Ближе к осени обстановка в городе стала накаляться. Полиция стала задерживать депутатов Верховного Совета Приднестровья и отправлять их в Кишиневские тюрьмы. Бойцы ТСО стали противодействовать фронтистам, снимать румынские флаги, понавешанные ими в разных местах, в том числе и на зданиях горисполкома и райисполкома. Мастерами по снятию триколоров были Саша Иов, Костя Донец, Петя Олейник, Володя Широков. Работали ночью, никакая охрана не могла устеречь румынские триколоры. К утру ребята приносили ненавистную румынскую символику и кидали на ступеньки входа в горисполком… Желающих убрать их не было. Так и валялись, пока уборщица не выкидывала в урну. Штаб Дубоссарского отряда ТСО находился в подвале горисполкома, полиция крутилась вокруг окон подвала, но в подвал зайти туда приспешники прорумынской власти не решались – из одного окна торчало внушительное дуло пулемета "Дегтярева", который на самом деле был можно сказать бутафорией. Пулемет был, говоря языком одесситов, сильно неисправен и не стрелял даже по своим. По прошествии небольшого срока времени, все же нашелся человек, оружейный мастер с большой буквы, и отремонтировал раритет. Вскоре один цыган принес ведро патронов и пулемет стал уже не просто железякой, а безотказный боевой единицей.
25 сентября 1991 года боец по кличке Кинг-Конг пулеметной очередью здорово напугал выглянувших из-за забора полицаев, когда население пришло к зданию полиции с требованием убраться из города. После этого случая смелого парня стали называть не сухо Кинг Конг, а ласково – Киня. Потом так и воевал он с начала и до конца войны с этим пулеметом. После войны получил и вполне заслуженно награду – орден "За личное мужество". До этого же – 2 сентября Верховный Совет, тогда Приднестровской Молдавской Социалистической Республики, утвердил символику Республики – флаг и герб. Привезенный флаг депутатами было поручено установить на флагштоке, который находится на крыше горисполкома Дубоссар. Поручили Саше Иову, Владу и Косте Донцу. Забравшись на крышу через люк в крыше, закрепили флаг на флагштоке, и он гордо под порывами ветра затрепетал на ветру. Опытный Влад посмотрел в сторону здания полиции, окно, встроенное в крышу, открылось, и блеснули стекла бинокля. Позже ребята божились, что полицаи выставили в окно пулемет и готовы были стрелять. Не исключено, не исключено – с них станется… Ребята под прикрытием высокого парапета, который прикрывал их "пятые точки", на карачках кинулись к люку выхода на крышу… А флаг развевается и по сей день… Конечно, это не водружение знамени Победы над Рейхстагом под плотным огнем противника, но все же, приятно смотреть и через много лет. И, дай Бог, будет развеваться вечно…
Ситуация конфликта властей и непризнанных структур Приднестровья продолжала развиваться. Однажды Влад и Миша Кравец залезли на крышу здания горисполкома проверить, хорошо ли держится установленный на флагштоке флаг. Увидели катушку из-под кабеля и трубу от радиорелейной мачты. Соорудили нечто похожее на крупнокалиберный пулемет, "дуло" выставили на край парапета, направив в сторону здания полиции. Через час, не более, над крышей стал кружиться вертолет Молдовы…
В начале октября обстановка в городе стала резко обостряться. До этого гвардейцы под руководством старшего лейтенанта Владимира Пастики отжали без единого выстрела семьсот автоматов, их перевозили из мест заключения в Кишинев, боялись захвата оружия гвардией Приднестровья. Но именно это и произошло – операция прошла безукоризненно. Гвардейцы остановили колонну машин, вывозивших оружие, и Володя Пастика, представившись майором, приказал сдать оружие и боеприпасы вместе с техникой. Возражений не последовало. Сопровождавших оружие отправили пешком в Кишинев к своим хозяевам. Благодаря находчивости Володи Пастики и других ребят, батальон гвардейцев был вооружен, вооружили и милицию, только что перешедшую на сторону народа.
