Прости мне столь длинное письмо. Я не прошу ничего. Я даже не прошу ответить на него, если дать ответ будет слишком трудно. Но если есть хоть малейший шанс помочь нам, то встретиться для обсуждения совершенно необходимо. В этом случае Москва должна быть осведомлена об этом до того, как окончательное решение будет принято.
Я должен сказать еще о том, что советские требования должны рассматриваться как сугубо конфиденциальные. Мы еще не информировали о них финский народ, так как не хотим осложнять ход переговоров публичным обсуждением этих проблем.
Искренне твой,
Вяйнё Таннер".
Премьер-министр Швеции ответил на это письмо на следующий день.
" Стокгольм, 27 октября 1939 года
Брат мой,
твое письмо, которое Фагерхольм лично вручил мне вчера вечером, ввело меня в состояние депрессии, которая возникает, когда человек чувствует себя обязанным сказать нечто отличное от того, что он может сказать.
Мой ответ представляет собой повторение того, что я счел своим долгом сказать министру иностранных дел Эркко о нашей позиции, когда мы встретились в последний раз в Стокгольме.
Невозможно выработать решение о позиции Швеции, потому что такое решение никогда не требовалось. Я сделал некоторые запросы, заботясь о возможности для Швеции участвовать в обеспечении нейтралитета Аландских островов. При этом необходимо было принимать во внимание последствия, которые могли быть вызваны открытым проявлением интереса Швеции к Аландским островам. В самом деле, необходимо определить, готовы ли мы участвовать в вооруженном конфликте.
Я проводил обсуждение только с лидерами партии.
Результат сводится к следующему: Швеция не должна предпринимать никаких шагов, которые приведут к вовлечению страны в любой конфликт. Такая позиция, естественная для малой страны, особенно близка людям, наслаждающимся мирной жизнью и считающим себя прекрасно защищенными такой позицией от бушующих над миром штормов. Общее мнение выражается в том, что Швеция не должна, проявляя интерес к проблеме Аландских островов, подвергать себя опасности оказаться вовлеченной в конфликт с Советским Союзом. В этом заключается ответ на твой вопрос: "Существует ли какой-то шанс на то, что Швеция, особенно в связи с вопросом о полуострове Ханко, вмешается, оказав Финляндии действенную военную помощь?" Ты не должен рассчитывать на такую возможность.
Мы должны учитывать, что интересы Швеции могут быть поставлены под угрозу из-за непримиримых разногласий между Финляндией и Советским Союзом.
Мы пытаемся найти способы по дипломатическим каналам оказать помощь Финляндии, не будучи втянутыми в открытый конфликт, если он разразится. Большего я обещать не могу.
Полагаю, мне не надо заверять тебя в том, с какой сердечной тревогой и любовью мы здесь, в Швеции, думаем о Финляндии, особенно в эти дни.
Твой искренний друг,
П. Альбин Ханссон".
Среди писем, которые доставил курьер, вместе с письмом Ханссона было и донесение Фагерхольма, в котором он описывал свои впечатления о ситуации в Стокгольме. Он встретился там с несколькими членами шведского кабинета министров: кроме премьер-министра Ханссона, еще и с министром обороны Пером Эдвином Скёльдом, министром иностранных дел Рикардом Сандлером, министром образования Артуром Эндбергом и министром по социальным вопросам Густавом Мёллером, не говоря о многих частных лицах.
Прочитав мое письмо, Ханссон помрачнел и обещал собрать кабинет министров для обсуждения вопроса. Но не сказал ничего, что давало бы основание для оптимизма. На следующий день, передавая ответное письмо, Ханссон сказал, что, вероятно, удастся достичь соглашения с Советским Союзом по всем вопросам, кроме проблемы Ханко. Если между Финляндией и Советским Союзом начнется война, то шведский кабинет министров может быть преобразован. Приведет ли это к более активной позиции, которую займет Швеция, Ханссон не мог сказать, но партии правой ориентации очень надеялись на это, насколько нам было известно.
Что касается вооружений, Швеция уже поставляет оружие Финляндии, хотя его едва хватает для нее самой. Поставки будут продолжаться, пока это возможно. В случае войны позиция Швеции изменится в соответствии с нейтральным статусом Швеции, но транзитные поставки оружия через территорию Швеции будет можно осуществлять. Относительно продовольственной помощи Швеция может обещать поставки зерна; в крайнем случае Швеция сократит внутреннее потребление.
Ханссон сказал, что хотел бы сделать намного больше, но "приходится иметь дело с самодовольными людьми, которые хотят, чтобы их оставили в покое".
