Об этих решающих днях в обороне Мадрида и о роли Берзина английский историк Хью Томас скажет через 25 лет: "12 ноября нестихавший бой в Карабанчеле убедил Берзина, Клебера, Рохо и Миаха (руководителей обороны), что следующее наступление Франко будет направлено на шоссе Мадрид - Валенсия. Поэтому они послали в тот сектор фронта новую, XII интернациональную бригаду, объединявшую батальоны немцев, французов и итальянцев имени Тельмана, Андре Марта и Гарибальди. Этой бригадой командовал генерал "Лукач"... В то время, когда прибыла XII бригада, появился в Мадриде и Дурутти с колонной из 3 тыс. анархистов. Он потребовал себе самостоятельный участок фронта, дабы никто не примазывался к подвигам его анархо-героев. Миаха, не проявив мудрости, отвел анархистам Каса-дель-Кампо, Берзин придал ему в качестве советника своего опытного застрельщика македонского коммуниста Санти".
Санти - советник республиканской армии "майор Ксанти" - по документам македонец, но тамошнего языка он совсем не знает. Еще в 1918 году вступил добровольцем в Красную Армию уроженец Кавказа Хаджи Джиорович Мамсуров, воевал в партизанских отрядах в тылу у белых. В Испании "майор Ксанти" - будущий генерал-полковник - принимал активное участие в организации обороны Мадрида, а затем партизанского движения в тылу врага.
"В начале ноября 1936 года, когда бои шли уже на окраине Мадрида, - рассказывала Паулина Мамсурова, жена Хаджи, также участница войны в Испании, - было решено, что Мамсуров останется в столице, если фашисты займут город... В те дни Хаджи хорошо изучил подземелья Мадрида. Дело в том, что в первые дни фашистского штурма мятежники захватили головные сооружения водоканализационной сети и стали пробираться по ней к центру города. Республиканцы быстро заметили опасность. Сразу же все коллекторы, галереи, сеть подземных труб и каналов были проконтролированы, взяты под постоянную охрану и минированы".
X. Д. Мамсуров оказался одним из немногих соратников Я. К. Берзина, избежавших репрессий после возвращения из Испании.
ВАЛЕНСИЯ, УЛИЦА АЛЬБОРАЙО
Вскоре после новогоднего республиканского наступления на реке Гвадалахаре генерал Гришин выехал в Валенсию, временную столицу Республики. Новенький черный "шевроле" главного военного советника мчался по шоссе со скоростью почти сто километров в час, объезжая встречные колонны резервных войск и засыпанные воронки.
Покидая Мадрид, Берзин знал: битва за столицу выиграна Республикой. Они не прошли. И еще он знал: для обороны Мадрида он сделал все, что мог. Генерал Гришин вез свои предложения - он наметил план контрнаступления, чтобы отшвырнуть мятежников от многострадальной столицы.
Старинный замок Беникарло. Ларго Кабальеро встретил главного военного советника холодно, но корректно. И сразу заговорил о наступлении, просил ознакомиться с наметками Генштаба. Гришина интересовало, какие резервы обеспечены командованием за то время, что было выиграно ценой немалой крови у стен Мадрида. На бумаге резервов почти хватало...
Первым делом Гришин собрал в Валенсии своих испытанных "мексиканцев" - так в порядке конспирации называли испанцы советских военных советников и других специалистов.
Об этом вспоминал Маршал Советского Союза К. А. Мерецков: "Сначала Я. К. Берзин собрал в Валенсии совещание. Как всегда, он руководил им четко и энергично. Бывший начальник Разведывательного управления Красной Армии не любил терять время даром, предприимчивый, твердый, волевой человек, Берзин вкладывал все свои знания и богатый жизненный опыт в организацию победы над фашистами... На совещании снова (в который уже раз) всплыл вопрос о взаимоотношениях советников с военным руководством Республики. Этот сложный вопрос никак не удавалось разрешить удовлетворительным образом... И Кабальеро, и Асенсио ценили иностранных военных советников, честно служивших Испании и боровшихся с фашизмом, однако довольно часто вставляли палки в колеса реформам в армии".
- Товарищи! - негромко говорил Берзин. - Разрешите в дополнение к знакомой вам инструкции об обязанностях и правах советника РККА в Испании зачитать выдержку из письма Советского правительства за подписями Сталина, Молотова, Ворошилова правительству Испании о роли советников. Советникам, гласит письмо, категорически предложено не упускать из виду, что при всем сознании солидарности, которым проникнуты в настоящее время испанский народ и народы СССР, советский работник, будучи иностранцем в Испании, может принести действительную пользу лишь при условии, если он будет строго придерживаться рамок советника и только советника.