Итак, в здании РОВД (теперь РОП – районный отдел полиции) находилась полиция, защищавшая интересы нацистов, а в здании райисполкома располагалась Приднестровская милиция. После того, как милиционеров, присягнувших Приднестровью, вооружили автоматами, они уже стали патрулировать в городе с оружием. Полиция сильно приуныла, но и не бездействовала. Двоих зазевавшихся милиционеров захватили вместе с оружием и долго издевались, били в РОП, затем отправили через Днестр в Криуляны (Молдова). Видимо, там хотели окончательно добить. Влад и Миша долго думали, что делать, как вытащить из беды ребят.
– Вот что, Миша, ты служил в милиции и знаешь почти всех бывших милиционеров, теперь уже полицаев в лицо. Пойдем к плотине, там остановка автобуса, едущего из села Кочиеры. Полицаи часто приезжают в женское общежитие швейной фабрики. Может, в автобусе захватим какого-нибудь полицая и обменяем на Виктора и Николая?
У Миши загорелись глаза:
– А давай захватим подполковника, знаю я одного!
– Подожди, пока поучимся на более мелкой дичи! А там посмотрим!..
На Мишином "Москвиче" подъехали к остановке. Сделали это почти одновременно с автобусом, ехавшим из села Кучиеры, в котором жили полицаи, служившие теперь в Дубоссарском РОП. В автобусе людей было мало. Миша показал на одного мужчину лет тридцати пяти – этот полицай! Влад подошел к тому и схватил за шиворот. С помощью Миши потащил его, упирающегося, к выходу. Вытащили этого зазевавшегося, потерявшего бдительность и замечтавшегося о том, как будет хорошо жить после объединения с мамой-Румынией. В кобуре под мышкой у него был пистолет, который он и не пытался достать. Влад "освежил" ему лицо газовым баллончиком, и он мотал теперь сопли на кулак и вытирал слезы – не до оружия ему было. Освободив от оружия, посадили полицая в машину и повезли в штаб батальона гвардейцев. Там были рады такому гостю и буквально на другой день его обменяли на наших незадачливых милиционеров. Они были избиты до неузнаваемости. Виктора Церцеила били очень сильно по голове, и сейчас он – инвалид, не узнает Влада. Да Бог с ним, хорошо, что живой.
Вооруженный батальон гвардейцев и милиция обеспокоили руководство Молдовы, и они тайно начали увеличивать численность Дубоссарского РОП. Через Днестр у села Кочиеры в Дубоссары стали партиями засылать полицаев, собрав их со всех районов Молдовы. Потом это скопище карателей окрестили "Троянский конь". Часто эти "герои" звонили в штаб ТСО и угрожали порезать на ремни. Но открыто в городе боялись появляться. Беседы с ними вел Гена Шкильнюк. Если к ним звонил Гена, то беседа начиналась со слов:
– Алло! Это КРС!
– Дежурный по Дубоссарскому РОП лейтенант Гилеску слушает!
– Какой РОП! Я в КРС звоню! – говорил Гена, намекая на новую символику флага (триколора) Молдовы. Там была, и сейчас есть, голова вола с большими рогами, и потому окрестили здание полиции ТСОвцы КРС (Крупный рогатый скот). Так Гена "заводил" поднявшего трубку в РОПе и начиналась "задушевная" беседа: "Бл…ть, сепаратисты! Всех перевешаем!".
– На всех веревок не хватит, – отвечал Гена, – Вы веревки разворовали, по домам растащили.
Гена намекал на вороватость румын, тащивших к себе домой все видимое и невидимое. Разговор всегда заканчивался одинаково. Один из тех, у кого сдавали нервы (а сдавали они, как правило, у полицая), срывался на "Пошел ты на …й!"
– И тебе туда не заблудиться! – вежливо отвечали на нашем конце провода.
Начало декабря, тревожное ожидание неминуемой беды. Поступил приказ перейти на казарменное положение… Молдова стягивает к Приднестровью своих карателей. Особенно беспокоил этот нарыв со скоплением более двух ста хорошо вооруженных полицаев почти в центре города. И вот 13 декабря настал момент истины… Нарыв вскрылся.
