Дракула тут же схватил монаха / и собственной рукой пронзил, / но не так, как других: / тех он сажал на кол, / а всадил кол в голову, / перевернув его вверх ногами. / Кол поставил перед монастырём, / бедные монахи испугались / за свою жизнь. / Некоторые ушли оттуда, / в том числе брат Якоб, / который решил идти в Штирию. / Пришёл же он ко двору в Нойштадт / к господину нашему Императору, / в монастырь окрестный. А я, Михаэль Бехайм, / часто приходил к брату, / и рассказал он мне о деяниях, / которые сотворил Влад, / а я описал.
Вне сомнений, именно этот способ казни вдохновил художника, изобразившего Дракулу на распятии святого Андрея.
Итак, можно предположить, что "кровавая Пасха" затронула не только бояр, входивших в княжеский совет. И тем не менее настолько массовое убийство для того времени было новинкой. В Валахии и Молдавии это станет популярно лишь в XVI веке, и жертвы уже будут исчисляться сотнями, а это сильно превысит количество убитых Владом Дракулой людей.
Количество жертв, которые приписывались Владу Пронзителю в 1459 году современниками,- пятьсот бояр (в немецких памфлетах), к ним прибавляются двадцать тысяч человек, если верить Халкокондилу. Пожалуй, цифры слишком преувеличены.
Халкокондил утверждает, что Влад забирал имущество своих жертв, раздавал его своим фаворитам, новым людям, которые не входили в число валашской знати. Михаэль Бехайм, который получал сведения от упоминавшегося уже монаха, предоставляет нам более точную картину двора Влада:
Тот, кто был способен на самое жуткое преступление, / становился его личным советником; он правил, / окружив себя самыми отъявленными негодяями, / каких только можно было найти на всём свете; / он высоко ценил их, независимо от того, откуда они пришли: / из Венгрии или Сербии, / от турков или Тартарии, / он принимал всех. / Нравы при дворе были дикие, / и он сам и всё его окружение были опаснейшими людьми, / его правление было чудовищным, / а жестокость была в моде. / Слуги и придворные были неверными, лживыми и лицемерными, / так что никто никому не мог доверять. / У них не было ничего общего, / они говорили на разных языках, / это был сброд со всех стран, / приехавший к нему. / Поэтому нельзя говорить о нём одном, / хотя и не было между ними общности. / Его грехи и наслаждение / не длились бы столько, / если бы их не было рядом, / и не случилось бы столько конфликтов, / которые я описал.
Влад окружил себя доверенными людьми, собрав их со всего света, не брезгуя даже турками и татарами. Двор его, должно быть, походил на двор оттоманских султанов, где говорили на славянском, греческом языках и в последнюю очередь - турецком!
"И обезглавил его рядом с могилой…"
Пока Влад Дракула расправлялся с внутренними противниками в Валахии и вёл торговую войну против саксонцев из Трансильвании, в Венгрии продолжались междоусобные войны, Матиаш Корвин продолжал воевать с Фредериком III. Наконец перемирие, заключённое на 10 месяцев (с 24 августа 1459 года по 24 июня 1460 года), на время положило конец вражде. Матиаш воспользовался этим, чтобы освободить своего дядю.
26 сентября 1459 года папа Пий II открыл совет в Мантуе и в своей трёхчасовой речи рассказал об успехах турков, "народа, жаждущего нашей крови, который уже подчинил себе Грецию и теперь метит на Венгрию". Выслушав длинные речи, присутствующие, в их числе был и Фредерик III, пообещали собрать армию в восемьдесят тысяч человек. 14 января 1460 года папа провозгласил начало трёхлетнего крестового похода на турок. Во время этого совета германские князья потребовали заключения мира между императором и Матиашем как одно из необходимых условий для развития военных действий. Между тем богатые немецкие города проигнорировали это и в 1460 году провели два своих сейма: в марте - в Нюрнберге и в сентябре - в Винер Нойштадте. Они сожалели о гражданских войнах, которые мучили немецкие города не меньше, чем Венгрию.
Матиаш Корвин пообещал принять участие в крестовом походе, привести сорок тысяч воинов, но взамен потребовал, чтобы предварительно был заключён мир с императором и его признали королём Венгрии. Для этого папа даровал ему 20 февраля 1460 года сумму в сорок тысяч дукатов для выкупа короны, но при условии, что он не будет подписывать перемирия с Мехмедом II. Для этого Матиашу была необходима помощь саксонцев из Трансильвании, которые склонялись на сторону Фредерика III, несмотря на все щедроты короля. Последним препятствием оставался Влад Дракула со своей торговой войной. Валашский князь был очень неспокойным подданным, слишком независимым и, кроме того, поджигателем войны с турками. Поэтому Матиаш предпочёл держаться от него подальше, по крайней мере пока не разрешится его конфликт с Фредериком III. Всё это происходило, заметим, во время подготовки к крестовому походу, и молодой король прекрасно знал, что война на двух фронтах может стать губительной для Венгрии и для него самого.