Совещание всесторонне обсудило проблемы создания регулярной армии путем последовательной организации и формирования из колонн, центурий и отрядов бригад, дивизий, корпусов.
С сообщением о ВВС выступил генерал "Дуглас" - Я. В. Смушкевич, будущий дважды Герой Советского Союза и начальник Главного управления авиации Красной Армии. Он внес ценное предложение: регулярно командировать испанцев на шестимесячную летную стажировку в Советский Союз. Мерецкову поручили постоянную связь с начальником Генерального штаба Асенсио.
Мерецкова по возвращении на Родину Сталин назначит заместителем начальника Генерального штаба РККА, а затем велит арестовать его. Смушкевич же будет арестован и расстрелян.
Подводя итоги совещания, генерал Гришин сказал, что самое важное, чтобы разбросанные по фронту советники не теряли чувство локтя. Самого Берзина ждала работа на несколько дней и ночей: через него шли в Москву все доклады и отчеты советников. Он привычно, как в Разведупре, анализировал, обобщал их, выделяя все самое ценное, самое нужное для будущих битв.
Интересное свидетельство о встречах с Берзиным я нашел в воспоминаниях Бориса Михайловича Слонимера, который помогал налаживать военное производство в Каталонии, а затем на Родине являлся директором оборонного завода.
"По характеру своей деятельности мы встречались с Берзиным несколько раз и всегда уходили от него заряженные оптимизмом, сознанием важности выполняемого нами интернационального долга.
- Нас беспокоит, - говорил Ян Карлович, когда мы встретились с ним впервые, - обеспечение боеприпасами прибывающего в Республику советского оружия. Помогите сейчас наладить в Валенсии восстановление стреляных гильз - их уже набралось около миллиона. Затем поезжайте в Эльче и Новельде, туда прибыло закупленное оборудование для двух патронных заводов, их надо быстро построить и пустить в эксплуатацию".
В сложных условиях задания выполнили: патронные заводы были построены и работали в три смены! И в этом тоже была заслуга Берзина.
Следующие два месяца прошли в напряженной работе в Генштабе, в частых поездках на фронт, в совещаниях с военными руководителями Республики. В Валенсии Берзин устроился в отеле "Метрополь", в самом центре города, напротив арены для боя быков. В этой же гостинице еще раньше разместились работники советского полпредства, советники. Позднее он почти постоянно жил в комнатке на втором этаже старинного трехэтажного особняка - дома какого-то маркиза на улице Альборайо, в котором и поместил свой штаб, сохранив номер в отеле для деловых встреч.
В эти дни протяженность всех фронтов достигала 2 тыс. км, но почти все внимание Гришина было поглощено важнейшим Центральным фронтом, полукружьем охватившим с северо-запада Мадрид. К счастью, поначалу на Северном и Южном фронтах царило затишье.
Тревожные радиограммы от разведчиков в Севилье и Гранаде еще в конце первой декады декабря заставили Гришина посоветовать Кабальеро обратить на Юг сугубое внимание. Кабальеро отмахивался. Но уже 14 января пришлось заняться и Южным фронтом: командующий Южной армией франкистов генерал Кейпо-де-Льяна повел наступление на Малагу. С севера на Малагу наступала танковая колонна итальянских чернорубашечников.
Генерал-майор в отставке Ян Августович Тыкин, в Испании - советник по противовоздушной обороне, а до этого участник штурма Зимнего, Гражданской войны, доцент Военной академии имени Фрунзе, член военного совета Ленинградского военного округа в 1927 - 1928 гг., оставил ценные воспоминания о личных встречах с генералом Гришиным в Испании.
"Все советские добровольцы из СССР по прибытии в Испанию в первую очередь являлись к главному советнику, чтобы получить соответствующую ориентацию и нужные указания. Штаб Я. К. Берзина размещался в окрестностях Валенсии, в трехэтажном доме. Кабинет его находился на первом этаже, налево. Войдя к нему, я застал его сидящим за письменным столом. На меня смотрел человек с выразительными, умными глазами, поседевшими, коротко остриженными волосами. Мы сразу узнали друг друга...
Для тогдашней Испании Ян Карлович Берзин был одним из самых подходящих и необходимых людей. Тогда нужен был талант умного разведчика и организатора, способного разбираться в сложной обстановке и давать правильные советы всем, кто в этом нуждался.
Первым вопросом Гришина был:
- Как доехал?