В пять часов отдыхавшие еще бойцы ТСО услышали автоматные очереди. Командир ТСО Слава Балмуш (сменивший Слободянюка) приказал разведке немедленно выехать на место, где шел бой. А бой шел "на кругу" – кольцеобразной развилке, где было место дежурства ГАИ на въезде в город. Несшие дежурство Рыбницкие гвардейцы приняли бой во главе с капитаном Владимиром Щербатым. Первый заслон из рыбницких же гвардейцев сдался без боя (синдром дивизии Чапаева, вместе с таким трудом добытым оружием…). Щербатый погиб, защищая Республику, вместе с ним и его стойкий верный присяге боец Александр Патергин, а также смертельно был ранен сотрудник милиции Юрий Цуркан. Тяжело ранен и захвачен в плен восемнадцатилетний боец ТСО Юра Мёд и сотрудник милиции Владимир Казьмин. Потери со стороны карателей были из трех убитых и большого количества раненых.
Когда Влад и Миша подъехали к месту боя, стрельба уже совсем затихла, но из двора дома, прилегающему к "кругу", выскочил каратель с автоматом, крикнул по-румынски: "Стоять! Назад!" и дал очередь поверх машины… Развернувшись, Миша повел машину в обход, по другой улице, и они выехали на место боя с другой стороны, где стоял командир батальона гвардейцев Л. и переговаривался с одним из карателей похоже с их командиром.
Увидев Влада и Мишу, он заорал на них: "ТэСэОшники гребаные! Грузите убитых и раненых в автобус!". А кому еще он мог приказывать – его вояки сидели в "Авроре" (это тяжелая машина КРАЗ, обшитая листами пятнадцатимиллиметровой стали, вооруженная пулеметом и автоматами, экипаж из четырех человек). Похоже, сильно напуганные происшедшим, они так и не вступили в бой, а уехали к зданию полиции, чем до смерти напугали оставшихся там полицаев, которые подумали, что силы троянского коня разгромлены гвардейцами. Полицейские затаились, как мыши, и даже свет потушили… Влад и Миша под косыми взглядами карателей погрузили убитых героев защитников Приднестровья в автобус. Помогли им непонятно откуда появившийся Гена Шкильнюк и водитель автобуса. Поехали по домам переодеться, одежда была вся в крови убитых ребят. Тут же сели в машину и поехали в объезд по полевым дорогам к Вадул-луй-Водскому мосту через Днестр в поселок Криуляны. Полтавский мост каратели заблокировали тремя тяжелыми бульдозерами. Приехав в Криуляны, увидели, что к заранее развернутому госпиталю машины "Скорой помощи" спешили одна за другой, привозили раненых карателей, получивших крепкий отпор от защитников своей, только что родившейся, горячо любимой Республики…
Едут в Приднестровье наши казаки
…А пока лежит Влад на нарах камеры, смотрит в потолок и вспоминает…
Начало 1992 года было относительно спокойным. "Троянский конь" после долгих переговоров "ускакал" на правый берег Днестра. Дубоссарский батальон гвардейцев, воспользовавшись ситуацией, вытеснил полицейских Молдовы с территории плотины. В здании полиции оставались около сотни человек. Обстановка в городе обострялась, когда полиция пыталась спровоцировать милицию на столкновение. Но пока это или не удавалось, или не сильно-то этого хотелось. Прибывших с Дона и Кубани, а затем и из других мест России, казаков они боялись, как огня. Связываться с бравыми казаками карателям было страшно, тем более, что казаков тоже вооружили, и они патрулировали в городе с оружием. С ними не забалуешь…
Влад подружился с двумя смелыми отчаянными казаками. На Жигулях, отобранных у полиции, смело пересекали мост и приносили ценные сведения о подготовке Молдовы к ликвидации только что образовавшейся Республики. Влад, как бывший инспектор рыбоохраны, хорошо знал расположение многих прибрежных объектов, где скапливались силы полицейских, для решающего, как им казалось, броска на "сепаратистов" – так они презрительно называли приднестровцев… Приднестровцы тоже не дремали, их вооруженные силы пополнялись добровольцами, идущими защищать родную землю с оружием в руках.
Однажды Влад поехал на правый берег с Юрой Джурой и Юрой Мафаней (так звали тех двух казаков) на правый берег. Недалеко он поселка Вадул-луй-Водэ располагался небольшой аэродром. Помнилось, что там находились два "кукурузника" для сброса парашютистов-любителей. Каково же было удивление Влада, когда он увидел, что "поголовье" самолетов значительно пополнились – их там уже стояло одиннадцать. Лихие казаки заехали на практически неохраняемый аэродром и наличие самолетов было сфотографировано, затем снимки были переданы в Тирасполь в отдел разведки ТСО. Возвращаясь в Дубоссары, Влад показал ребятам пост местных полицейских… Сведения и снимки с аэродрома с кукурузниками были очень важными. Благодаря этому позже была предотвращена высадка десанта в тыл защитников Приднестровья.