Тогда король позволил претенденту Дану изгнать Влада с валашского трона. Дан, вошедший с историю страны под именем Дана III, пользовался благосклонностью Брашова, бояре оказывали ему почести и гостеприимство, одаривали деньгами на вербовку наёмных солдат. Деньги эти шли, по крайней мере часть их, от продажи валашских товаров, которые застряли в Брашове. 1 марта 1460 года у Дана III уже был собран княжеский совет, состоявший из бояр из Фагараша и беглецов из Валахии, и подготовлена хартия, в ней он назвался "Даном, воеводой Валахии и господином стран Амласа и Фагараша". В этом документе он утверждал, что:
[…] бесконечные оскорбления, ущерб, не подлежащий восстановлению; неудобства, оскорбляющие высокочтимых жителей Брашова и страны Барса; невозможность торговли; страшные убийства, пытки и истребления людей без какой-либо причины; истязания братьев, друзей, родителей, сыновей - всё это творил злодей, тиран неверующий Дракула, назвавшийся Владом, воеводой этой страны. И всё это из-за нас, кто желает совершать верную службу Его Величеству и защищать страну Его Величества, и т. д.
Благодаря быстро растаявшему снегу Дан III перешёл границу на пасхальной неделе, которая выпала на 13 апреля 1460 года, и выступил против Влада Дракулы. Но успешной эту затею назвать было сложно. С 22 апреля некто Блез рассказал боярам Бардейова (Словакия) о том, что претендент на трон потерпел поражение, был пойман и обезглавлен и что Дракула сделал со сторонниками Дана:
Воевода по имени Дракула вступил на днях в бой с воеводой Даном. И в итоге из всех людей Дана избежать унизительной смерти удалось только семи воинам, а сам Дан попал в тюрьму и по приказанию Дракулы был обезглавлен. Будучи во власти жестокости, Дракула приказал посадить на кол воинов воеводы. Всех женщин, которых смогли поймать, также посадили на кол вместе с грудными детьми. Это было самым крупным поражением христиан.
Немецкий документ 1463 года добавляет ещё один мрачный момент истории:
Дракула посадил молодого Дана в тюрьму, а священники читали службы по умершим. Когда они закончили, Влад приказал вырыть могилу по христианскому обычаю, а потом обезглавил воеводу рядом с его же могилой.
Это всё было ещё более жестоким, т. к. дело происходило во время поста, во время всеобщей скорби. О чём думал несчастный Дан, когда он слышал такие псалмы?
"Поцелуем, братья, в последний раз ушедшего, восхвалим Господа. Покинув родных, он теперь стремится в могилу; больше не тревожат его суета и плотские страдания; […] Мы расстаёмся с ним, моля Господа об упокоении души его […]
Представим себя, дети Адама, в земле, своё тело, лишённое величия, разложившееся в гробу, сгнившее и разведённое червями, поглощённое тьмой и укрытое землёй: попросим же у Христа дать ему вечный покой […]
Предадим его земле, где всё человеческое становится суетой".
Будем надеяться, что Дан не очень хорошо понимал по-старославянски, что избавило его от дополнительных мучений.
Но месть Дракулы на этом не прекратилась. Дальше последовали нападения на Брашов, где скрывался претендент на валашский трон. 28 апреля Жан Гереб де Вангар, сановник из Трансильвании, предупредил бояр из Брашова о том, что "великий князь и воевода Влад, господин Валахии, намеревается войти в Брашов, чтобы уничтожить его вместе с турками, самыми жестокими врагами Христа". Испугавшись этого, бояре из Брашова, Сибиу, Зибенбургена и даже король Матиаш тут же отправили посольство из пятидесяти пяти человек в Тырговиште для заключения мира с Дракулой, у которого были совсем другие намерения. Решив преподнести сюрприз, он задержал посланцев примерно на пять недель, надеясь, что саксонцы будут уверены в своей защищённости. В итоге Влад нанёс; молниеносный удар на страну Барса и окрестности Брашова. Предместья Брашова и церковь Святого Варфоломея были сожжены, а на города Кодля (Zeidling) и Бод (Beckendorf) было совершено нападение. Есть свидетельства того, что казни проходили и недалеко от часовни Святого Якова, на холме в пригороде Брашова. Всё это хорошо описано в немецком рассказе 1463 года, который содержит свидетельства одного, а может, и нескольких очевидцев:
Послы в количестве пятидесяти пяти человек были посланы и Валахию королём Венгрии, саксонцами и жителями Зибенбургена. Примерно пять недель удерживал их Дракула, а потом установил перед их гостиницей колья: они подумали, что он хочет их казнить. Как же они тогда испугались! Влад удерживал их до тех пор, пока от страха они не раскрыли всю правду. Потом он уехал вместе со всей армией в Бурзенланд (страна Барса). С самого утра Дракула приехал в деревни, раскинувшиеся перед замками и городами, и разрушил всё до основания и сжёг весь урожай. Потом он увёл за пределы города Кронштадта (Брашов), к часовне Святого Якова, всех, кого успел поймать. На рассвете рядом с часовней он посадил на кол всех пленных: женщин, мужчин, детей от мала до велика, а сам сел за стол под ними, и это явно доставляло ему удовольствие.
