разобраться в логике поведения героини? Я играю про себя весь сценарий, все роли - мужские и женские. Для того чтобы хорошо сыграть Надю Берестову, я должна понять всех остальных персонажей, знать, чем они живут, чего хотят, каково их отношение к моей героине. Я играю за всех. И от того, как я сыграю Толю Грачкина, зависит и поведение остальных героев, а главное - поведение Нади. "Да, если он сделает так, то Витя Громобоев скажет уже иначе, а Надя подумает..." - так рассуждаю я, репетируя сцену. Это - как игра в шахматы, я продумываю свои ходы и ходы противника задолго вперед, стараясь угадать и предвидеть свою и его логику поведения.
А приходишь в павильон, оказывается, все стоит иначе, совсем не так, как себе представляла, и выход не там, и пропала самая эффектная сцена, которую приготовила и уже полюбила. Начинаешь снова обживать съемочную площадку, придумывать что-то новое. И если роль хорошо отработана, то меняются только приспособления, главная внутренняя линия остается неизменной.
Так же работает и Чулюкин. Сам блестящий актер, он проигрывает роли за всех и может заменить любого исполнителя. Глубокое понимание природы актерского творчества облегчает работу и ему и исполнителям.
Помню, как снималась сцена первого занятия Нади с "неподдающимися". По сценарию ребята должны были посадить меня на шкаф. Как только мы не снимали эту сцену! И шкаф проваливался, а я исчезала среди обломков в какой-то фантастической пыли... Все это потом оказалось ненужным, не соответствующим стилю фильма, но для нас это была великолепная репетиция, потому что мы для себя очень точно определили внутренний ритм сцены.
Моя героиня Надя Берестова - положительный человек: она добра, правдива, отзывчива. И смешна одновременно.
Как же сочетаются в образе серьезные, положительные и комедийные черты? Прежде всего комическое проявляется в манере выражения чувств. Надя - человек открытой души, она жадно впитывает все, что ей говорят, и хочет жить так, как велит ей долг, как советуют на собраниях. Но жизнь оказывается сложнее, и все ее наивные представления при столкновении с действительностью рассыпаются в прах. Надя хочет жить по рецептам и правилам, рекомендуемым на лекции и в популярных брошюрках. Но как только этот хороший человечек начинает пунктуально применять апробированные методы воспитания, она становится уморительно смешной. Она видит, что взялась за непосильное дело, что ей не справиться с этими двумя оболтусами. Но отступать не в ее характере. Признать себя побежденной перед лицом своих товарищей? Нет, с этим Надя не может согласиться. И тогда она отбрасывает все предложенные ей рецепты и решает действовать по-своему. С этого момента начинается вторая часть фильма, менее смешная, но поднимающая большую интересную тему доверия к человеку. Познакомившись поближе со своими подопечными, Надя поняла, что они неплохие, в сущности, ребята, и ей самой искренне захотелось им помочь. Люди не рождаются плохими, и самое страшное - равнодушие к человеку. С этим нужно бороться, и Надя борется.
Органичное сочетание лирической и комедийной темы определило весь стиль фильма. В этом же плане работали и композиторы: с одной стороны, ироническая, бесшабашная мелодия "неподдающихся" (А. Спадавеккиа), с другой -лирическая тема Нади (К. Молчанов). Это стилевое своеобразие фильма определяло и нашу актерскую работу.
Мы очень волновались перед сдачей фильма, стояли в коридоре (на просмотр нас не пустили) и прислушивались к реакции зрителей. На студии отношение было снисходительное: снимали без павильонов, без средств,
неизвестно, что они там натворили. Скоро до нас стал доноситься смех зрительного зала, все громче и громче... А после просмотра нас тискали, как мышат, каждый старался пожать руку, поздравить...
В этом небольшом рассказе Н. Румянцева только отчасти коснулась той огромной и всеобъемлющей работы, которую проделывает актер, снимаясь в фильме. Каждый идет своим путем в поисках правильного решения образа, художественной выразительности; работа каждого предопределяет успех или неуспех кинопроизведения.
В чем же причина успеха фильма? Попробуем разобраться.
Основное, что определило победу молодых кинематографистов, - это правда и жизненность характеров. Роль Нади Берестовой - несомненно лучшая работа Румянцевой.
Вот Надя, получив задание комсомола, горячо берется за дело. И в первую очередь, как заштатный бюрократ, составляет план работы и распорядок дня своих подопечных на целый месяц. С завидной кропотливостью и старательностью она учла все: и повышение культурного уровня, и рационализаторскую работу, и отдых, и учебу.
Берестова готовится к своей первой встрече с трудновоспитуемыми. Сделав строгое лицо и подложив на стул несколько папок, чтобы казаться выше, Надя со всей строгостью и неприступностью предлагает ухмыляющимся парням следовать придуманной ею программе. Для повышения культурного уровня она приводит их на лекцию о раках, искренне убежденная, что знакомство с жизнью членистоногих навсегда отвратит ее подшефных от выпивки. А они вовсю издеваются над своей воспитательницей, издеваются до того момента, пока она действует прописными методами и избитыми штампами. Но, как только, выведенная из себя, Надя совершает не предусмотренные "программой" поступки, отношение к ней резко меняется.