На другой день после поездки на аэродром Влад с удивлением узнал из воплей в телепередаче "Мессаджер" Молдовы о том, что казаки напали на пост полицейских и разоружили его. "И правильно сделали, – решил про себя Влад. – Могли бы и меня взять на эту смелую операцию". Оказалось, они не хотели Влада засветить, так как многие знали его в лицо…
Последний день февраля. Звонок из горисполкома. Руководство поручило Владу сходить в район школы № 2 и проверить, что там происходит, так как кто-то позвонил и сказал, что там якобы бесчинствуют "фронтисты" – ярые сторонники присоединения Молдовы к Румынии. Быстро одевшись, они с Кристиной быстро пошли к указанной школе. За ними увязалась их хроменькая собачка Юлька. У школы было все спокойно, никакого движения, как и обычно – какое движение может быть в 10 вечера в тихом провинциальном южном городе. "Что-то здесь не так", – тем не менее почувствовал Влад. На обратном пути, проходя мимо остановки автобуса, Юлька забеспокоилась – подбежала к забору и стала лаять. Кусты, темно… На кого она могла лаять – непонятно…
– Юлька, Юлька, домой!
Та отбежала от забора и тут же вернулась, и опять стала громко лаять… "На кошку, наверное", – подумал Влад.
– Пошли, Юлька, пошли домой! – до дома три минуты ходьбы.
Только вошли в квартиру, как раздался треск автоматных очередей. Как оказалось потом – стреляли из-за того забора у остановки в проезжающую мимо машину начальника милиции Игоря Сипченко, который на тот момент тоже решил выяснить, что происходит у школы. И только машина поравнялась с забором около остановки, оттуда раздались автоматные очереди. Целились в кабину. Игорь Сипченко был смертельно ранен, шоферу пуля пробила ногу. Влад поспешил в горисполком, там уже находились встревоженные автоматными выстрелами атаманы Донского войска и Союза Днестровских казаков Ратиев и Сазонов. Несколько казаков обсуждали происшедшее. Руководитель города и района позвонил в больницу, где находился раненый Игорь Сипченко. На другом конце провода сказали, что Сипченко умер. Ф*** с потемневшим от переживания лицом обвел взглядом всех находящихся в приемной и сообщил о гибели первого начальника Дубоссарской милиции. Затем, немного помолчав, сказал обращаясь к атаманам:
– Взять полицию!
Атаманы и казаки, которые были с ними, как растворились…
– А ты, Бушуев! – обратился он к Владу, – Зачитаешь тем ультиматум. Если не сдадутся добровольно, то …здец им!
Написали ультиматум на русском и молдавском языках, дали в руки мегафон, и отправился Влад исполнять обязанности парламентера. Он должен был зачитать текст ультиматума на русском и молдавском языках. Если же полицейские не сложат оружие и добровольно не сдадутся, то через два часа начнется штурм. Прошло два часа. Никто и не думал сдаваться – наоборот, со стороны здания полиции раздалась автоматная очередь и скосила двух донских казаков. Миша Зубков погиб на месте, другой был тяжело ранен.
– К штурму, марш! – Влад был без оружия и стоял с мегафоном под прикрытием толстого дерева. Ему пришлось наблюдать исторический момент. Донские казаки, и казаки Днестровского союза, гвардейцы дружно и бесстрашно, слегка пригнувшись (как в фильмах), пошли на штурм. Не ожидая такого напора, полиция растерялась, побросала оружие, и все они стали выходить с поднятыми руками. Самому рьяному защитнику последнего очага защитников "Народного фронта" майору Владимиру Колеснику одели наручники. Всех плененных посадили в автобус и отправили в город Тирасполь… Там же был задержан некий капитан Иваницкий, стрелявший в Игоря Сипченко. Так в ночь на первое марта 1992 года началась война…
На войне, как на войне
Отрывок из рассказов Григория Ивановича Спичака о Приднестровье. Публикуется с согласия автора