Кроме того, он сжёг церковь Святого Варфоломея, а все церковные украшении и драгоценные чаши унёс с собой.
Затем Дракула отправил своего подданного сжечь большую деревню под названием Зедлинг (Кодля), но тот не смог этого сделать, потому что жители отчаянно сопротивлялись. Тогда он вернулся к своему господину и сказал: "Мой господин, я не смог сделать то, что вы мне приказали". И Дракула посадил его на кол.
Завершив свою месть, Дракула заключил перемирие с послами па неопределённый срок. Это перемирие давало ему право требовать выдачи политических беженцев, укрывшихся в Брашове.
В июле Влад стал готовить новую кампанию, в этот раз направленную против Фагараша. На самом же деле это была хитрость: князь собирался пойти на Амлас, куда и попал в День святого Варфоломея, 24 августа 1460 года. Немецкий памфлет 1463 года - единственный источник, который нам рассказывает об этом нападении:
В 1460 году, утром Дня святого Варфоломея, Дракула пришёл со своими людьми в страну, расположенную за лесом. Как рассказывают, он согнал всех валахов обоего пола у деревни Амлас и приказал разрубить их на мелкие кусочки при помощи шпаги, сабли и ножа. Отведя к себе священника и тех, кого не убил прежде, он посадил их на кол; а деревню полностью сжёг, вместе с домами и благами, а их, говорят, было более тридцати тысяч (цифра явно преувеличена).
Косвенное упоминание об этом набеге мы находим и в письме Матиаша Корвина от 3 декабря 1462 года, в котором он уступает сановнику из Брашова две разрушенные и сожжённые Владом деревни, чтобы он населил их новыми жителями. Тем не менее одна из этих деревень, Мика, так и исчезла с карты страны.
Репрессии Влада, вне всякого сомнения, были направлены против жителей, приютивших Дана III, у которого даже в титуле фигурировали Амлас и Фагараш. Следует отметить, что Дракула нападал только на тех, кого считал мятежниками среди валахов, а ущерба саксонцам, с которыми он заключил перемирие, он не наносил и договор соблюдал чётко. Но последние события и упрямство Матиаша Корвина в конце концов превратили это перемирие в настоящий договор о мире и согласии. Полное содержание нам неизвестно, но есть сведения, что заключён он был 6 сентября.
Единственный дошедший до нас документ - предложения и условия Влада, сформулированные в памятке для послов. Согласно этому тексту, саксонцы из Брашова и Сибиу должны были выдавать валашскому князю политических беженцев и оказывать ему военную помощь в количестве четырёх тысяч человек в случае войны с турками или Молдавией. Обе стороны должны были помогать друг дpyгy в случае нападения врагов; Дракула обязывался препятствовать какой бы то ни было атаке оттоманов на Трансильванию, но требовал возместить ему убытки за похищенные знатью из Брашова ценности (во времена вражды). В свою очередь саксонцы потребовали возвращения пленных, которых Влад взял во время кампаний в Трансильвании и, конечно же, открытия торговых путей.
Благодаря этому договору, столь важному для всех саксонцев - жителей деревень, городов Сибиу и Брашова, секлеров,- снова восстановили мир между Валахией и Трансильванией.
И несмотря на отсутствие доказательств, можно с уверенностью сказать, что между этими двумя странами не было больше вооружённых конфликтов. По крайней мере до 1462 года, когда Влада свергли с престола.
Опасность из Молдавии
Решив вопрос с Трансильванией, Дракула всё ещё опасался агрессии со стороны Молдавии, которая могла бы сравниться с вторжением оттоманов. Как же дошло до такого?