В полном отчаянии от своей неудачи, чувствуя, что все ее планы рушатся, Надя прочно усаживается за столик друзей в ресторане и твердо заявляет, что она вместе с ними будет пить водку. Раз они пьют, то и она не отстанет. Ребята обескуражены: такое заявление повергло их в полное
недоумение. До сих пор Надя разговаривала с ними менторским тоном воспитателя и они знали, как на это реагировать, что предпринять, как от нее избавиться. А теперь она ведет себя как-то странно и непривычно, во всяком случае, не могли же они допустить, чтобы девчонка на их глазах напилась. Впервые Грачкин и Громобоев взглянули на Надю совсем другими глазами и увидели, что перед ними не скучный и назидательный "педагог", от которого хочется бежать на край света, а их сверстница, наивная и довольно симпатичная, сама не меньше их нуждающаяся в заботе и опеке.
Так незаметно для себя герои меняются ролями: "неподдающиеся" неожиданно почувствовали ответственность за свою воспитательницу, которая проявила к ним столько внимания и чуткости. Из опекаемых они превращаются в опекунов.
А в Наде тоже произошла перемена. Сначала она смотрела на них с недосягаемой высоты хорошей производственницы, дисциплинированной комсомолки. Это были лодыри, прогульщики, пьяницы и шалопаи, те, кого принято называть на общих собраниях "неохваченной" молодежью. Надя твердо верила, что убеждением можно всего добиться. Но после того как действительность показала несостоятельность ее методов воздействия, она впервые задумалась: кто же они такие в самом деле и что же с ними делать? И тогда Надя увидела, что это совсем не отпетые хулиганы, как представлялось ей на собраниях. Просто они полны энергии, а куда ее деть, не знают. Но чудо произошло, девушка увидела их человеческую сущность. И поняла она еще один секрет, что, стоит только подтолкнуть этих смешных парней - и они будут совершать чудеса. А вот как это сделать? Это вопрос сложный. Но тут Наде на помощь пришла женская хитрость. Кто не помнит пламенных и многозначительных взглядов Румянцевой в фильме? Как уморительна и забавна актриса в сценах, где она решается на рискованный и легкомысленный шаг: увлечь своих подшефных и назначить каждому свидание в парке! Сколько в ней детской непосредственности, наивности и чисто женского кокетства! Замысел удается: ребята явно
заинтригованы странным поведением своей воспитательницы, теперь уже каждый из них старается произвести на Надю впечатление, старается ей понравиться.
"Неподдающиеся" исправляются не под влиянием педагогических способностей Нади Берестовой - просто они не могут оставаться равнодушными к той искренности, теплоте, горячей заинтересованности, которые родились в наивной, простой и очень светлой Надиной душе.
Актриса ищет комедийность не в очевидной нелепости, а в правде человеческого поведения, в логичности поступков. Она ведет себя предельно естественно, серьезно, искренне, убежденная в своей правоте. Именно это и смешно.
Героиня заставляет своих подопечных заниматься рационализацией. Казалось бы, что тут смешного? Но это -одна из лучших комедийных сцен фильма. Дело в том, что у нее назначено свидание, а ребята в это время решили проверить геометрию своего нового резца. Девушка понимает всю важность происходящего события, парни поверили ей, ради нее отказались от своих сомнительных "удовольствий" и сидят вечером в цехе, куда в другое время их и на аркане не затащишь. Если сейчас они почувствуют, что Надя не заинтересована в их изобретении, что она хочет убежать, то вся проделанная работа пойдет насмарку. Надя не может их бросить и страдает. Смешно! Оказывается, сцена у токарного станка тоже может быть смешной, если играют хорошие актеры.
Успех Надежды Румянцевой в "Неподдающихся" - отнюдь не случайное явление, он не определяется только лишь ее актерской одаренностью. Это результат огромного творческого труда. В этом фильме, как никогда, пригодились актрисе школа О. И. Пыжовой и Б. В. Бибикова, кропотливое изучение роли в театре, долгие годы учебы в институте.
В "Работе актера над собой" Станиславский писал: "Поверить чужому вымыслу и искренне зажить им - это, по-вашему, пустяки? Но знаете ли вы, что такое творчество на чужую тему нередко труднее, чем создание собственного вымысла?.. Мы пересоздаем произведения драматургов, мы вскрываем в них то, что скрыто под словами, мы вкладываем в чужой текст свой подтекст, устанавливаем свое отношение к людям и к условиям их жизни, мы пропускаем через себя весь материал, полученный от автора и режиссера, мы вновь перерабатываем его в себе, оживляем и дополняем своим воображением. Мы сродняемся с ним, вживаемся в него психологически и физически, мы зарождаем в себе "истину страстей", мы создаем в конечном результате нашего творчества подлинно продуктивное действие, тесно связанное с сокровенным замыслом пьесы, мы творим живые, типические образы в страстях и чувствах изображаемого лица". Так глубоко и лаконично великий педагог, режиссер и актер определил тот сложный творческий процесс, который проделывает актер в работе над ролью.