Из разговоров со Скёльдом и Сандлером Фагерхольм вынес впечатление, что они являются приверженцами более активной линии поведения, чем премьер-министр Ханссон. Оппозиционные партии в риксдаге были достаточно влиятельны, но тогда еще не получили подробной информации о событиях. "Фолькпарти" (либерально-республиканская партия) твердо выступала против любого вмешательства в финские дела, как и аграрная партия. Правые занимали более позитивную позицию по отношению к Финляндии, хотя и у них была своя внутренняя оппозиция. То же самое можно сказать и о социал-демократической партии. Общим для всех парламентских фракций было то, что противники активной политики были непреклонны и уверены в своем мнении, а наши друзья проявляли нерешительность и колебались, потому что не знали, какие требования были предъявлены Финляндии. Другая трудность заключалась в опасении Швеции, что Германия может вторгнуться в Скане, если Швеция примет сторону Финляндии.
Именно так Скёльд обрисовал ситуацию. Лично он был горячим сторонником Финляндии, но не мог выступить против генеральной линии кабинета министров. Но он был готов организовать для нас помощь в виде поставок оружия, если понадобится.
Сандлер, с которым Фагерхольм беседовал целый вечер, был глубоко озабочен ситуацией. Он был готов содействовать Финляндии любым возможным образом и планировал встретиться на следующий день с американским послом в Стокгольме Фредериком А. Стерлингом, чтобы побудить его призвать свое правительство предпринять энергичные меры в Москве в интересах Финляндии. Он хотел обратиться с подобной идеей и к итальянскому послу. С послами Англии и Франции он решил не встречаться, поскольку они могли оказать нажим на Финляндию, склоняя ее к дальнейшим уступкам. Они не собирались сейчас конфликтовать с Советским Союзом.
Сандлер также обещал от имени Швеции предпринять более энергичные усилия в Москве в пользу Финляндии. Швеция может позволить себе удовольствие иногда блефовать. Сандлер, видимо, был уверен в том, что Советский Союз не развяжет войну.
Выполняя свое обещание, Сандлер поднял вопрос о Финляндии в разговоре со Стерлингом, американским послом в Стокгольме. Стерлинг выказал глубокую заинтересованность в этой проблеме и обещал действовать так, как предложил Сандлер.
В этой связи стоит упомянуть, что, когда шведский кабинет министров был преобразован в начале декабря, после нападения Советского Союза на Финляндию, Сандлер вышел из него. Из уважения к Финляндии он не мог принять политику, которой Ханссон, в качестве главы нового правительства, решил следовать. Преемником Сандлера на посту министра иностранных дел стал Христиан Гюнтер.
Финляндия пересматривает свою позицию
Мы прибыли в Хельсинки 26 октября в 8.35 утра, а уже в 10.00 были у президента Кюэсти Каллио. Присутствовали также премьер-министр Кайяндер и министр иностранных дел Эркко. Мы доложили о ходе московских переговоров. Президент и премьер-министр были поражены советскими требованиями, которые они сочли неприемлемыми. В 16.00 члены Государственного совета собрались на неофициальную встречу, где мы повторили наш доклад.
В 23.00 в кабинете премьер-министра собрались, кроме хозяина кабинета, министр иностранных дел Эркко, министр обороны Ньюкканен, маршал Маннергейм и я. Паасикиви отсутствовал.
Совещание было посвящено возможности обороны нашей страны, если войны не удастся избежать. По мнению маршала Маннергейма, Финляндия даже теоретически не могла вести войну: вооружение армии было недостаточным и устаревшим, боеприпасов хватило бы самое большее на две недели военных действий. Он высказал надежду, что удастся найти решение и избежать войны.
Позиция Ньюкканена была противоположной. По его мнению, Финляндия могла продержаться по крайней мере шесть месяцев. Оборонительные сооружения на Карельском перешейке таковы, что могут противостоять ударам противника.
Дальнейшая дискуссия касалась того, какой ответ дать Советскому Союзу. Эркко набросал проект такого ответа, но он был далек от совершенства, ему поручили кардинально переработать документ.
Мы разошлись в час ночи.
Следующий день, 27 октября, я провел в своем кабинете, занимаясь текущими делами. В 20.30 в кабинете премьер-министра собралась на заседание комиссия по внешнеполитическим вопросам. На этот раз среди собравшихся был и Паасикиви.
К заседанию Эркко подготовил новый проект ответа, но он не был принят как окончательный. Мы пересмотрели его, и Эркко обещал подготовить окончательный вариант к завтрашнему дню. Заседание закончилось в 21.30.
Государственный совет в полном составе собрался на следующий день, 28 октября, для рассмотрения контрпредложений, подготовленных Эркко.