Товарищ Гришин слушал меня, не перебивая. Затем пошла деловая беседа - об организации противовоздушной обороны в Испании. Тут я слушал его с большим интересом и поражался его компетентности. Я был специалистом в этом деле, а он - политическим работником, но его осведомленности мог только удивляться. Он нарисовал мне полную картину воздушного пиратства "юнкерсов" и "фиатов", беззащитность городов, портов. Охарактеризовал политическую картину Испании, правительство и лиц, с которыми я буду иметь дело. Он говорил о министре авиации Прието - правом социалисте, отнюдь не революционере, но очень влиятельном среди испанцев человеке; о полковнике Сарабия - начальнике противовоздушной обороны, при котором я буду состоять советником; потом, уже после отъезда Гришина, я долго вспоминал, насколько правильны и метки были его характеристики".
Далее Тыкин рассказал о том, как докладывал Гришину о результатах своего обследования объектов ПВО, о данных ему генералом указаниях по переоборудованию береговых батарей в Картахене с помощью специалистов с местных судостроительных верфей, по строительству бомбо- и газоубежищ. Гришину удалось склонить правительство к принятию специального решения по этому немаловажному вопросу.
В середине марта Валенсия встречала новую группу танкистов-добровольцев. На комбрига Дмитрия Григорьевича Павлова, нового командира советских танкистов, генерал Гришин полагался столь же уверенно, как на комбригов-авиаторов - Смушкевича, Пумпура. Он считал, что ему просто повезло с такими советниками, мастерами, гроссмейстерами своего дела, жаждавшими доказать, что современная война - это война моторов. Павлов был образцовым командиром бронетанковых войск, умным тактиком, бесстрашным и неудержимым в наступлении и стойким, цепким в обороне.
Перед Великой Отечественной войной Сталин поставит Д. Г. Павлова во главе Белорусского особого военного округа, а в конце 1941 года отдаст приказ о его расстреле.
ВО ГЛАВЕ XIV КОРПУСА
Разведка... Кто-кто, а Берзин, бывший партизан, активист партии, чекист, разведчик с многолетним опытом, не мог недооценить роль разведки на войне. Одной из первейших его задач стало создание дееспособного и свободного от всяких случайных людей разведывательного управления для республиканской армии. С этой задачей Берзин справился блестяще.
В горниле войны выяснилось, что труднейшим делом являются правильный подбор и подготовка кадров разведчиков, руководство ими и обеспечение их действий. Разведку надо уметь поставить, иначе ее можно сравнить с биноклем, которым не умеешь пользоваться, - смотришь и видишь сплошной туман. Только при резком фокусе и точном наблюдении можно разобраться в организации и боевом составе противника, в характере его действий, его планах и намерениях. Остро не хватало средств связи, подофицеров и офицеров-подрывников, переводчиков. Что поймет необученный рядовой в солдатской книжке, взятой у убитого врага, особенно если этот враг немец или итальянец!
Подготовка разведчиков осложнялась почти полным отсутствием современных уставов и наставлений. Испанцев нужно было учить ходить в разведпоиск, захватывать "языков" и контрольных пленных, допрашивать их, анализировать и оценивать полученные сведения, своевременно, что архиважно, доводить их до командования. Не сразу научились пылкие испанцы выдержке и самообладанию, столь нужным в разведке, привыкли к тревожной неизвестности - воздуху вражеского тыла, свели к минимуму потери, стали искусно отличать достоверные данные от недостоверных. Но оказалось, что легче наладить разведку, чем упорядочить использование разведывательной информации в штабах, в которых засело немало врагов Республики.
В районах, занятых мятежниками, развивалось партизанское движение. Постепенно отряды герильерос втягивались в орбиту организованного, руководимого Коммунистической партией Испании партизанского движения. Огромную роль в повышении значимости герильи как боевой силы, как четвертого фронта Республики (после Северного, Центрального и Южного фронтов) сыграли партийные комиссары. Большую помощь партизанам оказали военные советники из Страны Советов.
Интернациональные партизанские отряды наводили ужас в тылу фалангистов. Запылал патронный завод в Толедо, горели самолеты на аэродромах нацистского легиона "Кондор". Севернее Кордовы взлетел на воздух железнодорожный мост. В бесчисленных засадах гибли чернорубашечники Муссолини. В Эстремадуре, под Сарагосой, северо-западнее Уэски, вместе с испанскими патриотами дрались те, кто потом прославил свои имена партизанскими рейдами в степях Украины и лесах Белоруссии. В краю оливковых и апельсиновых рощ, у костра на привалах звучала порой и песня приамурских партизан.