Одной из самых больших трудностей в творчестве актера является умение доносить невысказанные мысли своего героя до зрителей, умение проанализировать его "второй план".
"Второй план" - это внутренний мир человека, его глубоко скрытые мысли, сомнения, все то, что, по существу, определяет его внешнее действие, что наполняет каждое его слово, каждую, даже самую маленькую реплику важным и единственно правильным смыслом, что делает значительным и логичным каждый его жест, каждое движение на сцене или на съемочной площадке.
Возьмем для примера все ту же сцену испытания нового резца на заводе. Надя - Румянцева спешит на свидание, но она должна высидеть в цехе до того момента, пока у ребят не получится опыт. Она не говорит о том, что ей пора идти, но действия ее, продиктованные внутренним состоянием, настолько определенны, что Громобоев, не выдержав, спрашивает:
- А ты что, торопишься? Спешишь куда-нибудь?
Актриса очень точно и убедительно передает мысли своей героини, ее скрытые желания. Надя торопится, ей все хочется сделать быстрее: она бежит к станку, хватает деталь, пробует сама заточить ее, тормошит Грачкина, подгоняет Громобоева и, наконец, так искренне радуется, когда у них все получается, что зрителю становятся понятны ее переживания. И когда, на ходу снимая спецовку, она убегает, чувствуешь, как все ликует, радуется у нее в душе. Но за спиной снова раздается треск, и Надя растерянно застывает в дверях. Она не поворачивается, но плечи ее скорбно опущены, она медленно оглядывается и снова направляется к станку. Вид Нади настолько жалок, что обескураженные новаторы, взглянув на нее, сами отправляют ее домой.
Так, не произнося ни одного слова, Румянцева прекрасно раскрывает состояние героини с помощью чисто актерских приемов. В этой сцене важно именно не что говорит или делает актриса, а как она это делает. Но для того чтобы невысказанные мысли дошли до зрителей, необходимо глубокое проникновение актера во внутренний мир своего героя.
Великий русский актер Щепкин говорил: "Помни, что на сцене нет совершенного молчания, кроме исключительных случаев, когда этого требует сама пьеса. Когда тебе говорят, ты слушаешь, но не молчишь. Нет, на каждое услышанное слово ты должен отвечать своим взглядом, каждой чертой лица, всем твоим существом; у тебя тут должна быть немая игра, которая бывает красноречивее самих слов, и сохрани тебя бог взглянуть в это время без причины в сторону или посмотреть на какой-нибудь посторонний предмет - тогда все пропало! Этот взгляд в одну минуту убьет в тебе живого человека, вычеркнет тебя из действующих лиц пьесы, и тебя надо будет сейчас же, как ненужную дрянь, выбросить за окно..."
Замечательные слова Щепкина особенно актуально звучат сейчас, в эпоху кинематографа, когда крупный план, как никогда, делает близким и понятным зрителю труд актера.
Разбирая работу Румянцевой в "Неподдающихся", мне хотелось бы поговорить о характерности ее героини. Очень часто под словом "характерность" подразумевают чисто внешние приметы человека, которые не раскрывают его внутренней сущности, не помогают понять образ в целом.
Дело не в том, что тот или иной персонаж носит очки, заикается, опирается о палку. Это чисто внешние приемы, они не могут до конца раскрыть образ. Нет, я говорю о внутренней характерности, о которой рассказывает нам актер не словами роли, а тем, к а к он произносит эти слова, как реагирует на происходящие события, как слушает своего собеседника и т. д. Таким образом, внутренняя характерность определяет внешнюю, делает ее точной и достоверной.
Умение наблюдать жизнь, людей, фиксировать в своей памяти интересные встречи, яркие, неповторимые человеческие индивидуальности делает актера творчески богаче, разнообразнее, а его героев убедительнее.
"В каждом из нас, - говорит герой Ромена Роллана Кола Брюньон, - сидят двадцать разных людей: и хохотун, и плакса, и такой, как пень, которому все равно, что ночь, что день, и волк, и овца, и собака, и потихоня, и забияка, но один из двадцати сильнее всех...".
Определить, что же главное в образе, а что второстепенное, найти сущность, "зерно" роли - наипервейшая задача актера в работе над ролью.
Румянцева в "Неподдающихся" не стремится к внешней характерности. Ее героиня не хромает, не горбится, не носит очков. Главное для Румянцевой в образе Нади Берестовой -это наивно-детское, чистое восприятие действительности; отсюда категоричность в суждениях, решительность, неумение сдерживать чувства, хладнокровно взвешивать свои поступки и поступки других, бурные переходы от радости к огорчениям.
Все эти внутренние качества Берестовой и продиктовали внешний рисунок роли.
Анализируя работу актрисы, видишь, как за кажущейся легкостью и непринужденностью исполнения лежит огромный, упорный, напряженный труд актрисы над образом, а значит, над собой, над своей индивидуальностью, характером.