Во время обмена мнениями снова были высказаны многочисленные возражения, любопытно было смотреть, как нервничал министр иностранных дел, формулируя на бумаге такие деликатные вопросы. Насколько я помню, мы требовали у него новый вариант ответа не менее восьми раз.
В 15.00 мы в первый раз вступили в диалог с парламентом по этому вопросу. Вопрос был внесен в повестку дня по инициативе спикера парламента Вяйнё Хаккила и председателей парламентских фракций (Вилхо Аннала, Рагнара Фурухьельма, Суло Хейниё, Мауно Пеккала, Пекки Пеннанена и Юхо Е. Пилппула) и рассмотрен на совместном заседании с Государственным советом. Это было сделано, чтобы предоставить членам парламента самую подробную информацию о советских требованиях и переговорах.
Эркко сделал развернутый доклад, присутствующие были проинформированы о новых контрпредложениях.
Было решено, что председатели парламентских фракций проведут консультации с подготовительными комиссиями своих фракций, после чего мы должны были собраться снова. Все обязаны были соблюдать секретность.
Я договорился с Мауно Пеккала, председателем социал-демократической фракции, что подготовительные комиссии фракций соберутся не в полном составе, а будут представлены наиболее надежными членами. Члены советов партий также должны были участвовать в заседании.
Совместное заседание подготовительных комиссий парламентских фракций и советов партий состоялось на следующий день, 29 октября, в здании парламента в 11.00. Присутствовали 14 человек.
Заседание открылось моим докладом о ходе переговоров. Во время обсуждения выступавшие высказали удовлетворение тем, как мы вели переговоры.
Что касается требований Советского Союза, то было единодушно решено, что уступка Ханко не может рассматриваться ни при каких условиях. Общее мнение, однако, склонялось к тому, что мы должны избегать войны, если соглашение будет достигнуто без утраты нашей чести.
Итог обсуждения был следующим: 1) переговоры велись вполне удовлетворительно; 2) новые контрпредложения правительства сочтены приемлемыми; 3) могут быть предложены незначительные обмены территориями, если так может быть сохранен мир.
Во время обсуждения прозвучали обнадеживающие заявления о состоянии общественного мнения в стране.
В тот же день было продолжено заседание Государственного совета. На нем, кроме членов кабинета министров, присутствовали также спикер парламента Вяйнё Хаккила, председатели парламентских фракций и Паасикиви. На этом заседании председатели парламентских фракций сделали доклады о результатах обсуждения внутри подготовительных комиссий.
Пилппула, председатель парламентской фракции Аграрной лиги, сказал, что комиссия парламентской фракции Аграрной лиги одобряет действия правительства. По ее мнению, московские переговоры были проведены вполне удовлетворительно.
Уступка территории может стать неизбежной, продолжил он, но на основе компенсации отходящих территорий другими районами. Южная оконечность Суурсари может быть уступлена. Что же касается Карельского перешейка, то каждый квадратный километр его драгоценен. Другая линия границы может быть предметом переговоров, чтобы избежать войны.
Петсамо с точки зрения Аграрной лиги не является для страны жизненно важным. В случае необходимости его с прилегающими районами можно уступить, если этим удастся спасти Карельский перешеек.
При всем уважении к Репола и Пориярви фракция аграриев в парламенте считает, что для страны чересчур накладно поднимать эти районы до жизненных стандартов, преобладающих на остальной территории страны.
Переговоры не должны прерываться ни при каких обстоятельствах. Они должны продолжаться как можно дольше, поскольку каждый день имеет громадное значение для организации нашей обороны.
Уступка Ханко ни в коем случае не должна обсуждаться.
Пеккала, председатель социал-демократической фракции парламента, огласил рекомендацию комиссии фракции о том, что правительственные контрпредложения должны быть одобрены. Если невозможно будет достичь соглашения на этой основе, переговоры тем не менее не должны быть прерваны.
Пеннанен, председатель коалиционной фракции парламента, говорил от имени своей фракции, с которой встречался накануне. Он выразил сожаление, что из-за краткого времени им не удалось выработать позицию по столь важному вопросу. Прозвучало пожелание еще раз обсудить вопрос.
Пеннанен сказал, что нет смысла вести переговоры без выдвижения позитивных предложений. Тем более, что нет никакой уверенности в исходе войны, если она разразится.
Что касается самих требований, он заявил, что пять островов могут быть уступлены без дальнейшего обсуждения. Парламентская фракция имеет сомнения относительно уступки северной оконечности Суурсаари, но в крайнем случае ею можно поступиться. Требования относительно Петсамо не вызвали у членов фракции особой заинтересованности.