Берзин добился создания школы "Красный партизан" в Валенсии. Он готовил все новые и новые группы и отряды - обычно от 8 до 40 человек. Один такой отряд, перейдя через Гвадаррамские горы, гремел под Сеговией. Советниками в отряды партизан Гришин посылал таких хорошо известных ему и испытанных бойцов, как майор Александр Тройслит, капитан Илья Старинов, старший лейтенант Артур Спрогис. Его партизаны в результате засады на шоссе взяли в плен двоюродного брата самого генералиссимуса Франко! В другой раз, углубившись на 40 км в тыл врага, они остановили поезд, захватили 25 фашистов и сожгли весь состав, забрав почту и деньги.
Вспоминая о встрече с Берзиным в Валенсии, знаменитый минер Илья Григорьевич Старинов, он же Рудольф Вольф, писал о нем в своих воспоминаниях: "Встреча за рубежом с советским человеком - всегда радость. Встреча с тем, кого безгранично уважал и любил, - радость вдвойне. "Старик", как мы звали Берзина, сразу меня узнал и, несмотря на огромную занятость, уделил несколько минут...
- Хотите в Мадрид? Не выйдет. Обстановка изменилась. Вас я оставлю здесь. Придется начинать с малого. Для вас важно то, что сплошной линии фронта не существует...
Берзин не развивал свою мысль, но я его прекрасно понял: ходить в тыл фашистов будет относительно несложно...
- Что вы поручите мне?
- Нужен инструктор-подрывник".
В ЦК КПИ Старинов встретился с Долорес Ибаррури и Хосе Диасом. Будущим подрывникам отвели аристократический особняк в Бениамете - зеленом пригороде Валенсии. Первыми учениками Рудольфа Вольфа стали 12 юношей во главе с капитаном кавалерии лихим рубакой Доминго Унгрия. Из этого ядра выросла впоследствии трехбатальонная интербригада специального назначения.
Все отряды и группы партизан строились на сугубо добровольных началах, причем каждый боец мог в любой момент "подать в отставку". Держались они на высоком моральном духе, взаимном доверии и сознательной дисциплине - дисциплинарных взысканий и наказаний никто не признавал. Партизаны отменно справлялись с важными заданиями. Так, командир интернациональной бригады немецкий писатель Людвиг Ренн взволнованно и ярко рассказал о дерзкой операции андалузского моторизованного отряда "Артуро" - Артура Карловича Спрогиса - по уничтожению упавшего на вражеской земле советского скоростного бомбардировщика новой конструкции. Отряд "Артуро" находился в непосредственном подчинении Берзина, который бросал его с ответственными заданиями то на один, то на другой фронт. Отряд взрывал мосты, подорвал железнодорожное полотно на протяжении 70 км, брал ценных "языков". И Старинов, будущий организатор диверсионной борьбы украинских партизан в тылу немцев, и Спрогис, будущий командир войсковой части 9903 разведотдела штаба Западного фронта, прославленной ее бойцами Зоей Космодемьянской, Константином Заслоновым и Лелей Колесовой, считали Берзина своим учителем.
Партизанские отряды и группы вошли впоследствии в специальный XIV армейский корпус, подчиненный сГенеральному штабу и координировавший их действия. Берзин умело сочетал диверсии с глубокой разведкой. Прообразом большой "рельсовой войны" на оккупированной советской территории во время Великой Отечественной войны явилась крупная операция, разработанная им в тылу Толедского фронта, в ходе которой объединенные отряды разрушили железную дорогу, перебрасывавшую с юга на север прибывшие морем итало-германские войска и военные грузы.
Вот что писал об этом славном корпусе в своих воспоминаниях, которые он так и назвал: "Четырнадцатый специальный", Василий Аврамович Троян, также бывший советник невидимого фронта, впоследствии полковник, организатор и руководитель партизанского движения в Белоруссии и Ленинградской области, в Югославии и Греции: "Корпус состоял из четырех дивизий, в каждую из них входило три-четыре бригады, точнее отряда, численностью от 150 до 200 человек в каждой. На Каталонском фронте действовала одна дивизия. Три дивизии были в центральной зоне: в Андалузии, Эстремадуре и на Центральном фронте. Там находилась и большая часть наших советников".
На юге страх и ужас сеяли в тылу врага отряды, советниками в которых были Спрогис, Кочегаров, КремневКиселев. Все чаще на стол Берзина ложились победные сводки партизан: пущен под откос эшелон с марокканской кавалерией, взорван большой железнодорожный мост с помощью андалузского мула, запряженного в заминированную повозку, взят монастырь Ла Вирхен де ла Кабеса. Бурно совершенствовались тактика и техника минирования. Пошли в ход первые магнитные мины, неизвлекаемые мины с сюрпризами.