Стоит вспомнить, что после изгнания из Валахии в ноябре 1448 года Влад бежал в Молдавию, ещё одну румынскую страну. Молдавия в то время была намного больше Валахии (93 000 квадратных километров), но населена была гораздо меньше. Династия Богданов с 1432 года вела жестокие войны за трон. Подданные Польши, молдавские князья по очереди искали защиты у князей (тоже поляков) Галлии, Подолии, Литвы, а с 1558 года у Яноша Хуньяди и Венгрии. Польско-венгерское соперничество за господство в этой стране началось со второй половины XIV века. Хотя большая часть знати выступала за польское подданство, которое не вмешивалось в религиозные дела, молдавские князья Пётр II, Александрел и Богдан II предпочли союзничество и защиту Яноша Хуньяди. Платой за покровительство стала крепость Килиа в устье Дуная, которую им пришлось уступить Венгрии в 1448 году. Хуньяди расположил там свои войска, они должны были препятствовать перемещению турецких подданных, а кроме того, Килиа служила военной базой для возможных походов против Оттоманской империи. Валахи также претендовали на эту крепость, поэтому такие новости их не обрадовали: Александр Добрый отдал её Дану II в тридцатых годах XV века. Расположение и экономическая значимость города, построенного на торговом пути между Азией и Центральной Европой, не могли не привлекать внимания. Смерть Яноша Хуньяди и приостановка Матиашем Корвином планов по нападению на оттоманов позволили Владу восстановить господство Валахии над Килиа.
Смерть Богдана II, убитого в октябре 1451 года претендентом на трон Петром Ароном, заставила Влада скрыться в Трансильвании, откуда его через пять месяцев выдворил Янош Хуньяди. Для гибели Владу Дракуле было ещё рановато, и Хуньяди не мог рисковать перед лицом человека, выросшего среди оттоманских интриг. К тому же присутствие Владислава II на валашском троне подкреплялось турецко-венгерским договором от ноября 1451 года, а Влада было тяжело контролировать.
В это же время вдова и дети Богдана II укрылись в Трансильвании. Стефан, его младший сын, в свою очередь, перебрался в Валахию, когда Влад захватил там трон. Победив Петра Арона в апреле 1457 года, Стефан захватил Молдавию во главе шеститысячной армии Дракулы и стал князем. Пётр сбежал в Каменец Подольский, крепость, которую защищал владелец замка Музило Бужаки.
Для нападения на Молдавию момент был выбран удачным, поскольку Польша не могла дать достойный отпор: все её силы были задействованы с 1454 года в войне против Тевтонского ордена. Этим и воспользовался Стефан, который совершил множество набегов в Покутию и Подолию, громил деревни и посёлки и прервал всю торговлю между двумя странами. Набеги, похожие на те, что совершал Дракула против саксонцев, ставили себе целью заставить поляков отстранить Петра Арона, чьё присутствие в Каменец-Подольском походило на пребывание валашских претендентов на трон в Брашове и Сибиу.
В конце концов 4 апреля 1459 года был заключён мирный договор между Стефаном и полномочными представителями Казимира IV: молдавский князь прекращал набеги, позволял свободную торговлю и обязывался не служить никому, кроме Казимира IV, а также оказывать последнему военную помощь. В итоге он признал переход Хотина Польше. Крепость, расположенная на севере Молдавии, пограничный пост, основная защита страны, торговый пункт, была передана польскому королю Петром Ароном, которому категорически запретили даже приближаться к молдавской границе со стороны Шмотрица.
Параллельно с этим соглашением Стефан должен был платить дань в две тысячи золотых монет Мехмеду II, как и все его предшественники в 1453–1454 годах, чтобы гарантировать мир на южной границе и свободный доступ молдавских торговцев на оттоманский рынок. Такая ситуация ни в чём не ущемляла польского короля, который, no-видимому, ещё несколько лет назад заключил договор о ненападении с Мехмедом II.
У Стефана завязались хорошие отношения с боярами из Брашова, а после заключения перемирия - с Михаем Силаги и Владом.
Возвращение Молдавии в состав польского государства спровоцировало напряжённость в отношениях со старыми союзниками, особенно с Венгрией: Стефан не заключил договор с Матиашем Корвином, как ранее их отцы. Поэтому Пётр Арон легко нашёл укрытие на востоке Трансильвании, в стране секлеров. Это произошло в 1460–1461 годах, когда его пребывание в Польше стало невозможным. Молдавский князь предпринял ряд неудачных попыток поймать убийцу своего отца, нападал и грабил регион. В итоге разразился конфликт с Венгрией, который продлился до лета 1462 года.
Но, с другой стороны, конфликта между Валахией и Молдавией не было, Дракула мог лишь восхищаться или попросту завидовать, с каким упорством Стефан охотился за убийцей своего отца,- и через тринадцать лет попыток, в декабре 1470 года, ему всё-таки удалось поймать его и обезглавить, В связи с этим возникло разногласие по поводу крепости Килиа: Стефан потребовал её от Венгрии, как только взошёл на трон. У этого замысла была цель, нужно было разозлить Влада Дракулу, который в октябре 1460 года опасался молдавской атаки на его страну, и основном на крепости на берегу Дуная. На самом же деле кампания началась не в 1460 году, а в июне 1462 года, в наиболее сложный для Влада момент жизни.