Но вопрос о Карельском перешейке является весьма болезненным. Некоторые члены фракции, в том числе и председатель, считают, что можно уступить часть территории, хотя не так далеко, как того требует советская сторона. Во всяком случае, они поддерживают правительственные контрпредложения.
Фурухьельм, председатель парламентской фракции шведской народной партии, сказал, что комиссия его фракции одобряет общее направление правительственных контрпредложений. Следует предпринять все усилия, чтобы избежать войны. Правительственные контрпредложения не должны рассматриваться в качестве последнего слова.
Аннала, председатель парламентской фракции народно-патриотического движения (IKL), сказал, что его фракция не может скрыть горечь от необходимости следовать курсом, предложенным в правительственных контрпредложениях. Но это рекомендовано военным командованием, поскольку наша оборона находится в плачевном состоянии.
С точки зрения фракции острова могут быть уступлены на основе территориальной компенсации. Самые большие сомнения относительно территориальных уступок возникают в связи с Карельским перешейком.
Но мы ступили на тропу переговоров, поэтому надо сделать попытку решить этот вопрос, принимая во внимание точку зрения Советского Союза.
Проще согласиться на уступку Петсамо, если это поможет решить наши проблемы на юге страны.
Фракция IKL особо отмечает мастерство и такт участников переговоров, проявленные ими в Москве. Фракция надеется, что последующие этапы переговоров будут проводиться в таком же ключе.
Хейниё, председатель парламентской фракции прогрессивной партии, заявил, что фракция одобряет позицию правительства.
Должны быть приложены все усилия для продолжения переговоров, чтобы могли осуществляться оборонные мероприятия, а наша внешняя политика приняла более четкие очертания. Ни в коем случае нельзя прерывать переговоры.
Хаккила, спикер парламента, особо отметил, что мнения всех парламентских фракций совпадают и парламент твердо поддерживает правительство.
После изложения взглядов парламентских фракций обсуждение продолжилось.
Аннала заметил, что территории, отходящие к Финляндии в порядке компенсации, должны быть увеличены. По его мнению, удвоенная территориальная компенсация недостаточна. Нельзя измерять в квадратных километрах территорию, на которой другая сторона может возвести укрепления против нашей страны.
Премьер-министр Кайяндер сказал, что Государственный совет заслушал мнение маршала Маннергейма о стратегических аспектах компенсационных предложений. Он не может предложить лучшей компенсации, чем Репола и Пориярви. Их присоединение к Финляндии улучшит линию границы.
Министр иностранных дел Эркко заметил, что Генеральный штаб в настоящее время готовит альтернативные варианты. После этого пошло "живое" обсуждение.
Фон Борн . Поскольку все фракции поощряют правительство к продолжению переговоров, я хотел бы спросить, как далеко мы можем зайти в наших уступках. Какова может быть самая дальняя линия границы на Карельском перешейке?
Аннала . Не может быть никакого разговора о Ханко. Но на Карельском перешейке можно установить другую линию границы. Мы не будем начинать войну из-за этого.
Пилппула . Об уступке Ханко не может быть и речи. Его уступка означала бы использование для советских целей железных дорог всей Южной Финляндии.
Пеккала спросил, если русские будут настаивать на своих требованиях, нужно ли прерывать переговоры.
Кайяндер . В случае самого неблагоприятного развития событий следует иметь в виду и прерывание переговоров.
Паасикиви . Существует вероятность того, что Советский Союз не отступится от своего требования относительно Ханко. Надо продумать вопрос, каким образом привести переговоры к окончанию. Если Россия увидит, что мы не хотим прерывать переговоры, то наша позиция окажется невыгодной. Ситуация весьма сложная, поэтому необходимо проконсультироваться с министром иностранных дел.
Эркко . Если Финляндия займет твердую, непреклонную позицию в отношении Ханко, советская сторона уступит. Советский Союз будет держаться за него до последнего, чтобы выжимать из нас другие уступки, но не даст дойти до полного разрыва. Их временный поверенный в делах посетил меня сегодня с целью выяснить, намерена ли Финляндия прервать переговоры, и был рад услышать, что мы намерены их продолжить.
Закрывая заседание, премьер-министр Кайяндер поблагодарил всех присутствующих за предоставленную ими информацию.
В тот же день в 17.00 состоялось заседание Государственного совета, в котором также участвовал Паасикиви. В ходе этого заседания подвергся новому пересмотру проект ответа, в который были внесены многочисленные изменения.
На следующий день, 30 октября, на 10.30 была назначена встреча Кайяндера и Эркко с моим участием, чтобы еще раз просмотреть проект ответа. После нее проект было решено считать окончательным вариантом.